Сгоревшие

587 год П.Э.

 Дров найти им не удалось. Множество лесов ушло под воду, как и пашни, и поселения – некоторые даже с жителями. Стихии разбушевались всерьез, решив, казалось, продемонстрировать свою древнюю мощь. Но почему только сейчас?
Двум продрогшим путникам очень повезло набрести на покосившуюся избушку, чудом удержавшуюся на краю оползшего склона.
 
– Завтра будет радуга, – уверенно сказал один из скитальцев, обводя взглядом их временное пристанище. Все было завалено обломками утвари, какой-то ветошью, видимо поспешно брошенной при бегстве. Медный чайник, признак достатка, блестел начищенными боками среди рухляди, подтверждая своим присутствием вывод о сборах на быструю руку.
– Именно завтра? – поинтересовался второй побродяга, переворачивая носком сапога остатки скарба.– Все отсырело, – сообщил он о безуспешности своих поисков. – Неудивительно, после стольких лет дождя я и сам кажусь себе эдакой медузой.
– Да, – его спутник был непреклонен. – Всенепременно завтра. С утра. Взойдет солнце, хоть в это трудно сейчас поверить, разноцветный мост перекинется от нашего берега до вновь открывшегося Благословенного Края.
– Измученные, но прощенные нолдор потопают прямо по радуге в обетованный край, – подхватил нолдо издевательским тоном. – Все сочиняешь, Макалаурэ.
– Утро покажет, кто прав, – упрямо повторил феанарион.
Брат лишь хмыкнул в ответ.
Златокователь внимательно посмотрел на него.
– Ты сильно замерз, Майтимо?
– Порядком, – проворчал старший. – Устал, замерз, нам нужны силы для задуманного, а в этом собачьем углу, хвала Валар, куска сухого дерева не сыщешь. Перебьемся всухомятку, – глава почти несуществующего Первого Дома выгреб из дорожного мешка сухари. Вернее, кашицу на дождевой водичке.
– Сухомятка не получилась, – констатировал он.
– Есть кусок сухого дерева, – вдруг порадовал его Маглор.
– Где? – удивился Маэдрос.
– Вот, – песнопевец решительным движением расстегнул чехол.
– Макалаурэ, ты рехнулся? – опешил рыжий.
– Ты прав – нам надо набраться сил. Для нас, возможно, утро не настанет. Хоть напоследок погреемся.
Второй сын Феанора начал раскручивать колки.
– Перестань! – Маэдрос стряхнул с ладони остатки несостоявшегося ужина и ухватился за гриф. – Ее же все равно надолго не хватит, зачем зря палить?
– У меня есть с собой несколько книг. У тебя – карты. Пергамент такой выделки тоже горит замечательно.
– Письма, – вдруг сказал рыжий принц. – Твои мальчики отписали тебе кучу посланий.
– Предостаточно, – сдержанно согласился Маглор.
– Тогда я смогу наложить чары на наш облик, и наша задача несколько облегчится, – повеселевшим тоном объявил старший.
Младший из братьев, зажав лютню под мышкой, молча вынул резную шкатулку.
– Вот еще дрова, – прокомментировал Маэдрос.– Так мы наскребем на порядочный костер!
Маглор грустно улыбнулся, с нежностью перебирая напоследок письма.
– Как ты думаешь, дети нас простят? – вдруг спросил он, не поднимая глаз.
– Я бы не простил, – сдержанно ответил Маэдрос.
Переписку с Эонвэ они тоже попытались спалить, но у них не вышло. Золотые чернила лишь засияли ярче, а бумага даже не обгорела.