Кошачий вальс

Они обе любили кошек больше, чем людей. Кошек было жалко, из-за людей хотелось пожалеть себя. Мать и дочь кормили всех бездомных котов округи на углу многоподъездного обшарпанного дома, в котором кроме них проживало, к сожалению, множество неприятных и необразованных типов. Соседи во дворе и с ними весь дом непрерывно наслаждались плаксивой восточной музыкой. Играли ли те в шеш-беш, курили ли кальян, мирились или ссорились – они все делали громко. Мать и дочь любили тишину не меньше кошек, а друг друга – чуть больше, чем соседей.
Если бы не Морис, две его самые дорогие женщины давно выцарапали бы одна у другой близорукие глаза. Кроме Мориса они держали в квартире черную кошку Клеопатру и рыжего песика по имени Псих. Обычно Психа выгуливал Морис, пряча скорбные губы в седую бородку клинышком. Если это приходилось делать женщинам, мать и дочь ожесточенно ругались тихими голосами, выясняя кто должен оторваться от своей книжки.
Иногда весной дочь пыталась найти кого-то, как и ее четвероногие подружки, чтобы через неделю вернуться на уютный диван к недочитанному роману.
Когда нервная Клеопатра загоняла тихого Психа под кресло, Морис уводил его от греха подальше в пустынный парк, гладил кровоточащий нос и шептал в мохнатое ухо друга:
- Кто живет с кошками, тот уже одинок.