Один день рядового Матросова

Рядовой срочной службы Серега Матросов проснулся как обычно рано – с рассветом. Слез с койки, почесал через майку тощую грудь, покрытую редкими волосами и, накинув на плечи затасканный бушлат, позевывая побрел растапливать печку. На дворе светало. Мычали коровы, приветствуя восходящее солнце, из уютной темноты хлева доносились приглушенные похрюкивания поросят, ожидающих завтрака, состоящего из неизменной болтушки - комбикорма размоченного в теплой воде. Пнув разбитым сапогом дверь, Серега зашел в бытовку и, взяв ведра, принялся таскать воду в большой котел на печке. Натаскал воды, закинул в печку угля и, плесканув бензина, чиркнул зажигалкой. Понаблюдав, как языки пламени мечутся в топке, пытаясь найти выход своей неуемной энергии, он достал из-под застрехи видавший виды бульбулятор и, набив колпак, сделал первый напас. Немного посидел, глядя на огонь и наслаждаясь приятными изменениями в сознании, солдат закурил сигарету и начал месить болтушку в здоровенной деревянной бадье. В приготовлении болтушки главное пропорции соблюсти. Мало воды положишь – комбикорм в кишках у животных распухнет, подохнуть могут. Мало комбикорма – голодными останутся, худеть начнут. Но прапор Кузьмин, приезжая раз в неделю за комбикормом для личных свинок, задачу поставил однозначно – главное, чтобы не передохли. Вот и приходится свинок кисельной жижей потчевать.

Серега любил наблюдать за жизнью поросят. Особенно нравился момент кормежки. Завидев знакомую фигуру в бушлате и с ведрами, поросята приходили в неописуемое волнение. Бегали по загону, дрались за лучшее место, визжали, поднимая страшный гвалт в хлеву. Самые сильные и наглые всегда первыми пробивались к корыту и начинали хлебать болтушку, похрюкивая от удовольствия. Более слабые, забитые товарищами хрячки, стояли в стороне и ждали, пока сильнейшие наедятся. После того несмело подходили к пустой кормушке, тыкались пятачками в остатки комбикорма и ничего не найдя уходили в глубину загона.

Однажды Серега попытался изменить законы природы. Выбрав самого забитого поросенка, он навязал ему на шей красную тряпку и назначил сержантом. С неделю солдат отгонял палкой других свиней до тех пор, пока сержант не нажрется. Свиньи быстро поняли, за что их бьют, и не начинали трапезу, пока к кормушке не подходил сержант. Через месяц избранного было не узнать. На полхолки выше остальных, с наглостью во взгляде он не торопясь прогуливался по загону, задирая слабых свиней.
Серега решил восстановить равновесие – снял с хряка красную повязку, и начал регулярно бить его палкой, не допуская до кормушки вообще. Хряк стал снова худым и грустным.

Серега накормил животных, и, попив простокваши, пошел в поле пасти коров. Пасти коров ему нравилось. Во-первых, никого рядом нет, сам себе и коровам командир. А во-вторых – вокруг подсобного хозяйства росли тучные заросли конопли. А коноплю Серега любил, и толк в ней знал. Коровки по полю ходят, травку щиплют, а солдат вдоль посадок круги наматывает. Намацает нужное количество, курнет и лежит на траве облака считает. И нет в эти минуты ничего для солдата, кроме синего неба да облаков белых.

Уже в сумерках, Серега загнал коров с стойло, зашел в бытовку, лег на койку и уткнувшись лицом в воняющую потом подушку закрыл глаза. До приказа оставалась неделя.