Тлэуер и остальные. Каменный Атаман

-Ум – хорошо, а сила – лучше!
Так говорил Игуан, дожидающийся возвращения налётчиков, сидя в старом кресле из красного дерева, стоящем в кабинете Барби. Ему было хорошо. Ещё бы! Захвачен Северный Дворец, есть возможность пограбить, поживиться от чужих трудов. Что делать дальше? Продолжать захватывать мир? Истреблять тех, кто не хочет признать волю Великого ил же отдохнуть, растянуть удовольствия от вкушения первых плодов успеха? Игуан выбирает второе. Пусть соседи поживут немного. Всё равно его доблестная (правда, тупая, но для бойца ум – обуза, нету тяжелее груза) армия без особого труда разрушит всё то, что созидали сопредельные народы.
Кстати, налётчики вернулись.
-Всё сделано, вашество! – рапортовал Ванака.
-Хвалю. Теперь – грабить. Грабить и жечь. Нечего засиживаться. Но сперва перенесите всё ценное в Петафоновку ( так называлась пещера возле Петафона). Это моя доля. После чего – грабьте, братушки, сколько влезет.
Игуан знал, что его головорезам невдомёк ценность золота, они могут только ломать, жечь, рушить, короче, уничтожать. Ему очень не хотелось, чтобы вся богатая добыча погибла от рук тех, кто её и отобрал у слабого. Поэтому было необходимо её уберечь. Что он и делал, а кто ему противиться будет?
Работа кипела. Налётчики так бесцеремонно хватали золотые статуэтки, дорогую изящную мебель, картины, что Игуан начал сомневаться в сохранности добычи. Приказывать соблюдать аккуратность – ох, как бесполезно! Зато надо отдать должное: они всё делают быстро, за два часа работы они ободрали Северный Дворец как липку. Неуютно выглядела святая святых Барби, неприглядно. Теперь она переходила в полное распоряжение налётчикам.
И они отвели душу. Били фарфоровые вазы, крушили стулья из красного дерева (Микенза даже превратил кровать Барби в груду щепок и позолоты, а ведь на неё сам вождь имел виды. Когда толпа грабит – вождь не мешай). Потом, разбежавшись, пробивали каменными лбами стены, оставляя в них зияющие, полные страшной пустоты дыры. Наконец, это занятие им наскучило. Налётчики возвращались в Северные горы – к холоду, скалам и пронизывающему ветру.
Напоследок Игуан задумал развлечь своих бойцов:
-Слава огню! Ему верность храню. Заклинаю – гореть, всё живое – стереть!
Тут же своды Северного Дворца затрещали, засверкали языками пламени. Оно сметало всё на своём пути, яркое, хищное, всеуничтожающее. Огонь был сильнее даже Игуана, ибо владыка Севера был сделан из бумаги, а она хорошо горит. Поэтому монстр отошёл от пожирающего дворец пламени на значительное расстояние, наблюдая за этим зрелищем издалека. Огонь был ужасен. В каждом язычке зарева прятался демон – злой, беспощадный. Пламя стирало с лица земли всё, что когда-то было Барбилендом.
-Гы-ы! Красиво! – восхищался Микенза. Остальные налётчики тупо смотрели, разинув рты, после чего поржали, да и полетели вслед за Игуаном в далёкие края. Мышь Налётчица и Элизабет Шрагмюллер, невольные прислужницы зла, парили в облаках вместе с ними.
 ***
Стегозавр уже не помнил, как долго он бежал. Лапы его истёрлись, идти было больно, но надо. А куда идти, куда бежать? Разум не знает, он остался там, в Северном Дворце, на мягких подушках, в роскоши и неге. А владелец его мчит в неизвестность. Мимо пролетают болота, холмы, динозавр чуть не налетел на Камень трёх дорог. Вот виден Нитстандир, сжечь бы его к чертям. Не сейчас, сейчас это невозможно, говорит остаток разума. Ладно, придётся ему поверить, оставить тварей в покое. Ничего, напасть и на ваши головы найдётся.
Вдаль, вдаль, вдаль, подальше от Северной долины! Теперь туда нет дороги. «Я не виноват, во всём виноваты они. Конечно, Тлэуер и Нахимсон в заговоре с той нечистью. Они только делали вид, что бежали, а на самом деле медлили. Крокодилий Хвост проговорился – это Нахимсон подослал нечисть к хозяюшке за то, что она его любовь отвергла. Правильно сделала, кстати. Зачем нам этот урод? Однако, что это? Куда я забежал? Так это же Тьмения. Бр-р!»
Да, Стегозавр действительно достиг Тьмении, жуткой пещеры, в которой навеки отразился страх. Даже нитстанцы не любили там бывать, старались как можно быстрее покинуть враждебное Тьменское побережье. Так бы поступил и Стегозавр – прежний Стегозавр, но новый, родившийся после краха Барбиленда, мастер из огня попадать из огня в полымя. Он смело ныряет в каменное царство мрака.
Последний луч света погас незаметно. Опять повиноваться истёртым ногам, лапам, так сказать. В принципе, можно положиться на интуицию, но чего нет, того нет. Так что приходится блуждать в темноте, не зная что к чему. Нога попала в лужу, чертовски неприятно хлюпнув. Кошмар! Откуда здесь лужи – Стегозавр не знает. Он привык к миру, где всё предсказуемо, где всё расписано абсолютно и категорически. «Я рождён для того, чтобы ничего не делать самому», - вспомнились слова, что он говорил Тлэуеру. Блин, даже вспоминать его тошно. А мысли – прикольно. Хотя теперь придётся всё решать самому. Кошмарно…
За Стегозавром кто-то следит. Ящер чувствует это, останавливается – и получает камнем по голове.
-Смотри, мы кого-то поймали!
-Тащи его капитану, Гамырь!
-А ты чё думал? Что я его сожру? Нас тогда капитан сам сожрёт. Конечно, Нингван, доставим мы эту зверушку именно к нему.
-Пошли! Запе-вай!
-Мы – булыжные уроды, - начал Гамырь.
-Мы живём в гнилой дыре, - подхватил Нингван.
-Но уроды нынче в моде…
-Мы поэтому в цене!
Вот только Стегозавр этого не слышал. Он потерял сознание и очнулся лишь когда ему ткнули в нос что-то отвратительное, пахнущее хуже, чем всё, что он когда-то нюхал. Ящер открыл глаза и понял, что находится в огромном гроте внутри Тьмении (в Ойкумене Второй и не такие явления природы бывают). Тускло, неярко горели факелы, но и при их свете Стегозавр увидел, что он брошен (иного слова и не подберёшь) к ногам громадного каменного истукана, гораздо больше тех, что штурмовали Северный Дворец. Гигант напоминал ожившую каменную башню, был мощен, силён и (по всей видимости) жесток. Он явно настроен на то, чтобы раздавить пробравшегося сюда, потревожившего его покой ящера. Страшно становится на душе, цепенеют ноги.
-Кто ты? – спросил суровым басом колосс.
-Пощади! – взмолился Стегозавр, - Я посланник Барбиленда – могучего государства, увы, уничтоженного врагом. Нечисть разграбила наш дивный дворец (тут он подумал, что глупо обвинять нечисть в её же логове. Впрочем, эта мысль лопнула как мыльный пузырь. Стегозавр был другим, превратился из труса в безрассудного смельчака). Пощади – и получишь все богатства. Я буду верным Вашим слугой, о владыка!
Исполин-булыжник призадумался.
-Игуан опять за своё! – негодуя, прорычал он, - Не бойся, Каменный Атаман не причинит тебе вреда. Мы уничтожим проклятых выродков, ответим на вызов Севера стальным ударом Юга. А потом отдадим тебе Барбиленд. При одном условии – ты станешь нашим вассалом.
Ящер ни единой клеточкой своего довольно скудного мозга не думал отказываться. Он с доверием смотрел в глаза Каменному Атаману. Конечно, истукан был полной противоположностью Барби. Его прежняя (о, как не хотелось даже в мыслях произносить это слово!) хозяйка являлась воплощением красоты и разума, казалась богиней гармонии, земной носительницей небесной благодати. Каменный Атаман вобрал в себя силу, причём именно ту, что противопоставляется уму. Но в это время, Время Больших Перемен, она побеждает всё – и ум, и добро, и красоту. Судьба вновь прибила Стегозавра, находящегося в водовороте проблем и передряг, к правильному берегу.
Очень скоро Стегозавр познакомился и с остальной ватагой и прежде всего – с советником Каменного Атамана, Током. В Ойкумене Первой Ток был батарейкой от карманного фонарика, давно закончившей свой век. Здесь же, под лучами Магического кристалла, он превратился в злобного налётчика, сильного и беспощадного. Когда-то дети изрисовали большую, квадратной формы, батарейку, чёрным фломастером изобразили глаза, нос, рот – это всё стало Током. Налётчики побаивались своего собрата, ибо он мог выпускать электричество, ударять током. Зато Каменному Атаману Ток был предан как собака. Хозяин Тьмении верил ему как себе, доверял ему самые ответственные поручения, всегда зная, что они будут непременно выполнены.
Если Ток был силой, то разумом, несомненно, являлся Мудрец – старый резиновый гном, волею судеб оказавшийся среди налётчиков. Фиолетовые туфли скрывали усталые ноги странника, длинная, свисающая до пят жёлтая куртка – немощное стариковское тело, а фиолетовый колпак – плешивую голову. Именно благодаря ей, голове, Мудрец проворачивал хитроумные планы, входил в милость к тиранам, а потом вертел ими как хотел, постигал древние тайны, овладевал искусством могущественных заклинаний – короче говоря, успешно выживал в полном опасностей мире. Старик был слишком умён, чтобы быть самому правителем, позиции «серого кардинала» его вполне устраивали. Он был в чём-то похож на Тлэуера, только мир не хотел захватывать: слишком уж мелочная цель для подлинного гения, полагал он.
Остальные не столь интересны. Трое были как две капли воды похожи на Ванаку, Микензу и Кукера, только вот звали их Сипер, У-уда и Лопень. Деревянная, треугольной формы часть детского конструктора стала в Ойкумене Второй Нингваном, а оранжевая крышка от растворимого лимонада – Гамырём.
Такой была дружина Каменного Атамана, когда приказал ей капитан (да, именно так приказал называть себя хозяин Тьмении):
-Построиться! К прослушиванию торжественной речи готовсь!
Говорил сам великан-булыжник, а кто ещё мог? Самоубийц, желающих отнять у капитана возможность показать себя в лучшем свете, не нашлось. Тогда слово Каменному Атаману!
-Бойцы! Игуан вконец обнаглел и хочет нас поработить. Захват страны, из которой родом этот странны зверёк – это только часть его коварных планов. Конечная цель – мы. Надо опередить врага и нанести первый удар, объединить Север и Юг и создать Южную Великую Империю, Империю Полуденного Солнца (хоть Каменный Атаман и жил в пещере, но знал о солнце, восхищался им, поклонялся ему. Впрочем, это естественно: тянешься всегда к тому, чего нет). Вперёд! В бой!
-Можно слово, капитан? – срывающимся голосом спросил Стегозавр. Тот, к кому он обращался, не стал возражать.
-О Великий! Игуан силён своими союзниками. Он заключил злодейское соглашение с правителем княжества Нитстан Яковом Нахимсоном, дабы уничтожить свободный мир. Поэтому я прошу одного: после победы над Игуаном стереть с лица земли злокозненный Нитстан, - чёрная ненависть и ядовитая ярость грызли его мысли, вели их к разрушению, крови и злу.
Каменный Атаман только этого и ждал. Про княжество, указанное Стегозавром, он и слыхом не слыхивал, но его покорение отвечало всем планам капитана – объединению всех земель под верховенством Юга и создание Империи Полуденного Солнца.
-Хорошо. Можешь считать, что Нитстана больше нет, а Северный Дворец есть. А теперь пора в путь. Нас ждёт слава и богатство.
-Ура! – закричали налётчики.
Отряд Каменного Атамана покинул свой обжитой грот. Стучали мощными ногами по камню пещеры, тот содрогался, не зная, правда, что скоро содрогнётся вся Ойкумена Вторая. Тьмению покинули быстро, и это неспроста: монстры мчались как лошади, лишь изредка останавливаясь, чтобы дождаться Мудреца и Стегозавра. Первый по возрасту своему не мог мчаться, обгоняя ветер, а второй уже так изничтожил свои ноги, что все разговоры о скорости для него поневоле становились пустым звуком. Но всё же и они стремились изо всех сил поскорее попрощаться с Тьменией, месть и власть звали их вперёд.
Наконец вот оно – Тьменское побережье. Непривычно яркий свет заливал глаза воинству Каменного Атамана. Волей-неволей приходилось, зажмурившись, тупо стоять и ждать, когда наконец-то нечистая сила привыкнет к свету.
Привыкли. Освоились. Ясно, без страха смотрят воины на то, как ласково ниспадают солнечные лучики на их каменные головы. Старый Мудрец хохочет, довольно раздувая свой нос картошкой. Теперь надо думать о том, что делать и куда идти. Стегозавр высказал идею, которая, по его мысли, витала в воздухе и надо лишь поймать её: двинуться к Нитстану, взять его, а потом, отдохнув, расправиться с Игуаном. Последний солдат Барбиленда говорил страстно, думая о Тлэуере, готовясь сказать ему: «Ну что, ты думал что один здесь умный, а все –дерьмо? Да нет, дерьмо как раз ты!» Динозавр пристально смотрел на Каменного Атамана и его свору, словно спрашивая: «Ну что? Согласны?»
-Вот вроде и верно господин ящер говорит, - прокряхтел Мудрец, - а толку-то? Многого он не учитывает. Во-первых, мы мало что знаем о Нитстане, не можем сказать наверняка, возьмём мы его сразу или осада затянется. Насчёт Игуана у нас есть кое-какие наработки, с ним справиться легче. К тому же Северная долина, с территории которой мы собираемся напасть, уже давно под пристальным вниманием северных чудищ. Они могут там устроить засаду. Во-вторых, причина всех войн заложена в Игуане, он отвечает первым, а Нахимсон – вторым. Нахимсон, конечно, союзник врага, но не сам враг. Союзник – враг второго сорта, а мне надо разобраться с основным врагом, то есть с Игуаном. Думаю, вам тоже. Конечно, я не собираюсь навязывать вам своё мнение. Пусть всё решит капитан.
-Мудрец прав, - Каменный Атаман подвёл итог. Стегозавр несколько приуныл – хотел быть нужным, а оказался в луже, луже грязной, отвратительной. Но кому дело до него? На горизонте – золото и власть, вот они, бери быстрее, хватай сильнее. Это всё – не общее, это всё – твоё, а потому остальные совершенно не интересуют.
Лихо топают налётчики (что Игуан, что Каменный Атаман так называли своих бойцов), прошли Выходскую Землю, дальше бегут не уставая, не выбиваясь из сил. Вот перед ними и раскинулась ещё одна равнина, которой Нахимсон и Тлэуер побрезговали, не окрестили её никак. Армия будущей Империи Полуденного Солнца поступила также: цель у них – как можно быстрее пройти её. И они добились своего: всего через полчаса Каменному Атаману сотоварищи скалили зубы-утёсы Северные горы.
Ничего не боятся те, кого боятся другие. Капитан уже готов сказать заклинание. Чтобы поднять свою ватагу в воздух. И здесь у него не всё, как у Игуана:
-Под Полуденным Солнцем враги отступают! Мы про этот факт знаем, потому и взлетаем!
Заклинания разные –суть одна. Вскоре армия из десяти бойцов (ничего подобного Ойкумена Вторая не знала за всю свою короткую историю) парила в небе и надеялась закрепиться на земле. Земле Северных гор. И тут желания стали реальностью. Прочно стоят южане на ногах, готовы к воплощению своих заветных желаний. Но не тут-то было.
Природа словно заступилась за тех, кто жил здесь. Преодолеть каждую гору – проблема, перейти перевал – испытание. Так бы и блуждали бойцы Каменного Атамана до скончания дней своих, но тут, похоже, судьба сменила гнев на милость: на горизонте показались Ванака, Микенза, Кукер, Элизабет Шрагмюллер и Мышь Налётчица.
-Гы-ы! – недовольно пробормотал Микенза. Он явно что-то подозревал.
-У-уда, действуй! – крикнул капитан.
Микенза и глазом моргнуть не успел (тем более, что это у него занимало пятнадцать минут), как на него бросился его двойник. Стегозавр уже зажмурился, готовясь услышать адский грохот (когда каменные гиганты сталкиваются, почему-то не слышно пения птиц или красивой музыки). Но ящер и в этот раз обманулся.
Налётчики – обнимались!
-Гу-гу-гу! – гудел Микенза.
-У-уда! – вторил его двойник.
-Что здесь происходит? – спросил у Мудреца Стегозавр.
-Ванака, Микенза и Кукер – это наши бойцы. Игуан охмурил их, уговорил служить себе. Капитан наш тогда сильно разозлился. Он клятвенно пообещал, что как только выдастся случай, он оторвёт голову Игуану. Случай выдался и, зная нашего капитана, я уже вижу отвратительную голову Игуана в могучих руках моего повелителя. А они сдадутся без боя, - старый гном показал на налётчиков, - хотя ребята и не совсем глупые. Микенза даже поумнее нашего У-уды. Знаешь, почему мы так его назвали. Потому что он только и говорит что «У-уда!». Ничего, наш их одним взглядом пятки лизать заставит. И знаешь почему? Потому что они на самом деле принадлежат ему, а Игуан это наносное. Увидишь сам.
И точно, стоило Каменному Атаману подойти к налётчикам Игуана и сказать всего два слова: «Ну что?», как они тут же выстроились по стойке «смирно». Чары Игуана развеялись в два счёта. Ещё пара-тройка слов – уже понимают, что не могут жить без службы Каменному атаману, говорят только одно: «Слушаемся». Они готовы на всё, их задача проста – уничтожить того, кому служили раньше.
Теперь надо было думать как лучше это сделать. У Мудреца появилась очередная идея:
-Свой план я называю «Хитрая сила». Если мы всей армадой двинемся к Игуану, он заподозрит неладное, смоется куда подальше. Мы не получим истинного счастья упоения победой. Пусть бывшие игуановцы сыграют роль конвоя, а мы якобы сдадимся в плен. Они доведут нас так до Игуана, тот от радости на время потеряет голову, а потом он это сделает навсегда – кто-нибудь оторвёт ему голову. Скорее всего, это сделает Стегозавр – это его право, он потерял всё из-за тирана, ему и мстить. Но сначала догоним этих тварей. Они дуры, а потому опасны.
Он указал на Элизабет Шрагмюллер и Мышь Налётчицу. Они убегали, пользуясь тем, что пока налётчикам было не до них. Не тут-то было – толпа каменных уродов кинулась за ними. Даром что камни, а мчатся быстро, если им прикажут. Мышь и обезьяна поняли, что потеряли все свои шансы, когда их окружили Сипер, Ванака, Лопень и Кукер. Последний и нанёс первый удар – по Мыши Налётчице. Бил сильно, не было причин её жалеть – так она надоела своими постоянными стонами, вздохами и отвратительным писком. Его двойник, Лопень, так же неистово наносил удары по Элизабет Шрагмюллер. Не то чтобы она ему причинила какой-нибудь вред, просто уж очень поганой была макака, посмотришь на неё – убить хочется, тут Тлэуера можно было понять, непонятно одно – что это он всего лишь кусок грязи засохшей кинул в неё, тут без гранаты не обойдёшься. Итог ясен: животные избиты, смотреть на них не рекомендуется, а налётчики довольные, спрашивают у бедолаг:
-Что, дешёвки, будете служить нашему господину?
Это был вопрос, который не мог остаться без ответа. И веем понятно, какого именно.
-Будем, - в один голос произнесли мышь и макака. Вскоре они, избитые и понурые, уже шли в одной колонне, которая теперь насчитывала четырнадцать бойцов. И они все против одного.
…Игуан восседал на каменной троне, грея зад подушками, на которых раньше спал Стегозавр. Ему было хорошо, совершенно нехарактерное для нелюдя благодушное настроение поселилось в его сердце. Он уже не думал о великих походах. Грезил о другом – об отдыхе. Такой настрой был сбит топотом и лязгом – его удальцы возвращаются, и, похоже, не одни. Никак пленных ведут. Ба, так это же Каменный Атаман, его старый соперник! Повезло-то как! Игуан забыл про осторожность. Сейчас он, раскрыв рот, слушает рассказ своего врага – чистой воды ложь.
-Ты побудил. Тебе удалось создать мощную армию, которая разбила наголову нас. Отныне я – твой слуга!
-И я тоже, господин! – произнёс Стегозавр, - Позвольте, я поцелую Вашу ногу.
-Ну что же, это можно, - Игуан не чужд честолюбия.
Стегозавр сделал несколько шагов вперёд. Он знал, что его не схватит, что ему всего лишь предстоит поставить последнюю точку в этой борьбе Севера и Юга. В этом его предназначение. И ещё в другом: отомстить за Барби, помочь своим новым товарищам, в каждом из которых, по его глубокому убеждению, была часть его любимой хозяйки.
«Три, два, один», - просчитал динозавр в уме и прыгнул на Игуана, сам не ожидая от себя такой прыти.
-Получи, гад! – крикнул он – Получи за Барби!
Удар – и голова Игуана, большая, отвратительная голова оторвалась, с тихим шелестом (бумага всё-таки) спустилась на землю. Их шеи, которая почему-то оставалась вместе с остальным туловищем такой же, как и все шеи живых существ из плоти и крови, хлынула мерзкая серо-зелёная жижа – такая вот кровь текла в Игуане!
Стегозавр понял, что это – яд, что того и гляди, заберёт кровавый убийца его за собой на тот свет. Напрягая оставшиеся от первого прыжка силы, он перемахнул через каменный трон, через струю презренной жидкости и наконец-то очутился на родной земле. Пусть это и земля Северных гор – неважно. Всё-таки несколько капель поганой ядовитой крови попало на кожу динозавра. Её прожгло, боль адская, в аду муки вечные, раны будут болеть у Стегозавра до конца жизни, а жизнь он прожил долгую.
Но не об этом он думает сейчас, не этим он живёт. Сейчас он весь в настоящем, ни одной мысли о будущем. Поздравлениям нет числа, ящер выполнил своё задание блестяще. Если и появится Империя Полуденного Солнца, если там будет развита культура, создадутся былины, легенды, героический эпос, то всё это будет посвящено его подвигу, подвигу Стегозавра. Герой горд, он чувствует, что он не простой смертный, он тот, кто меняет историю, историю Ойкумены Второй. Но месть не утолена, она требует, чтобы он сказал:
-Теперь наша цель – Нитстан!
Каменный Атаман, разумеется, согласился с таким рвением нового налётчика.
-Нитстан, конечно, заслуживает уничтожения. Но сперва нам надо немного передохнуть. Думаю, что У-уда и Сипер останутся здесь – стеречь всё награбленное Игуаном, а все остальные отправятся в поход. Пойдём, наверное, через час. Стегозавр – проводник, - потом, подумав, что для завоевателя его речь звучит слишком пресно, добавил, - Затопим море нитстанской кровью, сделаем эту страну воспоминанием! Победа над Нитстаном станет гордостью нашей Империи!
Так говорил вождь варварского Юга и среди его подданных не было никого, кто бы сомневался в правильности его слов. Думали о том, что бы такое сделать для вождя. Отдать жизнь – слишком банально. Раздумья длились целый час, армия отдохнула и готова была совершить дерзкий рейд.
В Нитстане все только и делали, что обсуждали захват Барбиленда таинственными каменными гигантами. Аарон Нахимсон не в пример своему предшественнику имел тягу к управлению государством и не хотел это государство терять. Поэтому он был настроен решительно.
-Так, чёрт с ним, с Севером, но польза от него была. Он нас от врагов прикрывал. Думаю, нечисть на этом остановится, она явно нацелена на Н.-Т.Р. Почему? Да потому что этого хочет Барби. Она очень зла на нас за выходку со стиральной машиной. Казалось бы, невинная шалость, но для той, что считает себя пупом земли, это хуже смертного греха. Поэтому она подговорила нечистую силу напасть на нас. Уничтожить Северный Дворец ей было надо для того, чтобы мы ничего не заподозрили. Стегозавр должен был завести нас в засаду, но стормозил, привёл нас так поздно, что нечистые уже ушли. Поэтому он и разозлился, чуть не заплакал – его ведь Барби убьёт. Сейчас она прячется где-нибудь в Леттанияне, уже и замок себе построила. А нам, чтобы сберечь наши жизни и сохранить в целости и сохранности дом, просто необходимо подготовиться к обороне, закрыть окна и двери. Враг взял нас в будущую осаду. Неделю, думаю, так продержимся, а потом посмотрим.
Тлэуер с удивлением взглянул на князя. Странные у него версии, конечно, но в одном он, чертяка, прав: нечисть тянет свои лапы к Нитстану. Надо быть готовым ко всему. Да, окна и двери лучше закрыть.
…Ватага Каменного Атамана уже покинула Северные горы и спустилась туда, где зашло солнце Барбиленда (где оно, кстати, ещё к тому же и взошло). Стегозавр вновь не смог сдержать слёз, он ронял их на ту самую землю, по которой ходила Она. Пепелище Северного дворца – нет оправдания Игуану и Нахимсону! И быть не может в принципе.
Идут по дороге, вымощенной синим кирпичом. «Мы не должны допустить…», - говорил когда-то Тлэуер. А толку-то? Не всегда слово становится делом. Налётчики дошли до указательного камня, Ванака пнул его ногой, но камень выстоял. Это происшествие затерялось в гвалте, крике, шуме шагов, который был всё лучше и лучше слышен в Нистандире. Шагают дружно, капитан вымуштровал своё воинство и теперь горит желанием посмотреть на него в деле. Но для этого надо ещё услышать слова Стегозавра.
-Нитстан! Нитстан!
Теперь можно приступать. Каменный Атаман в задумчивости разглядывает треугольный дом. «Варварство, дикое варварство», - думает он при этом. А ведь это последняя цитадель неподвластных ему народов. Про неё он при этом ничего не знает, даже то, какой там гарнизон – загадка полная. Ладно, надо её разгадывать, лучший способ для этого – как всегда сила.
-Проламывайте стену, мать вашу!
Ванаке, Микензе и Кукеру не привыкать бить стены. Позиция номер десять применена опять. Разбег, а потом удар – камнем по камню. Стена выдержала, хоть и потрескалась.
По этому звуку, по крикам, по ору нитстанцы поняли – они пришли за ними. Они беспощадны и не проявляют жалости. Нахимсон нервно крутит ус, бормочет себе под нос. Ради чего? Ради напутственной речи, конечно.
-Товарищи! Мы совсем немного знает друг друга, но уже сумели стать чуть ли не одним целым. У нас общие мысли, общие речи и теперь – общее дело: защитить наш дом, нашу родину. Лично я буду сражаться до последнего. Если уж не выпало жить для страны, придётся за неё умереть. Тут уж ничего не попишешь. (Второй удар. Тлэуер нервничает). Так что давайте действовать, иногда это помогает. И я искренне надеюсь, что это именно тот случай. Вперёд, товарищи! Жизнь – нам, смерть – врагам!
Он посмотрел на Тлэуера, Говорящего Ножа и Крокодильего Хвоста и понял, что они думают также. В Ойкумене Второй не принято предавать свою страну. Страна – это святое, без неё не прожить, это и ежу понятно. Нитстанцы превратились в одержимых. «Надо готовиться жить после смерти», - шептал про себя Тлэуер. И только он произнёс это, третий удар, по всем традициям этого жанра, оказался самым сильным и результативным: стена проломилась. Пыль, штукатурка и кирпичи разлетелись по сторонам. В пробоину по инерции пролетел Кукер, никого, к счастью, даже не задев. Сражаться обе стороны будут храбро, но право начать выпало Каменному Атаману, который не стал думать кого пустить в Нитстандир, а просто сказал:
-Заходите скопом!
И тут Стегозавр решил начать дело первым. В качестве жертвы он выбрал Тлэуера.
-Сдохни, гад! – сказал последний солдат Барбиленда своему врагу. Хвост с шипами – мощное оружие, которым ящер умеет пользоваться абсолютно и категорически. Удар – и чешуйчатая броня Тлэуера пробита, показалась тёмно-красная кровь. Канцлер взвыл. Боль страшная, но надо держаться до конца. Новый удар пришёлся в пустоту: сумел-таки хитроумный динозавр найти в себе вилы и отскочить.
Внимательно смотрит Тлэуер на своего врага. Он меньше его, слабее его, но хвоста остерегаться надо. С наскока тоже не нападёшь: на шипы острые налетишь. Пока остаётся только уворачиваться. Изматывать противника надо, он не такой уж хороший боец, всё у него на чувствах, головой своей крошечной и не думает. Ярость ослепляет, Стегозавр злой как разъярённый бык. А Тлэуер умный, у него разум всегда правит чувствами. Вот и сейчас он что-то рассчитывает, планы в голове проворачивает.
-Хой! – крикнул он, разбежался и налетел на обидчика. Тот уже начал выдыхаться, ослабевать, поэтому пошатнулся, задрожали ноги – но сам не упал. Впрочем, второй удар легко завершил начатое. Стегозавр упал и тут канцлер почувствовал себя хищником.
-Будешь помнить меня, мразь! – с особой злобой крикнул он и вцепился своими в бок поверженному врагу. Поднял голову вверх – в зубах кусок мяса вместе с кожей. Это, пожалуй, излишне, но такова война.
Остальные нитстанцы держали марку. Нахимсон подбежал к пробоине, подпрыгнул в воздухе, схватив себя за ступни, превратившись в живое кольцо (бумажным людям ловкости не занимать). Кольцо спустилось на протиснувшегося Нингвана и начало давить его с невероятной силой, данной ему нитстанской землёй. Тот, даром что деревянный, медленно, но верно закрыл глаза. С ним было всё кончено: не умер, но вояка из него никакой. Но недолго Нахимсону торжествовать: сзади подошёл Ванака и со всего размаху стукнул князя кулаком по голове. Тот упал замертво.
Но захватить Нитстандир – ещё постараться надо. Тлэуер, Говорящий Нож и Крокодилий Хвост готовы стоять насмерть. Причём крокодил собирался перейти от обороны к наступлению, используя замешательство в лагере врага, вызванное неожиданным отпором.
-Ждите меня, - сказал он товарищам, - Я скоро вернусь. Отчизна, успех и Победа – запомните эти слова, друзья!
Крокодилий Хвост не знал страха, смело ворвался в толщу вражьего войска. Первыми, как назло для них самих, оказались Элизабет Шрагмюллер и Мышь Налётчица. Крокодил здесь – хищник, злой, отчаянный и в то же время расчетливый. Вот он уже сбил мощным хвостом обезьяну, прижал прочно ногой к земле мышь. Тварь пискливую прижимал до тех пор, пока она совсем пищать перестала. Но это даже не враги – вражата. Их победить – не велика честь. Но надо.
А герцог Эльгнейс не собирается отдыхать. Следующая жертва – Мудрец. К нему он подлетел быстро, неожиданно, да так же быстро и укусил старого хрыча за руку. Казалось бы, зачем старца калечить? Война потому что. Впрочем, есть дела и поважнее – к проёму катится Гамырь, готовится раздавить Говорящего Ножа и Тлэуера. Но не судьба – Крокодилий Хвост, хоть и с трудом, но останавливает вражину.
-Получите обратно, твари! – крикнул боец Нитстана и со всей силы толкнул Гамыря в сторону Микензы. Тот был крайне туп и медлителен, а поэтому просто смотрел на то, как на него катится живое колесо. Потом он опомнился, даже сказал «Гы-ы!», но поздно: Гамырь его сшиб.
Крокодил не останавливается. Взгляд его падает на Нахимсона, который лежит – не шелохнётся, а рядом – Ванака. Дерзкий план у маршала уже имелся. Пулей он подбежал к уже очнувшемуся Нингвану, схватил его (тяжёлый, сволочь) и ринулся в сторону Ванаки.
-Хой! Хой! Хой! – с этим криком он со всей силы швырнул налётчика в Ванаку. Бросок удачен – истукан медленно, с грохотом, повалился на землю. С армией Каменного Атамана почти покончено, но вождь знает, что делать.
-Ток, действуй!
Ожившая батарейка изо всей силы сморщила лоб – и тут же из её головы полетели искры, причём все – на Крокодильего Хвоста. Тот корчился, стонал выл от боли, взывал к кому-то. Хотя кому мог молиться этот закоренелый скептик? Сейчас он всё равно не даст ответа на этот вопрос – зверь рухнул на землю. Глаза закрыты, дышит еле-еле, он проиграл, он больше не боец. Пусть и сражался он отчаянно – это может никому не пригодиться.
Каменный Атаман посмотрел на поле боя – остались лишь он да Ток. Изрядно потрепал его армию Крокодилий Хвост! Придётся дом брать самому. Впрочем, на то он и вождь, который мало того, что должен вести своих подданных, так и выполнять за них их работу: сражаться вместо них, трудиться вместо них, думать вместо них. Именно так и никак иначе, думал Каменный Атаман. Иначе это уже не вождь, а вошь. Так размышляя, он направился к пробоине. Верный Ток устремился было за ним, но капитан сказал ему:
-Не надо, Ток. Я всё сделаю сам.
Не встретив сопротивления, истукан протащил своё могучее тело сквозь пробоину. Не самое приятное дело, однако, для самого большого существа во всей Ойкумене Второй. Как бы то ни было, дело есть одно – Нитстан покорить. Каменный Атаман знает – он с этим справится.
-Не пройдёшь, сволочь! – произнёс Говорящий Нож и, разбежавшись, прыгнул, перевернулся в воздухе (теперь он был остриём вперёд) и полетел на Каменного Атамана. То, что камень тупит нож, он знал, но забыл. И вот теперь расплачивался: налетев на супостата, он отскочил и путь его был в другую сторону – в окно. Стекло пробито и… Что это? Огненный шар, забравший с собой Нахимсона и Леттанию, появился вновь. Говорящий Нож провалился туда. Больше его никто не видел.
Каменный Атаман хохотал. Ему осталось сражаться с маленькой хрупкой ящеркой. Тираны иногда бывают милосердны, хозяин Тьмении был в их числе. Милосердие победителя: предложить сдаться сразу, чтоб не мучались потом. Иногда такое себе можно позволить. Сейчас был именно такой случай. Что-то скажет враг? Вождь уже догадывается…
-Нет! Нитстанцы не сдаются!
Не догадался. Что же, это хуже для него.
Каменный Атаман пнул со всей силы непокорного. Тлэуер сделал кувырок и ударился об стену. Странно, но он ещё мог думать, соображать, анализировать. Всё обернулось против него.
«Властелин мира, Великий Тлэуер, сам себе и царь и бог. Я думал, что я такой. Прорезал всё на свете своим скепсисом, думал, что весь мир умещается на кончике моего хвоста. И что? К чему я пришёл? Какие тут, к чёрту, формулы успеха? Удачу не удержишь, успеха не спасёшь. Гении, конечно, все препятствия преодолевали, но всё же…» - тут он потерял сознание.
…Он – в океане. Неспешно несут его волны, чувствует он солоноватый вкус воды. Тепло и хорошо. Тлэуер не торопится двигаться, он слепо повинуется течению, доверяя ему всецело. Обитатели водного мира приветствуют своего нового собрата. Об его чешуйчатую кожу нежно трутся разноцветные рыбки, похожие то на россыпи драгоценных камней, то на те ярчайшие стеклянные игрушки, которые динозавр видел на новогодней ёлке. Морские черепахи проплывают вокруг него, весело хлопают ластами, зовут с собой. Даже акулы не смеют причинить ему вреда. Тлэуер понял кто он – новый морской царь, вот только не хватает короны, бороды (комично бы она смотрелась на динозавре!) и трезубца. «Я царь, царь, царь», - говорил он, с трудом передвигая окровавленными зубами.
Каменный Атаман посмотрел на поверженного соперника и усмехнулся..
-Ну какой из тебя царь? Царь помойки – вот ты кто. И править тебе на свалке! А больше – нигде!
После чего победитель осмотрел дом – есть что прибрать к рукам. Но это потом, когда его доблестная армия очнётся от нанесённых нитстанцами ударов и поможет своему пограбить.
Пока же итог таков: нечистая сила Юга объединила всю Ойкумену Вторую, уничтожила Игуана, растоптала княжество Нитстан. Под крики толпы, восхваляющей своего вождя Каменного Атамана, Нахимсон, Тлэуер и Крокодилий Хвост попали в плен.