Он или Ода Великому Блюду

В подражание М.М.Жванецкому

Ахтунг, attention, внимание!

Мингурманства предпреждает - все написанное ниже следует читать НЕ НАТОЩАК!

Диетчикам, фанатам питания по группам крови, сыроедения,
яблочного уксуса, уринотерапии и прочим слабонервным - просьба удалидзе.

Итак, мы начинаем...

Спасибо, маэстро, можно перестать барабанить вашу дробь.

Полная концентрация, вы совершенно спокойны...

Мужчина в третьем ряду, перестаньте пихать в себя эти хотдоги!

Женщина, вот вы, в розовой кофточке, мне надоели ваши римейки с попс-корном. Выйдите, я вам хаварю!

Чистим картошечку. Чистим, а не стругаем, вы же не папа Карло.

Пошла шкурочка, пошла извиваться, спиралью, структурно схожей на ДНК, по-простому - дезоксирибонуклеиновую кислоту. У кого длиннее? У вас, мужчина из ложи-бенуар? Вы так уверены? Не льстите себе. Пробуем почистить картофелину одним мастерским вращением, и шкурка вся, одним махом открыла обнаженную натуру беззащитного клубня.

В воду картоху, чтобы не посинела от крахмального шока и нескромных взглядов.

Мы купили мясо. Мы уже были на базаре и купили кило говядинки. Вот она, качалочка рубенсовская. Плоть тесно облегает сахарную втулку мозговой косточки.

Мальчик, перестань пялиться на даму с арфой, пойди набери в кастрюлю холодной воды. Нет, не полную, мы не пожар тушим, половину.

Кладем мясо в воду - и на плиту.

Картошку режем - не мелко, такими дольками, как лодочки-ялики из станции проката плавсредств. Помыли и оставили в воде освежаться.

Закипела вода, мясо утратило свою девственность и, в сердцах, выбросило на поверхность пену, в народе называемую "шум". Снимаем шумовочкой. Десять минут прошло? Все выливаем, промываем мясище начисто, если не хотите отложения солей и щелкающих коленей.

Молодца, ты принес кастрюлю воды? Правильно, теперь уже почти полную. Мясо - туда, кастрюлю - на плиту.

Закипело. Нет, не надо, чтобы так булькало, мы же не в аду. Средний огонь.

Обливаясь слезьми, чистим одного крупного чиполлино. К мясу, уже минут 10-15 варившемуся в одиночестве, его. Целиком и полностью.
А вот и свекла, она же буряк. Когда покупали, ногтиком ковырнули, убедились, бордовая, как вино из той же местности.

Чистим, орошая руки в преступный цвет. Привариварием. Чуть-чуть, пару минуток, а она уже, обидчивая, с лица спала. В соломку ее сечем. И в варево. Морковочки средние посекаем. Минут через десять после красномордой - туда же.

Так, процесс пошел. Двадцать минут прошло? Картошку - в студию, в кастрюлю!

Начинаем жарочные подсолнечномасличные мероприятия. Лук мелкорубчатый пассируем до сусальной золотистости, потом 2-4 ложки томатной пасты. Ни боже мой - кетчупа или томатного сока, паста и только она. Огонь - самый малый вперед. Двадцать минут - и половник варящегося бульона в сковородку. Помешиваем, стоим, вдыхаем чудные запахи.

В кастрюлю - все!

Солим и перчим наш полуфабрикат. Тут - дело вкуса. Недоперчили - потом доперчим. Пере - труба дело, не почувствуем вкуса. Во всем нужна мера, как говаривал, по слухам, Джавахарлал Неру. Некоторые добавляют малюсенькую чуточку лимонной кислоты. А мы чем хуже?

Пробуем, дуем на ложку и, бессмысленно глядя в потолок, пробуем. Это важно.

Капуста. Стратегический элемент готовки. Шинкованная, тщательно выбранная, не грубая, но и не квело-тощая, чтобы хрумала потом, а не обваливалась на зубах.

Переводим дух, глотаем слюни и - дальше.

О, чеснок - ты мир! Тебе - отдельная ода и кантата. Без тебя - Он - сирота, дым без огня, свадьба без баяна. Меееленько режем чесночину или толчем. Вдыхаем (грипп, арривидерчи), и - туда же.

Я вас умоляю, не кладите никакой травы. Обожаемые киндза, укроп и петрушка могут быть добавлены потом, позже, индивидуйно в тарелку.

Цвет. Важнейшее дело в еде. А в Этой - архи. Пусть красными будут революционные галифе. Пусть бордовыми - щеки на морозе или нос употребляющего зло.

Наш лелеемый дружок должен быть ярко, непереносимо свежо- и красновато-помаранчево-импрессионистки оранжевым. Помните: "Так!", "Так!" И о Нем можно так же политкорректно.

Эти необыкновенные кружочки на глади Его! Эти озерца жирочка, глазочки предвкушаемого праздника! Линзы познания вкуса и запаха. Не хватает слов и алфавита.

Некоторые любят погорячее и делать поджарочку. Маленькие кубики сала базарного,на соломе смаленного, розовенького с прожилкой мраморной, поджарить - шкварки, называются, по-научному. Туда же опять же чесночка толченного, на масле томим до слюдяной прозрачности научных шкварок, до мягчайшей корочки хрусткой.

Валидол - дядьке в усах и вышиванке в партере.
Поджарочку ссыпаем в Его владения. А остаток вымакиваем корочкой черной, сольки на нее и... Не могу, чувства душут и фальцет кукаречит.

Все. Так пусто на душе. Плита холодеет. Он - под крышкой остывает.

Теперь терпеть (сколько тэ, а сколько пэ и е!). Делаем все, что угодно. Убираем квартиру, решаем теорему Ферма, отдаем долги, дискутируем на форуме, идем в ночной дозор - не менее, чем на полдня, а лучше - на сутки.

Подъем! Товарищи, камрады и геноссен, антракт закончен.

Подогрели кастрюлищу, не до булек, но до горячейшего состояния.

Горбушку черного хлеба натираем чесноком. Вот она уже отблескивает радостно, а мы ее нюхаем нежно.

Воды худощавому в ложу принесите по-быстрому.

Верните даму в розовой кофточке от Sysley. Нам уже нравятся ваши сислеи.

Стол, тарелка, ложка, сметана. Холодильник, нАлито.

Снизу поддеваем, гущу, капустку, картоху, мясцо, косточку с дрожащей вставочкой, радзи Бога, осторожно.

До краев, по винця (это не латынь!).

Сметану - в бой!

Перец черный молотый - будьте здоровы, еще раз будьте.

Скорбим о днях унылых, без Него постылых, медитируем: "Он, Онн, Оннн, Онннн", доводим себя до полнейшего желудочного пароксизма.

Взяли, махнули ледяную и немедленно, то есть сразу... (Филипп Филиппович, как прав, как прав!) ...

Первую ложку вкуснейшего, не имеющего аналогов в мировой сокровищнице еды, знаменитого, короля стола и раджи желудка, кумира всех времен и народов, нашего самого любимого и уважаемого ЕГО:

БОРЩА !!!
Маэстро, урежьте марш!(c)
Занавес...
Автор выражает особую благодарность:

Неизвестному автору этого культового блюда, имя которому - народ.

Михал Михалыч, спасибо и глубочайший респект за стимул к потугам едописания. Классику от любителя - гип, гип - ура!

(с) Использованы мотивы и влияние М.Булгакова, М.Жванецкого, Филиппа (отнюдь не Преображенского), синематографа, народных напевов и наречий, калинарнага техникума, книг о вкусной и полезной, Тайного Общества борьбы с диетами имени движения "Друг Желудка" ((с) Ильф и Петров), чувства голода и глубокого удовлетворения.