88
Внезапная удача
-Итак, это была песня "Lonely Road To Nowhere" группы Deathless Losers, не забудьте придти завтра на их концерт в "Черную дыру", в семь вечера. Напоминаю вам, дорогие слушатели, что вход свободный. А с вами была я, ди-джей Флэйм, спокойной вам ночи и до завтра,- промурлыкала Флэйм и отключилась.
Она окинула взглядом сидевших напротив нее Сортирного Падальщика и Вонючку и улыбнулась. Они сидели с довольными лицами и курили. Флэйм положила ногу на ногу и закурила сигарету.
-Ну что?- послышался голос Крэйзи из маленькой комнатушки, служившей им туалетом,- Пойдем домой?
-Сначала ужин, не забыл?- сказала Флэйм и улыбнулась.
Крэйзи вышел, вытирая мокрые руки о джинсы. Он подошел к Флэйм и поцеловал ее в губы. Вонючка и Сортирный Падальщик смущено переглянулись. Денек у всех был напряженный, как никогда. После того, как в дверь постучал этот странный паренек, все окончательно спуталось и смешалось. Крэйзи и Флэйм, казалось, были совершенно не удивлены его приходом, Вонючка был удивлен, но скорее не самим фактом, сколько тем, что это произошло так быстро, а вот Сортирный Падальщик совершенно не мог понять происходящего. В отличии от Вонючки, он не имел возможности поговорить с Драммондом, и в отличии от Крэйзи и Флэйм – не предавался аналитическим беседам на тему всех этих событий. Вся эта странная история свалилась на него, как снег на голову. События так быстро сменяли одно другое, что он не успевал привыкнуть к ним. Только Падальщик узнал о приходе Драммонда, как ни с того, ни с сего пришел этот мальчишка. Он улыбался им смущенной улыбкой и протягивал дрожащей рукой кассету с демо-записью.
-Завтра у моей группы концерт,- краснея лепетал он,- И нам очень нужна реклама. Вы не могли бы покрутить наши песни сегодня-завтра?
Парнишка опустил голову и протянул Крэйзи какой-то белый конверт.
-Деньги?- спросил Крэйзи, протянув руку за конвертом, но не взяв его.
Когда Алекс, краснея, кивнул, Крэйзи убрал руку и сказал с улыбкой:
-Нам не нужны деньги, малыш. Мы и так это сделаем.
Вонючка кашлянул, а Падальщик непонимающе уставился на Крэйзи.
-Мы не такие тупые, как Драммонд, поэтому предпочтем деньгам правду. Расскажи нам, что было на самом деле?,- доверительным голосом проговорил Крэйзи.
Алекс смутился еще сильнее. Он опустил голову совсем низко и черные волосы с давно отросшими корнями упали на покрасневшее лицо.
-Я не могу,- сказал он едва-слышно.
Крэйзи встал на корточки напротив него и взял за плечи его хрупкое тельце.
-Чувак, мы же с тобой друзья. Помнишь, когда-то давно мы бухали вместе? Был теплый весенний денек, почти такой, как сегодняшний, твой друг, Курт, разжег костер и жарил там картошку на длинных сырых ветках, а куча людей тут и там пила дешевое пиво, ты тогда еще угостил меня косяком, помнишь?
Глаза мальчика блеснули слезами, а по лицу пробежала робкая улыбка, он слабо кивнул.
-Ну вот, видишь. Ты можешь сказать мне все. Мне не нужна эта информация, чтобы разболтать ее всему этому сраному городишке. Я ненавижу его, наверное, не меньше тебя. Я просто хочу знать правду, Алекс. Эти люди, мужчина и женщина, твои друзья, которые приходили к старику Драммонду – они не люди?
Мальчик съежился и кивнул совсем слабо.
-Ты тоже?- спросил Крэйзи мягко.
-Да,- прошептал Алекс,- Но не говорите никому, пожалуйста. Мы не сделаем никому ничего плохого, мы просто уедем отсюда и все.
Крэйзи встал на ноги и похлопал его по спине. Он улыбнулся во все свои двадцать девять зубов, оставшихся после какой-то драки, обнял мальчика и добро засмеялся.
-Не переживай, пацан, все будет в лучшем виде. К концу сегодняшнего дня любой, кто слушает нашу станцию, будет уверен, что если не сходит на ваш концерт, то будет просто позорным лохом.
-Возьмите,- сказал Алекс и снова протянул конверт Крэйзи,- Там написаны адрес клуба, название и всякая другая информация, да и деньги вам все равно пригодятся.
-Ладно, уломал, но у меня есть еще один разговор, насчет Драммонда,- сказал Крэйзи,- не хочу, чтобы ты или твои друзья тратили на него свои время и деньги. Он к нам приперся сегодня и устроил сцену, будто бы это мы прислали твоих друзей к нему, чтобы мы переманили себе материал.
Алекс покраснел и сказал заикаясь:
-Мне очень жаль, я… я могу вам чем-то помочь с ним?
Крэйзи улыбнулся улыбкой Чеширского кота и сказал довольно:
-Вот этого как раз делать и не надо. Он у нас на крючке и он нас боится. Вернее говоря, он боится вас, но он не знает что мы здесь не при чем. Не беспокойтесь за него, мы с ним разберемся. У нас есть и силы, и желание,- тут он кивнул в сторону Вонючки, от чего тот поежился,- чтобы разобраться с этим старым говноедом. Оставь его нам.
Алекс кивнул и улыбнулся. На этот раз менее сковано и нервозно. Крэйзи почувствовал, что мальчик наконец-то ему доверяет.
-Спасибо вам за все, я пойду,- сказал Алекс и добавил уже совсем свободно,- Нам надо еще отрепетировать все к завтра. Надеюсь, придете на концерт?
-А как же!- улыбнулась Флэйм.
-Тогда до завтра,- сказал Алекс и ушел.
Вся эта история не укладывалась в голове Сортирного Падальщика, как не могла уложиться в маленькую коробочку для аудиокассеты трехметровая анаконда. Как ни силился он понять все это, а ничего у него не выходило. В прочем, он нашел для себя утешение в большом белом конверте, который Алекс принес Крэйзи. И хотя Падальщик с трубом понимал о чем шла речь в их непонятном разговоре, все же одна его часть вполне была ему понятна и полностью заняла его небольшой, как коробочка для аудиокассеты, мозг. Этой частью было одно единственное слово – "деньги". Крэйзи, конечно же, не хотел спускать приплывшую к ним в руки немалую сумму на наркоту и бухло, говорил, что эти деньги пойдут в дело их радиостанции, все же ему пришлось дать каждому небольшую сумму, так сказать, на карманные расходы. Взяв в руки достаточно приличную сумму денег, Сортирный Падальщик долго тупо смотрел на нее, не зная, что с ней сделать. С одной стороны, он был безумно рад тому, что у него появились деньги. С другой – он совершенно не знал, что с ними делать.
Пока Сортирный Падальщик философствовал на тему своих денег, Крэйзи решил, что им всем надо нормально поесть сегодня вечером и обдумывал место для этого мероприятия. Глаза Крэйзи сосредоточено бегали по газетным объявлениям, завлекавшим дунканцев в различные местные забегаловки, выбирая место для ужина.
-Может поедим хот-догов у старины Джонсона?- спросил Вонючка.
-Крысятины мы сможем отведать и в более невеселой обстановке,- хмуро заметил Крэйзи,- Нам нужно что-то более изысканное.
Вонючка недовольно фыркнул и лениво потянулся. Его глаза упали на газету и он сказал возмущенно:
-Да кто вообще станет верить этим дурацким рекламам в сраной газетенке Драммонда?!
Флэйм кивнула и задумчиво посмотрела на Крэйзи.
-И то верно,- сказала она,- Кто поверит всей этой чепухе?
Крэйзи почесал затылок и окинул всех взглядом. В его глазах на миг зажегся какой-то шальной огонек и он сказал, улыбаясь:
-Что, хотите набрать дешевой корейской лапши и бухла и нализаться в сраку?
Глаза Вонючки и Сортирного Падальщика встретились и они весело засмеялись.
-Я так же знаю,- продолжил Юэн,- Что пресса не освещала этого вопроса и что, фактически, никому неизвестно о том, что девушка у вас.
-Никому, кроме лечащего персонала,- поправил доктор,- А я не могу делать что-либо в обход правилам, я здесь не самый главный…
Юэн изящным жестом запустил руку с длинными тонкими пальцами во внутренний карман кожаного пальто и достал толстую пачку стодолларовых купюр. Взяв другой рукой руку доктора, он вложил в нее пачку и холодно улыбнулся.
-Я знаю, у вас трудная работа и знаю, что прошу вас практически о невозможном, но мне бы очень хотелось, чтоб вы решили проблему…- начал он.
Доктор посмотрел на пачку и поднял взгляд на Юэна. Почувствовав за спиною жгущие взгляды стоявших у палаты детей, доктор поманил Юэна подальше в коридор.
-Да, это действительно нелегко, но возможно, я постараюсь сделать все возможное,- сказал доктор учтиво.
Юэн достал из кармана еще одну пачку, чуть поменьше и помахав ею пред лицом доктора, засмеялся.
-Алчность,- каким-то звонким голосом сказал он,- Вы, люди, все сделаете, ради денег. Даже продадите душу. если я дам вам еще денег, много-много денег, вы унизитесь даже до того, что сделаете мне минет прямо у всех на глазах. Вы отвратительны.
Глаза доктора загорелись нечеловеческим страхом и в то же время странным вожделением. Он покорно встал на колени перед Юэном, готовый выполнить эту его прихоть. Юэн запустил пальцы в его короткие волосы и прижал голову к паху. Руки доктора потянулись к ширинке его кожаных брюк, но Юэн с отвращением отдернул его голову от себя.
-Вы мне противны,- сказал он,- И кроме того, я могу найти сотни тех, кто будет куда моложе и привлекательнее, а кроме того, сделает это бесплатно и с удовольствием. От вас мне нужно только одно – девочка. Вы ее отпустите. За безопасность общества от нее я ручаюсь. Все, что нужно от вас – выпустить ее. вам ясно?
Доктор встал и взяв дрожащими руками пачку денег из рук Юэна, закивал. Юэн усмехнулся. Доктор кивнул и поспешил по коридору. Он что-то бубнил под нос, что сделает все сразу же, сегодня же.
-Нет, доктор, вы не поняли. Немедленно. Мне нужно, чтоб вы отпустили ее немедленно. Все бумажные дела вы решите сегодня, но девушка выйдет отсюда немедленно,- сказал Юэн жестко.
Алекс смотрел на Ронни с ужасом. Он даже не хотел знать, что видит она сейчас. Он боялся себе представить эти страшные образы в ее голове. Он все еще не знал, что чувствует к той девушке, которую любил раньше. Алекс лишь знал, что винит в том, что теперь эта девушка стала то девушкой, которую он видел сейчас.
-Лекс, крепись, все будет хорошо,- сказал Философ, взяв Алекса за руку и крепко сжав его пальцы.
Глаза Алекса наполнились слезами, а ноги подкосились. В этих, казалось бы, одобрительных словах он услышал столько боли и страдания, что теперь знал наверняка, что хорошо не будет. Философ с болью посмотрел на Алекса и отведя Фиби в сторону, слегка его обнял.
-Она умрет?- еле слышно выдохнул Алекс ему в ухо.
Философ едва заметно качнул головой.
78
Два лица
Ночь была сырой и промозглой. Дождь уже перестал, но погода за боротом не предвещала ровным счетом ничего положительного, поэтому даже самые отъявленные гуляки сидели по барам или по квартирам друзей, попивая горечительные напитки. В эту серую и мерзкую ночь из дома старался не выходить никто. И только один человек, ну, может быть, не совсем человек, вышел из дому с горящими голодным огнем глазами в поисках жертвы. Маленькая черная фигурка – черные джинсы, черные ботинки, черное пальто и шапочка на глаза – быстро перебирая ногами шла по невысотхшим лужам городских трущеб. Алиса дрожала от холода и тяжело дышала. Ей было очень голодно и плохо. Алиса старалась нечасто убивать людей. Смерть не приносила ей такого удовольствия, как Юэну или Фриде, более того, она вообще не приносила ей удовольствия. Но Алиса тоже должна была питаться. Ей нужна была кровь. И если ее кровожадные родственнички искали жертв помоложе и покрасивее, то Алиса предпочитала убивать тех,кто бы заслуживал этой смерти или по крайней мере тех, кто пожил и уже испортил свою жизнь. Она выберала бомжей, пьянчуг и стариков из бедных кварталов своими жертвами. Но в эту ночь даже эти люди нашли себе более уютные пристанища, чем помойки и мокрые автобусные остановки. Алиса уже третий час ходила по трущебам в поисках жертвы и не видела вообще никого. В отчаянии она поймала какую-то крысу и высосала из нее кровь, как из соломинки сосут кока-колу. Ноги Алису уже почти не держали. Ей хотелось крови. она уже не один день обходилась без нее и вот сейчас сил терпеть уже не было. Пошатнувшись, Алиса чуть не упала, но опершись о стену, удержалась от падения. Картинка перед глазами поплыла и в этом странном размытом движении она увидела человеческую фигуру.
-Помогите,- хрипло и жалостно простонала она.
В остатках сознания Алиса надеялась, что человек захочет помочь ей или хотя бы подойдет к ней, тогда она сможет выпить его кровь. И надежда ее оправдалась. Фигура подошла ближе, обнажая кривую и полусгнившую улыбку.
-Конечно, помогу,- как-то зловещие сказал человек, он подхватил Алису и понес ее куда-то, на ходу хватая ее за зад и грудь. Алиса хотела было вцепиться в него прямо сейчас, но потом передумала. Человек донес ее до темного подъезда и повалил на лестницу, он начал было пытаться раздеть девушку, как та резко прыгнула на него, как маленькая черная пантера и впилась клыками в шею. Едва ли человек успел понять, что происходит – жажда Алисы была так велика, что она в мгновение выпила его. оттащив тело в сторону, она обтерла кровь с лица рукавом и вышла на улицу. Теперь ей было уже не так холодно, шла Алиса легко и бодро. Она была в трущобах, а это значило, что где-то совсем неподалеку находится Лохматый. Сейчас ее глаза не горели таким голодным блеском, и Алиса вновь походила на хорошую маленькую девочку. Она долго ходила среди полупустых заброшенных домов ища среди них двухэтажный исписанный и изрисованный пацификами домик хиппарей. Чутье говорило ей, что он где-то совсем рядом. Отважившись еще чуть глубже окунуться в трущобы, Алиса сразу же наткнулась на него. Среди темных и серых домов этот даже в темноте выглядел ярким и радостным. А еще около него сидели не грязные и немытые старые бомжи, а относительно чистые и красивые молодые хиппи.
-Хай,- сказал один из них Алисе.
-Здорова, брат,- улыбнулась она,- Не холодно вам в такую погоду сидеть на улице?
-Неа,- помотал волосатой головой парень, и показывая Алисе бутылку из-под виски с явно иным содержимым, добавил,- С этим не замерзнешь. Хочешь глотнуть?
-Спасибо за предложение, но я воздержусь,- сказала Алиса с улыбкой, А что там?
-Там? Кое-что очень вкусное - коктейль "Вышиби мозги", Джей его сам мешал!- сказал волосатый парень указывая на второго такого же волосатого.
Алиса посмотрела в мутные глаза Джея. Чего бы это невинное дитя цветов шестнадцати лет от роду не намешало в этой бутылочке, оно явно хватило лишку этого своего коктейля. Джей туманно улыбнулся Алисе, открыл рот, чтобы сказать ей приветствие, но тут же уронил голову на плечи и отрубился. Алиса села на корточки рядом с ним и, взяв за плечи, легонько встряхнула его. Джей с трудом поднял голову, посмотрел на Алису и повернувшись в сторону, начал блевать. Второй парень, которого звали Морис в честь Джима Моррисона, подхватил Джея и, пока тот делал свое темное дело, держал его вместе с Алисой.
-А как там Лохматый?- спросила Алиса Мориса.
-Ничего, только он что-то шибко загруженный – сидит забившись в угол и смотрит в окно,- сказал Морис,- Да ты иди к нему, я с Джем справлюсь.
-Спасибо, солнце,- сказала Алиса и поцеловала Мориса в щеку.
-Не за что, зай. Если поднимешь Лохматому настроение, я буду просто счастлив.
Алиса пошла внутрь, бросив последний взгляд на блюющего Джея и держащего его Мориса. Бросив пару приветов находившимся внутри хиппарям, Алиса поднялась на второй этаж и прошла в самую дальнюю комнату. Как и сказал Морис, Лохматый сидел в углу и смотрел в окно. Что он мог там разглядывать Алиса не понимала – темные пустые дома, черные ломанные силуэты деревьев, грязное черно-красное небо. Он так увлечен был этим унылым пейзажем, что и не заметил, как вошла Алиса. Она подошла сзади и аккуратно взяла Лохматого за плечи. На мгновенье он дернулся, но потом почувствовал, что это ее руки и спокойно обернулся.
-Привет тебе, романтик,- сказала Алиса мягко,- Что ты там выглядываешь в окне такое особенное?
Лохматый посмотрел на Алису как-то виновато и опустил голову. Алиса поцеловала его в щеку и обняла. Он взял ее за руки и как бы подтянул к окну. Алиса села на коленки рядом с окном и стала смотреть туда, куда смотрел Лохматый. Сначала она ничего не видела, но потом он указал пальцем на одно из деревьев, и Алиса разглядела на нем, на самой его макушке маленькое черное тельце, которое слабо шевелилось, обняв всеми своими конечностями верхушку.
-Котенок? Там сидит котенок?- спросила Алиса.
Лохматый грустно кивнул. Он запустил пальцы в свои длинные светлые волосы и отчаянно метнул взгляд на дерево.
-И ты не знаешь, как ему помочь?- спросила Алиса.
Он опять едва заметно кивнул. Алиса уверенно встала и взяв Лохматого за локоть попыталась поднять с полу.
-Пойдем, я знаю, что делать,- сказала она радостно,- Или хочешь дождаться, пока он там сдохнет от холода и сам упадет?
Лохматый замотал головой и тут же встал. Они выбежали из дома, даже не заметив сидевшего напротив кучи собственной блевотины Джея и обнимавшего его Мориса. Около дерева земля была грязной и скользкой. Когда Алиса наступила на нее, она чуть было не поскользнулась, но Лохматый поймал ее и удержал от падения. Алиса сняла пальто и перекинула его через одну из веток. Шапочку она положила сверху.
-Иди сюда,- сказала она Лохматому,- Сейчас ты меня подсадишь и я полезу на дерево. Я смогу долезть до конца, я очень легкая, так что дерево меня должно выдержать, но если упаду, постарайся меня как-нибудь поймать, ок?
Лохматый кивнул и аккуратно подсадил Алису. Она быстро и ловко добралась до середины дерева, перебираясь по скользкому стволу как по лестнице. Но дальше он становился тоньше и лезть было тяжелее. Лохматый смотрел на Алису со страхом. Вздохнув, Алиса начала пробираться дальше. некоторые ветки под ногами трещали, парочка надломилась, но Алиса не падала. Она посмотрела вверх и увидела, что котенок совсем-совсем близко. Он был маленьким и теперь было видно, что он совсем не черный, а белый, хоть и немного грязный. Алиса схватилась рукой за тоненькую веточку уже совсем-совсем близко к верхушке, аккуратно подалась всем телом вверх, стараясь в то же время держать часть нагрузки на ветках под ногами и на ветке, за которую держалась другой рукой, но что-то внизу хрустнуло. В этот момент она резко рванула верхнюю ветку, тут же впилась рукой в соседнюю, хотя обе они были тонкими и могли ее не выдержать, ногами Алиса обхватила ствол, который к той высоте был уже не таким толстым, и затаила дыхание. Тяжелое дыхание Лохматого внизу, тихий писк котенка, ветер. Дерево молчало. Аккуратно, стараясь двигаться медленно и без резких движений, Алиса потянулась к ветке чуть выше. Она ухватилась за нее и вытянула тело вверх, пытаясь ногами проползти вверх по стволу. Второй рукой она потянулась к котенку.
-Ну же, милый, давай, иди сюда,- позвала она его.
Ощутив прикосновение Алисы, котенок еще крепче впился лапками в дерево. Алиса же могла дотянуться только до задней лапки и хвостика. Она понимала, что тянуть его за хвост с дерева невозможно, потому что так он уж точно его не отпустит. Лезть выше она не могла. Тогда Алиса решила, что сломает ветку, на которой сидит котенок и снимет его с дерева вместе с ней. она втайне благодарила всех и вся за свою нечеловеческую сущность, потому что иначе бы ей ни за что не удалось бы залезть так высоко. Только благодаря особой ловкости и силе, присущей ей, Алисе еще не довелось упасть в грязь. Она рывком ломанула ветку, надеясь, что котенок не сорвется вниз. Однако котенок, издав громкий крик отпустил ветку и поехал по ней вниз, упав, прямо на руку Алисе. Прижав его одной рукой к плечу, она облегченно вздохнула.
-Тихо, все хорошо, не бойся,- шептала она котенку, пытаясь его гладить.
Теперь ей оставалось только слезть вместе с котенком, который теперь за неимением ветки впивался в плечо Алисы. Порешив, что он держится за нее достаточно сильно, она аккуратно отвела от него руку на несколько сантиметров. Котенок до боли вцепился в ее кожу, но е падал. Алиса стала спускаться, позволяя животному держаться за нее. Когда она добралась до той части дерева, которая была достаточно толстой, она оторвала от себя котенка и, держа его одной рукой, стала спускаться дальше.
-Лохматый, я его тебе сейчас кину, а ты возьми мое пальто и его как-нибудь так натяни типа как батут, чтоб поймать.
-Что вы там делаете?- раздался крик Мориса.
-Котенка снимаем с дерева, иди сюда, нам помощь нужна,- крикнула Алиса.
Морис неуклюже подбежал, скользя по грязи. Он посмотрел на Алису, сидевшую в кроне с котенком на руках и усмехнулся:
-Это из-за него здесь такое подняли? Вы бы еще копов вызвали!
-Лучше помоги Лохматому его поймать,- сказала Алиса озадачено.
-Ладно, ладно,- проворчал Морис и улыбнулся устало.
79
Возвращение в жизнь
Алекс сидел в кресле в номере Юэна, сцепляя и расцепляя пальцы. Он смотрел на кровать, на которой лежала Ронни и нервно вздыхал. Они привезли ее из больницы, где врачи, все же опасаясь ее, вкололи ей снотворного, уже три часа назад, а она все спала и спала. И несмотря на обеспокоенность ее состоянием других, Алекс с какой-то эгоистичной радостью благодарил врачей за то, что она еще спала. Он вовсе не хотел смерти Ронни, просто он ее боялся, потому что не знал, кем она проснется. Философ спокойно наблюдал за тихо всхлипывавшей напротив Ронни Тифф и сжимал руку Фиби. Майк и Томми сидели по обе стороны от Тиффани и успокаивали ее, как могли. Юэн сидел в кресле в другом углу комнаты и равнодушно созерцал происходящее. Его глаза медленно передвигались с одного на другого, загораясь скупым теплом, лишь тогда, когда останавливались на Алексе.
-Ублюдки,- бессильно вздохнула Тиффани,- Что они сделали с ней?
-Просто вкололи снотворное, чтоб мы могли ее перевести сюда,- удостоил ее ответом Юэн,- Или ты хотела, чтоб она билась в истерике и нервном припадке, когда ее выводили из палаты?- добавил он язвительно.
Тифф бросила на него недовольный и неприязненный взгляд и что-то прошептала себе под нос. Алекс с болью в сердце осознал, что ему ужасно не хочется видеть их всех вместе – своего отца и свою семью и своих друзей. Это были два слишком разных и неравноценных круга, чтоб соединять их воедино. Еще больнее ему было осознавать то электрическое напряжение, которое соединяло Юэна с Философом. Алекс не видел ненависти в адрес Юэна в глазах Философа (впрочем, тот был так добр ко всем, что вообще не умел ненавидеть), но он знал, что тот едва ли симпатизирует его отцу. Зато чувства Юэна к его другу были видны невооруженным глазом – проследив за одним только его взглядом на Философа, можно было понять, какие призрение и ненависть чувствует к нему Юэн. А вот Фрида, которая, по правде говоря, казалась Алексу куда более неприветливой в принципе, казалось, относилась к Философу даже с какой-то особой теплотой и приязнью. Алекс и сам не знал, с чего он так думает, но он будто бы отчетливо это видел.
Ронни издала булькающе-шипящие звуки и приподнялась на локтях, упираясь ими в мягкие подушки. Алекс вытянул шею, посмотрев на нее в каком-то безотчетном страхе. Он был и рад и не рад этому одновременно. Ронни затравленно оглянулась по сторонам. Глаза ее были похожи на глаза животного, попавшего в капкан, обезумевшие и безнадежно лишенные рассудка. Она метнулась в сторону, сама не зная зачем. Черные засаленные волосы рваными перьями разрезали воздух, руки тянулись к им одним видимые опоры, рот жадно хватал воздух. Майк и Томми с двух сторон безотчетно и инстинктивно отдернули Тифф от Ронни. Рука Философа сильнее сжала пальцы Фиби. Ронни побежала к окну. Она рывком распахнула шторы, сорвав их частично с карниза и безумными глазами уставилась на солнце, бешено светившее в окно. Пальцы ее начали шарить по стеклу, вырисовывая на нем какие-то странные узоры.
-Свет, свет, свет,- безумно зашептала она,- Господи, это же свет!
Никто не мог осмелиться подойти к Ронни, никто кроме Философа. Он отпустил руку Фиби и тихо подошел к ней, обняв за плечи. От удивления и испуга Ронни истерично вскрикнула. Она обернулась и отшатнулась одновременно.
-Тихо,- прошептал Философ ей на ухо,- Тихо, это же я, Ронни. Помнишь меня? я не сделаю тебе ничего плохого.
Глаза Ронни, испуганные и огромные, уставились на Философа в каком-то неописуемом ужасе и непонимании. Философ поймал себя на мысли, что глаза эти смотрели не на него, а сквозь. Алекс как-то затравленно вжался в кресло и боялся, боялся, что эти глаза встретятся с его глазами. Он закрыл лицо руками и беззвучно заплакал, но никто, кроме равнодушно наблюдавшего за Ронни Юэна не заметил этого. Он встал со своего кресла и, бесшумно ступая по мягкому ковру, подошел к Алексу.
-Не плачь. Она ничто в сравнении с тобой – пустой кусок истории. Она не стоит твоих слез,- сказал он равнодушно и холодно.
Алекс поежился от этой чужой интонации в голосе отца (он и от мысли-то, что это его отец поежился) и как-то нервозно исподлобья посмотрел ему в глаза. Юэн выдавил из себя улыбку, но та вышла усмешливо-надменной.
-Нет ничего, Алекс. Ничего, кроме тебя и меня, кроме вечности и одиночества, маячащего на горизонте каждую минуту жизни, и чтобы оно не достигло тебя своим мертвым светом, ты должен каждый раз оглядываться на того, кто тебе дорог и кто идет эту вечность с тобой под руку. Запомни это, Алекс, иначе оно тебя обязательно догонит,- сказал он тихо и спокойно, сказал голосом человека, который пережил это на своей шкуре.
Все, что удалось сделать Алексу, это едва заметно кивнуть в ответ. Он вновь посмотрел на Ронни. Та в тихом оцепенении смотрела за окно. Руки ее еле заметно двигались по стеклу, а глаза бешено и жадно шарили по улице снаружи. Философ поддерживал ее за талию, будто бы боясь, что она сейчас упадет.
-Ронни?- тихо позвала Тиффани, но Философ остановил ее едва заметным жестом руки.
-Не надо, Тифф, пока не надо,- одними губами сказал он.
Тиффани кивнула в ответ и уткнулась лицом в плечо Томми. Ронни смотрела и смотрела, но никто, кроме нее самой и Философа не мог понять, что же она ищет. Руки ее слабо вибрировали на стекле, лицо медленно, настолько, что это было невозможно было заметить, приближалось к нему. Черные волосы скрывали бледное и исхудавшее лицо. Ронни тяжело дышала, оставляя матовые округлые следы на стекле. Соленые слезы стекали по лицу, ныряя в распахнутые губы. Голова Ронни медленно и неслышно стукнулась в окно, будто бы в замедленном кино. Ее щека коснулась прохладного стекла, и Ронни засмеялась. Тиффани поежилась от страха. Это был какой-то злобно-безумный, дьявольский смех. Смех свободы и сумасшествия в одном флаконе.
-Выпустили,- выдохнула она,- Наконец-то… свобода. Я… я свободна!- сказала она слегка повысив голос и снова рассмеялась.
-Да, Ронни, ты теперь свободна, теперь все будет хорошо,- сказал Философ и крепко ее обнял.
Его сердце сжалось от той чудовищной лжи, которая только что сорвалась с его губ.
80
Рассуждения и решения
Пока Сортирный Падальщик уверенной походкой шел к Вонючке, чтобы сбагрить ему свои новые приобретения, Флэйм и Крэйзи, уже закончив свой акт совокупления, сидели на кухне и попивали горячий кофе с ликером, который они умыкнули из магазина пару недель назад. Глаза Флэйм устало смотрели в черную бездну чашки, тонкие и длинные пальцы с коротко остриженными и не накрашенными ногтями вырисовывали на запачканном столе какие-то замысловатые рисунки. Крэйзи же, как порядочный горожанин, изучал стопку газет, лежавшую перед ним на свободном табурете. Но делал он это с целью получше узнать, что же происходило в городе с того момента, как началась вся эта заварушка с Алексом. Человек, регулярно следящий за новостями в ленивом и монотонном каждодневном постоянстве иногда упускает из виду причинно-следственную связь событий, перестает аналитически оценивать происходящее. Он просто проглатывает события, как они есть в виду большого их потока, хотя большая часть этого потока – лишний неинтересный шум, не имеющий никакого значения. Так было если не со всеми, то по крайней мере, с очень многими жителями Дункана, читавшими местные газеты как будто даже в обязательном порядке. Но Крэйзи, в отличии от них, газеты не читал принципиально. Для получения информации у него были свои каналы, к помощи которых он, к слову сказать, прибегал крайне редко. Но теперь, взявшись за газету впервые, наверное, лет за пять, Крэйзи отчетливо прослеживал ход событий города и анализировал возможные связи между ними. Он мог без проблем связать исчезновение Клода и смерть Алекса, смерть доктора Хэйворда и воскрешение Алекса, но что важнее он мог связать и даже сделать из этого определенные выводы, а этого по настоящему не удалось, да, наверное, и не захотелось, сделать никому, несчастный случай, произошедший с Алексом и его смерть с последующим его же воскрешением.
-Он – не человек,- спокойно и с чувством собственного достоинства сказал Крэйзи.
-Что?- переспросила Флэйм, будто бы слова Крэйзи вывели ее из транса.
-Он – не человек, детка. Вот и вся история. И им вовсе не нужно было убивать Патрика Хэйворда, чтобы запрятать под ковер этот факт,- сказал Крэйзи все так же спокойно, будто говорил что-то заурядное и даже скучное.
Флэйм нахмурила брови и посмотрела на Крэйзи пристальным взглядом, чтоб понять, не шутит ли он. Но лицо его было серьезным и не выражало даже легкой тени шутливости. Она не стала даже задавать вопросов, спрашивать, почему он так думает и как такое может быть – Флэйм слишком хорошо знала этого парня. И знала она не только его анатомию, которую постигала некоторое время назад на их старой пружинистой кровати, она знала каждого таракана в его голове, каждую извилину его мозга, каждый его взгляд и жест. Она не стала возмущаться и восклицать, она поверила ему на слово, но что-то в его равнодушном голосе говорило, что со сложившимся положением надо что-то делать, и учитывая тот факт, что открылась истина только им двоим, делать должны были они.
-Какие наши действия?- с решительностью в голосе спросила Флэйм.
Крэйзи почесал затылок, будто бы в его голове уже было несколько вариантов и он выбирал один-единственный правильный, а потом сказал с готовностью в голосе:
-Для начала мы должны сами отискать мальчишку и узнать, чем мы можем быть полезны. Хотя, я искренне полагаю, что мы здесь не нужны совершенно. А вот нашему вещателю,- тут Крэйзи кивнул на газету, лежавшую на стуле,- я бы лично рот заткнул. Хотя…- Крэйзи откопал свежую газету со статьей, где говорилось о некомпетентности врачей и о том, что мальчик вовсе не умирал,- По-моему кто-то уже копает в этом направлении.
Флэйм взяла из его рук газету и быстро пробежала глазами статью. Что-то было не так в этом гладком и уверяющем в совершенной несостоятельности скандала материале, но она не могла понять, что именно. Затем она посмотрела на подписанного под статьей автора и сказала задумчиво:
-Это не Драммонд.
-Умничка!- воскликнул Крэйзи как-то не в меру оживленно,- А почему?
-Мало стилистических ошибок, слишком сложный для его туполобой головы художественный строй текста и вообще не его подчерк, хотя настоящий автор материала явно старался показать обратное,- сказала она, поглядывая в текст.
Крэйзи довольно улыбнулся и отпил немного кофе. Он скрутил трубочкой одну из газет и встал, чтобы поохотиться на мух, круживших на залитом солнцем подоконнике в поисках съестного.
-А знаешь, что это все значит?- спросил Крэйзи и прихлопнул первую муху,- Это значит, моя дорогая, что за мальчишкой кто-то стоит. Кто-то влиятельный, кто-то при деньгах и при власти, кто-то не из Дункана,- еще один шлепок по окну и второй черный трупик мухи на стекле.
Флэйм сосредоточено смотрела на охоту Крэйзи и внимательно слушала его монолог. Пока она не хотела высказываться сама, потому что ей было интересно дослушать теорию Крэйзи.
-Этот кто-то,- еще один шлепок,- Вероятнее всего, тоже не человек, как и Алекс. И это не похищение, как могут и скорее всего думают, многие. Это совместный обдуманный побег. Едва ли смерть мальчика была запланирована – когда люди сбегают, они не привлекают к себе лишнего внимания,- еще одна мертвая муха оставила скользкий след на газетке,- Но он убежал со всеми своими друзьями, а теперь какие-то умные и властные дяди-тети пишут за мистера Драммонда статейки в сортирную дунканскую газетку, которыми легко и ненавязчиво сглаживают все неровности скандала.
-А как ты думаешь, кто они?- спросила Флэйм.
Крэйзи повернулся к ней с зажатой в руке газеткой. По лицу его пробежала улыбка. Ответ на этот вопрос он, конечно, не знал, но его фантазия давала ему неописуемо-большое поле вариантов.
-Не знаю,- сказал он, постукивая газетой по ладони,- Может быть, какие-то пришельцы из космоса или высшие существа. Я не знаю кто они, детка, я даже боюсь предположить. Но я знаю, что они не хотят ничего дурного ни нам, ни этому мальчишке. Они хотят забрать его туда, где его место, а место его явно не в Дункане. И это явно кто-то из других городов, здесь, в этой деревне, я знаю каждую собаку, которая может подсунуть Драммонду заказную статью, которую он проглотит. И поверь мне, милая, ни для одного из них Алекс Мерфи не кажется важнее, чем прыщи на их задницах. Да и думаю, что это не какие-то похитители или что-то в этом роде, потому что этот паренек не нужен никому, кроме таких же, как он и его неудачников-друзей. Первым скорее всего просто не логично делать ему зла, а вторые на это просто не способны.
Флэйм посмотрела на Крэйзи, который вновь повернувшись к ней своей прекрасной задницей, продолжил истреблять мух на подоконнике. Теперь у нее оставался только один вопрос, ответ на который ее по настоящему интересовал.
-А зачем тебе вообще дался этот парень и его проблемы?
Крэйзи отложил в сторону газетку и грустно вздохнул. Он повернулся к Флэйм и посмотрел в ее глаза с какой-то обреченностью.
-Мы застряли здесь, детка. Глубоко в этой провинциальной захолустной жопе и едва ли когда-нибудь выберемся отсюда. Когда-то давно я пересекался с этим парнишкой и он мне понравился. Может быть, это глупо и сентиментально, но он мне действительно понравился. Он не для этой жопы, Флэйм, он для большего, будь он человеком или нет. Сейчас какая-то сила, чем бы она ни была, пытается вытянуть его из этого дерьма. И, думаю, мы кинем в огород этого города невъебенный кирпич, если поможем мальчишке вырваться из его плена,- сказал Крэйзи и посмотрел на Флэйм с тоской.
-Ты действительно псих, Крэйзи, но за это я, наверное, тебя и люблю,- сказала она, встала, подошла к нему и поцеловала его в щеку.
-Пошли к Вонючке, потолкуем по поводу Драммонда. Я знаю, у них были долгие любовные отношения одно время,- усмехнулся Крэйзи.
И оставив в одиночестве мух и свой недопитый кофе, они вышли из дома в теплый весенний свет.
81
Еще одна фанатка
Серый и дождливый день уже переходил в серый и дождливый вечер, когда Котик, утомленный своим ничегонеделанием и апатией, лениво крутился перед зеркалом, выбирая прикид на сегодняшний вечер.
-Там опять будет много этих приставучих девочек,- с жеманным недовольством сказал он,- И мальчиков,- добавил Котик с похотливой улыбкой.
На огромной кровати-сексодроме были раскиданы многочисленные маячки и штаники, среди которых Котик искал те, которые должны были украсить его в этот вечер. Котику было, как никогда скучно. Примиряя одну за дрогой вещи, он брал с зеркального столика бокал мартини и пил его долгими глотками. Когда в очередной раз зазвонил телефон, Котик даже не удивился. Он не торопясь поставил бокал на место, отложил в сторону какую-то майку и взял трубку исполненным к ней ненависти жестом.
-Да,- сказал он с легким придыханием – ничто не могло заставить Котика отказаться от вечного склеивания девушек.
-Привет, красавчик,- сказал до боли знакомый голос.
Котик покопался в памяти, чтобы вспомнить лицо и имя звонящей девушки, но это было безрезультатно.
-Привет,- ответил Котик все с тем же придыханием.
-Как дела?- спросила девушка.
-Нормально,- ответил он без особого энтузиазма.
-А почему мой сладкий котенок такой грустный?- спросила девушка с неистовой заботой в голосе.
Котику поплохело. Если она так с ним говорила, значит где-то когда-то он ее знал. Но вот где и когда, а главное – кто она? Котик закрыл глаза и тяжело вздохнул. Шипение и гулкий шум разошлись по трубке. Котик перебирал все женские имена, какие мог припомнить вообще. И тут ответ молнией озарил его голову – это была Вероника. Она была крайне буйной его фанаткой, постоянно дарившей ему большие букеты розовых роз, которые он уже начинал ненавидеть. Вероника писала ему романтичные послания на цветной ароматизированной бумаге яркими чернилами, она приходила под его окна каждое утро и кричала на всю улицу, что любит его, когда он хотел тишины и покоя в уединении со своей постелью. Она звонила ему днем и ночью, оставляла на его автоответчике безумные послания и клялась ему, что он никогда не встретит жены лучше нее. Котику вообще не нужна была никакая жена, но объяснить это настойчивой Веронике он не мог. Дошло до того, что однажды вечером курьер принес ему очередное ее письмо, в котором она говорила, что уже выбрала место и время их свадьбы, заказала банкет и тому подобное дело, выбрала себе подвенечное платье и теперь предлагала ему, Котику, выбрать себе костюм. К письму прилагался каталог, в котором Вероника даже отметила те костюмы, которые были особо симпатичны ей. Всю эту макулатуру разъяренный Котик суну в карман куртки и бегом побежал к Алисе, в большем камине которой она нашла свою смерть. Алиса слушала излияния Котика об этой наглой девице часа полтора, а под конец она ненавидела ее не меньше, чем сам Котик, потому что выслушав такое, иного мнения у нее и быть не могло. Котик, разумеется, не пришел на свою свадьбу, что очень разозлило и расстроило Веронику. Она написала ему гневное письмо, в котором обвиняла его в безалаберности и необязательности, а еще говорила, что он не сдержал данное ей обещание, хотя обещания он ей никакого не давал. Но так или иначе, Вероника пропала. И не было от нее ни слуху, ни духу чуть больше года. Но вот она вернулась.
-Вот черт!- в панике прошептал Котик.
-Что такое, мой сладенький? Не ожидал меня услышать?- спросила она кокетливо,- Знаешь, зайчик, я больше на тебя не сержусь!
Котик промурчал себе под нос какое-то ругательство.
-Ты меня тоже простил?- переспросила Вероника и не дожидаясь ответа воскликнула,- Чудненько!
Котик не умел и не любил грубить, особенно девушкам. Он почти никогда не использовал в своей речи грубых или матерных слов, да и настолько был добрым и милым, что никогда в этом не нуждался. Но Вероника была из тех людей, кто мог довести до ручки даже таких людей, как Котик. Поэтому он собрал в кулак всю свою силу и максимально жестким и серьезным голосом сказал:
-Ты очень и очень ошибаешься, Вероника. Я не простил тебя и не собираюсь. Более того, я вообще не хочу с тобой общаться.
-Вообще?- испуганно переспросила она.
-Да, вообще, то есть, совсем. Понятно?- сказал Котик все тем же тоном.
-Подожди. Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?- удивилась Вероника.
-Да. Более того, я хочу сказать, что я тебя никогда не любил и не говорил тебе этого. Поэтому оставь меня в покое, Вероника, не звони мне больше.
-Никогда?- жалобно спросила она.
-Да. Никогда,- сказал Котик и положил трубку, чтоб не услышать ее слез и не размякнуть раньше времени.
Он посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся.
-Что ж, пора менять номер,- сказал он сам себе.
82
Назад в будущее
Это было уже совсем невыносимо. Алекс, Ронни, ее неизлечимая больная душа и хладнокровный Юэн. Майк, Томми и Тифф остались там, с ними, вернее сказать, Тифф осталась с Ронни, а Майк и Томми – с Тифф. Алекс сидит, сжавшись в уголок, не зная, что ему делать, а его папаша с надменным видом смотрит на страдания всех вокруг. Фиби поехала домой, потому что отец наверняка ее ищет и переживает за нее, а она не может оставить его в неведении, тем более с такой обстановкой в городе. Что же до меня, то я решил воспользоваться тем, что Алекс и остальные в надежных руках, и пройтись по городу. Едва ли эти растяпы полицейские знают меня в лицо так уж хорошо, чтоб узнать, да и к тому же, я просто знаю, что они меня не увидят и не узнают. Поэтому я решил пройтись по парку в одиночестве и поразмыслить о происходящем. Вообще это так страшно – знать то, что ты думаешь до того, как ты это подумаешь. Идешь себе, насвистываешь под нос какую-то мелодию, смотришь на яркое солнце и о чем-то думаешь, потом додумываешься до чего-то гениального, радуешься, что ты такой умный и вдруг понимаешь, что ты уже знал, что ты придумал это и сразу так странно и даже грустно на душе. Вот и не верь в судьбу после этого. Вообще, я в нее и не верю. Просто иногда вдруг так выходит, что какие-то вещи зависят не от нас. И все, что мы можем – это идти по течению. Вообще, жизнь – это такая необычная штука. Иногда не знаешь наперед, как все повернется, а иногда поворачивается так, что и предположить не можешь, а так выходит. Странно идти и думать о жизни, о судьбе, о своей роли во всем этом, пиная носками своих старых кед банки из-под газированных напитков, зная, что даже это ты уже знаешь, вплоть до того, что следующая банка, которую ты отпихнешь, будет из-под кока-колы и часть недопитого напитка брызнет вверх небольшим секундным фонтаном. Так это странно – не знаешь что ждет тебя за следующим поворотом и боишься будущего, а зная все до мельчайшей детали наперед – пугаешься этих знаний. Но все это ничто в сравнении с главным вопросом – откуда эти знания? Я часто знаю о судьбе людей достаточно много, глядя в одни только их глаза, я мог и раньше видеть будущее, но это будущее было особым, оно было в таких четких неотвратимых деталях, как этого никогда не было прежде. И самое удивительное – я видел в этом будущем себя. Мне кажется, это был импульс, импульс какого-то более сильного, более мощного источника. Я не мог, просто не мог узнать так много сам. Я мог принять чей-то сигнал, открыться чьему-то чужому сознанию и взять в себя то, что есть в нем, но никак не мог это узнать сам. И я думаю, я знаю, кто мне это послал. Это не мог быть Юэн. Поэтому ответ вполне очевиден. Другое дело, зачем она мне это дала? Неужели она думает, что от этого мне станет легче? Или станет легче кому-то из нас? Черт его знает, но как ни странно, Фрида относится ко мне явно лучше, чем Юэн. Вот уж не знаю почему эта рыжеволосая чертовка которая так ненавидит Алекса, не испытывает ко мне как минимум отвращения, но это факт. Я это чувствую. И почувствовал, по сути, еще тогда, когда встретил ее впервые. Тогда я не разобрал этого до конца, но сейчас я понимаю. И это как-то само собой наталкивает на странные мысли. А впрочем, черт с ним.
Я иду по парку, глядя как солнечный свет играет тенью деревьев на асфальте, вырисовывая причудливые узоры из колыхающихся листьев. Такая громадная и непоколебимая сила природы в этой незатейливой игре. Это похоже на то, как лев играет с укротителем, ленивая и неторопливая, эта игра может легко, не желая этого, перерасти в трагедию. Если ветру вдруг вздумается дуть сильнее, деревья могут повалиться и кого-то убить, как если бы лев слишком сильно ударил бы лапой человека, заигравшись. По сути, мы все – ничто в сравнении с природой. Деньги, власть, популярность – что они будут стоить, если ты окажешься один на один со стихией? Ты не подкупишь свободный ветр, угрюмый океан, величавую землю. Ты не сможешь купить ни за одни деньги мира защиты от наводнений, ураганов, землетрясений. И глядя в их мертвые глаза ты не сможешь предложить им ничего, чтоб заставить их переменить свое решение. Ты даже не узнаешь о нем, пока тебя не накроет цунами.
В такие мгновения ты понимаешь, насколько мелок человек со всей его культурой, его интересами, переживаниями, достижениями. Что говорить о власти космоса, если сама Земля может убить нас? И кто эти страшные хищники – вампиры, которые легко решают наши судьбы, пред лицом природы? Да тоже никто. Она не пощадит ни нас, ни их. Когда думаешь обо всем этом, понимаешь, что твоя смерть ничего не значит для истории. И дрожь пробегает по телу, когда осознаешь, как дешевы твои слезы.
Но меньше всего я хочу задаваться сейчас какими-то вопросами. Я хочу освободить сознание, пусть ветер задует мне в уши какой-нибудь незамысловатый мотивчик и поиграет моими немытыми волосами. Денек выдался на удивление хорошим – не жарко, но в то же время тепло и солнечно, свет падает через зеленую листву и покрывает парк зеленоватой сеткой тени. Все лавочки заняты, но меня это не беспокоит – я сажусь на траву, складывая ноги по-турецки. Свет заливает мое лицо и я чувствую как весеннее солнце согревает кожу. Я знаю, что если долго сидеть под ним, мои щеки покроет розовый румянец, который продержится еще пару дней. Но сегодня у меня нет времени на это. Я слышу детский смех и лай собак где-то в разных концах парка. Если закрыть глаза и уши, то можно почувствовать, что кроме тебя и этого теплого света нет никого и ничего. Так здорово.
Мне так не хватает сейчас моей гитары. Скучаю по ней, правда, знаю, что скоро, совсем-совсем скоро, возьму ее в руки. Но сначала – сначала много боли. Как и всегда, в общем-то. Но не хочется думать о ней в такой приятный солнечный денек. Хочется вспомнить кое-что хорошее. Мой первый день в Дункане. Помню, тогда тоже было яркое-яркое солнце, но была не весна – был уже конец лета. Я ехал автостопом откуда-то с юга. Вообще говоря, я намеревался мотнуть куда-нибудь в Техас. Мне хотелось увидеть похожих на ковбоев ребят в пыльных забегаловках посреди пустынь, шерифа в широкополой шляпе и солнечных очках и настоящих плохих парней. Но парень, который подвозил меня ехал только до Дункана. Я думал, что уеду отсюда сразу же, но что-то меня зацепило. Я увидел мальчишку в черных шмотках, цепях и шипах. Его бледное лицо закрывали темные очки. на улице было жарко и я подумал, что странно это, что парнишка в таком виде ходит в такую погоду. Конечно, он был не первым и не последним таким парнем в моей жизни, но именно в этом было что-то особое. Сам не знаю от чего, но я решил на какое-то время здесь остаться. И я остался здесь на месяц. У меня тогда не было совершенно никаких денег, и первую неделю я провел играя в парке на гитаре. Так я познакомился со всеми местными парнишками и девчонками. Я узнал, что они слушают, что они любят, как думают и что чувствуют. Они мне понравились. Я познакомился с Ронни, которая тогда еще была совсем другой. По началу она очень меня боялась ведь тогда она была хорошей милой девочкой. Я познакомился с Куртом. Он подошел ко мне как-то одетый в красные широкие брюки и черную футболку с логотипом The Beatles и попросил сыграть "Yesterday". Он улыбнулся и порывшись в карманах извлек оттуда помятый доллар.
-Это все, что у меня есть,- сказал он смущаясь и протянул мне бумажку.
-Оставь себе, на мороженое, - улыбнулся я в ответ,- На ужин я себе уже настрелял, а ночевать можно и тут.
Курт помялся на месте пару секунд, а потом сказал как-то взволновано и спутано:
-Мои родители уезжают на пару недель. Можешь пожить у меня если хочешь. Еду они тоже оставили, так что… ну… добро пожаловать, что ли…
И я согласился. Так началось мое общение с компанией Курта. Я смотрю на синее небо над головой. Таким же точно оно было и в тот летний день. Как много времени прошло с того момента! И вот, сейчас я сижу здесь, в этом же парке, практически на той же лавочке и вспоминаю Курта, который ушел теперь уже навсегда. Курта, с которым никогда больше не поговорю, которого никогда больше не увижу. Время… страшная штука, на самом деле.
И вот, тяжело дыша и спотыкаясь, бежит ко мне Алекс. Он скашивает путь по газонам глаза его горят, горят от радости и волнения и от боли, которая, наверное, уже никогда его не покинет. Он подбегает к моей лавке, падает на газоне на спину и задыхаясь шепчет:
-Философ, я знаю… знаю… что надо сделать… музыка… музыка, Философ… пока мы все еще здесь.
Наверное, не зная наверняка о чем идет речь, нельзя было бы понять, что имеет в виду Алекс, но я знаю и знаю даже не потому, что знаю вообще все наперед, а потому что знаю Алекса. Я знал, что он хочет сделать это снова. Потому что он не мог не хотеть. Его стихи, его голос, его гитара – ведь каждый мечтает о концерте имея все это.
-Хорошо, я согласен, но как? Тебя же ищут,- сказал я скорее для вида, чем из необходимости.
-Все уладим… за неделю, ну, или около того. Как раз успеем отрепетировать,- сказал Алекс, все еще задыхаясь.
-Хорошо,- сказал я,- А другие согласны?
-А у них есть выбор?- спросил Алекс и удовлетворенно улыбнулся.
-Значит, через неделю?- переспросил я и обнял Алекса.
В его глазах на миг сверкнуло какое-то светлое чувство, которое затмило боль и грусть. По щеке хрусталиком скатилась одинокая слеза.
83
Решение
Алекс сидел на стуле и нервно курил сигарету за сигаретой. Он грыз свеженакрашенные ногти тупо смотрел в пустоту, охваченный своими мыслями. В соседней комнате сидели Ронни, Тиффани, Майк и Томми, Фиби с Философом и Юэн, которого попросила оставить ее один на один с Алексом Фрида. Она смотрела на тихий нервоз Алекса и улыбалась.
-Нервничаешь?- спросила она и како-то насмешливо хихикнула.
-А не должен? Я боюсь, что они пошлют меня вместе с моей идеей куда подальше. Они слишком на нервах, а Ронни так вообще только что из дурдома,- заворчал Алекс,- Они не согласятся. Философ и Фиби – да, может быть Томми, но Майк, Тифф и Ронни – ни за что!
-Не решай за них, Алекс. Ты так только думаешь, но ты не знаешь наверняка,- Сказал Фрида спокойно,- Не бойся. Это ведь не только твой шанс – это и их шанс тоже. Ты ведь никогда, никогда, Алекс, вдумайся в это слово, никогда не сможешь больше этого сделать. Это ваш последний шанс. Неужели ты хочешь его упустить?
Алекс нервно вскочил со стула и прошелся по комнате. Фрида встала и подошла к нему. Его глаза смотрели куда-то вдаль, следили за фигурами на улице. Руки бессознательно водили по окну. Фрида взяла его за руку. Алекс вздрогнул и повернулся к ней. в ее глазах он увидел какую-то странную теплоту и заботу, почти что материнскую. Он не ждал этого от этой холодной и даже агрессивной женщины, но он их видел. И в них не было ни капли фальши или лжи – они были так же искренны, как и ее ненависть или злоба.
-Алекс,- начала она тихо,- Ты должен сказать им. Ты должен их попросить, а они, уж поверь мне, тебе не откажут. Они любят тебя и они это сделают. Кроме того, ты просто не можешь уйти из этого города по-английски. Ты должен зажечь его, ты обязан, черт тебя дери!- в ее глазах загорелся какой-то ведьминский огонек, который, впрочем, был скорее озорным, чем злобным.
Ее рука нежно коснулась щеки Алекса и тонкие пальцы с длинными красными ногтями поймали скатившуюся по лицу слезу. Фрида улыбнулась ему, а потом нежно обняла. Алекс прижался к ней и почувствовал, как дрожит все его тело. Он боялся, боялся, что его друзья отвергнут его идею, не согласятся на этот риск. Хотя, в прочем, риска-то и не было. чем они рисковали? За неделю, что понадобится им на репетицию, усилиями Юэна и Фриды весь скандал замнется под ковер и о нем все забудут. Забить место в клубе не было большой сложностью, потому как вечерами там итак редко кто играл. Реклама? Да это был вообще не вопрос. В конце концов, они могли не спешить и сделать концерт через две недели или даже позже. Со временем проблем не было. им просто надо было согласиться на это и все.
Алекс отпрянул гот Фриды и утер последние слезы. В его глазах мелькнула уверенность. Он посмотрел в глаза Фриды.
-А ты похож на своего отца, Алекс. Больше, чем я думала в начале,- сказала Фрида с некоторым уважением в голосе,- Сейчас ты пойдешь к ним и скажешь им все так, что они не то что отказаться, они не смогут даже подумать о том, чтобы не согласиться с тобой.
Фрида подмигнула ему, Алекс вдохнул воздуха в грудь и улыбаясь ей, развернулся и пошел к двери. Он нее видел, как Фрида, его тетя, сжала кулаки, надеясь, что он не повернет назад в последний момент.
Алекс вышел в комнату. Тифанни держала за руку Ронни, которая сидела на диване с опущенной головой, Майк и Томми сидели по разные стороны от девушек, Философ сидел на полу в ногах у Ронни, а Юэн сидел на кресле в другом конце комнаты. Алекс окинул их всех взволнованным взглядом и встал, будто оратор в центре комнаты. Фрида, как тень, проследовала за ним и стояла позади него.
-Ребята,- начал Алекс несколько взволновано,- вы знаете, что очень скоро я уеду из Дункана. Вы знаете, что я очень люблю всех вас, но мне необходимо это сделать. В тот день, в мертвом городе, когда я вас всех туда позвал, я хотел сказать вам одну вещь. Я так и не сказал ее вам и говорю ее сейчас. обстоятельства, конечно, поменялись, но я думаю, что нам все равно стоит это сделать.
-О чем ты говоришь, Алекс?- спросила Тиффани.
-О группе, Тифф, о нашей группе. Я думаю, что нам стоит дать один концерт перед тем, как я уеду. Я чертовски хочу сыграть с вами всеми последний раз, ребята,- сказал Алекс и почувствовал, как камень упал с его плеч.
Ребята переглянулись. Философ смотрел на Алекса, не отрывая глаз от него и от Фриды. Он был так же уверен во всем этом, как и сам Алекс. Он знал, что это действительно надо сделать. он смотрел на Алекса и на Фриду и улыбался.
-Но как же Курт… Марк...- начала Тифф.
-У нас есть Философ и Фиби. Уверен, они смогут заменить их.
-Но инструменты Курта…- заикнулся неуверенно Майк,- Кто сможет играть за него? Как?
-Никак,- отрезал Алекс,- но это не повод отказаться от концерта.
Майк посмотрел в глаза Алекса, ни разу за последнее время он не видел его таким уверенным. Отступать или отговариваться было бесполезно.
-Ну, ладно,- неуверенно сказал он.
-Отлично,- заключил Алекс,- Тифф, Томми, Ронни… что скажете вы?
-А мы можем что-то сказать?- усмехнулась Ронни,- По-моему, ты все решил за нас… хотя я, по правде сказать, чертовски рада этому.
-Можно ли отказаться от этого, когда это наш самый последний шанс?- в пустоту спросил Томми.
-Черт подери, если есть время для того, чтобы надрать задницу этому городу, то это время пришло!- сказала Тиффани и робко улыбнулась.
Алекс посмотрел на отца и глаза его блеснули такой хладнокровной уверенностью и решимостью, что им позавидовал бы даже Юэн.
-Папа?- спросил он.
-Делай что хочешь, сынок. Если тебе нужно что-то от меня, то можешь считать, что это у тебя есть.
Алекс улыбнулся и лицо его стало добрым и спокойным, как будто бесенок, который вселил в его голос и взгляд эту уверенность. Его глаза встретились с глазами Философа и задали ему тот же вопрос, что и всем остальным, но скорее лишь для отчетности. Философ, ничего не говоря, кивнул.
-Отлично,- сказал Алекс,- У нас с вами есть неделя на все.
-Не хочу расстраивать тебя, но недели у тебя нет,- сказал Юэн,- Этот концерт должен быть завтра вечером.
84
Нежданный гость
Вонючка сидел в своем кресле и попивал пивко, когда в дверь снова постучали. С ужасом он подумал, что это может быть Драммонд и решил не говорить ничего, зная, что эта припугнутая свинья не сунется без стука. Но дверь, тем не менее, открылась.
-Какого…- начал было Вонючка, но тут увидел Сортирного Падальщика и облегченно вздохнул,- Слава яйцам, это ты!
Падальщик, совершенно не понимая, почему ему так радуется Вонючка, смущенно заулыбался. Ему вдруг стало совестно предлагать ему свои новые приобретения. Искренняя радость Вонючки заставила его усовеститься.
-Что-то случилось?- робко спросил Падальщик.
-Да, и такое случилось, чувак, что и во сне не увидишь!- сказал Вонючка и отхлебнул пива,- Ко мне Драммонд приходил, мать его раз так!
Глаза Вонючки сверкнули каким-то озорным блеском, он расплылся в довольной улыбке и сказал гордо и восторженно:
-А мы теперь, между прочим, настоящие крутые парни! Драммонд думает, что мы заказали статейку в его паршивой газетенке, ну, знаешь, паренек-то пропал, выскочил из гроба на собственных похоронах?- Падальщик кивнул,- Ну вот, мы, типа как информационную войну ведем за сведения об этом парне, я так понял, с газетой Драммонда.
Сортирный Падальщик быстро заморгал. Понятие информационная война никак не складывалось в его голове с понятием Дунканской газеты и уж тем более их радиостанции. Да, сказать по правде, он вообще не имел ни малейшего представления о том, что же такое есть эта самая информационная война, но слова звучали крайне внушающее и солидно, поэтому применить их к двум ее, якобы, сторонам он не мог никак.
-Погоди,- сказал Падальщик, глядя на Вонючку,- Давай без этих всех умных штучек, а? Что от нас надо Драммонду, при чем здесь этот паренек и о какой войне идет речь?
Вонючка, закатив глаза, терпеливо пересказал ему происшествие, сдобрив пересказ своими выводами и логическими умозаключениями. От такого объема информации голова Сортирного Падальщика вконец разболелась и он взял бутылку пива из-под стола, откупорил ее и разом осушил половину.
-То есть, ты хочешь сказать, что у Драммонда поехала крыша, а мы пользуясь этим, решили нагреть руки на популярной информации?- спросил Падальщик, тщательно выбирая умные слова.
Глаза Вонючки закатились к потолку и он тяжело и шумно вздохнул. Он провел руками по волосам и откинулся в кресле. Падальщик виновато опустил глаза и сделал большой глоток пива.
-Вовсе нет, глупый,- сказал Вонючка,- Мы просто постебаемся над старым маразматиком, подыграв его расшатавшимся нервам, вот и все! Я знать не знаю ни о какой войне, ее и нет. Нам класть на новости в городе, ты что, забыл что ли? Когда лично ты последний раз сливал в эфир сводки новостей Дункана?
Падальщик изобразил на лице глубокую мысль. Вонючка засмеялся.
-Не напрягай мозги. Ты этого не делал.
-Вот черт,- раздосадовано сказал Падальщик,- Тогда я не понимаю, причем здесь этот мальчик и Драммонд.
Вонючка окинул глазами стопку дисков. Он вытянул наугад один и не глядя поставил первую песню, моля в душе бога, чтобы это были не Sex Pistols. Сортирный Падальщик терпеливо ждал объяснения.
-Понимаешь, у Драммонда совершенно поехала крыша. Ему мерещатся какие-то сраные фрики которые будто бы дают ему денег за заказную статью, которых якобы посылаем мы, чтобы перехватить себе сраную информацию и подорвать ебучий авторитет газеты. Он думает, что нам есть какое-то дело до новостей города, ебись он конем.
-Ааааа.- задумчиво протянул Падальщик,- То есть, Драммонт подвинулся головой, а мы просто его разыгрываем?
Глаза Вонючки прищурились, лицо расплылось в улыбке.
-Именно,- сказал он, допив пиво и выкинув бутылку в открытое окно,- Мы просто подыграем шизофрении Драммонда и сделаем вид, что да, мы ему в газетенку заслали этих фриков и сделаем вид, что за этим мальчонкой кто-то стоит.
-За этим мальчонкой и правда кто-то стоит,- сказал вошедший в комнату Крэйзи,- И лучше бы нам, парни, не шутить с ними.
Вонючка и Падальщик уставились на Крэйзи с удивлением. Челюсть Вонючки отвисла, а глаза выехали из орбит.
-Драммонд не сошел с ума – он действительно не писал эту статью, это не его стиль,- сказала Флэйм.
-Что же здесь тогда, черт возьми, происходит?- нервно спросил Сортирный Падальщик.
В дверь снова постучали. Все переглянулись между собой. Крэйзи улыбнулся и сказал:
-Войдите.
-Приветы,- неуверенно сказал Алекс.
-Черт,- в один голос прошептали Вонючка и Сортирный Падальщик.
Крэйзи и Флэйм улыбнулись друг другу.
85
Просветление
На улице ярко светило солнце. Пели птицы, веселились дети, мама и папа устроили барбекю около дома. Все было таз замечательно и хорошо, если бы не одно но - Рита сидела, закрывшись в своей комнате и лихорадочно пересматривала фотографии Курта. Она до основания изгрызла свои всегда ухоженные длинные ногти, ее длинные волосы были спутаны в кульку на затылке, под глазами красовались темные круги, а кожа лица была земляного цвета. После того, как Рита встретилась с призраком Курта, ее траурное самобичевание перешло из показного в настоящее. Правда, причины, которые, как казалось окружающим, вызывали его, был совершенно иными. Рита боялась. Она ненавидела. Не Курта, она ненавидела себя. И это чувство, такое новое для нее, но в то же время так крепко засевшее в ней, убивало, терзало, сводило с ума. Такая вот нехитрая переоценка ценностей вконец напугала девушку и убила в ней гордость. Она пересматривала его фотографии, плакала, кричала. Она рвала волосы на голове, билась кулаками о стену, не спала, не ела. Она ненавидела себя и хотела своей смерти, но осознавала. Что это было бы лучшим подарком тому самовлюбленному когда-то существу, которым она была раньше. Родители долго переживали за дочь, но они были в сущности такими же самовлюбленными эгоистами и поэтому им было плевать на нее. Порешив, что ее лучше не беспокоить, они вернулись к своей спокойной жизни, оставив увядающую дочь в одиночестве.
Когда Рита узнала, что Алекс умер, у нее случился такой припадок, что ее ор был слышен даже в соседнем доме. Родители в это время были в гостях у своих родственников в другом конце города. Они вели себя по отношению к дочери ровно так же, как она велся себя по отношению к ним. Впрочем, Риту это не сильно коробило. Ей было совершенно все равно. Она перестала общаться с Джиной, да и вообще перестала с кем-либо говорить. Она ждала, что призрак Курта будет являться ей постоянно, но он не приходил. Рита сходила с ума. Сидя в своей девичьей кельи, она забивалась в самые дальние углы и говорила сама с собой. Она слушала радио, что впрочем мало давало. Про Алекса не говорили ничего. Рита сидела обнявшись с плюшевым зайцем и пересматривая фотографии Курта, когда услышала до боли знакомый голос. Это был голос Алекса, а на заднем плане – голос Курта. И это была их песня. "Дерьмо",- как когда-то назвала ее Рита. И сейчас эту песню передавала местная радиоволна. Глаза Риты округлились. Она отбросила в сторону зайца и фотографии и на четвереньках, как животное, подползла к приемнику. Дрожащей рукой она прибавила громкость. Это была их песня, в этом не было ни капли сомнения. Но почему?
-Это была песня группы Deathless Losers под названием "Grave Love". Если у вас вдруг появилось желание услышать эту песню вживую, приходите в клуб "Черная дыра" завтра в семь вечера, это будет прощальный концерт группы, вход свободный, так что не пропустите,- сказал добродушный голос ди-джея.
Рита удивленно посмотрела на приемник, будто бы от него могло что-то зависеть. Концерт группы Алекс… но как, без Курта? Рита не могла в это поверить. Но тем не менее она слышала это собственными ушами. И она должна была туда пойти. Для того, чтобы извиниться перед Алексом.
Она подошла к окну и распахнула его. судорожно, почти нервозно, она стала вытаскивать вещи из шкафа и прикладывать их к себе. паническое желание выглядеть хорошо на этом концерте как –то не вязалось с ее состоянием, дрожащие руки никак не хотели накладывать на лицо безупречный макияж, волосы не хотели расчесываться. Рита так спешила и так нервничала, что ей не пришло в голову то, что концерт будет только завтра вечером – она просто начала собираться на него, бегая по дому. Когда она поняла, что спешить ей совершенно некуда, Рита взяла трубку и позвонила Джине.
-Привет,- взволнованным голосом сказала Рита.
-Привет, Рита, это ты?- удивилась Джина.
-Да, я,- сказал Рита поспешно,- Завтра концерт Deathless Losers и я туда иду.
-Что? что это за группа?- удивилась Джина.
-Группа Курта и Алекса.
-Но Курт же умер, Рита…- сказала Джина грустно.
-А Алекс- нет. И завтра в "Черной дыре" они дают бесплатный прощальный концерт, а я на него иду.
На том конце провода послышался тяжелый вздох. Рита нетрепливо постукивала пальцами по столу. Джина что-то обдумывала.
-Погоди. Давай по-порядку. Откуда ты узнала об этом концерте?- спросила Джина спокойно.
-По радио сказали. Я услышала песню, их песню, совершенно случайно, а потом ди-джей сказал про концерт.
-Не может быть,- сказала скептически Джина,- Этот паренек совсем недавно умер, а потом воскрес каким-то чудом. Или ты думаешь, что это такая реклама?
-Я ничего не думаю, Джина, я просто знаю, что завтра их концерт и я на него иду,- сказала Рита уверено.
-Ну, хорошо, хорошо. Тогда я иду с тобой,- устало согласилась Джина.
-Спасибо, дорогая, тогда до завтра,- сказал Рита,- и еще кое-что, ты можешь привести меня в порядок?
-Я зайду к тебе через полчаса,- сказала Джина и повесила трубку.
На лице Риты появилась безумная улыбка.
86
Прогулка
Котик уныло смотрел в окно такси, везшего его на работу в клуб. Ему было скучно. Алиса опять где-то гуляла со своим Лохматым, а в клубе его опять ждала куча поклонниц. И тут в голове Котика появилась на удивление радикальная мысль – а не послать ли все ко всем чертям? Что они, в конце концов, не смогут один вечер без него провести? Смогут конечно!
-Остановите, пожалуйста, вот здесь,- сказал Котик таксисту.
-С вас пять сорок,- сказал таксист.
Котик потянул ему десятку и вышел, промурлыкав, что сдачи ему не надо. Погода, конечно, была не самая удачная для пешей прогулки, но Котика это мало тревожило. Он посильнее замотал свою шею в длинный шарфик и пошел по улице. Он слабо представлял себе, где находится. Вокруг него загорались неоновые огни вывесок магазинов, баров, кафешек. Было еще не очень поздно и их свет тонул в красно-розовом цвете небосклона, выглядывавшего тут и там из-за высоких зданий, подпираемого их крышами, будто атлантами. Мимо Котика ходили люди. Совершенно разные и не такие, какие обычно бывают в клубе. Это были люди разного возраста и разного вида. Котику нравилось смотреть на них, потому что в них он видел что-то новое. Озадаченные и иногда тревожные их лица казались ему какими-то особенными и по-своему прекрасными. Таких лиц он никогда не встречал в клубе или на домашних вечеринках. Это были лица людей, у которых есть дела и заботы и которым нет времени расхаживать по всяким вечеринкам.
"Какие же они красивые!"- подумал Котик. Он поднял голову к небу и увидел, что оно заливается кроваво-красным, подернутым серыми рваными тучами. Во всей этой городской сутолоке он никогда не смотрел ни на небо, ни на звезды. Иногда он даже не замечал, пасмурно на улице или солнечно. Но в этот странный, казалось бы, совершенно обычный день, он видел, как прекрасен мир вокруг. Котик подошел к небольшой кафешке и зашел вовнутрь. Он сел за столик и увидел, как спешит к нему хорошенькая длинноногая официанточка в обтягивающих джинсах, красной майке и белом форменном фартуке. Она улыбнулась ему неискренне-равнодушной улыбкой и спросила, что он закажет. Котик заказал большой молочный коктейль и порцию шоколадного мороженого. Девушка улыбнулась и исчезла между столиков.
Убранство небольшого кафетерия было совершенно обычным – белые стены, отделанные пластиковыми панелями, белые же столы с черными окаймлениями, белые стулья, полы в черно-белую клетку. Свет был до неприязни ярким, и вся эта белизна напоминала Котику операционную. За столиками сидела совершенно разная публика – мамаши с детьми, молодые ребята, похожие на сумасшедших студентов из гей-клуба, модные девушки в дорогих и стильных прикидах, несколько корейцев или японцев, которые явно приехали с туристической группой и пошли погулять по городу. В целом заведение было чистым и приличным.
Девушка-официантка принесла Котику поднос с его заказом. Она улыбнулась приторно-сладко и нагнулась, ставя поднос на стол, от чего ей на лицо упала прядь каштановых волос. Котику она почему-то понравилась.
-Будьте любезны, принести счет,- сказал Котик и улыбнулся девушке одной из самых прекрасных своих улыбок.
-Одну минуту,- сказала официантка и исчезла.
Котик зажал губами трубочку и всосал в себя немного коктейля. Когда последний раз он пил молочный коктейль? Котик не стал отвечать на этот вопрос, так он его огорчил и расстроил. Он улыбнулся сам себе и попробовал мороженое. В клубе он ел его довольно-таки часто, но почему-то только сейчас Котик почувствовал его вкус. Минут пять, а может и все десять, Котик сидел у окна и глядя на вечерний город попивал молочный коктейль и ел мороженое. Он даже не заметил официантки, которая принесла ему счет. Закончив трапезу. Он с удивлением обнаружил его на столе, и оставив неплохие чаевые, вышел в вечерний город.
-К черту клуб,- сказал он сам себе.
Глядя на огромный рекламный щит, рекламировавший какие-то часы, Котик достал из кармана мобильный телефон и выключил его, чтобы ему никто не звонил. Потом он зашел в небольшой магазин всяких безделушек. Детские игрушки, сувениры из непонятных стран, картины, старье и дешевые китайские подделки, в общем, то, что могли купить туристы на память о своем визите в город. Котик подумал, что неплохо бы купить какую-нибудь милую безделушку Алисе. Он сам того не заметив, полчаса проторчал в маленьком магазинчике, остановив свой выбор на деревянной расписной шкатулке с крутившейся внутри балериной, какие бывают в детских сказках и фильмах ужасов. Котик купил ее и, получив бумажный пакет с надписью "Сувенирная лавка Томаса Рузвельта, спасибо за покупку" вышел на улицу. Солнце тем временем совсем утонуло в ночном небе. Неоновые огни отливали на него красно-зеленым грязным цветом, заглушая свет звезд. Котик огляделся вокруг. Люди сновали туда-сюда мимо него, перебегая дорогу, стоя на месте, входя и выходя. Котик увидел невдалеке менее освещенный участок. Это был парк. Котик направился в него не глядя никуда вокруг. Аккуратно высаженные деревья, газоны, фонари над головой небольшой искусственный пруд. Котик нашел лавочку напротив пруда и стал смотреть, как на другой его стороне кормят голубей какие-то молодые люди. В парке было так тихо в это вечернее время, что Котик почти слышал, о чем они говорят. Девушка смеялась, а молодой человек напевал какую-то песню. Вокруг них толпились птицы, а невдалеке от них, на лавочке сидела одинокая старушка, глядевшая в их сторону. Котик смотрел на них долго, пока девушка не сказала парню, что ей надо идти домой, а то будет волноваться ее мама, а он ответил, что проводит ее до дома. Они ушли, а старушка опустила глаза в какую-то книгу. Котик улыбнулся в пустоту и достал шкатулку из пакета. Он завел и открыл ее, заиграл вальс и балерина начала кружиться на месте в своей белой пачке с занесенной над головой рукой и подогнутой ногой. Котик думал, оценит ли это Алиса, но ему почему-то было все равно. Он был уверен, что ей понравится подарок. Котик заметил, как по-другому идет время, когда проводишь его так, в одиночестве. Он не знал, сколько сейчас, только заметил, что старушка уже ушла, а шум машин где-то за пределами парка стал тише. Котик встал и пошел назад. Улицы опустели, людей стало значительно меньше и контингент их значительно изменился. Это были бродяги, молодые люди, проститутки, пьяные гуляки, загулявшиеся туристы. Молодая девушка, лет двадцати, с ярко-зелеными волосами и пирсингом по всему лицу, прошла мимо Котика и улыбнулась фиолетовыми губами. Котик попытался поймать такси, но ничего не вышло. Тогда он включил телефон. Аппарат тут же сотрясли вибрации. Пришло несколько сообщений. Котик не стал читать их, он вызвал такси и встал, в ожидании его, разглядывая почерневшее небо. Телефон начал звонить, но Котик даже смотреть не стал, кто ему звонит. Такси приехало через несколько минут. Котик долго думал, куда ему ехать теперь и решил поехать к Алисе. Он выключил телефон и откинулся на мягкое сиденье машины.
87
Репа
Вой гитар и истеричный писк скрипки, надрыв синтезатора и истошный вопль Алекса сотрясали маленький гараж. Вот уже два часа шла репетиция группы Deathless Losers и пока что она не давала никаких результатов.
-Стоп!- устало крикнул Алекс и музыка оборвалась, будто кто-то уронил на группу бетонную плиту,- Возьмите себя, наконец, в руки. Так нельзя. Это никуда не годится.
Томми тяжело вздохнул и закатил глаза. Он отложил свой бас в сторону и сказал, закрывая лицо руками:
-У нас ничего не получится, Алекс. Слишком мало времени.
Алекс тяжело выдохнул и посмотрел на Томми усталыми глазами. Тиффани положила скрипку на пол и взяла бутылку пива из ящика в углу, а потом посмотрев на Алекса, измучено произнесла:
-Я не могу так больше, Лекс. Это нереально. Может быть, тебе достаточно времени, чтобы распеться и вспомнить слова, но я не держала скрипку в руках уже очень давно и я не могу так быстро восстановить свои навыки. Мы не успеем, мы облажаемся, как последние неудачники.
Из-за ударной установки заворчал Майк:
-Она права. Мы все только испортим. Это все полная лажа, после такого количества потрясений взять да и отрепетировать концерт за один день просто невозможно физически.
Мрачно окинув глазами всех, Ронни тоже решила высказать свое мнение:
-Нам надо как минимум две недели, ну, ладно, пусть неделю, но не меньше, чтобы более менее отработать программу. Куда такая спешка? Неужели у нас нет времени?
Алекс выругался себе под нос и посмотрел на Философа, который безмятежно настраивал гитару и, казалось, даже не видел перепалки. Однако, тишина заставила его поднять глаза и посмотреть на Алекса.
-Ты тоже думаешь, что ничего не выйдет?- спросил Алекс почти без надежды.
-Я знаю, что все выйдет,- сказал Философ,- Я это просто знаю, Лекс.
Он посмотрел на Фиби, которая разрисовывала свою флейту цветными карандашами. Алекс не знал, кто мог бы заменить Курта, кто мог бы дать группе тот колорит, который давал ей он, но когда Фиби сказала, что играет на флейте, Алекс чуть ли не в ноги ей падал,. Чтобы уговорить ее играть с ними. Она согласилась с радостью и сказала, что даже не думает отказываться. Так же решили, что она будет на бэк-вокале вместе с Ронни и иногда Тифф. Философ тоже должен был быть бэк-вокалистом, заняв в этом вопросе позицию Марка. Единственное, чего им не хватало, это времени. Алекс не знал, почему Юэн так ограничил их, но спорить не стал. Ему хватило того, что он вплотную занялся вопросом рекламы концерта и сказал, что в Дункане не будет ни одного человека, который бы не знал о концерте. Алекс лишь зашел на радио чтобы попросить тамошних ребят осветить их концерт и занес им дэмку. Все остальное взял на себя Юэн. Но время, времени было мало. Однако Алекс верил, что им хватит его, чтобы отрепетировать прилично.
-Послушйте, ребята,- начал Алекс. Он был совершенно не уверен в том, что сможет донести до них свои идеи и поэтому очень боялся,- У нас с вами только одна репетиция, которая началась уже два часа назад и которая, если понадобиться, закончится за полчаса до концерта. У нас очень мало времени и если вы хотите отыграть этот концерт, мы должны беречь его, а не тратить на перепалки. Словами мы не сможем сделать ровным счетом ничего. Нам надо работать, работать, пока мы не отрубимся прямо здесь. Если мы вложим все свои усилия в эту репетицию, мы сможем сделать такой концерт, что Дункан запомнит его на всю оставшуюся жизнь, но для этого нам надо не жопу рвать и рассуждать о том, как мы не успеем и не сможем, а репетировать пока яйца не отвалятся!
Ронни посмотрела на Алекса мрачным взглядом и с сарказмом заметила:
-Боюсь, что мои яйца уже отвалились, потому что я их что-то не вижу.
Философ посмотрел на Ронни усталыми глазами и грустно улыбнулся. Алекс ждал от него поддержки, потому что он был единственным человеком, кто мог бы поддержать его сейчас. Но Философ молчал, от части, наверное, потому, что не знал, что сказать. Он просто сидел и улыбался.
-Ронни,- начал Алекс, но его перебил Философ:
-Ронетта,- начал он официально,- Пожалуйста, отнесись к этому серьезно. Это все не шутки. Для Алекса этот концерт много значит и если он не безразличен тебе, то он должен быть важен и для тебя. И времени действительно мало, но если мы захотим, мы успеем. Так вот, Ронни, я хочу, чтобы мы все захотели. Ведь Алекс наш друг… или как?
Глаза Ронни грустно обежали комнату и она устало кивнула.
-Хорошо,- сказала она тихо,- Давайте попробуем.
Тиффани посмотрела на Томми и Майка. В ее глазах была неуверенная, слабая, но все же решимость. Она кивнула в сторону Алекса и сказала тихо:
-Ребят, может быть, они правы?
-Черт подери, ну давайте попробуем!- сказал Томми.
Алекс вздохнул с облегчением и сказал довольно:
-Я люблю вас, ребята, давайте еще раз, с начала, самую первую, "Eternal Rain", хорошо?
Они взяли инструменты и начали играть. Вступление здесь начинала играть Ронни. Она прошлась дрожащими пальцами по клавишам и неописуемо-грустные звуки вырвались из-под ее тонких рук. Потом вступил Философ со своей партией, а потом всё резко и внезапно ударило и загремело, как легкий дождик внезапно перерастает в ливень. И голос Алекса, грустный, надрывный, почти плачущий, как гром или протяжный вой ветра ворвался в музыку. Алекс пел так, будто бы поет в последний раз в своей жизни, а ребята выжимали из себя все, что только могли. Ронни трясла волосами, а пальцы ее бились о клавиши, как волны бьются о скалистый берег. Майк стучал по ударным, сливаясь со своим инструментом воедино в каком-то бешенном экстазе. Томми насиловал бас и тряс немытой головой что было сил. Философ играл с такой страстью, что казалось вот-вот порвет струны на гитаре, а Фиби импровизировала на флейте, но казалось, будто она всегда играла с ними. Они закончили песню на одном дыхании. И когда тишина повисла в репетиционном гараже, они даже не знали, что сказать друг другу. Алекс смотрел любящим взглядом на них, не зная, как отблагодарить за те несколько минут, что длилась песня. Они смотрели друг на друга, гордые, уверенные, сильные. Тишину разорвал звук аплодисментов. В дверном проеме стояла черная фигура Юэна, и его длинные изящные руки хлопали, издавая сухие и холодные звуки.
-Потрясающе,- сказал он тихо,- Если вы так сыграете на концерте, то порвете разом всех.
Тишина возобновилась. Алекс не знал, откуда взялся здесь Юэн и как он вошел, но куда больше сейчас его волновали его слова. Алекс не мог поверить, что это правда. Он не мог поверить в то, что только что породила его группа. Он молча стоял и смотрел то на них, то на Юэна и странно улыбался.
-Мы их порвем,- гордо сказал Алекс,- Я обещаю, мы порвем их всех!- он заулыбался и рассмеялся.
Его смех был таким счастливым и таким заразительным, что все тоже засмеялись. Он подумал, что все сейчас как раньше, когда Курт и Марк были живы, как тогда, когда все они считали себя несчастными, но на самом деле просто не знали, что такое настоящее несчастье. Как тогда, когда они проводили здесь ночи и дни, играя, сочиняя музыку, стихи, литрами поглощая дешевое вино и пиво, выкуривая по несколько добрых косяков травки, отдаваясь безотчетному сексу или дружным посиделкам. Когда на улице было тепло, они выходили во дворик и разжигали костер. Здесь, в этом гараже в безлюдной части Дункана, они жили как в особом мире, записывая демо на старые пленочные магнитофоны и мечтая о том, что они великая рок-группа, которая прячется здесь от толп поклонников и папарацци. Сейчас оно было практически так. Весь Дункан знал об Алексе и теперь уже о том, что "мертвый мальчик" даст концерт в местном клубе. Жители соседних мелких городков, до которых дошли хотя бы отголоски скандальной истории Алекса, тоже знали о грядущем концерте. Благодаря нехитрой, но тотальной рекламе организованной Юэном и Фридой, всем и каждому было известно об этом событии. И Алекс чувствовал, как аншлаг ждет завтра вечером "Черную Дыру". Но ему было нужно не ударить в грязь лицом, оправдать их надежды, отыграть лучший концерт в жизни этого города. Алекс верил, что они смогут сделать это именно так, как он того хотел.
Философ улыбнулся и довольно потянувшись, разлегся на полу. Он закрыл глаза и сказал тихо-тихо:
-Завтра твой звездный час, Лекс. Не упусти его, насладись каждым его мгновением, потому что больше так не будет никогда. Это концерт-похороны, но это еще и концерт-рождение. Твое рождение. Возьми от него все.
Алекс посмотрел на Философа с благодарностью и тихо прошептал:
-Возьму, я обещаю,- а потом хлопнул в ладоши и сказал громко и бодро,- Ладно, ребята, нам некогда расслабляться и сходить с ума от собственной невзъебнутости, пора работать!
88
Внезапная удача
-Итак, это была песня "Lonely Road To Nowhere" группы Deathless Losers, не забудьте придти завтра на их концерт в "Черную дыру", в семь вечера. Напоминаю вам, дорогие слушатели, что вход свободный. А с вами была я, ди-джей Флэйм, спокойной вам ночи и до завтра,- промурлыкала Флэйм и отключилась.
Она окинула взглядом сидевших напротив нее Сортирного Падальщика и Вонючку и улыбнулась. Они сидели с довольными лицами и курили. Флэйм положила ногу на ногу и закурила сигарету.
-Ну что?- послышался голос Крэйзи из маленькой комнатушки, служившей им туалетом,- Пойдем домой?
-Сначала ужин, не забыл?- сказала Флэйм и улыбнулась.
Крэйзи вышел, вытирая мокрые руки о джинсы. Он подошел к Флэйм и поцеловал ее в губы. Вонючка и Сортирный Падальщик смущено переглянулись. Денек у всех был напряженный, как никогда. После того, как в дверь постучал этот странный паренек, все окончательно спуталось и смешалось. Крэйзи и Флэйм, казалось, были совершенно не удивлены его приходом, Вонючка был удивлен, но скорее не самим фактом, сколько тем, что это произошло так быстро, а вот Сортирный Падальщик совершенно не мог понять происходящего. В отличии от Вонючки, он не имел возможности поговорить с Драммондом, и в отличии от Крэйзи и Флэйм – не предавался аналитическим беседам на тему всех этих событий. Вся эта странная история свалилась на него, как снег на голову. События так быстро сменяли одно другое, что он не успевал привыкнуть к ним. Только Падальщик узнал о приходе Драммонда, как ни с того, ни с сего пришел этот мальчишка. Он улыбался им смущенной улыбкой и протягивал дрожащей рукой кассету с демо-записью.
-Завтра у моей группы концерт,- краснея лепетал он,- И нам очень нужна реклама. Вы не могли бы покрутить наши песни сегодня-завтра?
Парнишка опустил голову и протянул Крэйзи какой-то белый конверт.
-Деньги?- спросил Крэйзи, протянув руку за конвертом, но не взяв его.
Когда Алекс, краснея, кивнул, Крэйзи убрал руку и сказал с улыбкой:
-Нам не нужны деньги, малыш. Мы и так это сделаем.
Вонючка кашлянул, а Падальщик непонимающе уставился на Крэйзи.
-Мы не такие тупые, как Драммонд, поэтому предпочтем деньгам правду. Расскажи нам, что было на самом деле?,- доверительным голосом проговорил Крэйзи.
Алекс смутился еще сильнее. Он опустил голову совсем низко и черные волосы с давно отросшими корнями упали на покрасневшее лицо.
-Я не могу,- сказал он едва-слышно.
Крэйзи встал на корточки напротив него и взял за плечи его хрупкое тельце.
-Чувак, мы же с тобой друзья. Помнишь, когда-то давно мы бухали вместе? Был теплый весенний денек, почти такой, как сегодняшний, твой друг, Курт, разжег костер и жарил там картошку на длинных сырых ветках, а куча людей тут и там пила дешевое пиво, ты тогда еще угостил меня косяком, помнишь?
Глаза мальчика блеснули слезами, а по лицу пробежала робкая улыбка, он слабо кивнул.
-Ну вот, видишь. Ты можешь сказать мне все. Мне не нужна эта информация, чтобы разболтать ее всему этому сраному городишке. Я ненавижу его, наверное, не меньше тебя. Я просто хочу знать правду, Алекс. Эти люди, мужчина и женщина, твои друзья, которые приходили к старику Драммонду – они не люди?
Мальчик съежился и кивнул совсем слабо.
-Ты тоже?- спросил Крэйзи мягко.
-Да,- прошептал Алекс,- Но не говорите никому, пожалуйста. Мы не сделаем никому ничего плохого, мы просто уедем отсюда и все.
Крэйзи встал на ноги и похлопал его по спине. Он улыбнулся во все свои двадцать девять зубов, оставшихся после какой-то драки, обнял мальчика и добро засмеялся.
-Не переживай, пацан, все будет в лучшем виде. К концу сегодняшнего дня любой, кто слушает нашу станцию, будет уверен, что если не сходит на ваш концерт, то будет просто позорным лохом.
-Возьмите,- сказал Алекс и снова протянул конверт Крэйзи,- Там написаны адрес клуба, название и всякая другая информация, да и деньги вам все равно пригодятся.
-Ладно, уломал, но у меня есть еще один разговор, насчет Драммонда,- сказал Крэйзи,- не хочу, чтобы ты или твои друзья тратили на него свои время и деньги. Он к нам приперся сегодня и устроил сцену, будто бы это мы прислали твоих друзей к нему, чтобы мы переманили себе материал.
Алекс покраснел и сказал заикаясь:
-Мне очень жаль, я… я могу вам чем-то помочь с ним?
Крэйзи улыбнулся улыбкой Чеширского кота и сказал довольно:
-Вот этого как раз делать и не надо. Он у нас на крючке и он нас боится. Вернее говоря, он боится вас, но он не знает что мы здесь не при чем. Не беспокойтесь за него, мы с ним разберемся. У нас есть и силы, и желание,- тут он кивнул в сторону Вонючки, от чего тот поежился,- чтобы разобраться с этим старым говноедом. Оставь его нам.
Алекс кивнул и улыбнулся. На этот раз менее сковано и нервозно. Крэйзи почувствовал, что мальчик наконец-то ему доверяет.
-Спасибо вам за все, я пойду,- сказал Алекс и добавил уже совсем свободно,- Нам надо еще отрепетировать все к завтра. Надеюсь, придете на концерт?
-А как же!- улыбнулась Флэйм.
-Тогда до завтра,- сказал Алекс и ушел.
Вся эта история не укладывалась в голове Сортирного Падальщика, как не могла уложиться в маленькую коробочку для аудиокассеты трехметровая анаконда. Как ни силился он понять все это, а ничего у него не выходило. В прочем, он нашел для себя утешение в большом белом конверте, который Алекс принес Крэйзи. И хотя Падальщик с трубом понимал о чем шла речь в их непонятном разговоре, все же одна его часть вполне была ему понятна и полностью заняла его небольшой, как коробочка для аудиокассеты, мозг. Этой частью было одно единственное слово – "деньги". Крэйзи, конечно же, не хотел спускать приплывшую к ним в руки немалую сумму на наркоту и бухло, говорил, что эти деньги пойдут в дело их радиостанции, все же ему пришлось дать каждому небольшую сумму, так сказать, на карманные расходы. Взяв в руки достаточно приличную сумму денег, Сортирный Падальщик долго тупо смотрел на нее, не зная, что с ней сделать. С одной стороны, он был безумно рад тому, что у него появились деньги. С другой – он совершенно не знал, что с ними делать.
Пока Сортирный Падальщик философствовал на тему своих денег, Крэйзи решил, что им всем надо нормально поесть сегодня вечером и обдумывал место для этого мероприятия. Глаза Крэйзи сосредоточено бегали по газетным объявлениям, завлекавшим дунканцев в различные местные забегаловки, выбирая место для ужина.
-Может поедим хот-догов у старины Джонсона?- спросил Вонючка.
-Крысятины мы сможем отведать и в более невеселой обстановке,- хмуро заметил Крэйзи,- Нам нужно что-то более изысканное.
Вонючка недовольно фыркнул и лениво потянулся. Его глаза упали на газету и он сказал возмущенно:
-Да кто вообще станет верить этим дурацким рекламам в сраной газетенке Драммонда?!
Флэйм кивнула и задумчиво посмотрела на Крэйзи.
-И то верно,- сказала она,- Кто поверит всей этой чепухе?
Крэйзи почесал затылок и окинул всех взглядом. В его глазах на миг зажегся какой-то шальной огонек и он сказал, улыбаясь:
-Что, хотите набрать дешевой корейской лапши и бухла и нализаться в сраку?
Глаза Вонючки и Сортирного Падальщика встретились и они весело засмеялись.
все еще без названия, часть 7я
© Copyright: Поппи Кобэйн, 2006
Свидетельство о публикации №206100800047
Свидетельство о публикации №206100800047
Рецензии