Суэцкий караван

«Суэцкий караван…»

Часть первая

Наикратчайший морской путь из Европы в Индийский океан и, далее в Азию и Китай, пролегает через Суэцкий канал. Протяженность его составляет всего 195 километров, а средняя ширина - от 140 до 200 метров. Глубина так же колеблется от 14.5 до 26 метров.
В русском языке слово «канал», без дополнительных слов, сразу не дает определение, о каком именно канале идет речь. В английском же языке один и тот же перевод несет два разных значения. ”Channel” – переводится как морской, естественный канал, например как English Channel, а слово “Canal” – искусственно прорытый канал, каким и является Суэцкий канал.
 
Небольшая историческая справка:

Суэцкий Канал был впервые открыт для судоходства в 1869 году. В июне 1967 года канал был закрыт, из-за начавшейся тогда Арабо – Израильской войной на Синайском полуострове. Отголоски той войны до сих пор можно наблюдать вдоль всего побережья в виде торчащих из песка подбитых танков и пушек египтян. И только в июне 1975 года канал снова был открыт для судоходства.

И все эти восемь лет, всем кораблям из Европы в Азию приходилось плыть, огибая «Мыс Доброй Надежды» на юге Африки. Удлиняя свой путь примерно еще на месяц, а вдобавок ко всему, подвергаясь опасности быть настигнутыми «Волнами - Убийцами» у южного побережья Мадагаскара.

*****

Часть вторая

Мы подошли к Порту Саид точно по расписанию. Встав на якорь на внешнем рейде, и оформив портовые формальности с прибывшими на борт властями, мы стали ожидать начала формирования каравана, для прохождения по каналу.
О местных властях нужен особый разговор. Как и во всех арабских странах, количество инспекторов и проверяющих на душу населения, иногда превышает количество членов экипажа.
Именно из-за этих причин и стал Суэцкий канал заслуженно именоваться «Marlboro Canal». Как правило, и это здесь нормальная практика, стоимость прохода для судовладельцев возрастает примерно на 30 – 50 блоков, этих магических, всераспологающих к тебе сигарет, в зависимости от жадности капитана или умения просящего выманить их у него. А это у них, поверьте мне, очень здорово получается. Дал Мальборо – ты друг, не дал - могут возникнуть проблемы…
Опустошив, таким образом, первую капитанскую заначку (а он наивно полагал, что обойдется всего лишь десятью блоками на весь проход), власти, довольные своим уловом, покинули борт судна…

*****

Часть третья

Через четыре часа томительного ожидания, нам объявили, что наш номер в караване – «семь», и дали добро сниматься с якоря…
Подойдя к месту приема лоцмана, мы сбавили ход и опустили лоцманский трап.
Первое, что мы услышали с приближающегося лоцманского катера, так это знакомое уже нам всем магическое слово «Мальборо»…

 - Капитана!!!... Плиз!!!!... Сигарета!!!!!!!... Пли-и-и-и-и-и-ззззз!!!!!!...

Намеренно не подходя к борту и не высаживая лоцмана, лодочники монотонно горланили свою песню, при этом жестикулируя так, как будто если им сейчас не дать сигарет, то их семьи на берегу, умрут тотчас же голодной смертью…
То ли сжалившись над этими, вопящими в ночи попрошайками, то ли опасаясь, что они своими воплями разбудят весь экипаж, то ли осознав, что они не подойдут к борту, чтобы высадить лоцмана, без этих несчастных сигарет, капитан, долго упрямившись и матерясь себе под нос что-то по-итальянски, наконец-то дал команду выдать им все, что они просят. И свершилось чудо, все сразу вокруг утихло, а лоцман благополучно поднялся по лоцманскому трапу на борт.
 
Это был седовласый, пожилой мужчина, одетый с ног до головы во все белое. С собой у него была сумка (по ее размерам не трудно было догадаться, сколько блоков сигарет туда входит), и еще он нес, аккуратно перевязанный зеленой ленточкой рулон, по внешним признакам напоминающий прикроватный коврик.
Приняв управление судном на себя, Абдель Салам, так звали нашего первого лоцмана (в последствии их будет еще три, но все они будут похожи, словно близнецы, как впрочем, и все арабы мира), скомандовал «Полный вперед…», и мы, строго соблюдая очередность и дистанцию в караване, двинулись в светлое будущее, то бишь в рассвет, не нарушая строй и порядок.

*****

Часть четвертая

Начинало светать… Рассветы в пустыне, как впрочем, и закаты, являют собой потрясающее зрелище. Показав из-за песчаных барханов свой первый лучик, Солнце, на глазах увеличиваясь в своих размерах, медленно поднималось из глубины песчаной пустыни… И как раз в это же самое время, мы поравнялись с другим караваном, идущим по противоположному курсу с Юга на Север, в Средиземное море, откуда мы только что пришли. По красоте наблюдаемого зрелища, это ни с чем несравнимая картина! Представьте себе пустыню. Песчаные барханы. И по ней, по той самой пустыне, меж огромных, белоснежных барханов, в лучах восходящего Солнца, движутся огромные железные верблюды – корабли, разрезая своими горбами – надстройками, солнечный диск, словно специально для них, зависший над горизонтом…

Абсолютно никакой воды. Только песок и этот, медленно уходящий все дальше на север, караван…
 
Попрощавшись с этой красотой, я сдал свою вахту, и ушел отдыхать. А корабль продолжил свой путь по каналу в озеро “EL BUHEIRET EL MURRA EL KUBRA”, что в переводе с арабского означает «Большое Горькое Озеро», где нам предстояло переждать еще один встречный караван…

*****

Часть пятая

Примерно около полудня, мы должны были подойти к месту нашей якорной стоянки в «Горьком Озере».

Я, тщательно выбрит и причесан, в белой, наглаженной рубашке с погонами морского офицера Британского Королевского Флота, поднялся на мостик, чтобы вновь заступить на свою ходовую вахту.

Ровно в 12 часов по полудню, Лоцман, отдав последнюю команду рулевому матросу держать курс на красный плавучий буй, не обращая ни на кого внимания, достал свой заветный «рулончик», легким движением руки развязал зеленую ленточку, и…
О, чудо! «Рулончик» превратился, как в руках факира, в изумительный по красоте коврик ручной работы неизвестного мастера. Ловко расположив его по направлению к Мекке, святыне ислама, лоцман, разувшись, встал на колени и начал молиться…

А наш, стотысячетонный танкер, под завязку груженый «черным золотом», то бишь нефтью, не взирая на его молитвы, двигался всей своей массой на не менее крупный газовоз, уже успевший бросить якорь впереди нас.

Возможно там, в своих молитвах, Абдель и просил у Аллаха за одно сохранить и наши души после смерти, но мы, к сожалению, с Капитаном об этом не знали, и, переглянувшись, взяли управление судном на себя. Услышав в очередной раз, красиво звучащее, но возможно не цензурное выражение: «Порка ла пута Путана…», я быстро выбрал безопасное место для якорной стоянки, и доложил капитану.

Когда лоцман закончил свой намаз, мы уже стояли на якоре. Видимо, наш Бог, раньше услышал наши молитвы, и с нами ничего не случилось. И, как ни в чем не бывало, аккуратно свернув свой коврик и перевязав его все той же, зеленой ленточкой, Лоцман спросил:

 - А что у нас сегодня на обед? Что-то я проголодался, да и сменщик мой скоро должен подъехать. Надо бы успеть пообедать… Да, чуть не забыл, Капитан, мне пожалуйста четыре блока Мальборо, больше, к сожалению, не влезает в мою (сигаретную) сумку.

А потом он еще долго, за обедом, извинялся и оправдывался, что все это, мол, не для него, а для его «Босса». Иначе он может потерять работу, а на берегу, он, такой старый, никому не нужен. Странно, но у них у всех на этот счет одна и та же легенда. Бедненькие, сразу жалко их так становиться, прям до слез…

Сойдя по трапу на лоцманский катер, наш Абдель Салам еще долго махал нам рукой, крича по-арабски «Шукран», что означает – «спасибо». А новый лоцман, все в том же белом, и с портфельчиком, поднимался на борт, за новой порцией никотина для «Босса»…
 
*****

Часть шестая

Примерно чрез два часа ожидания на якорной стоянке, с юга появился долгожданный караван. Огромные, трехсотметровые монстры – контейнеровозы, под завязку груженые товарами из стран восточной Азии и далекого Китая, как уточки в пруду, гуськом, со скоростью эскалатора в метро, один за другим показались из узкого канала в «Горьком Озере». Держа свой путь на север, через Средиземное море в Европу, Россию и Америку. Маленькие рыбацкие шхуны на их фоне, были похожи на мелких водяных скороходов, хаотично хлопали веслами по воде и пытались увернутся от надвигающейся на них махины. Весь парадокс заключается в том, что при наличии кругом огромного свободного пространства для рыбалки (даже в океане!!!), рыба, почему-то всегда водится на пути у большегрузных судов. И рыбаки категорически отказываются сворачивать с их дороги, считая себя главными на морских просторах. И нам приходиться уворачиваться от них, как горнолыжник на слаломе, дабы не зашибить горемыку – рыбака своей мощью.

Но иногда, особенно в Южно-Китайском море, перед тобой возникает такой «рыбколхоз», что звездное небо, по сравнению с ним - пустыня, где можно кричать – Ау! А чтобы это хозяйство объехать… проще повернуть обратно. И нам, ничего не остается делать, как тупо, закрыв глаза, въезжать в это скопление огоньков, распихивая эти маленькие челноки набегающей волной, подсвеченные, в лучшем случае, фонариком «Made in China», а в худшем, просто свечкой, на всякий случай взятой из церкви (вдруг пригодиться за упокой…).

Размеры судов к хвосту каравана становились все меньше и меньше. И самым последним, как «гадкий утенок», пыхтя и тужась изо всех сил, чтобы не отстать от своих старших собратьев, прочапал маленький морской буксирчик…

А его уже подгоняли мы, начавший сниматься со своих якорных стоянок, караван с Севера…

И вот, наконец, по прошествии еще пяти часов, мы подошли к заключительной точке нашего маршрута – порту Суэц. Как не трудно теперь догадаться, почему этот канал именно так и называется. Часть города расположилась вдоль канала. Вся набережная, назовем ее условно «Набережная им. Рамзеса XIV», была равномерно усажена красивыми, подстриженными в виде цилиндров, деревьями. Под ними сидели, или просто прогуливались местные зеваки, глазеющие на проходящие мимо них пароходы. Интересная деталь. Все мужчины одеты в яркие и светлые рубашки, а вот женщины… в абсолютно черные балахоны и, в добавок ко всему, в парандже. Просто дико разительный контраст света и тьмы!

 Но ни эта набережная, с ее праздно глазеющими на нас черно-белыми зеваками, ни сам караван, медленно выползающий из-за поворота, как в гандикапе Формулы – 1, ждущий выхода на открытые морские просторы, чтобы дать «Самый полный вперед…» и умчаться подальше от этой, стесняющей их по рукам и ногам трассы, именуемой, Суэцким каналом… Ни что не могло сравниться с тем потрясающим закатом, что отрывался нашему взору…
 
Огромный диск красно-оранжевого Солнца, последними лучами освещая себе дорогу в горное ущелье, похожее на лежащий саркофаг Фараона, куда оно, уставшее за этот бесконечный день, намеревалось опуститься на покой. А в свете его отражения на водной глади, уже собирались новые и новые корабли, чтобы ровно в полночь начать свое движение туда, в прохладную Европейскую осень, мечтая поскорее вновь вернуться, обратно, в теплые страны…

*****

The End