Десять минут с мэром

Вечером раздался звонок мобильного. Противная, дребезжащая и незнакомая мелодия. Номер не определился.
 Хм, в такое время. Да еще с неопределяющимся номером мог звонить только генерал Николаев-Нидвораев. Он в свободное от службы время боролся с мировым заговором и любыми способами старался сохранить своё инкогнито. Либо старый еврей Борисфен. Ему везде чудились арабские террористы и русские экстремисты. Он тоже свято хранил своё инкогнито.
- Добрый вечер, камрад! – голос в трубке был незнакомым.
- Вечер, - с некоторой растерянностью ответил я. Солнце как раз спряталось за горизонт и город накрыло темным колпаком сумерек.
- Не узнал что ли? – в голосе послышались веселые нотки.
- Неа,- ответил я откровенно.
- А, тем не менее, меня весь город знает и даже по России есть места, где обо мне слышали!
- Да? – я совершенно искренне удивился.
- Но я сейчас не об этом, камрад. Мэр города тебя беспокоит.
- О как! – вырвалось у меня непроизвольно. На том конце хохотнули.
- А ты думал? Просьбочка у меня к тебе. Небольшая.
Интересно, какая может быть просьба у мэра ко мне. Не денег же ему занять до зарплаты?
- Да, слушаю в таком случае внимательно.
- Понимаешь, камрад… это ничего, что я к тебе так обращаюсь?
- Да, ладно, камрад. Валяй.
- Вот и замечательно. Критики хотелось бы в свой адрес услышать. Знаешь такой злой, па падонкоффски злой. Сможешь?
- ?
- Я, конечно, понимаю, что это удивляет и даже шокирует, но честное слово, надоело. Все, от последней в мэрии уборщицы до первого зама, норовят лизнуть в самое интимное место.
- Вау, жжють. Прямо таки все?
- Все и даже больше. Грамотками и мидальками задарили по самое не балуйся. Вот давеча первым папой в городе назвали. Я что в Ватикане живу?
- Слышал.
- А оно мне надо? Прошу по человечески нашу прессу…
- Вашу прессу?
- Ну, да мою прессу, дайте о мэре критический материал. Что, мол ЖКХ города запущено дальше некуда. Проблемы не решаются. Детские сады не строятся. Строим не то и не там. Так нет же! Включаешь телевизор – мёд льют. Газету открываешь – оды перемежаются с панегириками. Читаю – плакаю. Думаю, так скоро нимб на темечке прорастать начнет.
- Ну, нимб все же лучше чем рога.
- Не спорю, камрад, не спорю. Но хочется человеческого, честного, на крайний случай, отношения к себе.
- Так значит, правду-матку про вас рубануть. Со всей, так сказать, пролетарской ненавистью?
- Ну, - мэр видимо заерзал на диванчике. – Знаю я, конечно, всю эту кухню. Сильно лупцевать не надо. А то ведь народ не поймет. Подумают – что это такое? Как такое чудовище городом управляет. Прощелыга, взяточник и вор – это конечно про меня, но этих слов лучше не употреблять. Что-нибудь помягче. Например, были допущены некоторые и небольшие ошибки, но сейчас мэр над этим активно работает и скоро все упущения будут устранены. Опять же напиши, что денег бюджет дает мало. Жить не на что. Зарплата у меня вон, какая маленькая, поэтому, извини, заплатить за материал не смогу. Сам с хлеба на воду перебиваюсь.
- Понимаю, - я глубокомысленно выдохнул.
- Коль понимаешь – пеши ищё, аффтар! Бга! Но сильно не усердствуй. Критики немного, немного об успехах. И как можно больше о планах на будущее. Что-нибудь в таком роде: с нашим мэром в светлое будущее.
 - Натюрлих. Ужжо пешу.
- Вот и славненько. За сим искренне Ваш, горячо любимый всеми Мэр.
Я хотел, было срифмовать последние строки, но трубка разразилась короткими гудками.