Теперь

Его маленькая комнатка была раньше полна шумными идеями и бурными мыслями, в ней витал запах восторга и дурманящий аромат азарта. Кто бы ни заходил сюда, радость глаз бросалась к вошедшему и зажигала в нем страсть общения. Он был душой любой компании и ему всегда находилось, что сказать на радужную подпрыгивающую шутку. Его узнавали по звенящему блеску глаз, в которых можно было разглядеть свое отраженное сознание и теплоту. Он был беззаботно весел и чудаковат. Его с замиранием сердца слушали друзья, его любили…
Раньше…
Теперь здесь пусто. Даже мороз пробегает по коже от прохлады, затаившейся где-то рядом. Встретив его, вы не увидите теплоты в глазах, он улыбнется, заблестит серостью из-под бровей и будет цинично взвешивать ваши слова, все больше теряя к вам интерес с каждым звуком. Он разучился писать. И лишь входя в ночь одиноким гостем, он садится перед белым и начинает пачкать его своими безуспешными стараниями. Ему становится больно, глядя на уличные фонари, прячущиеся за стеклом его комнатки, маленькой комнатки, в которой нет места его сердцу. Тогда он вытаскивает его на балкон, пятная звездами и туманом и пытаясь заплакать, но слезы уже давно стали блеском его циничных глаз и притворной улыбкой радости.
Действительное счастье приходит лишь коротким видением в проеме твоей двери, когда, казалось бы, все уже спят – и три удара в дверь кулачком ассоциируются в мозгу с ударами сердца… Счастье приходит, когда что-то закончилось безвозвратно, и хочется удержать тающую секунду блаженства, но остается лишь плакать от счастья – что было, и боли – что ушло. И плакать – это величайшее само по себе счастье. Если не о чем размывать солью бумагу, значит эта нить ускользнула из твоих рук, как синяя птица.
Он счастлив, слушая Ее слова, как губка. Секунды. Она уходит. Он улыбается от восторга, переполняющего его на мгновения. Возвращается в свою холодную маленькую комнатку, рассеивая тепло ее улыбки, запечатленной в сознании.
И, садясь за стол, он видит лишь неровные буквы на бумаге. И от боли хочется плакать, но счастье слетело – и все превратилось в холодный блеск серых глаз, уставившихся на свет склоненного к земле тусклого фонаря…
Теперь…

14 мая 2006 года.