Записки о лейтенанте Васильеве ч. 2

Уважаемый товарищ редактор!

 Хотя Вы и оставили предыдущее мое письмо без ответа, я на Вас не обижаюсь, так как понимаю, что человек вы занятой, и, если будете отвечать на каждое письмо читателя, то работать Вам просто-напросто будет некогда. А свою работу, свой долг каждый человек у нас должен выполнять честно. Только тогда достигнем мы подлиной демократии и процветания. Но о тех, кто этому процветанию способствует, люди должны знать всю правду, каковой бы она ни была. И Вы, товарищ редактор, извините, что по привычке называю Вас товарищем, а не господином, так как господин на данном этапе нашего развития звучит несколько помпезно, можно даже сказать, пошловато. Так вот, просто уверен, что и Вы это прекрасно понимаете. И поэтому я нисколько не сомневаюсь, что посланные Вам в предыдущем письме записки, очерки - называйте это, как Вам заблагорассудится - будут опубликованы в Вашей газете. Тем не менее мне захотелось попробовать себя в другом жанре, в жанре автора детектива, который я Вам и посылаю. Надеюсь искренне, что это мое сочинение, как и предыдущее, Вы не оставите без должного внимания.
 

 С нескрываемым восхищением
 Вашей газетой Автор
 (подпись - неразборчива)

 


Внимание!
Печатать на отдельном листочке. (Я думаю, что не стоит смешивать жанры, хотя и основанный на реальных фактах, детектив все же остается всего-навсего детективом) - то, что в скобках, не печатать.


Т Р Е В О Ж Н О Е Д Е Ж У Р С Т В О

(д е т е к т и в)


 Было далеко за вьюжную полночь, когда в дежурной части управления что-то настойчиво и громко зазвенело. Несший боевое дежурство начальник смены майор Насибович оторвал голову от дивана. Всем вам конечно понятно, что голова эта принадлежала лейтенанту Васильеву, так как у дивана головы нет.

 - Что же это такое? - подумал взволнованно майор Насибович.

 Мысли его путались в голове. Путались до тех пор, пока вконец не запутались, образовав гордиев узел. Нужен был кто-нибудь, кто сумеет его разрубить.

 Звенеть не переставало. Майор Насибович почесал в затылке и вызвал помощника.

 - Товарищ майор, сержант Дуболомов прибыл по вашему приказанию, - отрапортовал помощник.

 - Послушай, сержант, ты случайно ничего такого странного не слышал?

 - Нет, - ответил Дуболомов и зевнул.

 - Очень хорошо, - похвалил начальник смены,- тогда послушай и ответь на такой вопрос: в каком ухе у меня звенит?

 - В левом, - сделал предположение помощник и вдруг ни с того ни с чего насупился.

 - А вот и не угадал! Не угадал! - радостно закричал майор Насибович и запрыгал на одной ножке.

 - Тогда, наверное, в правом, - сказал, подумав, сержант. По лицу его было видно, что он вот-вот расплачется.
 - Опять не угадал! - ликовал майор Насибович и запрыгал на другой ножке. - Сейчас я тебя накажу за потерю бдительности.

 Сержант заплакал:

 - Простите, товарищ майор, но я, честное слово, не знаю. Ничего понять не могу.
 "И я не знаю, - подумал майор Насибович, - и тоже понять не могу“. Но виду не подал. "Где же это у меня звенит?" - продолжал рассуждать он, не переставая прыгать.

Что-то где-то звякнуло. Он перестал прыгать и погладил
сержанта по голове. Сержант всхлипывал. Когда он наконец успокоился, майор Насибович по доброте душевной отпустил его спать.
 
 Что-то опять настойчиво зазвенело. И тогда майор Насибович, призвав на помощь свою железную логику, стал думать. Думал он приблизительно так (настоящие мысли его дословно один Бог знает, но в Него-то Насибович как раз и не верил): "Где же это у меня звенит? Никак не могу понять? А раз я не могу понять, то весьма вероятно, что это не у меня звенит. Точно, звенело не у меня. А раз звенело не у меня, а я все равно слышал, то это значит, что звенело где-то поблизости. А где-то поблизости означает: "здесь", "недалеко". А раз так, то должен быть где-то здесь предмет, который может звенеть".

 И тут тяжелый взгляд его упал на телефон. Телефон испуганно зазвенел.

 - Телефон! - догадался майор Насибович и поднял трубку: - Лейтенант Васильев слушает.
 
 В трубке что-то захрустело и взволнованный голос сообщил, что кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет.

 - Спасибо за бдительность. Информацию зафиксировал, - сказал лейтенант Васильев, бросил трубку и пошел на диван нести свое боевое дежурство дальше.

 Было далеко за два часа вьюжной холодной ночи, когда в дежурной части управления в очередной раз зазвенело. Майор Насибович был начеку (недаром его дедушка был председателем Губ.ЧК ). Он открыл глаза и голосом лейтенанта Васильева произнес:

 - Опять телефон.

Преодолевая трудности и лишения службы, он медленно поднялся, подошел к столу и снял трубку:

 - И. О. майора Насибовича лейтенант Васильев у телефона.

Телефон строгим голосом начальника управления поинтересовался:
 
 - Сообщение получали?

 - Получали, - признался и. о. майора Насибовича.
 - Меры приняли?

 - Никак нет, забыли, - отрапортовал начальник смены.

 - Ну, тогда примите, когда вспомните, не забудьте только, - строгий голос начальника управления к дискуссиям не располагал.

 Дело в том, что начальник страдал бессонницей, и когда ему становилось совсем уж невмоготу, он звонил подчиненным, чтобы и им жизнь медом не казалась. Майор Насибович осторожно опустил трубку. Потом, подумав, он бросил трубку вместе с табаком, в очередной раз сказав себе, что бросит курить. Он хотел, было идти на диван продолжать нести боевое дежурство, но тут, наконец, вспомнил.

 Он открыл сейф, достал из него все, что требуется, и стал принимать меру. Но поскольку меры он своей не знал, то опять перебрал.
 Тем не менее, ощущая всю ответственность момента, майор Насибович, став лейтенантом Васильевым, стал возбуждать дело.

 Дело возбудилось быстро, но поскольку майор Насибович был вдрызг пьян, ничего у него не получилось. Да и возбужденное дело вновь куда-то подевалось.

 Несмотря на это, подозрение пало на некого бездельника Козлов (с кого?). Но последнее было таким тяжелым, что подозреваемый был доставлен в дежурную больницу с проломленным черепом.

 Тогда лейтенант Васильев, приняв грозный вид майора Насибовича, вызвал вновь помощника и поручил ему отработать некоторые факты.

 Поскольку сержант Дуболомов уже вторую неделю отрабатывал удар ногой в челюсть, все у него получилось быстро. Он проработал и фактов и фруктов. Один из фруктов раскололся и указал на ниточку. Сержант Дуболомов ухватился за эту ниточку двумя руками и потянул клубок. Ниточка привела его к заднему карману форменных брюк лейтенанта Васильева.

 Взволнованный и в то же время сияющий от осознания удачи, разбудив майора Насибовича, рассказал все, как есть, своему начальнику.

 Майор Насибович протер глаза, стал лейтенантом Васильевым,
пошарил в своем заднем кармане и, к удивлению своему, обнаружил там не только клубок ниток цвета хаки, но и ключ. "Вот он - ключ к разгадке", - догадался сыщик.

 Он встал с дивана, где нес боевое дежурство, и открыл им сейф. Разумеется, ключом, а не диваном, так как диваном сейфы не открывают, а на боевом дежурстве тем более.

 В сейфе в серой папке с грифом "секретно" лежал приказ N 013 "О присвоении лейтенанту Васильеву очередного специального звания майора Насибовича".
 
 Вот так и было распутано это загадочное дело.
 
 А, вообще-то, все дело в том, что все это всего лишь приснилось лейтенанту Васильеву во время несения им боевого дежурства на обшарпанном диване в дежурной части в вьюжную февральскую ночь. Только далеко или близко за полность это случилось, я не знаю.
 Так что, дорогие товарищи, вы сами прекрасно понимаете, что все это всего-навсего шутка. А как же можно человеку без шуток обойтись?

 А вообще-то служба в органах - дело куда как серьезное. Это вам и лейтенант Васильев подтвердит. Правда, днем он занят, а по ночам становится майором Насибовичем. Но это уж его личное дело. Каждый из нас к чему-нибудь да стремится.



 P.S. Вообще-то, уважаемый товарищ редактор, конец у меня немного того - смазан. Но это я и сам понимаю. Но не в конце же в конце-концов вся суть. Главное, чтоб начало хорошее во всем было. Так что вы уж, пожалуйста, напечатайте мою вещь. Надо ведь народ учить, чтобы понимали они хоть немного, что у нас вокруг творится.
 
 С уважением Автор
 (подпись - неразборчива)

Из книги "Откровенно говоря"