Прямая агрессия

Чук проснулся раньше обычного. Он быстро встал, надел балахон и выбежал во двор. Все в деревне ещё спали. Было тихо и прохладно. Только что взошедшее солнце ещё не успело растопить ледок на мелких лужах. Белый иней покрывал сочную зеленую траву. Сырой туман низко парил над землей. Ветра почти не было.

Не долго думая, Чук кинулся в сторону леса. Воздух со свистом расступился в стороны, и тонкий лед захрустел под голыми пятками. Мальчик очень торопился. Он спешил найти козу, заблудившуюся вчера вечером, и сделать это он хотел раньше, чем о пропаже узнают взрослые. Вскоре в лесу послышался звон колокольчика, того самого, что был привязан на шее несносного животного, но Чук никак не мог увидеть самого животного. Он бежал на звук от куста к кусту, а звук, казалось, удалялся от него все дальше и дальше.
 
Внезапно лес кончился, и мальчишка невольно остановился. За лесом была запретная земля. Никто не должен был ступать на нее. Староста говорил, что, ступивший на запретную землю, не сможет вернуться обратно в деревню. Старосте все верили, потому что уважали его за его доброту, мудрость и честность. Он никогда никому не лгал, никогда никого не обижал и, явно имея превосходство над остальными, никогда этим превосходством не пользовался. Он был предметом подражания многих мужчин и женщин общины, а уж тем более маленьких мальчиков.

Вдалеке, в поле, показался чей-то силуэт. Наконец, безрассудство юности пересилило страх, и Чук бросился бегом по направлению тени. Мальчик был очень зол и рассержен. Он уже предвкушал, как больно он стеганет непослушное животное прутом, как будет потом гнать его по дороге домой, пиная по задним ногам, но неожиданно он сам споткнулся и упал, а когда встал, то козы уже не увидел. Чук повернулся, было, чтобы идти обратно, но тут же столкнулся с большим человеком с копьём-посохом в руке. Это был староста.

Староста, как всегда, был одет в простой балахон до самой земли. Седые волосы его спадали ниже плеч. Густая белая борода спускалась до груди. Чук оцепенел от страха; он нарушил первейшую заповедь не покидать безопасной земли и теперь ожидал чего угодно: от удара молнии до землетрясения. Мальчик упал на колени и заплакал так, как могут плакать только четырёхлетние дети.

- Чук, - спокойно начал разговор староста, глядя вдаль помимо ребенка, - а почему ты так сильно злишься на козу, которая сбежала от тебя? – Чук перестал плакать, он был удивлен неуместным, казалось бы, вопросом.

- Я хочу отхлестать ее прутом за то, что она убежала от меня, - ответил мальчуган, всхлипывая.

- Но ведь на других коз, что убегали от тебя раньше, ты так не сердился?

- Нет, но они не убегали на запретную землю! - Чук совсем перестал плакать и с любопытством посмотрел на старосту.

- Значит,- закончил мысль стрик, - ты сердился на нее за то, что она заставила тебя нарушить запрет помимо твоей воли?

- Да…

- Значит, - староста посмотрел прямо в глаза мальчишке,- простая коза, всего лишь какая-то коза может заставить тебя нарушить запрет мудрейших жителей деревни? – мальчик опять разревелся, но теперь уже не от страха, а от осознания нелепости и глупости своего поступка. – Не реви,- утешил его староста, погладив его по голове, - ступай домой и запомни, что ты - человек! Ты сам волен принимать решения, и никто не в праве диктовать тебе, как правильно жить, тем более козы! - при последних словах старик улыбнулся.

Чук стремительно бросился к лесу, радуясь, что все хорошо обошлось. Он мысленно благодарил старосту за чудесное свое спасение.

Как только мальчишка скрылся за деревьями, староста повернулся и снова взглянул вдаль. Глаза уже сильно его подводили, и он не столько видел, сколько чувствовал ЕГО. Старик пошёл дальше от леса по направлению к черной точке, висевшей над землёй. Вскоре почва стала более сухой, трава уступила место лишайникам, а затем появился песок. Старик зашагал с большим усилием, увязая босыми ногами. Наконец, он достиг границы, границы своей деревни, своего мира, своей вселенной. Он сильно устал и опёрся о посох. Чёрная точка стала увеличиваться в размерах. Это был ОН, правитель Земли. И, как всегда, был он не один, а в сопровождении двух полупрозрачных существ, порхающих за его спиной.

Через минуту к старосте подлетело существо чем-то напоминающее большого тюленя или моржа. Существо это явно не было приспособлено к жизни на суше и передвигалось только в своём кресле, парящем над землей на небольшой высоте. Приблизившись к старцу, кресло опустилось ниже и остановилось метрах в пяти от человека. Существо подняло единственную свою конечность и произнесло:

- Здравствуй, Степан Иванович, что же ты в таком почтенном возрасте все пешком ходишь? – голос пришельца был чистый и мягкий, даже приятный, но издавал его не сам правитель, а устройство на его кресле.

- Под этим именем меня никто не знает уже, и ты не называй меня так, - сухо ответил старик.

- Как пожелаешь, только прошлого не выкинуть из истории. У тебя, смотрю, все тот же посох, что был и пять лет назад при последней нашей встрече. Что же ты, ученый человек, видный деятель науки, не можешь заиметь себе даже более солидную палку?- тон пришельца, казалось, был насмешливым.

- Ты, я вижу, тоже всё в той же каталке летаешь. - Сухо отрезал староста. –Скажи лучше, зачем явился? И зачем мальчонку одурманил? - при последних словах староста воткнул посох в песок.

- Извини, но это неправда, - голос пришельца встревожился, - я никого не дурманил. Он сам принял решение, я только воспользовался случаем. Я же только тебя хотел видеть. Если хочешь знать, я тебя каждый день здесь поджидаю.

- Догадываюсь, поэтому и не хожу,- большое недовольство прозвучало в голосе старосты.

- Зря, нам есть много о чем поговорить с тобой.

- Ты знаешь, что меня тебе не уговорить! - Степан снова стукнул копьем-посохом о землю, словно пытаясь придать весомости своим словам.

- Знаю, - согласился правитель, - но, понимаешь, хочется мне с тобой пообщаться. Ностальгия это что ли или еще что. Живя среди людей, невольно заболеваешь их болезнями и предрассудками. Ты, по сути, единственное существо на планете, с кем я могу откровенно поговорить. Только ты понимаешь всю суть, как и я, собственно. Невольно душа к тебе, моему врагу злейшему, и тянется.

- Зато моя душа, - староста старался выглядеть как можно холодней, - к тебе вовсе не тянется…

- Тя-я-нется, - перебил правитель,- иначе не приходил бы ты ко мне. Очень даже тянется. Тебе хочется узнать больше, но ты боишься знаний. А ты не бойся, бери даром!

- Не верю я тебе…

- Зря не веришь, - тут же возразил пришелец, - я никогда не лгал, вспомни!

В голове старосты невольно всплыли далекие годы, когда он был ещё молодым студентом физфака в престижнейшем вузе города, название которого уже никто не помнит. Годы пронеслись в голове за считанные секунды.

Началось всё неожиданно. По телевидению, радио и другим средствам массовой информации объявили об инопланетном вторжении. Это было похоже на начало дурацкого голливудского фильма об инопланетянах, только это было правдой и происходило на самом деле. К Земле приближался космический аппарат, который, как выяснилось, шел уже несколько месяцев по траектории, усложняющей его обнаружение. К тому моменту, как его заметили, он был в нескольких тысячах километров от поверхности планеты. Как только поднялась шумиха, аппарат вышел на связь. С инопланетного корабля практически на всех языках мира было послано сообщение, текст которого Степан Иванович помнил наизусть, несмотря на годы.

«Жители Земли! С вами говорит капитан корабля, ваш будущий правитель. Это инопланетное вторжение! Я, солдат галактической империи, объявляю Земле войну! Это ПРЯМАЯ АГРЕССИЯ! Сопротивление бесполезно! Предлагаю не тратить ресурсы на боевые действия и сдаться! Повторяю, это ПРЯМАЯ АГРЕССИЯ!»

Сообщение повторялось несколько недель. За это время землянами был мобилизован крупнейший в истории человечества космический флот. Отрабатывались разные стратегии: реальные и мистические. Рассматривались ситуации от применения инопланетянами сверхмощного ядерного, бактериологического и химического оружия до высадки крупного десанта через мнимые гиперпереходы. В момент полной неопределенности человечество пыталось предусмотреть все, что может случиться, и даже то, чего не может произойти в принципе.

Вся военная техника была приведена в состояние полной боевой готовности. В нижних слоях атмосферы постоянно курсировали военные самолеты. Люди не знали, чего им ожидать, в городах царила паника. Заводы и фабрики спешно укреплялись.

Наконец, инопланетный корабль пошёл в атаку. Недалеко от зоны досягаемости ракет  околоземных спутников, он разделился на части, которые также начали постоянно делились. Тогда все решили, что это всё-таки атака с применением ядерного оружия, и был выбран соответствующий вариант противостояния. Как только армада миниатюрных инопланетных кораблей приблизилась к земной атмосфере, навстречу ей с Земли поднялась не меньшая армада ракет. Большинство микрокораблей инопланетян было уничтожено с помощью ядерных взрывов в верхних слоях атмосферы. Многие были сбиты авиацией на подлете к земле, но, тем не менее, около 660 аппаратов, по подсчетам радаров, достигло поверхности. Они упали в глухих местах, наименее населенных и плохо охраняемых. Ни один из упавших предметов не взорвался, и все переключились на вариант с биологическим оружием. Крупнейшими странами были направлены многочисленные экспедиции для поиска и уничтожения упавших предметов.

За первые два месяца удалось обнаружить только один из них. Он упал недалеко от одной деревушки в центральной Африке. Устройство не несло в себе, как выяснилось, ни химического, ни биологического оружия. Это был приемник непонятного принципа действия, обладающий также некоторым встроенным интеллектом, который позволял быстро настраиваться на нужную волну. Когда его обнаружили, он на местном диалекте вещал жителям деревни о том, как лучше ловить крокодилов, как вкуснее жарить улиток и как еще упростить повседневную деревенскую жизнь. За эти два месяца жители деревни полюбили «радио», упавшее на них с неба и дававшее ценные и уместные советы. Они поместили его в центральное святилище, служившее доселе музеем для туристов.

Экспедиция, конфисковавшая устройство, вознамерилась тут же уничтожить его, а поскольку способ уничтожения стал предметом спора специалистов, само устройство вмешалось в него и стало пояснять, как сделать на основе современной технологии мощный портативный атомный дезинтегратор. Этот факт очень удивил военных, и уничтожение было отложено. За три месяца ученые сумели понять, что имело в виду устройство, при этом не один раз приходилось его переспрашивать и требовать пояснений. Инопланетное радио терпеливо объясняло, каждый раз опускаясь до уровня знаний слушающих. Наконец, дезинтегратор был собран и испытан. Прибор оказался действенным, но уничтожать радио никто, конечно, уже не собирался.

К этому времени были найдены и другие устройства, и все они действовали одинаково. Они выдавали полезнейшую информацию по различным направлениям науки и техники. Всем вскоре стало ясно, что это не оружие, а некий подарок от инопланетных дружественных цивилизаций. Ультиматум, который слышали все в начале войны, сначала стали относить на счет некой другой враждебной цивилизации, позже его стали считать лингвистической ошибкой, чуть было не лишившей Землю великого дара общения с инопланетными существами. О солдате галактической империи стали говорить как о мифическом существе, результате ошибки инопланетных переводчиков. И верили люди в него не более, чем в деда мороза.

Но не все думали одинаково. Была группа ученых, во главе которых встал молодой физик-ядерщик, которые продолжали говорить об инопланетном вторжении и прямой агрессии. Поначалу их движение росло, но потом оно наскучило людям, и сторонников данной организации становилось все меньше и меньше. Кончилось все тем, что глава организации, а звали его Степан Иванович Мошкин, ушёл со своими единомышленниками и поселился где-то вдалеке от цивилизации, организовав общину.

А время шло. Промышленность Земли, благодаря притоку свежих технических решений, развивалась гигантскими темпами. Практически все проблемы, тревожившие людей тысячелетия, были решены за первые пять лет после мнимого вторжения. Города росли, как на дрожжах. Население тоже, чему способствовали новые способы репродукции. Иметь по 10-20 детей стало нормой, и практически каждый мог теперь себе позволить эту, некогда небывалую, роскошь. Уровень жизни стремительно рос. Вскоре земной промышленности стало тесно на планете, и люди сами выступили с предложением межпланетной торговли. Инопланетяне из разных миров быстро ответили и стали размещать заказы на различную продукцию. Еще через 10-15 лет уже целые города-заводы выпускали запчасти каких-то машин для альфы – центавра, в морях, на тысячах гектарах, выращивали капусту для переселенцев с астероидов. Леса стремительно вырубались под постройки, болота осушались. В свою очередь, многие виды деятельности стали не выгодны на земле, и стало экономически выгодно прибегнуть к помощи инопланетян. Так, земляне стали охотно закупать самовозводящиеся здания и города, фабрики по синтезу пищи, воздуха и воды, установки по очистке атмосферы. Изменилась и социальная среда. Управлять планетой стало невозможно старыми методами. Поначалу земляне стали закупать для этих целей инопланетные суперкомпьютеры и управленческие программы, а потом и вовсе подписались на канал общегалактической программы управления планетными системами. Через 70 лет Землю было не узнать, да и людей тоже. В целом, они остались все те же; с теми же страстями, желаниями и увлечениями, только теперь они могли их удовлетворять на новом, более высоком уровне.

- Много лет прошло, - промолвил Степан, очнувшись от потока нахлынувших воспоминаний.

- А ты не изменился. - Докончил фразу правитель. – Сходи, посмотри, как изменилась Земля. Сейчас нет насилия, страха, голода, войн в вашем понимании. Я дал людям все то, о чем они мечтали многие столетия.

- Подозреваю, в этом и заключается твоя работа, реализовывать мечты дикарей.

- Примерно так.- Инопланетянин подлетел поближе. – Понимаешь, стандарты счастья у разных цивилизаций разные, но я готов исполнить любые пожелания. Я – солдат.

- А взамен ты забираешь свободу?

- Есть одна поправка, существенная поправка. Взамен мне отдают свою свободу. Забрать силой я ничего не могу. Это противоречит закону ведения войны.

Староста тяжело вздохнул, и слеза пробежала по его щеке.

- Нет, не хочется мне смотреть на современную Землю. Подозреваю, половина промышленности сейчас вовлечена в межпланетную экономику.

- 78%,- поправил правитель.

- Люди сами не знают назначения тех вещей, которые они изготавливают для других цивилизаций, они покупают еду, выращиваемую на других планетах, изменился моральный облик, нравы, ценности. НЕ ХОЧУ Я НА ЭТО СМОТРЕТЬ.

- Война есть война.

- ДА! А мы были глупцами! Мы наращивали вооружение, изобретали новые способы умерщвления, но враг оказался иным. Он сам дал нам технологию, и, получив ее, люди захотели еще и еще, они не смогли остановиться, пока не стали частью большой производственной машины галактики.

- Галактической империи,- поправил правитель, - это разные вещи. Империя – это не вся галактика, а лишь ее часть, причем меньшая. – Он отлетел на прежнее расстояние, также поступили два полупрозрачных создания за его спиной. – Давай закончим это дело. – Тон его речи стал деловым и строгим. – Зачем тянуть время? Что может кучка дикарей, собравшихся вокруг тебя? Они тебя не понимают и за тобой не последуют! Они не воспримут твои идеи так, как ты этого хочешь! После твоей смерти, а тебе уже 95, они все забудут и уйдут в мир к людям, так зачем обманывать себя? Земля войну проиграла!

- Нет, не проиграла. И ты сам тому доказательство. – Староста пытался прочитать настроение инопланетянина по движению частей его жирного тела. - Не стал бы ты прилетать ко мне лично и беседовать так, если бы война была окончена.

- Она не окончена, я так не говорил. Она проиграна!

- Если не окончена, то и не проиграна еще!

- Хорошо, - тон правителя изменился, в нем послышались снисходительные нотки,- чтобы доказать, что вы для меня ничего не значите, равно как не значите для этой войны, я готов пойти к вам навстречу. Я помогу вам и вашему движению. Ты стар и скоро умрешь вместе со своими идеями, но я могу продлить тебе жизнь еще лет на 100, а если хочешь, то на 200 - 300. Абсолютно безвозмездно и только для того, чтобы показать тебе, что я не желаю вашей общине ничего плохого, так как вы, повторяю, мало что значите в современном мире.

- Ты только что доказал обратное! - выдохнул староста. Было видно, что ему тяжело вести такой спор. – Во-первых, ты предлагаешь мне стать зависимым от твоих технологий, а значит, предлагаешь отдать ту каплю свободы, что у меня осталась. Во-вторых, ты хочешь, чтобы мои идеи не получили развития, так как я стар, и мозг мой не способен продуцировать что-то новое! Останься я жить еще 100 лет, то своим авторитетом я невольно уничтожу все молодые начинания и, тем самым, похороню то, что пытался развить. Через 200 лет надо мной будут смеяться как над безмозглым стариком, который уже 200 лет бормочет одно и то же. Я не хочу этого. Я умру в свое время, дав дорогу другим.

- А ты не так прост, как кажешься на первый взгляд, - в голосе инопланетянина послышались нотки сожаления. – После твоей смерти я буду скучать по тебе. Не скрою, все, что ты сказал сейчас, – это правда. Но и я говорил правду. Я всегда говорю правду, так требуют законы ведения войны. Если захочешь, ты можешь получить даже бессмертие, только скажи.

- Не захочу.

- Так зачем тогда ты приходишь на встречи со мной? – правитель, казалось, был действительно удивлен.

- Затем же, зачем и ты приходишь на встречи со мной. Чтобы получить ответы на вопросы!

- Думаешь, я что-то хочу знать о тебе?

- Думаю, ты все обо мне хочешь знать, так как я твой злейший враг. И, тем более, ты хочешь знать мои вопросы! Я задам тебе их и хочу получить правдивые ответы!

- Что ж, это выгодная сделка для меня. – Правитель даже крякнул от удовольствия. - Спрашивай. Я отвечу правдиво. Впрочем, как всегда.

Староста переступил с ноги на ногу и поудобнее оперся на посох.

- Для начала я хотел бы знать, почему ты сейчас напал на землю. Почему не позже и, главное, почему не раньше? Ведь проще, наверно, завоевать дикую планету?

- Тут все неверно в твоих рассуждениях. – Рассмеялся правитель.- Во-первых, проще завоевать именно цивилизацию на вашем уровне развития. Такую, у которой социум остался на уровне средневековья, а технический прогресс вырвался вперед. Именно такие цивилизации легко покупаются на дешевые технические игрушки, отдавая взамен накопленные тысячелетиями устои и нормы поведения.

- Возможно так, - староста призадумался, - я не могу судить, так как я видел только одну цивилизацию и не могу сравнивать.

- Можешь! - инопланетянину явно доставляло удовольствие поучать своего врага. - Возьми, например, вашу истину «не убий». Вы сформулировали ее как закон около пяти тысяч лет назад, но до сих пор она не является неотъемлемой частью сознания каждого отдельного члена общества. Отношение к этой истине так и осталось на уровне пяти тысячелетней давности. За пять тысяч лет вы не только не придумали ничего более нового, но и не развили, даже не закрепили старое. А способов убийства с тех пор значительно прибавилось, благодаря «прогрессу», как вы его видите.

- Мне кажется, это неудачный пример. Библейские заповеди односложны и мало что можно к ним добавить, – староста пытался спорить.

- Хорошо, возьми более сложные процессы. Например, управление государством. Схема, перенятая от древних греков, только количественно у вас изменилась, качественно же все осталось на том же уровне, что был 2000 лет назад. Понимаешь, ваша цивилизация – это ребенок-переросток, которого было очень легко завоевать, нужно только подтолкнуть вас на вашем же пути.

- Что ты подразумеваешь под этим понятием? - Староста не совсем понимал, о чем идет речь.

- Вспомни свое детство, например.- Правитель стал даже раздражаться. - Ты был ограничен в денежных средствах и свободе выбора. Родители повсюду направляли тебя и не давали, например, есть много сладкого, не покупали все подряд игрушки и не разрешали смотреть фильмы для взрослых. Ты мечтал, что когда вырастешь, то будешь с утра до вечера смотреть мультфильмы, питаться одним мороженным и покупать игрушки, которые тебе вздумается. Представь, что желание твое сразу исполнилось, и ты получил возможность легко осуществить все свои детские мечты. Что бы ты делал?

- Я бы смотрел целый день мультфильмы, ел мороженое и перестал бы развиваться, не захотел бы учиться и не знал бы и десятой доли того, что знаю сейчас. К чему такие сказки из детских книжек для малышей?

- К тому! Вот это самое я и сделал с Землей. Я осуществил мечты землян! Вы теперь, как дети-переростки, наслаждаетесь прелестями жизни, работая на иные идеи. Вы отвергли свою историю, а главное, потеряли социум, который и является тем, что вы называли человеком. Ваши интересы теперь - это поесть и развлечься. Такие же интересы были и у первобытных людей, но, будучи ограничены, они искали путь к самосовершенствованию, и на этом пути находили себе более высокие цели, которые заменяли первоначальные примитивные. Если первобытным людям подарить море пиши, тепла и света, они не стали бы людьми.

- И ты нам подарил это «море», и мы уже не станем тем, чем могли бы стать.

- Да! Я остановил вас! Я насытил вас, и теперь, чтобы не потерять полученный рай, вы будете делать то, что я считаю нужным. Желание не потерять мечту сильнее дерзкого стремления найти новую, возможно недостижимую мечту, идею, ради которой нужно страдать и работать над собой.

- В таком случае, мы были обречены. Человечество испокон веков шло по этому натоптанному пути.

- Нет, не совсем так. - Стало заметно, что правитель стал задумываться над каждым своим словом. - На самом деле, нельзя просто так взять и напасть на развивающийся мир и поработить его. Этому препятствуют законы гуманности в галактике.

- Я верил в то, что истина все-таки где-то существует.- Староста облегчено вздохнул.

- Я знаю, иначе ты бы не сопротивлялся все эти годы. Так вот, напасть можно только на миры, которые по уровню дикости преступает некоторый барьер.

- Дикости?

- Дикости в смысле отношения к себе, как к личности. Если цивилизация, не важно на каком уровне технического развития находящаяся, начинает направлять всю свою мощь не на развития общественного самосознания, а на реализацию желаний отдельных сознаний и даже чувств, тем более примитивных, вот тогда галактический совет может дать разрешение на захват этой цивилизации. Для ее же блага, конечно.

- И когда такое разрешение было дано для Земли?

- 2000 лет назад. До этого я еще 1000 лет пытался получить такое разрешение.

- Хорошо, - мысли в голове старосты, казалось, зашевелились с большей силой. – Зачем ты в начале войны выдвинул ультиматум? Не проще было бы сделать все тихо и без шума?

- Проще, но этого требуют правила ведения войны. Цивилизация должна знать, что информация, которая дается ей даром, которая опережает уровень социального развития общества, является ПРЯМОЙ АГРЕССИЕЙ со стороны другой цивилизации. Это все равно, что дать ребенку спички, даже не спички, а огнемет, и вскользь заметить, что с ним играть опасно! Правда, бывали случаи, что цивилизации одумывались в последний момент и отвергали инопланетное счастье, но такое случается очень редко. Галактический совет почти никогда не ошибается в выборе.

Последовала продолжительная пауза. Было тихо, только ветер гнал песок по пустыни и слышался какой-то отдаленный гул. Староста был явно опечален услышанным.

- Скажи, - наконец, продолжил он, - все, что ты сейчас мне сказал, это тоже ПРЯМАЯ АГРЕССИЯ?

- Да, - сухо констатировал инопланетянин, - впрочем, все, что я сказал, ты и сам знал, я лишь подтвердил твои догадки.

- В таком случае как мне знать, не лжешь ли ты? – Степан пытался угадать мысли пришельца.

- Я не лгу. Я всегда говорю правду, - устало заметил тот. – Не такой же я дикарь, как вы, люди.

- Тогда скажи, - продолжил старик с оживлением, - что за существа все время следуют за твоей спиной? Почему их почти не видно? Почему они всегда молчат?

Пришелец ненадолго задумался, но потом сухо ответил:
- Это телохранители. Пожалуй, это определение наиболее соответствует их статусу.

- Хорошо! - Воспрянул староста. - Я должен проверить твои слова. Я должен знать, лжешь ты или нет, а иного способа у меня нет! - Он быстро вскинул посох-копье и, мгновенно прицелившись в правителя, нажал скрытый механизм.

Пружина выпрямилась моментально, выстрелив только переднюю часть копья по направлению пришельца. Это было так неожиданно, что правителю пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы отклонить свое грузное тело в сторону. Полностью это ему не удалось, и копье, вскользь задев его голову, пролетело дальше.

От резкого движения кресло правителя завращалось вокруг своей оси, и крупные капли темно-желтой густой крови с шипением стали падать по кругу. Телохранители, при всём этом, даже не шевельнулись. Они лишь слегка разлетелись в стороны, пропуская копьё.

Наконец, инопланетянин справился с креслом и остановился. Рана на его голове быстро стянулась. Староста ожидал развязки.

- Надеюсь, копье не отравленное, - прошептал правитель спокойным голосом, в котором слышались нотки снисхождения.

- Нет, я им не пользуюсь по назначению, - также спокойно ответил староста.

- Это хорошо.

- Ты мне солгал, - с сожалением добавил Степан, - это не телохранители. Ты мне все время лгал?

- Да нет же! – Голос инопланетянина стал раздраженным и усталым. - Это телохранители, ТВОИ телохранители! Это представители галактического совета, которые следят, чтобы я не совершил по отношению к тебе ПРЯМОЙ АГРЕССИИ свыше положенной нормы.

- Так ты хочешь убить меня?

- Ну что ты! - В голосе правителя опять была заметна довольная усмешка. – Вы, земляне, всё же дикари. Я не убил бы тебя даже без надзора, чисто из гуманистических соображений. Я же не дикарь! Они охраняют тебя от информационной агрессии с моей стороны.

Староста прошел мимо правителя по направлению к существам из галактического совета.

- Я верил, что вы существуете! – голос старосты был тревожным и полным надежд. – Скажите, что мне делать? Как спасти землю? Помогите мне! – Существа остались на том же месте, также медленной порхая над землей. Они не вымолвили ни единого звука, не сделали ни одного движения, которое хоть как-то можно было бы истолковать. Они никак не ответили на мольбу старца.

- Ну что вы, Степан Иванович, словно маленький ребёнок? Я о вас был более высокого мнения! – Укоризненно заметил правитель из-за спины.- Они же вам ничего не ответят, пора бы уж понять это.

- Но почему? – вырвался вопрос у старосты вместе с приступом негодования.

- Потому, - тон правителя опять стал похож на тон учителя, который в сотый раз повторяет правило для нерадивого ученика, - что это было бы ПРЯМОЙ АГРЕССИЕЙ по отношению к тебе. А они - сверхгуманисты, и не желают разрушать твой внутренний мир своими идеями. Тем более, что ты чуть ли не единственный трезво мыслящий человек на планете. Только я тебя понимаю здесь. Жаль только, что мы воюем на разных сторонах.

Взгляд старосты был опущен, и он увидел, как две большие слезы упали из глаз на песок и моментально испарились. Старик тяжело вздохнул, но, набравшись сил, выпрямился.

- Я понимаю, - твердо сказал он, - я все понимаю! – еще раз громче повторил он, глядя на телохранителей.

- Мне пора,- заторопился правитель,- я узнал, что хотел, и теперь пора заняться обыденными делами. Жизнь правителя очень нелегка. Приятно было пообщаться. – Кресло правителя медленно, не разворачиваясь, полетело вдаль. – Может, еще увидимся, – крикнул он, набирая скорость.

- Я тоже рад был встрече! – кричал староста, шагая вслед. - И знай, что мы еще не побеждены! Мы еще живем СВОЕЙ жизнью! Жив еще ЧЕЛОВЕК! Живо наше САМОСОЗНАНИЕ!

Некоторое время он шел за улетевшим инопланетянином, хотя того совсем не было видно. Вскоре старик дошел до обрыва, ровной стеной резко уходившего вниз. Где-то далеко внизу были видны крыши государств – небоскребов, было заметно движение летательных аппаратов, которые, как воздушные реки, извивались вокруг гигантских зданий. Около горизонта виднелись трубы химических заводов и заводов по выработке и очистке атмосферы. И такая картина наблюдалась повсюду, куда не устремился бы взгляд.

Староста постоял немного, а потом направился обратно в деревню, расположенную на крыше самого высокого здания на Земле. Он шел через пустыню и небольшой лес, единственный лес на планете. Он шел мимо крестьян, заканчивающих работу в поле, мимо пастухов, загонявших коз на закате солнца. Он шел и думал о дальнейшей судьбе своего маленького человечества.