Глава 1. Удивительный мир Ольги Макеевой

Демоны не дышат, но в жизни каждого разумного существа (назависимо от того, дышит оно или нет) наступает момент, когда оно нервно кашляет. (с) Терри Пратчетт



Пролог
 
Это был страшный мир. Кроме пустыни, нескольких грязно-коричневых горных хребтов и раскаленного воздуха здесь не было ничего. Но к жаре он привык целую вечность назад. Как, в прочем, и к одиночеству. Он не помнил, откуда он родом, кем он был, как его зовут и, особенно, сколько ему лет.
Он был тщедушен и даже жалок. Время истончило его тело, но душа его была слишком наполнена, чтобы измениться под давлением чудовищной массы веков. Он был практически бессмертен. Его сделали бессмертным. Ему позволили обходиться без еды, воды, даже, кажется, воздуха. Насколько он помнил, единственный способ уничтожить его - это превратить этот угрюмый мир в облако космической пыли. Его сделали неуязвимым изгнанником.
В руке он держал ветку. Он знал, что в этом мире нет деревьев, но не мог вспомнить, откуда у него эта ветка. Но, судя по всему, она всегда была в его руке. Он никогда не пытался выбросить ее или хотя бы на секунду выпустить. Вечность назад эта ветка срослась с его ладонью.
Этой веткой он рисовал на песке. Рисовал все, что приходило в его голову. Сейчас на песке линиями и точками он создавал образ существа с оружием в руке. Взглянув на рисунок, он подумал, что знает это существо. Он никогда его не видел и никогда не увидит. Но он знает его. Он знал все, что рисовал.
Еще он был одинок, но это его не беспокоило. Единственными живыми существами, которых он видел, были воины в лиловом.
Высокие, напряженные, словно натянутая пружина, они приходили из-за горизонта, одетые в лиловые хламиды и блестящие сталью полумаски. У них были лысые головы и черные глаза с желтыми зрачками. А еще у каждого на лбу была вытатуирована буква "Е". Он никогда не видел их лиц и не слышал их голосов. Наверное, они совсем не умели говорить. Несколько раз он пытался поговорить с ними, но бесстрастный взгляд желтых зрачков был ему ответом. Иногда они приходили несколько раз в день, а иногда он не видел их веками. Он знал, что они приходили сюда из-за него.
Сегодня они пришли. Как обычно, их было четверо. Как обычно, они шли легкой, плавной, и совершенно синхронной походкой. И как обычно, они постояли некоторое время рядом с ним, глядя на него немигающими и, как ему показалось, совершенно пустыми в этот момент глазами. Потом они ушли, словно и не было. Единственное, что напоминало о визите, это трехпалые следы на песке. Но ночью их все равно уничтожил ветер...

Глава 1. Удивительный мир Ольги Макеевой.

- Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия...
Тяжело вздохнув, я положил трубку обратно на стол. Неужели Кирилл до сих пор сидит на сеансе? Не верю я, что у заштатного подмосковного экстрасенса такие очереди.
Некоторое время я тупо смотрел на зацикленный "скринсейвер" на мониторе. В голове тупо гудело. Встал с офисного кресла, стараясь не делать резких движений, подошел к кофеварке, нажал пару кнопок. Зря. От шума машины в голове остро кольнуло. Взяв чашку с обжигающим кофе, я устало плюхнулся обратно в кресло, проверил электронную почту. Снова ничего. Закурив, я начал массировать левый висок указательным пальцем, изредка затягиваясь сигаретой.
Уже вторую неделю никаких клиентов. А при моей профессии, отсутствие работы сказывается не только на кошельке, но и на физическом и психологическом здоровье...
Дело в том, что я занимаюсь весьма деликатными делами. Я изгоняю бесов. Нет, я не экстрасенс, не потомственный маг и в моей родословной не было не единой цыганской колдуньи, я не проходил суровой школы духовного поиска в Индии и у меня нет волшебной книги рецептов, неотъемлемыми ингридиентами которых являются сушеные крылья летучей мыши и сердце суслика, принесенного в жертву непременно в ночь полнолуния, когда луна находится в созвездии весов. И в астрологии я тоже не разбираюсь, кстати. И даже в бога не верю. Просто я сам одержим демонами. Вернее, одним демоном. Зовут его Скользящий-По-Лезвию, для меня просто Скользящий. Разумеется, по-настоящему его зовут не так. Знай я его Истинное Имя, я смог бы целиком и полностью его контролировать. Но ему это не нужно. Да и мне, в общем-то, тоже.
Началось все еще в детстве. Как-то бабушка, весьма религиозная особа, услышала, как во сне я говорю на непонятном языке. Обычный человек не обратил бы внимание, мало ли кто что бормочет во сне. Но баба Надя впала в жесточайшую панику. Отвела меня в церковь, попы подтвердили, что, мол, да, отрок сей одержим силами темными. И меня, девятилетнего мальца, подвергли длительному курсу малопонятных ритуалов экзорцизма. Во сне бормотать я перестал. Но, как выяснилось, демон оказался не так прост. Он лишь затаился на время. Благо, из детей демоны могут сосать энергию без последствий и практически безболезненно.
Повторно он проявил себя уже когда я учился в институте на юриста. На этот раз у меня в голове зазвучали голоса. Чаще всего несли какую-то несвязную околесицу, но иногда, в частности во время экзаменов, нелепое бормотанье сливалось в четкие, и, как показывала практика, совершенно адекватные моменту слова и предложения.
Позже, голос, видимо сочтя меня достаточно готовым, напрямую заговорил со мной, представившись Скользящим-По-Лезвию, и я смог ему ответить. Мои частые приступы головной боли и депрессии стали весьма объяснимы. Сперва я конечно пришел в ужас, но Скользящий обходился без всяких киношных аттрибутов нечистой силы, вроде замогильного голоса, сполохов адского пламени и дьявольского смеха. Напротив, он оказался горазд пошутить и прекрасно разбирался в современных человеческих реалиях. Он был даже не чужд посмотреть вечерком телевизор. Моими глазами, разумеется.
Выяснилось, что демоны действительно существуют, но к религии не имеют никакого отношения. Это всего-лишь отдельный вид существ, имеющий особые способности и живущий в нематериальном пласте реальности, в проекции человеческих чувств, мыслей и, в частных случаях, сновидений. Как оказалось, в обществе этих астральных существ каждый сам за себя. Особенно процветает обыкновенный каннибализм. Питаться демоны могут либо пожирая других демонов, либо медленно высасывая из разума носителя энергию. Большинство сородичей Скользящего идут по второму пути, но мне повезло. Мой бес оказался весьма прогрессивным в плане бизнеса и делового сотрудничества. Он предложил мне сделку. Я, с его помощью, избавляю людей от одержимости. Скользящий беспрепятственно поглощает демона-неудачника, а я получаю заслуженный гонорар от его бывшего носителя.
Вот таким образом я стал, как могут выразиться богословы, пособником Дьявола и слугой злых сил. Но я бы назвал это деловым взаимовыгодным сотрудничеством с иной формой разума.
И вот сейчас, когда клиентов не было уже много времени, Скользящий, изнемогающий от голода, упорно грыз мой мозг изнутри и я ничего не мог с этим поделать. Я с надеждой ждал звонка от Кирилла Ромина, еще одного нашего компаньона. Он занимался тем, что посещал сеансы именитых экстрасенсов и экзорцистов, выискивал там подходящих клиентов, по описанным мной признакам, и после неудачи целителя - а неудачи просиходили в восьмидесяти случаях из ста - усиленно рекламировал ему нашу со Скользящим небольшую контору. От рекламы в газетах и на телевиденьи мы отказались практически сразу. Круглые сутки отвечать на звонки пенсионеров, жалующихся на порчу от соседки и экзальтированых дамочек, винящих в своих неудачах абстрактные "темные силы" нам было совершенно не с руки. Мы занимались гораздо более деликатными делами...
В голове загудело особенно сильно. Я придвинул небольшое настольное зеркало и заглянул в свои красные от головных болей глаза. Отражение мне подмигнуло.
- Скользящий, ты можешь хотя бы потерпеть? - устало проговорил я.
- Я и так терплю, Михаил. - ответило мне отражение. - Прости, но мне тоже надо чем-то питаться.
- Изволь питаться не мной. - буркнул я. - Я ж не виноват, что Киря до сих пор клиентов не нашел.
- Ну извини. - отражение в зеркале скорчило недовольную гримасу. - Если клиенты появятся, я же должен быть в хорошей форме, правда? Ты ведь не хочешь остаться в чье-нибудь голове?
- Ну посторайся хотя бы не жрать меня по ночам. Это только тебе сон не требуется.
- Ну как же!? - Скользящий в зеркале изобразил удивление на моем лице. - Ночь - это ведь наше время! Время жутких демонов! Именно ночью они выходят на свою кровавую охоту за непорочными душами! Это тебе любой школьник скажет.
- Иди ты...
Я перевернул зеркало лицом вниз. Вроде немного полегчало. Неужели в Скользящим проснулась совесть? Нет, скорее просто нажрался от пуза и теперь наслаждается послевкусием. Я залпом допил уже остывший кофе и уставился страдальческим взглядом на лежащую на столе трубку мобильного телефона.
Молчание. Решив, что не мешало бы подышать свежим воздухом, я схватил мобильник и, заперев офис на ключ, вышел.
Варшавское шоссе встретило меня холодным сиянием московской осени. Сквозь золотисто-желтую листву выглядывала нелепая цветастая туша недавно построенного торгового комплекса с чудовищно размещенными окнами. Я сплюнул на мостовую и медленно, стараясь не делать лишних движений, добрел до ближайшего ларька. Сунув голову в окошко, я увидел стандартную для таких палаток продавщицу восточной наружности.
- Минералка есть?
На меня устало посмотрели два оплывших черных глаза.
- С газом или без? - хрипло осведомилась продавщица.
- Без.
- Тяжелая ночь была? - сочувственно осведомилась продавщица.
- Вроде того. - криво ухмыльнулся я. - Вообще жизнь не легкая.
- Бывает. - заключила продавщица, протягивая мне бутылку минералки и отсчитывая сдачу.
Распрощавшись с сердобольной продавщицей, я направился к скверу между двух шоссе. Устроившись на лавочке под сенью золотистых деревьев, я жадно припал к бутылке. Не поможет конечно, но я давно усвоил, что когда демон сосет из тебя энергию, надо что-то пить. От этого как-то психологически становится легче.
На скамейке напротив меня сидели две бабушки. До меня доносились отрывки фраз, но я понял, что пенсионерки обсуждают, как и обычно, молодеж. Одна из них временами крестилась. Наверное, они считают, что нынешние подростки - бесовский люд.
Я ухмыльнулся про себя. А что, если в каждом человеке сидит свой Скользящий? Может, просто не все из них проявляют себя? Питаются себе незначительными эмоциями и довольствуются малым. Скользящий говорил мне, что есть некий минимум, который должен поглотить демон за один раз и он достаточно велик, чтобы повлечь за собой последствия. Но может, не все демоны такие прожорливые, как мой? Наверняка есть еще какие-нибудь мелкие твари, которым достаточно раз в год вызвать у человека получасовую головную боль.
- Скользящий. - позвал я шепотом. - Скажи, а есть какие-нибудь низшие демоны? Есть у вас вообще какая-нибудь иерархия?
- Ну, как тебе сказать... - прозвучал в голове ответ. - Лично я считаю тех, кто питается сновидениями, полными идиотами. Ублюдки совершенно лишены фантазии, ведь можно изменять сны так, чтоб вызвать у человека наиболее... питательные эмоции при пробуждении.
- Все таки ты редкостная сволочь, Скользящий.
- А ты, можно подумать, нет. Мне-то просто кушать надо, а ты наживаешся на чужом горе. - заметил демон. - Пошел бы и устроился на нормальную работу.
- Я бы давно устроился на нормальную работу, если бы в моей голове не было тебя.
Тут я покривил душой. Не только боязнь за собственное здоровье держала меня. Мне чертовски интересно шарить в чужих головах. Можете сколько угодно обвинить меня в том, что я люблю копаться в грязном белье. Вы все равно ничего не поймете. Вы не были в голове писателя-фантаста, где находятся все миры, когда-либо созданные им в книгах. Не помогали благородному рыцарю сражаться с драконом в розовых мечтах маленькой девочки. Не продирались сквозь узкие и тесные корридоры страхов клаустрофоба. Я - своего рода психолог, но решаю проблемы не с помощью слов и увещеваний, а поражаю и уничтожаю их вручную. Я - единственный в мире солдат психологических войск.
Впрочем, вряд ли единственный. Наверняка, Скользящий - не единственный демон, догодавшийся о сотрудничестве с носителем.
Я приоткрыл глаза и увидел бегущую по скверу фигуру. Приглядевшись, я узнал в этой фигуре Кирилла. Вот ведь балбес! Едва не пробежав мимо меня, он вовремя затормозил, согнулся, уперев руки в колени и начал переводить дух.
- Ну? - не выдержал я, прервав его пыхтение.
Кирилл Ромин был полноватым человеком тридцати лет, однако, несмотря на свое телосложение, пользовался большим успехом у женщин. Мы познакомились через его мать, врача районной поликлиники, которая в свое время за некоторое вознаграждение отмазала меня от армии, написав в медицинской карте искривление позвоночника. Позднее, узнав о том, что я держу частную контору, попросила пристроить сына. И надо сказать, с Кирей мы сдружились, обузой в моем бизнесе он отнють не был. Первое время, конечно, не поверил, что я действительно занимаюсь экзорцизмом, но когда я, с помощью Скользящего залез в его голову и немного там пошуршал, Киря пришел в форменный ужас. Но потом свыкся и стал моим агентом и информатором.
Кирилл носил элегантную бородку-эспаньолку и от него за киллометр несло одеколоном. Неизменным аттрибутом внешности Кири являлись очки с зелеными стеклами. Сейчас очки были сдвинуты набекрень, бородка топорщилась, а к запаху парфюма примешался легкий смрад человека, явно со школьных уроков физкультуры отвыкшего от пробежек.
- Извини. - отдышавшись, произнес Кирилл. - Батарея села. Дай водички хлебнуть.
Я протянул ему бутылку. Он опустился на скамейку рядом со мной и жадно присосался к минералке.
- Знаешь что. - изрек он, насытившись. - У нас проблемы.
- Ты не нашел клиентов? - медленно массируя виски, спросил я мученическим голосом.
- Сомневаешся в моем дипломатическом даре? - наигранно обиделся Киря. - Нашел я все. Ольга Геннадьевна Макеева, восемнадцать лет, симпатичная, прогрессирующая депрессия и приступы головной боли. Пожилая маман притащила скептически настроенную к мистицизму девочку к экстрасенсу. Завтра намечен визит к чете Макеевых. В полпятого вечера. Адрес я записал.
- Депрессия, боли - стандартный случай, ничего сложного. - воспрял я духом. - А в чем тогда проблемы?
- У нас появился конкурент.
Вот тебе и раз. Я же говорил, что мой Скользящий - не единственный прогрессивный энергетический вампир.
- Причем конкурент очень серьезный. - продолжил Ромин, закуривая. - Денег за сеансы не берет.
- Чего? - опешил я.
- Не берет денег. Дело в том, что он священник. Отец Сергий. Псих натуральный. Вломился к этому экстрасенсу, обвинил всех в ереси и велел приходить к нему в церковь на Воробьевых горах.
- А с чего ты решил, что он мне конкурент? Обычный фанатик.
- Так он прямо на месте какой-то бабке экзорцизм свой провел. Работал он так же, как и ты, и я посчитал, что у него тоже... с головой не все в порядке. Хорошо еще я успел Макееву с мамашей под белы рученьки вывести, а то бы побежали к этому благодетелю.
Отец Сергий. Действительно, конкурент серьезный, иначе не скажешь. Священник, одержимый демоном. Наверняка думает, что его длань направляет какой-нибудь ангел-хранитель. А демон играет роль божественного посланника и заставляет беднягу плясать под свою дудку. Я мысленно поблагодарил Скользящего за то, что не выделывал со мной таких штук, а сразу разьяснил суть дела. Хотя мог, наверняка, и втюхать мне что-нибудь. Я хоть и не верующий, но когда у тебя в голове звучит голос и представляется ангелом, тут любой атеист уверует.
- Да не за что! - прозвучал у меня в голове голос Скользящего.
- Что будем делать? - осведомился Кирилл. - Паниковать поздно, вешаться рано.
- Ничего не будем делать. - буркнул я. - Работа у нас есть, вот и славно. К тому же не думаю, что священник будет у нас сильно клиентов отбивать. Сейчас народ дьякам всяким не очень верит, фанатикам тем более.
- А, ну да. - махнул рукой Ромин. - Дьякам не верит, а доморощенным экзорцистам с демонами в башке верит. Зашибись.
- Экстрасенсам верят. Не всем конечно, а самым известным. А у меня даже диплом есть.
Диплом у меня действительно был. Напечатанный на принтере. С печатью собственного изготовления. Даже подпись Магистра Ордена есть. Все та же незаменимая мама Кири подписала.
- Да уж, на бабушек производит неизгладимое впечатление. - саркастически заявил Ромин. - Адепт Белой Магии, Черного Колдовства и Серого Акушерства Михаил Новиков, в простонаречии просто Великий Но. Самому-то не смешно?
- Смешно, не смешно, а работает.
- И все же на батюшку я бы тебе посоветовал обратить внимание.
- Окей, ладно. - сдался я. - Завтра с утра съезжу к этому Сергию в церковь, а вечером к клиенту. Уговорил.
Кирилл достал тонкую сигарету, закурил. Предложил мне.
- Ты же знаешь, я такие не курю. - поморщился я, доставая из кармана "Парламент". - Такие курят либо дамочки, либо геи.
- Ничего ты не понимаешь. Дамочек с бородой не бывает, а уж в мужеложестве меня вообще никто не может обвинить. Просто я стараюсь соблюдать стиль.
- Ну-ну...
Что ж, у каждого свои тараканы в голове. У меня Скользящий. У Ромина страсть к тонким сигареткам.
- Скользящий. - произнес я про себя. - Слышал, клиент будет завтра. Будешь до завтрашнего вечера жрать меня - лишу телевизора перед сном.
- А вот это вряд ли. - голос в моей голове прозвучал очень самоуверенно. - Сегодня вечером идет "Водный мир", а это твой любимый фильм, хрен с два ты его пропустишь. А я тоже с удовольствием посмотрю.
- Я тебе уже сегодня говорил, что ты сволочь?
- Ага, два раза.
Действительно, "Водный мир" мы вечером посмотрели, но и Скользящий сосать из меня мозговые импульсы перестал. Он вообще не любил особо наедаться перед работой. Так что я смог, в первый раз за последнюю неделю, спокойно, не мучаясь от мигреней, лечь спать. Завтра меня ждал насыщенный день и интересный вечер.

Скользящий часто будил меня по утрам. Иногда просто так, забавы ради. Но иногда я действительно просыпал, и мой бесенок служил для меня встроенным будильником. В это утро, в восемь, я проснулся от того, что у меня в голове запел Фрэнк Синатра.
- Исправляешся, Скользящий. - протянул я, продирая глаза. - Уже не Газманов.
- В следующий раз Моисеева спою, вообще не проснешся. - съязвил демон.
Я не стал разводить с ним беседу. Приняв душ и наскоро позавтракав, я накинул пиджак и спустился к подъезду. Пора приступать к делам.
Пропищав брелком сигнализации, я открыл дверь своего черного "Форда", с привычным наслаждением погрузился в салон из светлой кожи. Не подумайте, что экзорцизмом я зарабатываю столько денег. Просто я считаю, что автомобиль - это своебразное лицо человека, поэтому в свое время и потратил все свои сбережение на этого красавца. К примеру, живу я до сих пор в однокомнатной квартире в старой пятиэтажке, у меня один телевизор, не всегда работает холодильник и отходят обои. Но вряд ли клиенты и деловые партнеры когда-либо попадут ко мне домой, на крайний случай для этого есть офис. А девушек я вожу обычно в квартиру Ромина, по сути, для таких дел и предназначеную. А вот машину видят постоянно, и денег я на нее не жалел. Наверное, столько денег не было угрохано даже когда мы обустраивали офис.
- Скажи, а ты тоже считаешь этого священника нашим конкурентом? - спросил я свое отражение в зеркале заднего вида, заводя мотор.
- Считаю. - ответил мне Скользящий. - Твои бредни о том, что люди не доверяют жрецам, не произвели на меня впечатления. К тому же, он работает бесплатно, плюс грамотный пиар, и у нас большие проблемы. Тут я полностью согласен с Кириллом.
- Хорошо, критик. Твои предложения?
- Ну, насколько я понимаю, убийства нынче не пройдет, поэтому остается только мне поглотить его этого демона-ангела. Но, судя по всему, его бес в худшем случае столь же опытен, как я, так что риск велик.
- Вот и будет возможность растрясти твои жиры. А-то привык поглощать всяких слабаков.
- Не шути так. - помрачнело мое отражение в зеркале. - В случае неудачи ты можешь лишиться меня навсегда. Я уж не говорю о том, что я лишусь собственного существования.
- Все равно будь готов, если, как вы с Роминым говорите, наши дела настолько плохи, тебе придется с ним сразиться.
Отражение замолчало и пока мы ехали, больше не говорило ничего.
В субботу с утра нормальные люди, в частности водители, спят и поэтому я беспрепятсвтенно, и даже с ветерком, доехал до Воробьевых гор, где через золотистую листву проглядывался силуэт бело-зеленой церквушки, обиталища пресловутого отца Сергия. Как выяснилось, с утра все же не все мирно спят в своих постелях. Уже с утра тут тусовались стаи байкеров в кожанках. Припарковав машину недалека от МГУ, я прошелся вдоль рядов мотоциклов, невольно залюбовавшись. Все же мотоцикл - это тоже лицо своего водителя. И надо сказать, в принципе, это лицо ничем не хуже моего "Форда", хоть и дешевле. Некоторые, впрочем, ненамного.
У ворот церкви уже крестились несколько бабушек. Прикурив сигарету, я некоторое время стоял и глядя на иконы над входом, задумчиво курил.
- Ты почувствуешь, если в этом священник есть твой... соотечественник? - еле слышно произнес я в сторону, чтобы меня не приняли за сумасшедшего.
- Почувствую. - ответил Скользящий. - Но он тоже может меня почувствовать, так что лучше не попадаться на глаза.
- Постараюсь.
Докурив, я зашел в церковь. Народу было мало. Я подумал, что было бы неплохо прибиться к какой-нибудь стае паломников, чтобы не привлекать внимание. Придется действовать по обстановке. Купив при входе пару свечей, я для вида перекрестился на распятие, подошел к алтарю и принялся плавить свечу с одного конца, стараясь незаметно оглядеть помещение.
Священника я заметил почти сразу. Невысокий, плотный, затянутый в черную рясу, он беседовал с одной из пожилых прихожанок, по-отечески, и немного надменно оглядывая зал. Я постарался встать так, чтоб мне было его видно, я ему меня - нет.
- Смотри. - процедил я сквозь зубы.
- Нет. - после краткого молчания раздалось у меня в голове. - Этот совершенно чист.
Других попов в церкви я не заметил и уж было решил, что Ромин поддался обыкновенной паранойе, но тут позолоченая дверца за главным алтарем отворилась и оттуда медленно вышел статный священник с окладистой бородой, затянутыми в хвост волосам и колким взглядом темных глаз. В его походке чувствовалась чудовищная уверенность, а телосложение показалось мне черезчур атлетическим для священника.
И тут мой мозг словно пронзила раскаленная игла. Голова закружилась.
- Беги!
- Что? - я не сразу понял, что это голос Скользящего.
- Беги отсюда! - на секунду мне показалось, что демон паникует. - Спасай наши шкуры! Беги!
Вот тебе и страшный и жестокий демон, Скользящий-По-Лезвиям. Бежать я, конечно не стал, но начал медленно пятиться к выходу. Отец Сергий, судя по всему, так меня и не заметил, и когда я наконец оказался на улице и быстрой походкой пошел в машине, Скользящий заговорил:
- Клянусь, я никогда в жизни так не боялся.
- Почему? - спросил я, видимо слишком громко, на меня начали оборачиваться прохожие. - Может объяснишь?
- Его демон чудовищно силен. - голос Скользящего наконец снова окреп. - Когда мы зашли в церковь, я уже чувствовал себе подобного, но когда появился этот Сергий... Такой волны силы я никогда не видел... Я не знаю, скольких демонов он уже поглотил, но он гораздо сильнее меня.
- Так значит, у нас проблемы?
- Плевать на проблемы. - голос в моей голове зазвучал очень глухо. - Я не хочу встречаться с ним! Слышишь, не хочу!
- Значит будем избавляться от конкурентов другим способом.
Не останавливаясь, я достал мобильник и набрал номер Ромина.
- Кирь, ты в офисе?
- Ты давно видел меня в офисе в полдесятого утра? - ответил он раздраженно, видимо я его разбудил.
- Ладно, можешь не ехать уже. Но найди мне всю информацию по отцу Сергию. Где хочешь. Через час я к тебе приеду.
- Окей, но с тебя бутылка, ты меня вынимаешь из постели, а у меня была насыщенная ночь.
- Ага, знаем мы... Ладно, жди.
Заведя машину и закурив, я помчался на юг Москвы. В тот день впервые я почувствовал страх Скользящего.

К пятиэтажке, где жил Кирилл, я подъехал даже меньше, чем через час, минут за сорок пять. Обшарпаный жилой блок времен коммунистической Империи выглядел уныло и мрачно. Будь этот дом живым существом, он бы изрядно удивился, узнав, что в его недрах, наряду с запыленными жилищами пенсионеров и бывших соцработников, скрывается такое средоточие безумной стильности и чудовищной развязности, как квартира Кирилла Семеновича Ромина. Эта квартира была из тех, в которых может жить либо увлекающася дизайном пожилая матрона, либо мужчина, у которого больше любовниц, чем друзей и родственников вместе взятых. Львиную долю жилплощади занимали разномастные кровати, диванчики и прочие подобные предметы мебели. У Ромина даже стойка на кухне выглядела так, будто предназначена она вовсе не для кулинарии.
Припорковав машину под ближайшим искореженным деревом, я направился к подъезду. Мне навстречу оттуда уже вылетала стройненькая блондиночка в синей дубленке. Она подкрашивала губы прямо на ходу, а вид у нее был крайне потрепанный. Готов был спорить на что угодно, она только что от Кири.
Лифтов в таких домах не предусмотрено, поэтому пришлось подниматься пешком. Я невольно кинул взгляд на металлические сети, натянутые между пролетами, долженствующие уберечь перевалившихся через перила пьяниц. С детства мечтал прыгнуть на эти сети, но как-то не сложилось. В детстве, наверное, боялся, а сейчас вроде как не солидно.
Хотя какого дьявола? У меня в голове сидит эфемерное существо, поющее мне по утрам Синатру и Газманова, а я считаю несолидным желание прыгнуть на допотопные страховочные сети. Как-нибудь обязательно прыгну, но сейчас.
Поднявшись на четвертый этаж, я позвонил в дверь. Спустя пару мгновений из двери появилось румяное лицо Ромина. На нем был шелковый белый халат, волосы прилизаны, видимо, только из душа.
- Вы со Скользящим оба психи. - заявил он вместо приветствия. - Психи, не имеющие уважения к личной жизни.
- Хочешь денег на личную жизнь - работай. - улыбнулся я. - Нашел?
- Обижаешь. Кстати, я говорил, что с тебя две бутылки армянского?
- Договорились на одну бутылку! - запротестовал я. - И содержимое не оговаривалось.
Вместо ответа Кирилл криво улыбнулся и жестом позволил мне войти. Мы прошли в небольшую, но крайне пышную гостиную. Я плюхнулся в широкое мягкое кресло приятного бежевого цвета, а на стеклянный столик передо мной тут же была водружена чашка горячего кофе. Ромин уселся на диван напротив, в руках у него появилось несколько распечаток. Устроившись поудобнее и выразительно прочистив горло, Кирилл принялся зачитывать бумаги голосом начинающего радио-диктора:
- Евгений Владиленович Черногорцев, родился в шестьдесят девятом в городе Чебоксары. Отец - художник, мать - управдом. Оба были безукоризненными членами партии, под подозрение даже не попадали. Далее Евгений окончил с серебряной медалью среднюю общеобразовательную школу, в семнадцать лет стал кандидатом в мастера спорта по бегу. После окончания школы уехал покорять столицу, где поступил в Суворовское училище. Дослужился до звания капитана, однако никаких особых полномочий и доступов не имел. В связях с гэбэшниками замечен не был. Красную кнопку в глаза не видел. В досье так же отмечены склонность к беседам с самим собой, общая замкнутость, и прогрессирующая религиозность. В девяносто первом принял постриг, взяв имя Сергий. На несколько лет уехал домой в Чебоксары, где успешно проповедовал, затем снова вернулся в Москву. Ну, дальнейшее известно.
- У меня два повода удивиться. - заявил я. - Во-первых, нехилой биографией оброс скромный продавец народного опиума. А во-вторых, откуда у тебя такая информация. Сайт ФСБ взломал?
- Уметь надо. - Киря расплылся в блаженной улыбке. - Уже давно пора было понять, Миша, что я незаменим. А что, силен батюшка оказался?
- Скользящий в шоке. - мне показалось, что я услышал у себя в голове недовольное урчание. - Так что конкурент у нас действительно появился. Как бороться - непонятно. Судя по досье - все же одержимый.
- Предлагаю решать проблемы по мере их поступления. У нас есть клиент. Будем надеятся, что одержимых в Москве хватит на двоих.
- Согласен. - кивнул я. - Кирь, а выпить есть? По чуть-чуть?
Опять недовольное урчание. Скользящий не понимал смысл употребление алкоголя, равно как и тобакокурение. Хмель, выпитый мной, на него не действовал, однако в случае перебора, с утра ему бывало не намного лучше, чем мне. Но сегодня злоупотреблять я не хотел, все же на работу еще. Просто нервный срыв Скользящего подействовал и на меня, так что надо было слегка успокоиться. А то даже руки дрожат.
Ромин принес початую бутыль коньяка и два бокала.
- Да не опустеют наши карманы! - весело изрек Ромин.
- Да не оголодает Скользящий! - поддержал его я, поднимая бокал.
- Да не познают ваши кружки нарзану. - ворчливо добавил Скользящий.
Выпили. Закурили.
- А слышал, у нас маньяк заезжий орудует. - сказал Кирилл, затягиваясь.
- В смысле заезжий?
- Иностранец. - пояснил он. - Приехал отдыхать, посреди отдыха зарезал ножом жену и сбежал. В новостях говорили, еще несколько жертв с ножевыми ранами. Бомжи в основном, но есть несколько приличных граждан. Как думаешь, наш клиент?
- Вряд ли. - покачал я головой. - Насколько я знаю, демоны не заинтересованы превращением людей в убийц. К тому же, внезапно одержимыми не становятся. Демон с самого рождения, в основном, появляется. Бесы, летающие сами по себе крайне редки. Например, Скользящий родился одновременно со мной.
- Раньше. - поправил голос в моем мозгу. - Я родился, когда тебя зачали.
Мы много беседовали со Скользящим о природе его расы. Демоны оказались крайне разнообразными существами. Но в основном они рождаются вместе с носителем и после его смерти, если не найдут нового, через некоторое время исчезают. Но бывают и такие, что появляются отдельно от человека и должны сразу же искать себе подходящее вместилище. В принципе, вариант об одержимости иностранного маньяка-убийцы не стоило сразу отметать. Хотя какая нам разница, вряд ли этот психопат заплатит нам за собственное избавление.
- Священники-фанатики, туристы-маньяки, что за времена? - задал я риторический вопрос.
- Апокалипсис, не иначе! - улыбаясь, ответил на него Ромин.

Надо сказать, глоточком коньяка мы и ограничились. Мне, в конце концов, еще за руль, а тратиться еще и на встречу с гаишником мне никак не улыбалось. Ромин же пьянел очень быстро, а у него на вечер еще была намечена очередная пассия.
Взяв у Кирилла бумажку с адресом, я сел в машину и, закурив, завел мотор. Я ощутил привычное волнение, которое одолевает меня каждый раз перед новой работой. Что я увижу в голове Ольги Макеевой? Какие демоны встретят нас там? Какие мысли, эмоции, фантазии испытывает эта восемнадцатилетняя бедняжка? Я посетил много разумов, но каждый раз человеческий мозг не переставал меня удивлять.
Интересно, что будучи обычным человеком... Ну, вернее, когда я осозновал себя всего лишь обычным человеком, я не верил поэтическим воплям о том, что, мол, каждый человек неповторим и таит в себе целую вселеную. Мне казалось, что в массе своей люди думают об одном и том же, живут одним и тем же, мечтают об одном и том же. Наверное, даже поэты, сравнивающие человеческий разум с отдельным миром, не понимают, насколько они близки к истине. Что только не увидишь в головах людей, порой я даже удивлялся, как столько образов удерживается в обыкновенной, такой хрупкой свиду голове. И еще больше там оказывается того, чего не ожидаешь в данном разуме увидеть.
Воистину, я занимаюсь деликатными делами. Именно благодаря им я выработал такую иронию по отношению к окружающим меня людям. Иногда мне кажется, что я - самый циничный человек в мире. Нельзя не наполниться цинизмом, когда видишь, как преуспевающий рекетир, чудом уцелевший в девяностые, в мечтах перевоплощается в доброго и заботливого врача-ветеринара. Или как сопливая восьмиклассница желает смерти своей подруге, преуспевающей в общении с мальчиками больше нее. Или видишь, что бесстрашный каскадер, сломя голову бросающийся в огонь, прыгающий с крыш и врезающийся в бетонную стену на автомобиле, до дрожи в коленках боится мышей. Сохранить восторженный взгляд на людей, наблюдая такие подробности, решительно невозможно.
К дому четы Макеевых я подъехал с опозданием в две минуты. Труженников полосатой палочки, к счастью, удалось благополучно избежать.
Еще около двух минут у меня ушло на приготовления. Из бардачка я достал небольшой плоский кулон на цепочке, покрытый мистическими символами, одел кольцо с крупным аметистом, сменил клетчатую рубашку на иссиня-черную водолазку с высоким горлом. Естественно, весь этот фетишизм никакой практической пользы не приносил, но надо же как-то поддерживать образ Дипломированного Магистра Искусства-Что-Не-Познано-Смертными.
В довершении я кинул в рот пластинку жвачки, дабы не сильно разило коньяком, что явно не подобает столь почтенному магу и чародею. Бред? Безусловно. Но имидж есть имидж. И ведь многие ведутся.
Макеевы жили в типичном спальном районе. В одном из таких, которые во времена царизма и ранней коммунистической Империи еще являлись глубочайшей деревней. Наскоро возведенные типовые многоэтажке, при этом довольно ухоженные парки и едва пробивающиеся новостройки.
Поднявшись на седьмой этаж одного из старых домов, я позвонил в дверь. Открыла мне женщина, на вид лет сорока, низенькая, полноватая, в огромных очках на слегка оплывшем лице, выражающем крайнюю степень дружелюности.
- Вы - экстрасенс? - с нотой подозрения осведомилась она.
- Да, это я. - как можно более серьезно ответил я. - Михаил Новиков.
- Людмила Степановна... Да, да, конечно... - залепетала она. - Вас нам рекомендовали... Тот молодой человек, Кирилл... Крайне приятный молодой человек... Заходите, Михаил, пожалуйста...
Я вошел в квартиру. Мамаша тут же провела меня на кухню. Именно такие помещения имеют полное право называться Кухней с большой буквы. Готов был спорить на что угодно, она ни капли не изменилась с тех пор, как много лет назад ее хозяева шепотом ругали советскую власть и пели под гитару в этих стенах, среди расписанных цветочками шкафов из фанеры.
Рядом с открытым окном задумчиво курил, глядя на окружающие дом деревья, мужчина, видимо муж Людмилы Степановны и отец Ольги. Он являл собой представителя интеллигенции в полном смысле этого слова, по крайней мере внешне. Он был так же полноват, носил мешковатые брюки, белую рубашку и неизменную для таких людей клетчатую шерстяную безрукавку с красными и зелеными квадратиками. Кроме этого, он имел окладистую бородку и обширную лысину, стыдливо прикрытую несколькими уложенными волосками. Наверняка работает преподователем в каком-нибудь техническом ВУЗе. Может, даже зафкафедрой.
- Михаил Новиков. - представился я, протягивая руку.
- Макеев. Геннадий Иванович. - он поздоровался со мной крайне неохотно, а в голосе чувствовался явный скептицизм.
- Чаю, Михаил? - подключилась мамаша.
- Не откажусь. Заодно был бы признателен, если бы вы рассказали суть проблемы.
- Конечно. - откликнулась Людмила Степановна, суетливо бросаясь к чайнику. - У Оленьки уже полгода депрессии, на головные боли жалуется. И симптомами все происходит, волнами как-будто, понимаете. То она веселая, как из института приходит, аж вся сияет, а через час хмурая, как туча. Я по ночам слышу, как она плачет. Я у друзей уже спрашивала, у преподавателей. Все говорят, ничего с ней плохого не происходило такого, чтоб плакать. Сглаз, наверняка.
- Ага, это точно. - ухмыльнулся голос у меня в голове. - Небось увешана девка всякими булавочками и оберегами от сглаза. А у нее просто в черепушке квартирант завелся.
- Да догадался я уже, заткнись и готовься...
- Что, простите?
- Нет, Людмила Степановна, это я так... Так что вы говорите?
- Я говорю, сглазили не иначе. Соседка наверное. Та еще стерва.
Со стороны окна раздался приглушенный смешок Геннадия Ивановича. Надо сказать, его отношение к сглазу я разделял. Вот только невооруженным взглядом было ясно, что он точно так же относится и ко мне. Что ж, пусть не верит. Научное обоснование чудесному избавлению дочери пусть потом придумывает сам.
- А где сама... - чуть было не сказал "клиентка". - Сама пациентка?
- В институте еще, с минуты на минуту должна быть.
- Будьте добры, Людмила Степановна, расскажите о вашей дочери. Чем увлекается? Хобби?
- Рассказы пишет. - ответил за жену Геннадий Иванович. - Фантастику. В стиле Сапковского. Думает, что я не знаю, но я когда компьютер ее чинил, случайно наткнулся и прочитал.
- Учиться хорошо. - подхватила мамаша, ставя передо мной чашку с горячим чаем. - Четверки и пятерки...
- Четверок больше. - буркнул правдоруб Геннадий.
- Рисует, на фортепьяно в детстве училась играть, сейчас уже не очень... Поэзию любит, серебрянного века... Мышку вот недавно завела...
- Достаточно, Людмила Степановна. - оборвал я женщину, которую явно понесло. - Вы осведомлены о цене моих услуг.
Мамаша интенсивно замотала головой, Геннадий Иванович заметно напрягся. Я вынул из кармана блокнот и ручку, чиркнул на листе несколько цифр и протянул родителям клиентки. Людмила не удивилась, она явно ожидала чего-то подобного, и только врожденная интеллигентность отца не позволила ему раздраженно сплюнуть прямо на пол.
- Это в случае удачного исхода. - сухо сказал я. - Я приеду к вам через полтора месяца. Если головная боль и меланхолия у вашей дочери пройдет, я возьму эту сумму. И не советую меня обманывать.
Обычно такая добросовестность и честность подкупала сразу, но на всякий случай последнюю фразу я сопроводил фирменным взглядом из-под нахмуренных бровей, который по утверждению многих, вполне мог сверлить дыры в кирпичных стенах. Я долго тренировался перед зеркалом.
- Мы согласны... - после короткой паузы промямлила мамаша.
- И еще кое-что. - сказал я, убирая блокнот обратно в карман. - Видите ли, я, в отличае от остальных экстрасенсов, занимаюсь крайне деликатными делами и использую соотвественно деликатные методы. Но, после сеанса я буду очень много знать о вашей дочери и о вашей семье. Разумеется, я обязуюсь не разглашать эти сведения, впрочем, только если в случае удачи я через полтора месяца получу свои деньги.
Людмила Степановна смотрела на меня глазами, полными смеси ужаса и уважения. Геннадий Иванович побагровел. Воспользовавшись легким замешательством, я еле слышно осведомился у самого себя:
- Готов?
- Как никогда! - озорно ответил мне Скользящий. - Одолею и поглощу в один момент! Подайте мне эту Ольгу Макееву!
Раздался звук отпираемого замка, сразу за ним последовали глухие шаги и шорох небрежно бросаемой на пол сумки. В дверном проеме, ведущем на кухню, появилась девушка.
Ромин не преувеличил, Ольга Макеева действительно была вполне симпатичной особой. Невысокая, стройная, хотя по мне излишне худовата, с круглым сияющим личиком, аккуратным носиком, большими зелеными глазами и минимумом косметики на лице. Очевидно, она стеснялась своей мальчишеской фигурки, и поэтому на ней была бирюзовая блузка с довольно смелым вырезом и юбка, не доходящая до колен сантиметров на десять-пятнадцать. Ее каштановые волосы были собраны на макушке в причудливый пучок, из которого свисали разноцветные шнурочки и совершенно несуразно торчал ярко-оранжевый карандаш. Ольга посмотрела на меня точно так же, как смотрел ее отец, то есть с нескрываемым скептицизмом и скрываемым, но весьма неумело, презрением.
- Привет, пап. Привет, мам . - голос ее звучал неожиданно низко, для ее миниатюрной внешности. - Здрасьте.
- Михаил Васильевич. - представился я.
- Здрасьте, Михаил Васильевич.
- Ольчик, обедать будешь? - осведомилась Людмила Степановна.
- Нет, спасибо, я в инсте поела. Михаил Васильевич, а вы меня... лечить пришли?
Сарказмом в ее голосе можно было пилить дрова.
- В некотором смысле. - ответил я, стараясь сохранить такой вид, словно ничего и не заметил.
- Тогда может приступите, Михаил? - скрестив ладони, спросила мамаша.
- Конечно, приступлю. Ольга, где ваша комната?
- Вон там. - она указала рукой. - Вы проходите, я пока руки помою.
Комната Ольги не поражала размерами. Нормальная, хорошая комната интеллигентной, не увлекающейся излишним дизайном студентки-первокурсницы. Небольшая комнатушка, одну стену которой целиком занимали огромный шкаф и несколько книжных полок, заставленных разноцветными изданиями российской и зарубежной фантастики. Кое-где висели постеры, но не пошленькие изображения звезд поп-музыки, а просто картинки или фотографии: природа, небо, панорамы городов. В углу кровать, застеленная клетчатым пледом и письменный стол с весьма неплохим и мощным компьютером и светло-серым офисным креслом. На это кресло я и взгромоздился.
Тут я заметил на столе фотографию. Видимо, это был снимок институтской группы Ольги. Я отметил, что она держится от остальных как-то обособленно и в то время, как остальные по-дружески обнимают друг друга за плечи и счастливо лыбятся в объектив, она скромно скрестила руки за спиной и сохраняет крайне серьезное выражение лица.
- Не пользуется популярностью, наверное. - заметил Скользящий. - Хотя вроде по человеческим меркам красивая.
- М-да... Нелюдимая девочка.
- Просто в новые коллективы вливаюсь тяжело. - раздался голос от двери. Видимо, последнюю фразу я произнес слишком громко. - Да и не очень мне этот коллектив нравится.
В дверях стояла Ольга Макеева, а за ее спиной, теребя какую-то тряпочку, маячила Людмила Степановна. Отец стоял в коридоре, курил и иронично улыбался.
- Садитесь на кровать, Ольга. - указал я. - Людмила Степановна, закройте дверь, пожалуйста.
Мамаша с явной неохотой затворила за собой дверь. Наверняка будет подсматривать. Боится, как бы я что не сотворил с ее любимой доченькой. Не бойтесь, Людмила Степановно, не сотворю. Не в моем вкусе.
- Не бойтесь, больно не будет. - успокоил я Ольгу, почувствовав в ней легкую неуверенность, даже несмотря на выражение лица, отражающее непоколебимое презрение к оккультизму и экстрасенсам. - Я даже не буду размахивать свечкой и распевать заклинания. Мы с вами просто на некоторое время погрузимся в легкий и здоровый сон. Транс, если угодно.
- Угу, понятно. - хмыкнула она.
Нетерпение мое достигло апогея. Знакомая каждому истома предвкушения долго ожидаемого, когда сдавливает желудок и руки начинают дрожать. Скользящему тоже нетерпелось, но он ждал не того, что жду я. Не секретов и тайн чужих мыслей, не путешествий по извилинам совершенно незнакомого человека, не захватывающего дух сражения с демоном. Скользящий просто хотел жрать.
- Что ж, тогда приступим.
По моему телу пробежал щекочущий холодок, с каждым мгновением становящийся все ощутимее. Сперва начали неметь ноги, затем пальцы рук. Скользящий погружал меня в спецефический астральный анабиоз, подготавливал к тому, что некоторое время моему телу придется существовать отдельно от разума. Холод уже охватил затылок, пробежал по щекам, превращая нервные окончания в пустыню арктических сугробов. Спустя еще несколько мгновений Скользящий вырвал мое сознания из своего вместилища и полетел сквозь мысленное пространство, волоча за собой мою душу, словно мешок с бисером. Некоторое время я смотрел на себя со стороны, видел, как тело Михаила Новикова безвольно лежит на сером кресле, глаза потускнели и закатились, рот приоткрылся, руки плетями повисли вдоль туловища. А потом пространство вокруг меня взорвалось.
Я парил в бескрайней бездне, где цвета, звуки и ощущения, кружась диким вихрем, уходят в пустоту. Тысячи голосов, сотни тысяч образов, миллиарды мыслей, словно молекулы вились вокруг меня, сталкиваясь и разлетаясь множеством разноцветных осколков. Я не чувствовал разницы между верхом и низом, светом и тьмой, секундами и веками. Сейчас я был голым сгустком мысли, врезавшимся в чуждую среду и пребывающим среди безграничного океана той субстанции, которую принято называть личностью. Свистящие волны, свитые из нитей всех цветов спектра, несли меня по пространству, словно песчинку. Под, над и сквозь меня пробегали ослепительные молнии. Вокруг вспыхивали и разрывались сверхновые. Мое существо буквально разрывалось на части, и я испытывал даже не боль, а что-то, что находится за гранью боли физической и духовной. Для двух сознаний человеческий мозг слишком мал, и разум Ольги Макеевой пытался всеми силами вытеснить меня. Этот момент всегда был для меня самым тяжелом. Впрочем, для Скользящего тоже.
Именно сейчас мой демон пытался придать разуму Ольги Макеевой образ. Такой, чтобы можно было беспрепятственно найти и устранить энергетического паразита, и в то же время такой, чтобы наши со Скользящим сознания не перетерло в мысленную пыль. Кроме того, демон адаптировал разум Ольги под меня, так, чтобы я мог воспринимать его не как бурю ощущений и мыслей, а как нечто более... вещественное.
Бес, свивший гнездышко в мозгу нашей клиентки, разумеется, всячески ему в этом препятствовал. На самом деле, именно этот момент являлся ключевым в процессе экзорцизма. Чистая, незамутненная мысленная битва двух демонов. Остальное - лишь закрепление выигрышных позиций.
Наконец, я почувтсвовал, что Скользящий начал одерживать верх. Перед моим взором возник коридор. Коридор, парящий в бесконечности. Он всегда появлялся, когда мы начинали побеждать.
Снежно белые стены коридора приближались и вскоре все окружающее меня пространство сжалось до размеров этого прохода. Еще через мгновение в нем появилась одна единственная иссиня-черная дверь без ручки и дверного глазка.
Я тяжело упал на пол. Мое сознание наконец обрело некую иллюзию плоти и я смог поднятся на ноги и потрясти вновь обретенными конечностями. После таких потрясений мне нужно было время, чтобы привыкнуть к этому миражу физической оболочки.
Рядом со мной из воздуха материализовался Скользящий. Вообще-то, демоны бесполы, однако мой чертенок по каким-то причинам отождествлял себя с человеком мужского пола. Он предстал передо мной в образе высокого, статного мужчины с идеально уложенными короткими черными волосами и пронзительным взглядом глаз, лишенным зрачков. Одет он был в строгий, но элегантный светлый костюм-тройку с черной рубашкой и белым галстуком. Запанки костюма были исполнены в виде Уробороса, змеи, кусающей собственный хвост. На вид Скользящему было лет тридцать пять. Сейчас он дьявольски улыбался, а в белесых глазах горело безумное пламя. Он в очередной раз оказался среди победителей. Теперь вражескому демону ничего другого не оставалось, кроме как прятаться.
Где-то слева последний импульс мысленной энергии предпринял отчаянную попытку дотянутся до меня, но, издав короткий звук, похожий на радио-помехи, всосался в стену. Теперь наш со Скользящим мир находился исключительно в этом белесом коридоре с маленькой дверкой, через которую мы сможем попасть в удивительный мир Ольги Макеевой. В любую его точку.
Мы стояли напротив черного проема двери. Демон задумчиво теребил подбородок, а я просто пялился на пространство перед собой, мне было слишком тяжело вновь перейти на привычные методы восприятия реальности. Слишком медленно мое обоняние вновь становилось зрением, а слух - осязанием. Это было невыносимо, но вряд ли кто-либо еще в мире испытывал подобные ощущения, и это меня утешало. К тому же, скоро пройдет.
- Ну что? - спросил я. Мой голос звучал гулко и чертовски странно, даже учитывая, что звуки извлекались без помощи гортани и легких, которых у моего голого сознания даже не было. - Где он?
- Думаю, стоит рассмотреть два варианта. - Скользящий говорил легко и непринужденно, но его голос, по интонациям и тембру был точной копией моего. - Демоны такого типа обычно скрываются либо в воспоминаниях, либо... Говорили, она рассказы пишет, да?
- Пишет... - ответил я уже более уверенно, начал привыкать к окружению.
- Значит там его и надо искать. В фантазиях. С чего начнем?
Скользящий чуть приоткрыл дверь, заглянув туда одним глазом. Из-за створки дохнуло холодом и я ощутил запах горящих листьев и услышал разрозненные детские голоса. Демон какое-то время смотрел, иногда подергивая носом, что придавало ему сходство с дикой лисой, выслеживающей добычу.
- В воспоминаниях не чувствуется. - заключил он, захлопывая дверь. - Может, конечно, прячется мастерски, но скорее всего его просто там нет.
- Пошли в рассказ.
Скользящий пожал плечами и повторно открыл дверь, на этот раз настежь. Забрезжил яркий солнечный свет, повеяло свежеиспеченным хлебом. Я заглянул через плечо демона. Проем нашей двери висел в воздухе на расстоянии полутора метров над поляной с травой неестественно-яркого зеленого цвета. Недалеко виднелась небольшая деревушка с покосившимися домиками, некоторые из них поросли мхом. Поселок делился на две части неторопливой речушкой и обнесен невысоким частоколом с единственными воротами, из которых вела в лес широкая проторенная дорога. За частоколом копошились люди, слышался звук топора и ругань.
При ближайшем рассмотрении идилия не то чтобы разрушилась, но слегка потускнела. Большинство домов походили на картонные декорации, а за прекрасным сосновым лесом начиналась буря разноцветных молний и серых мраморных облаков. Ольга Макеева слабо представляла себе, что могло находится за пределами этого леса, и поэтому там витала чистая, неоформленная фантазия. Разумеется, мирок созданный двадцатилетней студенткой, увлекающейся литературой, ни в какое сравнение не идет с детальностью прароботки вселенной одного писателя-фантаста, в голове которого я однажды бывал. Причем профессиональный писатель в мельчайших деталях представлял себе практически все, происходящее в его произведениях, и поэтому его фантазии можно было принять за реальность. И я еще не решил, что хуже.
Мы со Скользящим одновременно спрыгнули на траву. Демон приземлился уже в новой одежде. Теперь на нем был средневековый черный камзол, расшитый серебряными нитями и роскошный плащ с кроваво-алой подкладкой. Он всегда любил соответствовать ситуации.
Мы зашагали к деревне, и чем ближе мы к ней приближались, тем отчетливее становился запах навоза. До ворот мы решили не идти, Скользящий, смахнув с плеча несуществующую пылинку, ровным шагом прошел прямо сквозь частокол. Глубоко вздохнув, за ним последовал и я. Главное - помнить, что кругом лишь плоды воображения, и тогда можно творить истинные чудеса.
Жители деревни смотрели на Скользящего заискивающими взглядами. Меня они просто не замечали. Разумеется, когда Ольга размышляла над бытом обычных средневековых селян, она не продумала, как они будут реагировать, если в их милую сельскохозяйственную идиллию вдруг заглянет человек в рубашке, джинсах и электронными часами на руке. Поэтому они меня игнорировали.
Сейчас нам предстояло опросить местных жителей и в процессе разговора выяснить, в какой части произведения Ольги Макеевой стоит искать прячущегося демона. Естественно, Скользящий чувствовал местоположение сородича, но лишь примерно.
- Надо найти таверну. - сказал я. - В фэнтези самое интересное всегда происходит в тавернах.
Таверна обнаружилась недалеко от ворот. Приземистое здание с каменным фундаментом и потертой вывеской, изображающей вставшую на дыбы ящерицу. На вывеске корявым почерком было выведено "Танцующий Василиск".
Внутри было душно и накурено. За барной стойкой располагался толстый розовощекий бармен, а за столиками сидело несколько человек в накинутых на лицо капюшонах. Лица и фигуры их были смазаны и нечетки. Статисты, не более. В истории этого мирка они не играют ровным счетом никакой роли.
Из затемненного угла таверны раздался хруст и грохот. Я крадучись подобрался поближе и мне предстала душераздирающая картина. Здоровенный орк, закованый в красную шипастую броню, пудовыми зелеными кулаками ожесточенно метелил тощенького человечка, закутанного в черный плащ. Судя по четкости черт лица громилы и проработке его чудовищного обмундирования, это зеленошкурый гигант был одним из ключевых персонажей.
Когда орк закончил избиение и отбросил обмякшее тело в угол, он тяжело повернулся вокруг своей оси и сквозь меня посмотрел на Скользящего.
- Колдун? - взревел он, тыкая пальцем в вычурный наряд демона. - Ненавижу колдунов!
Разумеется, реплики орка не были прописаны в тексте рассказа. Он говорил то, что, по подсознательному мнению Ольги Макеевой, мог бы сказать в данной ситуации.
- Хм... - прокашлялся Скользящий. - О, да! Я великий волшебник Чебурашкиус! Я прибыл сюдя из далекого города Мытищи, ведомый древнему зову первозданной магии.
- Мытищи? - насторожился орк, снова сжимая кулаки. - Никогда не слышал о таком. Ненавижу колдунов.
С этими словами зеленокожий размахнулся и молниеносно опустил кулак на голову Скользящего. Рука орка со свистом прошла сквозь плоть демона, как нож сквозь масло, он потерял равновесие и тяжело рухнул на пол, поцарапав шипами на доспехах несколько ближайших столиков.
Скользящий зевнул.
- Мытищи - обитель самый могущественных магов в мире. - лениво проинформировал он оглушенного орка.

Едва орк очухался и начал грузно подниматься, становясь похожим на шипастого осьминога, дверь таверны вновь открылась. Скользящий, как мне показалось, повернул голову в сторону входа за несколько секунд до того, как створки со скрипом отворились. Трактирщик и посетители тоже обратили на это свое драгоценное вымышленное внимание. Некоторые, чьи плащи были особенно черными, схватились за кинжалы.
В прокуренное помещение таверны вошли двое. Судя по некоторому мерцанию вокруг их фигур, это были главные герои повести. Основное внимания приковала к себе высокая женщина-амазонка в отливающей золотом кольчуге и узких кожаных брюках со стальными наклепками. Разумеется, в воображении двадцатилетней девчушки героиня-воительница никак не могла быть страшненькой. И естественно, она имела совершенно идеально-неправдоподобные черты лица, холодный взгляд ослепительных ярко-голубых глаз, а по ее точеным плечам ниспадали блестящие каштановые волосы, перехваченые на лбу золотой диадемой. Воительница опиралась на длинное копье, увитое затейливым рельефом, выполненным из изумрудных и рубиновых нитей. Лезвие копья было тонким, как лист бумаги и казалось прозрачным. Я готов был спорить, что это какой-нибудь могущественный и непременно очень древний магический артефакт.
Красавицу-амазонку сопровождал угрюмый мужчина с трехдневной щетиной и спутанными длинными волосами. Лицо воина наискось пересекал тонкий шрам. Фигуру его скрывал затертое мешковатое то ли пальто, то ли плащ, но невооруженным взглядом было видно, как бугрятся под одеждой многочисленные рукояти кинжалов и мечей. Чертами лица человек походил на коршуна, а взгляд его глубоко посаженных черных глаз заставил нескольких головорезов из числа посетителей таверны пугливо натянуть капюшоны пониже на глаза.
Воительница, кивком поприветствовав трактирщика, твердой походкой направилась в нашу сторону. Бесшумной тенью за ней скользнул ее мрачный сопровождающий. Вместе они помогли тяжеловесному орку подняться на ноги и только после этого, кинув подозрительный взгляд на Скользящего, амазонка заговорила:
- Ты снова попал в передрягу, Ургрим. - голос ее можно было сравнить с легким перезвоном колокольчиков на чьих-нибудь похоронах. - Я не могу каждый раз спасать тебя.
- В тот раз, в Храме Иир-Итца, я сам бы прекрасно себя спас! - огрызнулся орк по имени Ургрим. - Если бы ты не вмешалась, сокровища были бы у меня в руках!
- Не думаю, что мертвый орк очень нуждается в сокровищах.
- Ты постоянно все мне портишь, Киана!
- Скажи мне одну вещь, орк. - амазонка Киана пропустила замечание Ургрима. - Не желаешь ли ты применить свой топор по назначению, срубив голову одному крайне неприятному колдуну?
Орк просиял.
- Ты же знаешь, что в этом деле всегда можешь на меня рассчитывать, Киана. - оскалился он в зловещей клыкастой улыбке. - Что нужно делать?
- Мы идем на север, ибо Равновесие нарушено. - амазонка провела рукой, видимо, по направлению на север. - Великий Некромант снова пришел на наши земли. Я скована Договором, посему не могу позволить ему жить. Я наняла лучшего наемника-ассасина Серых Пределов, но без тебя, Ургрим Свирепый, и без твоего не знающего пощады топора мы не справимся.
Вместо ответа орка обнажил свою чудовищную секиру, сделанную, судя по всему, из цельной кости какого-то чудовища, и воинственна потряс им, не переставая угрожающе лыбиться. Я слегка толкнул Скользящего локтем.
- Проверь север. - подсказал я ему. - Демон может скрываться за личиной этого Великого Некроманта.
Не удостоив меня ответом, Скользящий повернулся в сторону, которую указала рукой амазонка. Если бы его глаза обладали чем-нибудь еще, кроме белков, я бы сказал, что они закатились. Демон внимательно всматривался и вслушивался в пространство и время, если эти понятия, конечно, применимы к миру, существующему лишь в воображении.
- Чувствую. - заключил наконец он. - Что-то там явно есть. Будем проверять. Но сперва надо... влиться в сюжет, чтобы не повредить бедной девочке фантазии.
- Раздери меня Шестнадцать Зверей Преисподней! - неистовствовал тем временем орк. - Это первый раз, когда ты действительно спасла меня, Киана. От непомерной скуки! Этот поганый Некромант отведает моего топора, не будь я Ургрим Свирепый, сын Уртрана Громового Молота!
- Хм-м... Это все очень мило, но... - прокашлялся Скользящий. - То есть, я хотел сказать... О, Киана Рожденная-под-Луной, Прославленная на Двух Континетах, Носительница Священного Копья Старших Богов! И ты, Эйклон из Бравиля, прозванный Призрачным Волком, мастер-ассасин, Наместник Смерти! И ты, Ургрим Свирепый, сын Уртрана Громового Молота. - он перевел дух, все эти перечисления титулов и регалий его явно утомили. - Мое имя - Чебурашкиус, я маг Священного Города Мытищи. Когда Некромант топчет мирные земли, тем самым попирая все основопологающие законы волшебства, я не могу оставаться в стороне. Позвольте мне и моему другу, Михаилу Орбит-Без-Сахара, присоединиться к вам, ибо хочу я восстановить Равновесия Света и Тьмы! А кроме того, я крайне жажду экспы, потому что тогда я перейду на следующий уровень и получу очень ценные скиллы и артефакты!
Я не стал сдерживать смех. А вот орк заметно насторожился.
- Этот колдун напал на меня! - взревел он, нервно теребя рукоять секиры.
- Прошу прощения у доблестного орка. - дипломатично склонился в поклоне Скользящий. - Я не сразу признал в тебе доблестного Ургрима и готов признать свои ошибки.
- Мы примем тебя, маг. - после краткого раздумья промолвила Киана. - Но о каком друге ты говоришь, Чебурашкиус?
Скользящий машинально указал рукой на меня и вся гоп-компания удивленными взглядами уставились в пустоту. Вовремя спохватившись, я сосредоточился на своей одежде. Через мгновение на мне вместо джинс и рубашки была вполне средневековая мантия и широкополая шляпа. Наверное, сейчас по виду я напоминал незабвенного Ринсвинда. Не хватало только надписи "Валшебник" на шляпе.
- Твой ученик силен, раз может возникать из воздуха. - изрекла наконец амазонка. - Стало быть, ты еще могущественнее. Нам повезло, что ты решил отправиться с нами в поход против Некроманта. Ты сведущ в тайных чарах и это поможет...
Скользящий ее не слушал. Он небрежно одернул плащ, бросил насмешливый взгляд в сторону Ургрима и заговорщицки мне подмигнул.
- Ну вот, мы теперь часть литературного опуса Ольги Макеевой. Теперь можно слегка ускорить ход повествования.
Белоснежные глаза снова запылали и мир начал вращаться вокруг нас. Словно фильм на быстрой перемотке, мимо нас пролетали люди, пейзажи, декорации и события. У меня даже немного закружилась голова. Но уже через минуту картинка зафиксировалась. Мы стояли в довольно мрачном коридоре, вокруг нас, в стенных нишах, лежали полуистлевшие трупы, с подолка свисали словещего вида крючья, из трещин в ветхой кладке серого камня в панике разбегались жирные крысы. Напротив находилась большая, в два человеческих роста, дверь с многочисленными зазубринами и искусно выполненным рельефом, с большой детальностью изображающим поглощение некими потусторонними чудовищами толп, как водится, ни в чем неповинных крестьян. Я огляделся.
Скользящий спокойно стоял перед дверью, увлеченный изучением рельефа. Плащ его развевался, хотя ветра в затхлом подземелье не чувствовалось. Амазонка Киана добивала своим магическим копьем, которое сейчас буквально сверкало золотым светом, сгнившего зомби. Ургрим тяжело дышал, зажимая рукой кровоточащую рану на предплечье, руки его были по локоть в крови, и наверняка не вся эта кровь была его собственной. Наемник Эйклон прижался к стене и в своем плаще практически не был заметен. Только поблескивали в свете тусклых факелов два тонких длинных клинка.
Кроме того, в нашей команде охотников за экспой насчитывалось пополнение. Маленький полурослик с растрепанными темными волосами и сосредоточенным выражением детского лица в данный момент ковырялся отмычкой в щели между кладкой, очевидно обезвреживая одному ему ведомую ловушку.
- Хоббита зовут Тито, если тебе интересно. - заявил мне Скользящий. - Кстати, по сюжету, в нашей команде еще была одна странствующая танцовщица и один варвар, любовник Кианы. Но они погибли в пути. А вот это кстати знаешь что? - демон провел пальцами по воротам с рельефом. - Это дверка в личный офис Великого Некроманта. Готовься, юный падаван, сейчас будем доблестно сражаться.

Несколько минут, пыхтя и обливаясь потом, полурослик откупоривал сложный замок в двери кабинета Некроманта. Остальные соискатели, сохраняя торжественное молчание, созерцали. Тишину нарушал только Скользящий, который тихо насвистывал себе под нос какую-то незамысловатую мелодию. Ассасин Эйклон, казалось, совершенно слился со стеной, я даже решил, что он не дышит. Копье в руках Кианы засияло сильнее и мрачные своды подземелья озарились бликами всех цветов радуги. Сама героиня хмурила брови, а тело ее напоминало сжатую пружину.
Хоббит в сердцах кинул надломленную отмычку и ударил миниатюрным кулачком в створку ворот, угодив точно промеж зубов изображенного на них чудовища.
- Я не могу открыть этот клятый замок... - с обиженным выражением на лице признался он. - Понятия не имею...
О чем коротышка не имеет понятия, узнать так и не удалось. Его прервал неистовый рев. На безумной скорости мимо меня промчалась красно-зеленый смерч, в котором я, приглядевшись, узнал орка Ургрима. Со всего разбегу, подставив свой ужасающий наплечник, он влетел в ворота. Створки задрожали, но остались на месте.
- Интересный подход... - хмыкнул полурослик. - От тебя я другого не ожидал...
Орк сплюнул на пол и повторил попытку атаковать вход массой своего утяжеленного доспехами тела. Хоббит, с видом крайне оскорбленного достоинства, высокомерно отвернулся. Однако, спустя некоторе время, когда все шипы на плечевой пластине брони орка откололись, безумные попытки Ургрима увенчались-таки успехом. Створки тяжело отворились, посыпался дождь из блестящих шестеренок, щепок и осколков камней. Орк с ревом влетел в черный проем, за ним, крепко сжимая оружие, последовали остальные. Только когда едва различимая тень Эйклона проскользила скрылась за воротами, туда прошли мы со Скользящим.
Нашему взору предстал просторный зал с затемненным стеклянным куполом, через который виднелись мрачные облака, озаряемые вспышками алых молний. В прочем, из окон обителей ужасных некромантов всегда виднеются исключительно мрачные облака, озаряемые вспышками алых молний... По углам зала были расставленны разнообразные алхимические агрегаты, а ряды полок, занимающие все пространство стен, были наполнены склянками, черепами и разнообразными книгами в неизменно черных или темно-багровых переплетах. Кое-где на стенах имелись и полуистлевшие скелеты. Центр помещения занимала огромная обрушившаяся колонна, верхняя часть которой пересекала зал, словно черный шлагбаум. Массивный купол, судя по всему, прекрасно держался и без подпорки. У входа уже валялись несколько окончательно убитых зомби. В выпотрошенных внутренностях и отрубленных конечностях ясно виднелся почерк тяжелой секиры Ургрима. И когда только успел?
В дальнем конце зала стояла долговязая, сутулая фигура, затянутая в иссиня-черный саван.
- Некромант! - выкрикнула Киана, свирепо вращая сверкающим копьем.
Фигура вздрогнула и медленно повернулась. Великий Некромант оказался ужасающе тощим субьектом с мертвенно-бледным лицом и абсолютно лысой черепушкой, на которой чернели вязи замысловатых мистических татуировок. Зрачки его имели кроваво-красный оттенок, а лицо выражало бесконечную печаль и безысходность.
Надо сказать, тут Ольга Макеева меня приятно удивила, отойдя от стандартов изображения архизлодеев в бульварном фэнтези, и мрачных некромантов в частности. Никаких тебе доспехов из кожи черного дракона, никаких посохов из человеческих позвонков, даже безумный взгляд и дьявольский смех отсутствовали. Сразу было видно, что этот персонаж не склонен тупо творить зло ради зла только потому, что он причислен к силам Тьмы.
- Я принесла Копье Старших Богов! - вновь вскричала Киана. - И оно пронзит твое черное сердце, Некромант.
Вместо ответа злодей лишь устало покачал головой. На миг его взгляд упал на Скользящего и мне показалось, что на какую-то долю мгновения в его алых глазах сверкнул неподдельный, животный ужас.
- Наш приятель в Некроманте. - шепнул мне на ухо демон. - Но делает вид, что его там нет. Играет роль.
- Я понял уже. А чего ты ждешь?
- Успею. - махнул рукой Скользящий. - Мне весьма интересно, как именно наши герои собираются героически порубать его в капусту. К тому же, сейчас фантазия Ольги очень накалена, вмешательство может ее серьезно покалечить. Так что пока ждем.
Первым не выдержал орк. Разбивая в клочья повисшую гробовую тишину свои боевым ревом, он рванулся вперед, на ходу раскручивая секиру. Ловко перемахнув через обломок колонны, он резким прыжком устремился на Некроманта, занося оружие, готовясь к некому замысловатому удару. Некромант плавно вскинул руку, раздался легкий треск и орка окутало бледно-голубое прозрачное пламя, которое неумолимо прожигало зеленую плоть и красную броню, оголяя кости. Легкие орка сгорели так быстро, что он даже не успел закричать. Спустя несколько секунд на пол рухнул обугленный скелет.
- Ургрим! - завопила полным боли голосом амазонка и бросилась на Некроманта.
Наемника и хоббита я не видел. Но мог с уверенностью сказать, что Эйклон наверняка скрывается в тени, подкрадываясь к врагу сзади, в то время как коротышка, оценив опасность, уже находится за милю отсюда. Скользящий пока не вмешивался, а вот я решил немного оправдать свою мантию ученика чародея. Я вскинул руки и сосредоточился, отчетливо представляя себе огонь. С кончиков моих пальцев соскочило несколько небольших ярко-оранжевых шаровых молний и они стремительно полетели в сторону Некроманта. Бросив короткий взгляд в мою сторону, он выбросил вперед сжатый кулак и мои фаерболлы разбились о невидимую стену. Однако, это дало Киане несколько лишних секунд и, быстро передвигаясь боком, она замахнулась, несколько раз крутанула копье и нанесла удар в незащищенный бок Некроманта.
Посыпались снопы искр и с приглушенным стоном Некромант опустился на одно колено. Но тут же произвел сложный пасс руками и струя голубого огня отшвырнула амазонку к стене, сломав несколько полок и разбив великое множество склянок с алхимическими смесями. Поднявшись, злодей, не меняя печального выражения лица, запустил еще одну белую молнию в сторону оглушенной воительницы. Однако, Киана сумела немыслимо извернутсья и заряд ушел в стену. Стена вспыхнула и от нее откололся фрагмент кладки величиной с изрядных размеров стол, с грохотом упав на правую ногу распластанной на полу амазонки. Она истошно завопила. Разумеется, повреждений никаких нога не понесла, она просто была прижата плитой. Ольга Макеева слабо представляла себе то месиво, которое обычно появляется при придавливании конечностей тяжелыми предметами.
Корчась от боли, Киана подняла руку и неестественно метнула копье из положения лежа. Но не в Некроманта, а вверх. Копье летело яркой молнией, озаряя мрачный зал разноцветными солнечными зайчиками. Откуда-то из-под потолка наперерез копью начала стремительно опускаться серая колышащаяся тень. Мне пришось сощуриться, чтобы узнать в этой тени ассасина Эйклона. Он поймал оружие в полете и ловко оттолкнувшись ногами от выступа на примыкающей стене, прыгнул в сторону Некроманта. Сверкающее острие копья была направлена прямо в левую сторону груди.
Злодей не успел применить свое Темное Колдовство. Золотистый металл наконечника впился в него, прошив, словно бабочку булавкой. Рядом плавно приземлился наемник занося меч для контрольного удара, призванного отсечь голову черного колдуна. Однако, Некромант даже не шелохнулся и выражение его лица не изменилось. Недрогнувшей рукой он выдернул копье из своего тела и без видимого усилия переломил его на две части. Раненая Киана вытаращила свои красивые глаза, в данный момент полные смеси удивления и ужаса. Эйклон так и застыл, не опустив меча.
Некоторое время Некромант стоял и глядел на две половинки Копья Старших Богов у себя в руках, затем магический артефакт рассыпался золотистой пылью. Эйклон, все еще держа меч наготове, отступил на пару шагов.
- Но почему?... - простонала воительница. - Равновесие нарушено.... Мир обречен...
- Уже нет. - заговорил Некромант бесцветным, гулким голосом. - Равновесие было нарушено. Но ведь оно может нарушиться не только в пользу Тьмы, Киана. Свету незачем существовать, если отсутствует Тьма. Копье Старших Богов своим существованием нарушало Баланс, и я пришел из мрака, чтобы его уничтожить... И теперь... Должен уйти обратно во мрак.
Вот оно как оказалось. А у сказки-то "плохой" конец. Молодец, Ольга, хвалю. По началу повествования ни за что бы ни подумал, что так все обернется. Тем временем, Некромант демонстративно развел руками и отвернулся к окну. Очертания его подернулись дымкой и начали истаивать. Скользящий, прокашлившись, выступил вперед, пройдя прямо сквозь разрушенную колонну.
- Ни в какой мрак ты не пойдешь, приятель. Прятки кончились, теперь будем играть в салки.

Некромант вздрогнул, втянул голову в плечи и мелко задрожал. Но все же контуры его вернулись в привычное четкое состояние. Он медленно обернулся и теперь его лицо не выражало никаких эмоций, он стал всего-лишь куклой, сосудом для чего-то еще. Особенно ужасали глаза, они казались вывернутыми наизнанку и сияли ярким болезненно-зеленым пламенем. Черты лица его искривилялись, принимая самые причудливые, звериные формы.
Я вжал свой метафизический аналог тела в стену. Сейчас мне лучше не попадаться под горячую руку, если, конечно, я хочу, чтобы мой дух вернулся в тело без всяких искажений. А этого я действительно очень и очень не хотел.
Скользящий сделал несколько шагов вперед и взмахнул руками. Впрочем, слово "взмахнул" не очень подходят к этому движению. Демон двигался так, будто его конечности сперва находились в одной точке, а потом сразу возникали в другой, минуя все промежуточные стадии. Такими же дерганными немыслимыми шагами навстречу ему двинулся демон Ольги Макеевой в образе Некроманта.
Когда две фигуры в черных одеждах соприкоснулись, раздался гулкий хлопок, за которым последовала какофония звуков, вспышек и росчерков. Темно-серой молнией Некромант кружил вокруг противника, и его движения, кажущиеся очень нервными и исполненными отчаяния, сопровождались волнами красных и зеленых разрядов. В позе и выпадах Скользящего же ясно читалась ленивая грация и уверенность, а глаза и пальцы его источали молочно-белое, жуткое свечение.
Я не мог разглядеть, касаются ли они вообще друг друга, но знал, что сейчас передо мной кипит настоящая битва демонов. Их ноги уже поднялись на метр над полом и сейчас они парили в воздухе, сцепившись мертвой астральной хваткой. Вот только хватка Некроманта была неуверенной и неловкой, она напоминала судороги человека, сжавшего всей пятерней раскаленный слиток металла. Скользящий был намного сильнее его, и оба демона это понимали. Демон Ольги мог только из последних сил оддалять гибель, цепляясь за соломинку. Он был обречен с самого начала.
Тем временем сражение достигло апогея. Фигуры дуэлянтов практически целиком скрылись в разноцветной дымке, сквозь которую угадывались лишь две сероватые, колышащиеся тени. Вокруг них рвалась и разрушалась реальность фантазии. Пол, стены и потолог чертогов Некроманта сворачивались, стараясь убраться подальше от накала ментальных сил, обнажая голую материю сознания, обладающее цветом, который явно происходил из какого-то невоспринимаемого человеческим глазом спектра. Разрушительная волна, исходящая от сражающихся демонов, уничтожала пространство вокруг себя и уже начала доходить до меня. Перспектива раньше времени превратиться в голый сгусток разума, лишенный оболочки, мне совсем не улыбалась, поэтому я еще больше вжался в стену и усилием воли воспарил в воздух, стараясь занять еще не покинутое воображением пространство.
Когда последний островок реальности, в котором я могу на время спрятаться, начал осыпаться и гореть, словно края зажженого листа бумаги, Скользящий нанес завершающий удар по врагу. Тело Некроманта ненужной тряпкой опало и растворилась в чистом потоке мысли. На его месте остался лишь сгусток зеленоватой энергии, лишь приблизительно напоминающий человеческую фигуру. Внутри нее кружились сотни тысяч огоньков разного цвета и размера. Демон лишился оболочки и свободной воли и теперь был вынужден пребывать в своей настоящей, мысленной форме. Скользящий висел в воздухе, его выдуманный черный плащ развевался на несуществующем ветру, а его ненастоящее лицо сияло торжествующий улыбкой. Сейчас он в очередной раз оказался среди победителей и предвкушал долгожданную награду.
- Твое имя, рел'тари. - говорил он на языке демонов, однако мой разум понимал каждое слово, на понятийном уровне. "Рел'тари" означало название их расы. - Твое Истинное Имя.
Зеленоватая фигура задрожала, паразит Ольги сопротивлялся из последних сил, но уже ничего не смог поделать. Он проиграл.
- Шагору. - прогремел в пространстве бесцветный голос.
- Теперь ты мой, Шагору.
Лицо Скользящего начало изменяться. Лишенные зрачков глаза вспыхнули белесым светом и этот свет взвился двумя змееподобными лучами. Нижняя челюсть неестественно потянулась вниз, достигнув уровня груди. Внутри этой дьявольской пасти зияла непроглядная тьма, не та тьма, что является простым отсутствием света, но та самая противоположность свету, что находится по ту сторону от него. Фигура демона Ольги закалыхалась, вытянулась и заструилась мерцающим потоком в ненасытное чрево Скользящего. Мне показалось, что был слышан едва различимый стон. В мгновение ока неудачливый рел'тари был поглащен своим же сородичем и только спустя несколько секунд лицо моего демона приняло человеческое выражение. Он прикрыл глаза и выглядел так, словно в одночасье испытал бесчисленное множество самых разнообразных удовольствий. Скользящий был сыт и счастлив. И теперь он стал чуточку сильнее.
- Дело сделано. - наконец изрек он. - Пошли.
И снова бездна, звуки, ощущения, голоса, взрывы сверхновых, вихри мысленной энергии. Мы выбирались наружу, чтобы вновь вернуться в мое тело. Путешествие обратно было столь же невыносимо, как и путь внутрь головы Ольги Макеевой, но возвращения я всегда переносил легче. Правду говорят, что путь домой всегда короче.
Спустя некоторое время я начал ощущать себя, чувствовать свое настоящее, вещественное тело и смог приоткрыть глаза. Оказалось, что я лежу на полу в крайне неудобной позе. Конечности мои затекли. Я тяжело поднялся, вновь взграмоздился в офисное кресло и протер глаза, прогоняя последние остатки оцепенения. Я ощущал необычайный прилив сил и бодрости - Скользящий от души делился со мной энергией, которой теперь у него было предостаточно.
Ольга Макеева сидела напротив меня на кровати и растирала затекшие кисти рук. Ее глаза покраснели и заблестели, словно она плакала.
- Ему не было больно? - вдруг спросила она. Я опешил.
- Ч-что?
- Я спрашиваю, ему не было больно? - более твердым голосом повторила Ольга. - Голосу.
- Думаю, нет... - промямлил я, все еще пораженный тем, что услышал.
- Он... - девушка замялась. - Он... помогал мне... ну, с моими рассказами... Одобрял иногда... Редко, правда... А еще у меня в детстве у меня обнаружили большую склонность к маниакально-депрессивному синдрому... А потом она прошла... Даже намеков не осталось.... Мне кажется, это тоже он... Голос...
- Да, наверное... - словно во сне произнес я. Скользящий молчал. - Скорее всего...
Я вышел из комнаты, коротко бросил волнующейся Людмиле Степановне "все нормально", пропустил мимо ушей ее скомканные благодарности, отказался от чая, и, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Геннадия Ивановича, попращался с родителями, накинул пальто и вышел из квартиры Макеевых. У подъезда не слушающимися руками достал сигарету, закурил.
И теперь я точно знал, что через полтора месяца я не приеду сюда за деньгами. Ольга уже достаточно расплатилась.
- Ну и дурак. - раздался у меня в голове голос. Голос...
Я не стал с ним разговаривать. Он непогрешим, мой умный дьяволенок. У него, если подумать, нет недостатков. Но я человек, поэтому не могу позволить себе быть непогрешимым.