без названия 4

Ховардс, какой-то шестнадцатилетний мудак опередил ее. Такого шока она не испытывала уже давно.
 Сначала Фрида думала о том, что стоит убить маленького недоноска за то, что он посмел покуситься на ее добычу, но потом поняла, что совершенно зря переживает из-за этого.
-Ты же хотела, чтобы он умер. В этом была главная твоя цель. А этот дебил сделал твою работу, да еще и теперь загремит из-за этого в тюрягу!- утешала она сама себя,- Какой смысл тебе убивать его? Алекс мертв, Юэн не будет искать его больше, ты поедешь домой и будешь с ним!
 Ну, что ж, дело было за малым: сказать Юэну о смерти Алекса. Фрида подняла трубку телефона и немного подумав набрала номер. Голос на другом конце провода звучал устало и грустно.
-Привет, это я. Слушай, тут случилось кое-что, некоторые проблемы,- сказала Фрида мягко.
-Какие?- испугано и устало, но в то же время безразлично спросил Юэн,- Кто-то опять умер?
-Боюсь, что да, Юэн. И на этот раз совсем не тот, кто надо,- сказала Фрида как можно более драматично,- Алекса убил какой-то малолетний подонок.
 Тишина повисла на несколько минут. Фрида тихо дышала в трубку. Юэн не отвечал. Казалось, что на том конце что-то оборвалось, как будто у ее собеседника вырвали язык или еще что-то в этом роде.
-Юэн, ты не переживай, все хорошо будет,- сказала Фрида заботливо,- Хочешь, я прям сейчас к тебе приеду? Хочешь?
-Нет,- тихо отозвался он и положил трубку.
 Фрида несколько секунд слушала гудки в трубке, а затем нервно бросила ее на рычаг.
-Псих!- крикнула она,- Что он нашел в этом сопляке?! Чего он так к нему привязался?!
 Она вскочила и с силой столкнула вазу с искусственными цветами, стоявшую на столе. Звон разлетелся по комнате неровной симфонией звука. Фрида сорвала со стены картину, разбив ее об угол. Бумага порвалась, рамка из пластика треснула. Фрида отшвырнула ее и схватила справочник. Она стала отрывать по одной странице и разрывать их на множество мелких кусков. Вскоре ей наскучило это и она просто разорвала его не насколько частей и смяла их. Потом она принялась за ванную. Она подошла к зеркалу, долго смотрела на свое отражения, гримасничая и прихорашиваясь одновременно, а потом взяла банку стеклянный стаканчик для зубных щеток и начала колотить им зеркало. Звон битого стекла слился воедино с криком Фриды. Она била по зеркалу, пока стакан не раскрошился в ее руках на множество кусков. Тогда она стала бить зеркало кулаками и не остановилась, пока не разбила его совсем.
-Ненавижу,- сквозь зубы процедила она.
 Фрида посмотрела на свои руки. Они все были в кусочках стекла, осколках зеркала и крови. руки, ее собственные руки, выглядели так ужасно. Она завизжала от ужаса. Осознание того, что она сейчас сделала, вернуло ей чувство боли. Руки болели и кровоточили. Фрида кое-как открыла кран и попыталась их помыть. Боль была просто невыносимой, но она это сделала. Потом, обтерев их полотенцем, Фрида натерла их кремом.
-Надо сматывать отсюда,- сказала она сама себе и принялась собирать вещи.
 Ей предстоял нелегкий разговор.

44
У морга
 День был мрачным и грустным. Настроение у всех было хуже некуда. Умер Алекс. Никто не мог в это поверить. Не мог и не хотел. Еще один друг, который сменил их компанию на компанию мертвецов. Неужели там ему лучше?
 Майк и Томми старались не плакать, пытаясь показать этим то, что они хоть чуточку мужчины. Не внимания ради, только чтобы хоть как-то поддержать раскисших девушек. Истерика Тифф уже закончилась, она просто молча рыдала, закрыв лицо руками. Ей было очень плохо, ведь Алекс был ее другом, очень хорошим, впрочем, как и всех других. Философ смотрел на свои руки, тихо плакал и что-то бормотал под нос. Ему было особенно плохо сейчас. каждую смерть он воспринимал, как смерть близкого друга, а смерть близкого друга воспринимал как свою. Хотя, на свою жизнь ему было даже в какой-то степени положить. Ронни тоже плакала, тихо, отвернувшись от всех.
 Из морга вышел какой-то высокий и полный человек.
-Ну что?- с какой-то надеждой в голосе спросила его Ронни.
-Он умер, дочка,- сказал он,- Идите лучше по домам.
 Он посмотрел на нее и пошел прочь. Ронни вздохнула и посмотрела вокруг. Все проводили его взглядом и вновь углубились в себя. Они уже несколько часов сидели на этой лавочке около морга. Поставив ноги на сиденье, а сев на спинку. Когда из морга их выгнали, они ушли на улицу и прозябали здесь часть ночи и начавшееся утро. Их уже успела допросить полиция, интервьюировать местная пресса и обругать охрана.
 Они сидели и молчали, а еще ждали, ждали сами не зная чего. Тишина окутывала каждого из них своим миром, где царили их боль и их страдания. Но молчание было уже невыносимо.
-Завтра контрольная,- сказал Майк пространно.
-Сегодня,- поправил его Томми.
-Хрен ли разница?- вздохнула Тифф.
 Снова тишина. Фиби обняла Философа и смотрела на его руки вместе с ним. Она понимала, как нелегко ему сейчас. Кровь на руках, кровь Алекса, которая была повсюду на его теле. Из-за этой крови полиция вначале подумала даже, что это Философ убил Алекса, пока ребята не объяснили, что были все вместе.
 В воздухе повисло что-то беспокойное. Какое-то неприятное предчувствие.
-Я не верю, что он умер,- сказала Тифф,- Я не могу в это поверить!
-А кто может? Я? Или, может быть, Томми может? Или Майк? Или ты, Кристина?- закричала Ронни.
-Не знаю, просто это так ужасно. Курт, Марк, а теперь Алекс. Наши друзья, хорошие друзья.
-Я тоже не могу с этим смириться. Слишком это уже все… страшно. Почему так выходит?- сказал Майк, вытирая сопли.
-И я,- кивнул Томми.
-Знаете что?- сказал вдруг Философ, вставая на ноги,- А он не умер. Я верю в это. Я знаю, что он не умер, он не мог, просто не мог умереть.
 Тифф пробил истерический смех. Она согнулась пополам и засмеялась.
-Тифф?- спросил Философ,- Тифф, что с тобой?
 Майк встает, подошел к ней и со всей силы влепил ей пощечину. Тифф подняла глаза и посмотрела на Майка.
-Спасибо,- сказала она,- Так лучше.
 Тифф подошла к Философу и посмотрела на него холодным, непроницаемым взглядом. В этом взгляде сочеталось столько всего, что было даже страшно подумать, что сделает или скажет Тифф сейчас.
-Послушай,- начала она,- Я все понимаю. Я понимаю, что тебе тяжело, что всем нам тяжело, но Алекс, черт подери, умер. Труп его мы все видели. Он пролежал около часа там, на улице, а потом его вскрыли в морге и разобрали на суповой набор. Теперь он лежит в морозильной камере, и я не думаю, что если бы он был жив, он допустил бы всего этого и позволил бы медикам копаться в его кишках и вынимать их из его тела, ты так не думаешь?
-Я ничего не думаю, Тифф, я просто знаю. Алекс не мог умереть. И все. Я знаю, что он жив.
 Тиффани посмотрела на Философа взглядом полным ненависти и призрения. Никогда прежде она не испытывала к нему таких чувств. Она уважала его и любила, но впервые в жизни ей захотелось ударить его по голове чем-то тяжелым. Ей захотелось сделать ему больно, сделать так, чтобы он страдал и мучался, а, возможно, даже и умер. Тифф встала рядом с ним и долго смотрела ему в глаза.
-Да пошел ты, знаешь куда?- сказала она, выплюнув слова, как жвачку, и занесла руку, чтобы ударить Философа, но Томми перехватил ее удар.
-Тихо, Тифф, что такое?- спросил он силой сажая ее на лавку.
-Пошли вы все!- сказала Тиффани, высвобождая свою руку из руки Томми,- Вы думаете, это весело, да? А это ни черта не весело! Алекс умер, и не факт, что завтра этот придурок не прибьет так кого-то из нас!
-Тифф, никто не радуется и не веселится, поверь мне,- сказал Философ.
-Да, а ты, Философ, ты думаешь, что ты самый умный, да? Ты думаешь, что у тебя все это прокатит? Ты знаешь! Откуда? У тебя личная переписка с Богом? Или, может быть, ты можешь его воскресить? А что ж ты не воскресил Марка и Курта? А?
 Ронни встала и подошла к Тифф и Философу. Она взяла его за руку и посмотрела в его глаза.
-Ты прав, Философ, абсолютно прав. Алекс не умер. Я тебе верю. Я не знаю, как это все объяснить, но он жив,- сказала она.
 Философ посмотрел на нее и задумчиво спросил:
-Но почему, почему, Ронни? Почему ты мне веришь?
-Я не знаю, поверишь ли ты мне, но я вижу духи Марка и Курта. Они приходят ко мне. И когда они приходили в последний раз, Алекс был уже мертв. Но его не было с ними.
 Все молча уставились на Ронни и Философа. Несколько секунд царила полная тишина и неподвижность. Все замерли, как фигурки из пластилина, все думали о том, что только что было сказано. И им было о чем подумать. Каждому.
-Ну, черт, слава богу, Ронни, блин,- сказал Философ в чувствах, обнял Ронни и разревелся.

45
Похороны Алекса
 Ну вот и похороны. Хочется мне того или нет, это они. И Алекс действительно мертв. Тиффани стоит в стороне и смотрит на меня с нечеловеческой ненавистью. Да уж, я понимаю, каково ей. Ронни стоит рядом со мной. Она не плачет. Не знаю, чего она ждет еще, может, когда гроб закопают, но она, похоже, все еще верит, что Алекс жив. Что ж, это ее право. Ну, если не кривить душой, то и я не могу себе представить, что Алекса больше нет. ну не может этого быть, не может, даже не потому, что он какой-то там вампир, а потому, что он – мой друг Лекс, мой один из самых близких друзей, друг, который мне так дорог. И плевать я хотел на все, он не может уйти!.. Потому что мне слишком больно в это поверить.
 Родители выдерживают на лице траур, но, похоже, они не сильно переживают. Неудивительно, они считали сына карой божьей. За что я люблю похороны, если их вообще можно любить, так это за то, что на них как никогда хорошо видно людей настоящими, такими, какие они есть. Притворство не может скрыть их истинных чувств, потому что смерть обнажает душу не только усопшего, но и тех, кто его окружал. Похороны Алекса, о боже, как страшно это звучит, они показали мне настоящее лицо его родителей. Конечно, они не знают, что он не их сын, но им бы хотелось в это верить.
-Интересно, а гроб будет закрытый или открытый?- как-то равнодушно спрашивает Ронни. Она как будто верит, что Алекс встанет из гроба, как вампир в дешевых ужастиках.
-Не знаю, думаю, что закрытый. Ты же видела, что с ним сделал этот мерзавец, там нечего показывать,- говорю я и смотрю на Ронни.
 Ронни дрожит, и я обнимаю ее за плечи. Мне ее жалко. Она ведь все еще любит его, именно как парня, я имею в виду. Наркота, я не знаю, она, мне кажется, все мозги ей разъела. Ронни когда-то была такой хорошей девочкой-ангелочком, а теперь стала маленьким чертом. Еще одна поломанная судьба.
-Ронни, не плачь, пожалуйста,- говорит Фиби, подходя к нам.
 В ее голосе столько жалости, что меня удивляет. Фиби и Ронни в их короткое знакомство не очень-то поладили.
-Прости меня за ту дурь в пиццерии, хорошо?- говорит Ронни и берет Фиби за руку.
-Я и не обижалась, всякое бывает,- говорит Фиби и обнимает Ронни.
 Да уж, картинка. Давно Ронни не была такой. Она последнее время была похожа на ежика, который всегда был готов уколоть своими иголками любого, кто посмел бы к нему прикоснуться. А тут такая… беззащитная и хрупкая. Такая, какой ее когда-то любил Алекс. В Ронни столько всего смешалось, в ее сердце, в ее душе. Мне ее жалко. Она хорошая девочка, просто пошла кривой дорожкой и свернула со своего пути, а теперь не знает дороги домой.
 Дальше – веселее. Я просто в шоке. Я смотрю и не верю своим глазам. К нам подходит Рита. В своем траурном одеянии, как положено, но вид у нее какой-то потерянный и забитый. Волосы в кривом пучке, лицо бледное и усталое, руки трясутся, походка неуверенная и шатающаяся. Видок у Риты – дай бог каждому. Она подходит к Тифф и что-то ей говорит. Не знаю что, но Тифф молча смотрит на нее в нечеловеческом ужасе. Она как-то слабо кивает головой и держится за руки Майка и Томми. Не знаю, что ей сказала Рита, но это было что-то оригинальное. Впрочем, сейчас мы это узнаем, ибо Рита идет к нам.
-Привет, ребята,- говорит она, слабо улыбаясь.
-Привет, Рита,- говорит Ронни. Я жду продолжения в на тему, куда ей идти, но оно не следует.
-Мне хотелось извиниться перед вами за все, я не хотела никого обидеть. Я заблуждалась и теперь мне очень стыдно.
 Я смотрю на нее и почему-то мне хочется плакать. Рита такая, какая-то особенная сейчас. Не знаю, переменившаяся что ли. Она, похоже, что-то недоговаривает. Трясущейся рукой Рита берет за руку меня и слабо тянет к себе.
-Можно тебя на пару слов?- говорит она тихо.
 Я киваю и мы отходим. Рита немного нервничает. Я беру ее за руку, чтобы она успокоилась.
-Философ, знаешь, я всегда относилась к тебе несколько… ну, в общем… ты понимаешь. Но сейчас кое-что случилось, и я просто не знаю, кому еще я могу сказать об этом. В общем, Курт приходил ко мне. Я поняла, что была не права по отношению к нему, поняла много вещей… и в общем, просто прости меня, пожалуйста за все,- запинаясь сказала она.
-Все хорошо, я все понимаю, не переживай. Я не держу на тебя зла.
 Рита опускает глаза и я вижу, что она пытается не заплакать. Впервые я подумал о ней, как о живом человеке с болью и чувствами. Так странно, иногда не замечаешь, что некоторые – тоже люди, как и все.
-Ты мне веришь, что я видела Курта?
-Да, верю,- говорю я и вздыхаю,- Не ты одна его видишь.
 Рита смотрит мне в глаза. Мне кажется, ей стало легче. Она вздыхает и отходит назад.
-Мне пора, я здесь лишняя,- говорит она и уходит.
 Ронни смотрит на меня большими глазами. Она явно удивлена. Впрочем, я тоже. Не знаю, Рита, видимо, и правда видела призрака. Не что иное не могло так на нее повилять. Я просто не знаю, что думать и что делать. Я просто в шоке.
-Что с ней?- спрашивает Ронни.
-Я не знаю, но мне показалось, что что-то не так,- говорю я. Не думаю, что готов прямо сейчас сказать Ронни, что Рита тоже видела Курта.
 Люди собираются. Пришла пресса, любопытные соседи, учителя из школы, которые, должно быть, с трудом сдерживают счастливые улыбки, одноклассники, друзья родителей.
-Шикарное сборище!- мрачно говорит Ронни,- Может позовем еще клоунов и оркестр, чтобы им было веселее?
-Тихо, успокойся, все хорошо,- говорю я.
 Фиби берет Ронни за руку. Так странно. Тифф смотрит на нас троих, как на каких-то сволочей вроде Клода, ненавидящим и холодным взглядом. Я не хочу, чтобы мы ругались. Я просто сказал, что думал, я не думал, что выйдет так. Но ведь Ронни, она ведь знает, что вскрытие проводили, ее отец делал это, поэтому она должна быть на стороне Тифф, если так думать, а она со мной. И я рад, что меня не бросили все. Есть Ронни и Фиби, которые меня поддерживают.
 Я не знаю, я действительно думал, что Алекс жив, я знаю, что он должен быть жив. Я не могу поверить в его смерть. Если Ронни верит, что он еще жив, то я скорее соглашусь с ней, несмотря на то, что логика и здравый смысл говорят о том, что он мертв, чем поверю в его смерть. Не могу, просто не могу. Я думаю об этом и слезы сбегают по щекам. Говорят, мальчики не плачут. Что ж, значит я – девочка, но я плачу. Не могу держать все в себе. так это странно и страшно. Алекс. О, Господи.
-Философ? Все в порядке? Что такое?- обеспокоено спрашивает Фиби, глядя мне в глаза.
 Похоже, я слишком сильно задумался.
-Пойдем, все уходят в зал,- говорит она и целует меня в щеку.
 Мы заходим в зал, украшенный цветами. Вокруг стоят ряды лавочек, всюду рассаживаются люди. Фотографы подходят к закрытому гробу чуть ли не в плотную. Тифф, Томми и Майк садятся подальше от гроба. Любопытные зеваки садятся ближе. Мне интересно лишь одно: закрыт ли гроб. Там, где мы сидим, это вполне видно. Закрыт. Я вздыхаю с облегчением. Не хочу видеть Алекса мертвым. Пусть он в памяти останется живым. Так лучше. Спокойней.
 Ронни облегченно вздыхает. Ей тоже так легче.
-Закрыт,- с облегчением говорит она,- Слава богу.
 Минут пять бесшумной толкотни и нелепых хождений мешкающих людей по залу в поисках лучшего места, и вот церемония началась. Проповедь. Я ее не вынесу. Нет. я просто закрываю глаза и ухожу в свой мир. Я нее хочу слушать то, каким был Алекс. Пусть живет в моем сердце, если материальный мир отторг его. Он не умер. Нет.
-Господь забрал у нас Алекса Мерфи,- началось.
 Не вынесу этих речей. Я встаю и выхожу. Фиби спешит за мной. Глаза присутствующих с любопытством разглядывают меня. Что поделать, мой костюм не подошел для этой вечеринки. Я в джинсах и футболке с Куртом Кобейном, с немытой головой и в кедах. Меня итак все изучали весь день, а стоило встать и уйти – сразу начали пялиться, как на больного.
 Я выхожу и смотрю на церковь. Красивая, пафосная, но красивая. Высокие своды, замысловатые сплетения архитектурного тела. Мне вдруг подумалось, что я давно не фотографировал ничего для своей коллекции. Взять бы сейчас один из этих фотоаппаратов, которыми собрались снимать тело Алекса, и сфотографировать бы эту церковь.
-Философ, что случилось?- спрашивает Фиби.
-Не могу это слушать, хоть убей!
-Не надо, давай подождем тут.
 Фиби обнимает меня, целует в щеку и плачет. Бедняжка, ей тоже не легко. Новый город, новые знакомые, новые эмоции и новые друзья, которые так быстро умирают. Бедняжка. Тяжело ей сейчас.
-Может поедем сразу на кладбище?- говорит Ронни, выходя к нам.
-Зачем?- удивляется Фиби.
-Думаешь, они посадят нас в свои начищенные блестящие машины и отвезут туда?- усмехается она,- Брось, им смотреть на нас противно!
-А разве не должны?- наивно удивляется Фиби.
-Брось, они с нами на один толчок ссать не сядут!,- говорит она с усмешкой,- Поехали!
 Ронни достает из кармана мелочь. И смотрит на нее. Я достаю свои деньги, Фиби – свои.
-Ну, на две поездки нам хватит, а вот третья,- задумчиво говорит Ронни.
-У нас есть пять минут?- спрашивает Фиби оживленно.
-Да, у нас есть намного бо…
-Отлично! А автомат с пепси-колой?
-Идем!
 Мы подходим к магазину недалеко от церкви – маленький захудалый супермаркет с классическим набором автоматов у входа. Фиби оглядывается по сторонам, смотрит на автомат с пепси и заглядывает за него.
-Есть что-нибудь острое? Ножик, лезвие?- спрашивает она.
 Ронни достает свой карманный ножик и протягивает Фиби. Вокруг почти никого, но Фиби оглядывается по сторонам и встав на корточки около автомата, говорит шепотом:
-Философ, Ронни, прикройте меня!
 Она поворачивается к заду автомата и что-то там перерезает. Она делает это так быстро, что я и заметить не успеваю, как она встает и оказывается около меня. Фиби протягивает нож Ронни. И смотрит вокруг. Никого.
-Встаньте неподалеку и наслаждайтесь!- говорит она.
 Мы отходим, Фиби смотрит на нас, улыбается и встает лицом к автомату. Она начинает трясти его и материться.
-Чертов мудак! Отдай мне мои бабки!
 Она трясет машину и ругается, пинает ее ногами. Из магазина выходит озабоченный средних лет мужчина с плешью на голове. Он одет в потертые джинсы с подтяжками и футболку с эмблемой местной футбольной команды. Подойдя к ничего не видящей Фидии, он хватает ее за плечо.
-Эй, девушка! Что это вы делаете?!- говорит он.
-Ваш чертов автомат забрал мои сто баксов и не хочет отдавать сдачу!- ругается Фиби,- У меня были последние чертовы сто баксов, а ваш сучий драндулет сожрал их!
-Автомат исправен, девушка,- строго говорит мужчина.
-Да?! ДА?! Исправен?! Да что вы говорите?! Он исправен! Как же!- в гневе кричит Фиби.
-Конечно, я проверял его утром и он работал,- говорит мужчина. Голос подрагивает. Он кажется, испугался.
-Ну-ну,- говорит Фиби,- А что вы скажете на это?- она просовывает в щель для бумажных денег доллар, который у нас был.
 Ронни хочет закричать что-то по поводу наших денег, но я закрываю ей рот. Мужчина наблюдает за Фиби ,не видя ни меня, ни Ронни.
-И что дальше?- спрашивает он.
-А вот что!- говорит Фиби и нажимает на возврат денег.
 Автомат не отдает деньги назад. Ронни рвется изо всех сил, но я сдерживаю ее.
-Она просрала наши деньги!- сквозь зубы говорит она.
-Фиби знает, что делает, поверь мне,- говорю, удерживая ее из последних сил.
-А еще ваш сучий автомат не дает мне пепси!- говорит Фиби разозлено.
-Ну, эээ, сейчас посмотрим,- говорит мужчина, кидает деньги мелочью и нажимает на кнопку с надписью "пепси".
 Автомат молчит. Он еще раз нажимает, но ничего. Он жмет на нее несколько раз подряд, нервно и разозлено, но все тщетно. Тогда мужик нажимает на возврат денег, но и это не дает результатов.
-А он вообще включен?- спрашивает он.
-Это у вас надо спросить!- злобно говорит Фиби.
 Мужчина смотрит назад. Автомат включен. Он начинает грязно ругаться. Фиби разъяренно смотрит на него. Ронни начинает хихикать. Я тоже смеюсь.
-Надо вызывать мастеров,- озабочено говорит он.
-А что мне делать, а? Мне ждать ваших сраных мастеров? Или, может быть, подарить вам стольник за ваш говенный автомат?- начинает кричать Фиби.
-Но я ничем не могу помочь, ваши деньги в автомате, мисс.
-Ага, и там же мое пепси и мой сегодняшний обед и ужин, потому что больше у меня денег нет. Мне ночевать у этого автомата что ли?
-Ну, приходите завтра. Я уверен, что к обеду его успеют починить.
-А на какие шиши я поеду домой? Пешочком? В соседний город, да? И то, что я ехала сюда специально для того, чтобы погулять на свои сто баксов, которые скопила на завтраках в школе, тоже никого не ****?!
-А что вы хотите? Чтобы я вам отдал ваши деньги?- удивляется мужчина.
-Да, черт подери, именно этого я хочу! Или вы хотите, чтобы я в суд обратилась? Я знаю закон и знаю, что в данной ситуации вы должны мне вернуть мои деньги!
-Хорошо,- говорит мужчина, вынимая стольник из кармана джинсов,- Бери и проваливай!
-Вы могли бы быть повежливей, не мой моя вина, что этот чертов драндулет не отдает деньги!- говорит Фиби раздраженно.
-Хорошо, хорошо,- ворчит продавец и уходит назад в магазин.
 Как только он скрывается за стеклянными дверьми, мы с Ронни подходим к Фиби. Она довольно улыбается и вертит в руках стольник. Ронни и я недоуменно смотрим на нее. он смеется.
-Как?- выдыхает Ронни.
-Не как, а где!- довольно говорит она,- Знакомый парень занимался ремонтом таких штук и научил маленькому фокусу с проводком, а дальше – актерское мастерство и умение врать!
-Здорово!- говорит Ронни,- А что за проводок?
 Фиби хлопает по плечу Ронни и говорит:
-Пойдет, а то опоздаем! Я расскажу по дороге.
 Мы идем к остановке и кладбищенское настроение снова посещает нас, когда мы смотрим на церковь. Придется еще ждать автобус. Он не часто ходит. Ронни ушла куда-то в себя, Фиби смотрит по сторонам и изминает в руках купюру. Я сижу и смотрю в одну точку. Не знаю, сколько это может длится. Я сижу и думаю. так жалко, что так происходит – мои друзья уходят один за одним. Так рано, так глупо. Что за жизнь такая, вообще? Почему? Я смотрю на церковь, думаю о Боге, о Всевышнем, который правит всем этим миром, но я не могу понять одного: как, как он допустила такое? Если он, Бог, есть, то почему он допустил эти смерти, почему дал уйти этим людям, этим молодым ребятам, пусть даже это был их выбор? Ну ладно, Курт сам пырнул себя ножом, Марк сам вскрыл вены, но какого *** убили Алекса?! Я не агрессивный человек, ни разу не агрессивный, но я клянусь, что если увижу этого сученка Клода, я убью его голыми руками. Он чуть не угробил Майка, убил Алекса. Недоносок маленький! Лекс. Я любил его, очень любил. Его и Курта. И как Бог, всемогущий и сильный Бог, мог допустить смерть по сути невинных детей?
-Автобус,- говорит Фиби,- Наш?
-Да, залезаем!- говорит Ронни, и мы садимся в автобус.
 Фиби протягивает водителю деньги, мы залезаем назад. Она берет сдачу и садится рядом с нами. Едем молча. Я вижу, что Фиби начинает плакать и обнимаю ее за плечи.
-Не надо, не плачь, солнышко,- говорю я ей.
 Она прижимается ко мне и тихо вздыхает. Ронни смотрит в окно. Немногочисленные люди в автобусе не замечают нас. Видимо, у них свои дела и им недосуг, кто мы и куда едем, хотя видок у нас еще тот.
-Холодно,- говорит Фиби и прижимается ко мне еще сильнее.
 Я чувствую, как она дрожит и ее руки, которые я положил к себе на колени трясутся. Я думаю, что она очень нервничает, а может даже немного приболела. Я переживаю за Фиби, мне не нравится, что она как-то итак расклеилась. Лицо ее побледнело, она как-то похудела, выглядит усталой и грустной. Но, хотя, о чем я? Я говорю о последних днях, а в эти дни мы все такие. Трудно было бы представить, что после известия о смерти друга можно быть бодрым и веселым. Я просто слишком люблю Фиби, переживаю за нее, вот и все.
 Ронни вздыхает и откидывает голову на спинку сиденья. У нее на шее какие-то странные синяки. Я смотрю на них и с ужасом осознаю, что это от уколов.
-Опять взялась за старое, да?- говорю я с укором, касаясь ее шеи.
-Это не то, что ты думаешь, я сильно ударилась недавно,- говорит Ронни холодно.
-Ну да, конечно,- говорю я.
-Я убегала и когда поворачивала, поскользнулась и ударилась именно шеей. Не знаю, как мне так удалось, но это правда не то, что подумал ты,- говорит она и откидывает волосы с шеи, чтобы показать мне.
 Я смотрю. Не думаю, что это уколы. Но как она так упала, я не знаю. Странно в любом случае.
-А от кого ты убегала?
 Ронни смотрит на меня и в глазах ее я читаю неуверенность. Она опускает взгляд.
-Ни от кого.
-Ты сказала, что ты убегала.
-Я бежала,- говорит она,- Догоняла автобус.
-Ну да,- говорю я тупо глядя на нее.
 Ронни опять что-то скрывает. Ну, хорошо, пусть так. Я все равно узнаю, что она мне говорить не хочет. И я уверен, что это связано с наркотиками. В этом даже сомневаться не стоит. Ронни не слезла с иглы, у нее, скорее всего, просто нет денег, а значит, проблема может быть с наркотой или с деньгами. И не нужно быть гением, чтобы это понять.
-Почти приехали,- говорит Фиби, увидев в окно мрачные надгробия.
 Мне становится не по себе. Я смотрю в окно и вздрагиваю от внезапно пробегающего по телу холода. До этих ужасных смертей, унесших моих друзей, я любил дунканское кладбище. Теперь же это место вызывает у меня чувство, замешанное на отчуждении, неприязни, боли и ужасе. Я не был здесь уже давно. Конечно, у меня есть друзья там, есть Аманда, ну, и несколько других духов, но я не могу переступить порог этого места. Мне страшно и неуютно здесь. Страшно не оттого, что здесь есть мертвые, а оттого, что я боюсь за дальнейшую судьбу живых, которые мне дороги.
-Выходим,- говорит Ронни и мы встаем.
 Мы выходим из автобуса и оказываемся у ворот старого кладбища. Бронзовые узоры их переплетаются в мрачные рисунки. За ними аккуратные ряды могил и где-то вдалеке более старая часть кладбища, где уже давно не растет газон и вокруг могил торчат сорняки и высокие камыши. Странно, но почти нигде в округе Дункана больше нет камышей. Говорят, что на месте, где теперь это кладбище, лет этак триста назад было болото, в которое скидывал трупы какой-то там жуткий живодер, который здесь жил. Некое подобие Франкенштейна, вроде как мечтавшее создать человека. Но этот тип находил тела для своих опытов иным путем. Он убивал людей, которые анатомически представляли для него ценность и пытался из них что-то там сшить. От понравившихся тел он отрезал необходимые части, а все, что было ему ненужно приспокойненько спускал в болото поздней ночью. Люди исчезали, тел не находили, а мужичек творил себе своего человека. Ну, естественно, у нашего мистера Франкенштейна не вышло ничего. сам он был дядька богатый, домик имел немаленький в пригороде и там, вы подвале, он спиртовал сшитые им тела, считая их идеальными. Когда его по случайности замели местные жители, он как раз выкидывал один из трупаков в болото. Ну, потом был суд, дядьку приговорили к смертной казни, но потом его большие средства разрулили ситуацию и великий суд решил, что он вполне может отделаться штрафом. Тогда местные жители устроили самосуд: пустили горе-ученого на запчасти для его работ, порвав на куски, а потом выбросили в болото. Туда же отправили и тела, найденные в его доме. Зачем они это сделали – непонятно. Почему люди не похоронили людей никто так и не врубился, но потом их вдруг клинонуло, и местные жители решили, что раз уж в этом болоте столько трупаков, то почему бы не осушить его и не сделать из него кладбище. Как раз землю освятят, души усопших там обретут покой и проблема с кладбищем, которого уже не хватало, решится. Недолго думая, так и сделали. Уж не знаю как, но как-то они все это замутили. Поначалу здесь было вообще ужасно, но уже в двадцатом веке проблему с кладбищем решили, несколько его передвинули, разобрались с болотом, которое давало о себе знать все это время и, вновь покалечив природу, человек своего добился. Правда, о правдоподобности этой истории можно только догадываться – сведения в местных документах крайне расплывчатые, в пожаре, который был в местной библиотеке в конце девятнадцатого века (говорят, что ее спалили какие-то хулиганы), сгорело много старых архивов, часть сведений потеряли ранее, в общем, дело темное. В Дункане вообще что-то не так с историей. И пожаров здесь всегда был дофигища. Говорят, огонь очищает. Не знаю, этому городу придется сгореть дотла, чтобы вся грязь, которая в нем скопилась ушла. Может дело в достаточно теплом климате, частой летней жаре и тому подобной фигне, но за всю историю города, пожаров в нем было не меряно.
 У кладбища никого нет, в чем, в общем-то не стоит сомневаться. Скорее всего, церемония еще не кончилась. Мы приехали довольно быстро. На небе тускло светит солнце, в глубине кладбища каркают вороны.
-Ну что? Где будем ждать?- спрашивает Ронни.
-Давайте подальше от входа, чтобы когда они приедут, на нас не сразу наткнулись,- предлагает Фиби.
 Мы подходим к ограде, немного в сторону от входа, садимся на землю и ждем. Наверное, так мы просидим минут тридцать. Все снова молчат. Фиби нервно крутит фенечку на руке, Ронни тупо смотрит в землю, я смотрю на них. Не знаю, сколько мы так просидим. Я думаю, что мог бы сходить к Аманде, может быть, она знает что-то и может мне этот сказать. Не знаю, может быть, я и не успею. Я смотрю на руку Ронни. Я вдруг задумался о том, почему церковь и кладбище так далеко друг от друга. наверное, она более новая, чем кладбище. Наверное, они решили сделать церковь ближе к городу, чтобы люди могли ходить. Какие странные мысли. Почему сейчас меня должно волновать все это? Да меня и не волнует. Просто интересно.
 Я встаю, делаю несколько шагов в сторону ворот и возвращаюсь.
-Что такое, Философ? Куда ты намылился?- спрашивает Ронни.
-Не знаю, хочу сходить к Аманде.
-Зачем?
-Не знаю, но я хочу.
-Как знаешь. Иди, если хочешь. Только вернись, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы мы, ну… сам понимаешь.
-Они все равно пройдут через старое кладбище, так что я смогу вас найти, если вдруг чего.
-Не обязательно, с другой стороны тоже есть вход,- говорит Ронни.
-Не волнуйся, Рон, я вас не брошу,- говорю я, взяв ее за руку.
-Я знаю,- говорит она.
-Фиби, солнышко, не грусти, хорошо?- говорю я и целую ее в щеку.
 Она грустно улыбается и кивает. Я ухожу. Входя в старые ворота, я сразу чувствую холодный дух смерти, витающий здесь. Я люблю его, но сегодня он кажется мне зловещим и особенно холодным. Я иду быстро и не глазея по сторонам, нет времени здороваться со всеми духами, что живут здесь. До могилы Аманды я дохожу очень быстро. Но за эти минуты, что я иду, во мне словно нарастает какое-то дикое отчаяние. Я не знаю, зачем хотел увидеть ее в начале, но сейчас мое состояние резко меняется и к ее могиле я подхожу уже со слезами на глазах. Я иду, ничего не вижу, спотыкаюсь о высокую траву и в конечном итоге падаю на ее надгробную плиту.
-Помоги мне,- еле выдыхаю я.
 Я не вижу, не чувствую ее, не знаю почему. Где же она? отчаяние накатывает на меня и я начинаю реветь. Кажется, это похоже на истерику. Я бью кулаками по камню и кричу. Мне самому страшно то, что я делаю. Но я не могу остановиться.
-Аманда? Где ты? Где? Куда ты ушла? Помоги мне, пожалуйста! Я не знаю, как жить теперь, не знаю, что делать со всем этим. Помоги мне, прошу тебя, помоги!
 Я заливаюсь слезами и бессильно падаю лицом на камень. мне так страшно. Наверное, только сейчас я осознал то, что произошло. Теперь Алекс будет лежать в земле под таким же камнем, только со своим именем. И никогда, никогда больше я его не увижу, не услышу, как он поет, не буду сидеть с ним в пиццерии и болтать обо всем на свете, никогда больше не будет этого мира таким, каким он был раньше, никогда больше не будет Алекса. Не знаю, как представить себе это, как вообразить. И не хочу. Не могу.
-Эй, привет!- неужели это она?
 Я поднимаю глаза и смотрю по сторонам. Никого. По спине пробегает легкий холодок, что-то касается моих волос.
-Аманда?
 Я не вижу ее. Только звонкий смех в ответ. Где же она и почему так веселится?
-Аманда, знаешь, Алекс, он…
-Нет,- говорит она спокойно.
-Он умер.
-У тебя странные шутки,- говорит она, садясь около меня,- расскажи мне лучше про свою девушку.
 Я ничего не понимаю. О чем она говорит? Какие шутки? Откуда она знает про Фиби? Что все это значит? Аманда смотрит на меня. Она берет меня за руки. Когда ее холодные руки касаются моих, я начинаю чувствовать, как же сильно они болят.
-Зачем же ты так?- говорит она с жалостью,- Все руки отбил себе. Как ты теперь будешь девушке на гитаре играть?
-Аманда, понимаешь, Алекс действительно умер, его убил Клод, ну, подонок местный. Это правда. Я не шучу.
-Ты что-то путаешь. Я видела Клода. Вот он мертв, действительно мертв.
 Я смотрю на Аманду с каким-то ужасом. Она гладит меня по волосам и улыбается. может ли приведение выжить из ума? Не знаю, а может это мы все здесь свихнулись? Ну да, конечно, и попутали Алекса с Клодом!
-А кто убил Клода?
-Я не знаю, он умер – это все, что мне известно. Мне не было дела до судьбы этого отморозка. Алекс жив, а Клод – нет. Ты что-то попутал. Не знаю уж как, но как-то ты это сделал.
-Как? Ты думаешь, я в состоянии попутать лучшего друга с этим уродом? А как же экспертиза и куча других людей, подтвердивших, что это Алекс? Думаешь, родители, учителя и все мои и его друзья не смогут отличить Клода от Алекса?!
 Аманда посмотрела по сторонам.
-За тобой пришли,- говорит она, указывая в сторону нового кладбища,- Иди, а то опоздаешь.
 Я встаю, смотрю туда. Наверное, пора.
-Ну наконец-то! Мы уж думали, что не найдем тебя! они приехали!- говорит появившаяся из-за спины Ронни, хватая меня за плечо.
-Аманда?- говорю я, повернувшись к ней, но никого уже нет.
-Пойдем, времени нет!
-Приведения,- как-то с легкой досадой говорю я.
 Мы идем по кладбищу. Фиби смотрит на меня с некоторым удивлением. Ронни разглядывает мое лицо.
-Ревел?- спрашивает она.
 Я трясу головой, чтобы закрыть лицо волосами. Ронни останавливается и останавливает меня. Она убирает волосы с моего лица и говорит с некоторым осуждением:
-Ревел.
-Ну, было дело, но это не так важно. Аманда ска…- Ронни перебивает меня.
-Пошли.
-Клод умер,- говорю я.
 Ронни останавливается и смотрит на меня. В ее глазах столько всего, что я даже не знаю, что она сейчас скажет или сделает.
-Неудачная шутка,- говорит она с осуждением.
-То же самое мне сказала Аманда, когда я сказал ей про Алекса.
 Она закатывает глаза и вздыхает:
-Ладно, пошли.
 Фиби, которая смотрит на весь наш диалог с непониманием подходит ко мне и берет за руку. Мне становится немного больно, но я не подаю вида. Глаза у нее грустные, она почти плачет.
-Ну, не надо, не плач, все обойдется,- говорю я ей и обнимаю.
-А кто такая эта Аманда?- спрашивает она.
 Все девушки одинаковы, меня это даже забавляет. Меня никогда еще не ревновали к призраку человека, который умер фиг знает сколько лет тому назад! Я улыбаюсь Фиби.
-Не волнуйся, она просто дух. Девушка, умершая много лет назад, с которой мы дружим.
-То есть она приведение?
-Да,- киваю я.
 Фиби грустно улыбается.
-Алекс тоже теперь приведение?- спрашивает она с какой-то легкой надеждой в голосе.
 Я немного заминаюсь, вспоминая слова Аманды. Я крепче обнимаю Фиби, смотрю на Ронни. Она ведь тоже говорила, что Алекс жив.
-Не знаю, этого я не знаю.
 Мы подходим к могиле, вокруг которой скопились люди. Гроб еще не поднесли. Священник в чистой и аккуратной рясе стоит, готовясь сказать последнее слово покойному. Подошли еще не все. Родители уже здесь, некоторые учителя, полиция, кто-то еще. Тифф, Майка и Томми еще нет. вокруг легкая суета, смешанная со спокойствием и скорбью. Журналисты, кажется, тоже подтянулись. Как же, такое скандальное убийство в этой-то дыре! Надо все пронюхать и выведать. Интересно, а что они подумают, когда узнают, что умер Клод? Хотя, о чем это я, может быть, он все же жив?
 Томми и Майк подводят к могиле шатающуюся Тифф. Я знаю, что предки Томми – медики, видать, украл у них успокоительное, но с дозой переборщил. Видок у нее какой-то никакой. Плохо, что мы поссорились. Вражда – это не лучшее, что могло бы помочь нам всем сейчас. я бы хотел извиниться перед ними, потому как мне самому неловко за произошедшее, ну, ведь и правда фигня – человек умер, а какой-то там придурок доказывает обратное, хотя я уже и не знаю, кому верить. Но тем не менее, извиниться не помешало бы.
-Ронни, может быть, нам не стоит так вести себя по отношению к Тифф и ребятам, а? Может, стоит попросить прощенья, извиниться?
-Не знаю, не думаю, что стоит. Она вспылила, а не мы.
-Но ее реакция вполне оправдана, а наша – нет.
-Давай не сейчас, пожалуйста,- говорит Ронни.
 Я соглашаюсь. И правда, время не лучшее для подобных вещей. Потом, сейчас итак тяжело. Я смотрю вдаль. Кажется, выносят гроб. Мужчины с безразличными лицами несут черный деревянный лаковый гроб. Хорошо все же, что он закрытый.они подходят все ближе и ближе. Все смотрят, как завороженные, на эту страшную картину. Вдруг, на лице одного из мужчин пробегает странное сомнение. Это сомнение, словно по цепной реакции передается от одного к другому, они переглядываются. Шепот в толпе у могилы распространяется с такой же скоростью. Мужчины переглядываются, но идут. Тут они останавливаются и волнение на их лицах становится жутким ужасом. Шепот утихает, взгляды устремляются на гроб. Но тишину разрывает страшный крик. Я не знаю, откуда этот крик, но он пугает меня, да и не меня одного. Носильщики в ужасе бросают гроб и разбегаются по сторонам. Крик идет оттуда. Гроб начинает покачиваться, и теперь уже кричат почти все. Только я, Ронни, Фиби, Тифф, Томми и Майк стоим неподвижно и со смешанными странными чувствами смотрим на него. Крышка открывается, и. о господи, этого не может быть!