Папа

Не дай вам бог иметь очень умного папу. С таким папой очень сложно жить рядом.
И не потому, что папа вас не понимает, а потому, что вы его совсем не понимаете.
В детстве я могла забраться к нему на колени в любое время, даже тогда, когда папа работал в своем кабинете, думаю что отвлекала его не более, чем могла бы отвлечь наша кошка или собака, он трепал за подбородок и чесал за ухом меня или брата так же, как трепал и чесал домашних животных. Он никогда не бранил нас за проделки, и на все наши вопросы вежливо отвечал. Отвечать-то отвечал, но его ответов мы не понимали. Изо всех сил я пыталась понять, но мне не удавалось.
Сколько себя помню, самым любимым занятием папы в свободное время было созерцание нашей мамы. Он наблюдал, как она двигается и когда встречался с ней взглядом, то смущенно ей улыбался и говорил: - Дети, посмотрите, какая у нас мама красивая.
Пожалуй, наша мама была единственным человеком, которого он любил. Он никогда не упускал случая, чтобы к ней прикоснуться, но не так, как прикасаются к животным.
Так прикасаются к чему-то очень дорогому и ценному. Чтобы убедиться, что это чудо есть и оно не растает, как только до него дотронешься.
Не знаю, любила ли его моя мама, но она умела принимать его любовь с благодарностью.
 Папа был неряшлив и неаккуратен, совершенно неприспособленный к существованию в одиночку.
 Когда он уезжал в командировку, то возвращался оттуда небритым, грязным и голодным.
Не потому что за ним постоянно ухаживала мама, скорее всего разлука с ней давалась ему нелегко.
Когда мне исполнилось 15 лет, я вдруг четко осознала пропасть между нами.
Наше общение стало дежурным, легкие приветствия кивком головы заменяли все родственные отношения.
Поссорились мы только однажды, когда еще была жива мама. Из-за сцен моих френдов, которые пытались выяснить отношения под нашими окнами.
Папа спросил у меня: нарочно ли ты это устроила?
Я не знала, что ответить, потому просто кивнула. А он спросил: ты чудовище?
Опять кивнула и добавила: не больше чем ты!
Он подошел ко мне очень близко, наклонился к самому уху и сказал: я не хочу жить с тобой под одной крышей. И ты совсем не знаешь меня…
Возможно, что я тогда не узнала чего-то важного о нем. Потому как мама начала спрашивать: что тебе сказал папа?
Но думаю, что она все прекрасно слышала. Но я сделала все возможное, чтобы не выглядеть расстроенной.
На следующий день он извинился. Я кивком приняла извинения.
А потом мама умерла. Проболела всего неделю и умерла.
Папа попросил меня об услуге на следующий день после ее смерти. Он хотел увидеть ее в морге. После вскрытия.
Он подошел к столу в прозекторской, долго стоял молча и смотрел на свои ботинки, а потом потрогал грубый прозекторский шов на мамином животе и заплакал.
Больше он при мне не плакал.
Мы разъехались через пол года после смерти мамы. Сразу после очередного скандала, когда я кричала ему: ты, наверное, хотел бы, чтобы умерла я, а не мама, ты мне этого простить не можешь, да?
Его «да» прозвучало в унисон с моим.
Папа купил мне квартиру. Я забрала брата и наши вещи.
Два года папа пил и ****овал, ездил в какие-то туры с молодыми женщинами и почти совсем забросил свой бизнес.
Изредка он звонил и передавал деньги для своего сына и моего брата через свою мать, нашу бабушку.
А потом появился на пороге нашей квартиры, совершенно трезвый, выбритый. Сказал, что заехал узнать как мы живем-поживаем. Долго сидел на диване и смотрел в пол.
Я села рядом, и он впервые в жизни взял меня за руку так, как когда-то брал за руку мою маму.
- Прости меня…
Кивком головы приняла его извинения...
Мама, ему не за что было извиняться... Но я этого так и не сказала ему.