Притча о Морской Звезде

Однажды, на берегу Индийского океана, произошел сильный шторм. К счастью никто из местных жителей не пострадал, однако на берег вышло много народу, чтобы посмотреть на учиненный стихией беспорядок и хаос. Больше всего дивились бесчисленному количеству существ, выброшенных на берег и ожидающих своей смерти под лучами слепящего солнца. Любопытные бродили по берегу в поисках диковин. Рассказывают даже, что после шторма ученые обнаружили несколько новых видов рыб – тварей из пучины, долго скрывавшихся даже от зорких глаз глубинных батискафов.
Но на берегу в этот момент можно было увидеть кого-то еще, кроме любителей отвлечься от повседневной скуки. Был здесь и тот, кто смотрел на смерть не только из любопытства. Это был худощавый мальчик в школьной куртке на распашку. Когда его глаза скользили по все еще мерцающему жизнью шлейфу, то наполнялись соленой влагой, словно пытаясь вернуть обескровленным частичку дома. Однако вскоре произошло то, что отвлекло его от созерцания катастрофы. Это был женский смех, за которым последовало улюлюканье. Он посмотрел в сторону, куда указывали руки смеющейся толпы и увидел древнего старика, опирающегося на самодельный костыль из мангрового дерева. Старик брел по берегу смешно и неловко подбирая с золотого песка все еще копошащихся животных и отправлял их в воду. Бывало, что он поднимал резвого краба, который и сам был способен постоять за себя, иногда это оказывался ртутный слиток какой-нибудь рыбы. Чаще же всего это были морские звезды самых разных расцветок и размера. Они почему-то особенно привлекали рыбьего самарянина.
Парню стало невыносимо стыдно за бестолковый народ, потешающийся над выжившим из ума старцем. У кого-то даже выступили слезы "умиления" - так нелепо выглядел слабый дед пытающийся исправить то, что сотворила за целую ночь волна, равная по силе тысяче великанам. Некоторые в насмешку стали подбрасывать ему мертвых скатов и карликовых акул, ощеривших свои бесполезные клыки. Старик только улыбался в ответ и, не обращая внимания на падающую к ногам падаль, подбирал своих морских звезд и кидал назад, в море. Они хлюпались на мелководье и многие тот час оказывались на берегу, вновь выброшенные равнодушной волной.
Когда мальчик справился с гневом, то побежал к деду. Он решил, что скорее удастся вернуть разум одному сумасшедшему старцу, чем пытаться воззвать к совести тысячной толпы.
- Дедушка, - обратился голубоглазый мальчик к этой, как ему тогда представлялось, пародии на милосердие, - Неужели ты не понимаешь, что ты ничего, абсолютно ничего не сможешь изменить тем, что спасешь двадцать, ну пускай сто звезд. Сегодня миллионы их погибло и уже ничто не сможет восстановить былую красоту нашего кораллового рифа.
Дед пристально посмотрел в глаза юноше, словно пытаясь понять, стоит ли потратить время, которого и так мало осталось у каждой выброшенной сегодня на берег морской звезды, для того, чтобы ответить этому существу, неведомо откуда возникшего у его носа. Даже придурковатая улыбка сползла с его выдубленного солнцем лица, а ветер поправил смешно раскиданные волосы. И юноше вдруг показалось, что это вовсе и не сумасшедший, и даже не очень старик. Ну не совсем старик, которого можно было бы застать, скажем, торгующимся за головку чеснока на базаре, или просящего в переходе милостыню.

- Возможно, юноша, что для нашего жалкого городишки, для нашего рифа, а уж тем более для нашего восседающего одесную Всевышнего правительства, все, что я делаю не имеет абсолютно никакого значения. Разве что уставший народ потешу. Да и океан к тому же не знает ни милосердия, ни сомнений. Может быть даже, что и звезды мои не чувствуют никакой разницы от пребывания в воде или смерти на пекле, а значит не страдают, не чувствуют страха и тоже ни в чем не сомневаются. Зато я знаю, что значат страдания и сомнения. И пока я еще способен ворошить водоросли своим костылем, каждая погибающая морская звезда может надеяться, если звезды умеют надеяться, что я окажусь рядом и верну ей дом.
Мальчик хотел что-то ответить, но вдруг замолчал на полуслове и посмотрел на багровую морскую звезду, бессмысленно перебирающую своими лучами кашу из песка, водорослей и воздуха. И был такой момент, когда и старику вдруг показалось, что мальчик понял, что не все еще знает в этом странном мире. И старик подумал, что может быть и не такой уж это и мальчик. Во всяком случае, не такой мальчик, которого можно увидеть за партой каждой школы, с вымазанными в чернилах ладонями и решающего нелепые, не нужные ни его учителю, ни его родителям, ни ему задачки.

- А можно, я вам помогу? - спросил, будто проснувшийся мальчик, и протянул руку к своей первой звезде.

С тех пор эту пару часто можно увидеть на берегу, после шторма. Старик ковыляет по берегу, нелепо пригибаясь, бережно берет морских звезд и отправляет в океан, а Мальчик бегает с корзинкой и сполна использует свою способность быстро и грациозно передвигаться среди нагромождений скал и бурлящих волн. В эти моменты они не разговаривают и даже редко обращают внимание друг на друга. Зато в звездные ночи они вместе сидят у самой кромки воды и смотрят на Звезды. Старик что-то рассказывает и весело чему-то смеется, а Мальчик внимательно слушает, иногда делясь своими открытиями, а иногда просто кидает камушки в воду.
Говорят, будто бы старик совсем испортил парня, подарив ему свой телескоп и свою любимую морскую звезду, которую держал у себя дома в каком-то кувшине. Мальчик же долго бродил по мангровым зарослям, что-то выискивая там. А в один из дней, когда море снова было неспокойно, у старика появилась новая трость, которая была не в пример лучше нелепого, кривого костыля.