Не продавай меня, мама!

Зимние сумерки накрыли город внезапно, а виной всему – предснежье. Сначало посерело, и тишина ожидания давила на уши. Потом он повалил: влажный безразличный мартовский снег. Он белил крыши домов, деревья парка, тротуары. Как ни пыталась снежная каша улежать, – не удавалось! Машины развозили её по своим маршрутам, и дорога упрямо поблёскивала серо-коричневой мокротой.

Верка прижала горячий лоб к прохладному стеклу, и распухшими от слёз глазами следила за преображающейся картиной. Рябина, умудрившаяся сохранить несколько обезображенных сухих листьев, принимала торчащими ветками мокрые шлепки и слегка подрагивала.
Вот так же что-то дрожало внутри Верки. Она с силой провела по губам, пытаясь навечно стереть этот горький привкус чужого дыхания, доводивший её до исступления.

 - Верка! Хватит пялиться в окно, картошка простынет! Иди, дядь Савва тебе шоколадку принёс. На хрупкие детские плечики легла тяжёлая мужская рука:
- Ну ты чего, дурында, не в первый же раз.
- Не хочу-у-у-у-у-у! – взвыла Верка, боднув Савву в толстый живот.
- А это ты с матерью договаривайся в следующий раз. Я ей по полной заплатил.
- Устала...
- А кто не устал. Я вон тож с работы приволокся едва живой, имею, Веруська, право на удовольствие.
Из кухни раздался хриплый пьяный смех матери.
 «Может мне его убить?!», - мелькнуло в голове одиннадцатилетней путаны.
Маленькие кулачки сжали шило. «Куда ткнуть, чтобы насмерть, а потом мамку...»

В школе Верка ни с кем не разговаривала. Она забивалась в угол последней парты у окна и терпеливо ждала звонка. Мать перевела её в другую школу, в пятый класс. Верка сторонилась одноклассниц, они выглядели нарядными сытыми и довольными. Презрительно поглядывая на полинявший свитер новенькой, они зажимали носы, кривили губы и выскакивали из класса на переменах.
Сбоку стоял шкаф, где Нина Александровна, их классная, хранила какие-то свои бумаги, книги, карты. Проходя мимо Верки, она всегда внимательно вскидывала на неё серые глаза и приветливо кивала, - здравствуй, Вера.
Учительница была старая, в Веркином представлении, и очень строгая. Её побаивались все, даже отпетый Грибов, второгодник и воришка. Его постоянно водили к директору, разбирали очередную выходку, но с того как с гуся вода.

Хлопнула дверь класса и ввалился Грибов, в мокрой куртке ядовито-зелёного цвета. Почему-то не оставил её в раздевалке. Находу расстёгивая металлическую молнию, он приказал:
 - Двигайся, мышь, я сегодня здесь сяду!
Верка молча подвинулась к самому окну. Грибов сел вплотную, и наклонив белобрысую голову к Верке проговорил прямо в ухо:
- После школы жди, пойдём в одно местечко, чё ты с мужиками старыми,(дальше шло грязное слово, которое Верка слышала много раз от клиентов) я тебе больше подойду, - и Грибов заржал, довольный своим остроумием.
- Грибов, садись на своё место! – Вера не заметила, как в классе появилась учительница.
- Нина Александровна, я заслоняю доску всему ряду, а с Мережко никто не сидит.
- Вера, он не будет тебе мешать?
Верка, не поднимая головы, пожала плечами. Молоточком стучала одна мысль: «Откуда он знает?!»
- Ну хорошо, только сегодня, если замечу, что ты обижаешь Веру Мережко, я посажу тебя одного, а Веру на твоё место.
 Верка охотно пересела бы без этого испытательного дня, но она понимала, что это не понравится девчонкам.
 Еле дождавшись конца последнего урока, Верка, как загнанный зверёк, помчалась по мокрой улице, поминутно оглядываясь. В каждом мальчишке виделся Грибов...

- Ты Грибова знаешь? – спросила Верка у матери прямо с порога.
- Какого Грибова? – мать, бледная, нечёсанная вышла ей навстречу, - ты давай по быстрому делай уроки, пойдём тебе какую-никакую одёжку купим, пока я их не пропила. Мать замотала головой, как от зубной боли.
- Мам, ну зачем ты?! Вот и Грибов меня чуть не затащил куда-то, и ведь затащит!
- Это ты про что?
- А про то! – Верка заревела и проскочив мимо матери швырнула портфель на стол, - зарабатывай сама, вот порежу вас всех, или утоплюсь!
- Чё на тебя накатило сегодня, кому я нужна, мочалка непросыхающая, а ты у меня красавица, вон как грудки-то торчат!
Погоди, Веруня, мы с тобой заживём, весь город обзавидуется.

И не знали ни Верка, ни мать, что уже через неделю быть им разлучёнными.
Под пьяную лавочку, заколет Веркину непутёвую мать какой-то бомж, без роду и племени.