Тлэуер и остальные. Плен

Плен для Тлэуера начался с боли, будто кто-то загонял в его кожу тысячи острых иголок. Открыл правый глаз (левый опух и никак не желал открываться) и увидел, что его беспощадно молотит Стегозавр, быстрее быстрого махая покрытым шипами хвостом. Пробуждение врага его обрадовало. Маленькие глазки загорелись хищным огнём. Видимо, он хотел ещё больше усилить страдания канцлера. Впрочем, какой он теперь канцлер?
-Ну ты, выродок, сучий потрох! Понял, что значит потерять землю, родину, дом? Нет, не понял? Сейчас поймёшь!
Тот не успел сказать даже слова, ни сделал ни единого вздоха – а его противник уже вцепился зубами за кожу. Что дальше – понятно. Крик… даже не крик, а обречённый стон какой-то, вырвавшийся из груди Тлэуера, его собственное мясо на зубах Стегозавра – всё изменилось с точностью до наоборот.
Но не таков был динозавр, чтобы терпеливо всё сносить. Былая гордость не истрачена, желание захватить мир быстро перетекало в неотступное стремление ответить на этот коварный укус. Изловчившись, он вцепился (благо, длинная шея позволяла) в ногу своему мучителю. Тот пытался высвободиться, даже пару раз махнул хвостом, но тщетно: канцлер сжимал зубы всё сильнее и сильнее, держал остервенело, будто это там верёвка, которая вытянет его из пропасти. Стегозавр вопил как резаный, но тут уж сам Каменный Атаман помог своему маленькому бойцу, вновь пнув со всей силы Тлэуера, который опять потерял сознание.
Его били долго, даже не из-за того, что он набросился на Стегозавра. Он нарушил устои ещё не появившейся, но уже формирующейся Империи. Он – пленный, существо второго сорта, посмел напасть на налётчика, на соратника Вождя! Этого быть не должно. Поэтому будь бы Тлэуер созданием из плоти и крови, он бы уже давно умер. А так – живёт, уже не чувствует боль, но всё равно стонет, стон долгий, протяжный. Наконец, налётчикам надоела чудовищная забава, и они прекратили избивать свою жертву, дав ей возможность опять рухнуть в забытье и очнуться от очередного пинка – правда, уже через четыре часа, когда Каменный Атаман собрал всё войско и приказал идти вместе с награбленным добром и пленниками в Выходской Земле, которую сами нечистые назвали Токийской, в честь Тока.
-Пшёл, говнюк! Пшёл, сволочь! – вопил на Тлэуера Кукер.
-Что, мразь, неудачник хренов, больше не будет жид тебя трахать? – вторила Элизабет Шрагмюллер, - Обидно, да? Я тебя утешу, у меня подарочек есть, - и она швырнула в динозавра кусок кала. На этот раз Тлэуер не мог отойти или даже отползти, в итоге весь оказался в дерьме.
Каменный Атаман приказывал:
-Так, объясняю для кретинов: Кукер несёт ящерку, Ванака и Микенза ведут крокодила, Нингван и Мудрец – беса в шляпе. Всем ясно?
-Я-а-асно, - хором ответили налётчики. Даже Кукер не стал возмущаться, хотя теперь ему пришлось испачкаться дерьмом.
Победоносное войско, порядком пограбив цитадель Нитстана, направлялось через Тьменское побережье к Выходской Земле. Крокодилий Хвост, прихрамывая, шёл в середине этого подобия колонны – следили, чтобы он сбежал. Налётчики боялись герцога – крокодила, который чуть было не разгромил всю армию Империи Полуденного Солнца. Хотя теперь он не тот. Шрамы покрыли его морду, с левой руки содрана почти вся кожа, хвост весь покрыт кровью. Он проклинал всех, себя в основном. «Зачем я пришёл в Нитстан? Зачем я доверился Тлэуеру? Хотя нет, к чертям такие мысли – мысли слабых неудачников. Никогда, никогда я не смирюсь с неволей. Буду хитрым, буду умным, буду сильным – и выиграю. Бедный Тлэуер, бедный Нахимсон! Им-то за что всё это? Страдать – ради чего? Ради того, чтобы вновь блуждать в неизвестности? Бред, полный бред!»
Думая, не находя себе места от того, что потерпел поражение, пусть это и было поражение героя, Крокодилий Хвост дошёл до Выходской Земли, земли, откуда он был родом, где он повстречал Тлэуера и втянулся в водоворот событий. Время опять смешало все карты, дало всем совершенно новые роли. Вот здесь многое изменилось Крокодила встретила башня огромного замка, хищно устремившаяся в небо, готовая пробить его, а потом попытаться проткнуть Космос. Замок был мрачен, от него исходил страх, даже Стегозавр затрясся как осиновый лист.
Таков был бастион Империи Каменного Атамана – замок Курбанхой. Он был воплощением мощи, жестокости, неукротимой силы свирепых воинов Империи, олицетворением способности победить любого врага. У Империи нет даже подобия соперника, уничтожить её – мечта, которая не сбудется, даже если кто-нибудь просто подумает об этом – она того сотрёт в порошок. Это всё словно хотел сказать Курбанхой.
Тлэуер внимательно за всем следил. Он уже пришёл в сознание и теперь избитый, измазанный дерьмом, потрясённый до глубины души поражением Нитстана, внимательно наблюдал за торжествующей мощью Каменного Атамана. Его аналитический ум без труда помог ему понять, что в мире происходит что-то страшное. Что тот, кто взял его в плен, всего лишь марионетка той чудовищной силы, десятая часть которой отразилась в образе замка. Этой силой была Империя. Динозавр ещё не знал этого слова, но уже осознавал: невероятно сильное Нечто подчинит себе всё – мысли, действия, поступки. И сам победитель если сделает хоть один неверный шаг – она его сожрёт, уничтожит, следа не оставит от него.
Пленных бросили в подвал. То, что там было темно – это слабо сказано. Гнилостный запах забивался в ноздри, не давая возможности сделать нормальный вдох. Наличие клопов и крыс в этом подвале было настолько естественным, что их отсутствие –самая невероятная сказка этого времени. Подвал, ровно как и весь Курбанхой, был сотворён Магическим Кристаллом – может быть, для того, чтобы вознаградить Каменного Атамана за объединение Ойкумены Второй, а может быть, для того, чтобы облегчить участь пленных: если бы замка не было, его бы всё равно надо было построить – ясно-понятно кому. Империя Полуденного Солнца должна была получить свой символ.
Тем временем пришёл в себя Нахимсон. Князя продолжали бить и после того, как его оглушили ударом, поэтому выглядел он ужасно. Правая бровь рассечена, левый глаз опух, но разбит, губы напоминают сырой бифштекс. Сомбреро сорвано, волосы растрепались. Они все в запекшейся крови. Кровью измазано всё лицо, фиолетовая одежда отметилась тёмно-красными пятнами. Мексиканец стал героем ночных кошмаров.
-Мне так больно…, - стонал он, - Тлэуер, дружище, не забывай меня. Жить мне мало осталось. Я чувствую это. А ведь я молод – а уже одной ногой в могиле. И ничего с этим поделать нельзя, понимаешь, о чём речь? Аарон Яковлевич Нахимсон обречён, его нет.
-Да мы все тут обречены! – со злостью в голосе произнёс Крокодилий Хвост, - Обидно. Нас победили какие-то каменные истуканы. Мы, конечно, спасёмся и отомстим за это. Но может случиться, что и сгниём здесь, в этой грёбаной камере. А ты, Тлэуер, что по этому поводу думаешь?
Динозавр молчал. Темнота, удушливый резкий запах, слабость и боль делали своё дело: голова закружилась – новый обморок. Вертелись какие-то яркие, цветные ведения, огромные, цветущие города, гигантские заводы, богатые сады. Видел, как по Тлэуерийскому морю плывут флотилии, мощные корабли привозят в порт небывало огромного города железо, уголь, шерсть, зерно. Выходская Земля, которая просто стонала под гнёта Замка, в этой реальности была покрыта плантациями, где в изобилии росли апельсины, чай, рис. Тлэуер знает, что это всё – нитстанское, что он, Крокодилий Хвост, Нахимсон – это своеобразные семена, из которых вырастет иная империя – Империя Света. Тут он опять пришёл в сознание и открыл глаза.
-Мы победим, - устало сказал он, - Мы обязательно победим. Крокодилий Хвост прав. Нужно только держаться вместе и не отступать, тогда победа будет за нами.
Краткая, побуждающая к действию речь канцлера Нитстана немного отвлекла пленников от насущных проблем. Они на несколько секунд даже забыли о том, что их дом разрушен и разграблен, а сами они –существа второго сорта. Впрочем, это жизнь диктует свои условия игры. Вот и на этот раз стоило забыться – сразу же открылась дверь и очистившийся от дерьма Кукер произнёс:
-Подъём, сукины дети! Капитан желает видеть вас.
А что делать? Пора идти. Выбирались медленно – раны тому виной. Надзиратель терпеливо стоит пару раз, для приличия сказав: «Поживее, скоты!» А ведь он – говорящее орудие своего господина. Значит, тиран решил показать пряник. Но даст ли он его или просто поманит – это большой вопрос.
Поднялись по узкой высокой лесенке, ведущей в тронный зал. Каменный Атаман восседал на золотом троне Барби – налётчики перенесли в Курбанхой награбленное с Северных гор. Справа от него на диване Нахимсона восседал Ток, слева – Мудрец, выбравший себе кресло из кабинета Барби. Прочие же сидели где придётся.
-Пленные прибыли, о Великий! – торжественно произнёс Кукер.
-Хорошо, - сказал Каменный Атаман, - Тогда я поговорю с ними. Всем молчать. Пусть хоть кто-нибудь пискнет – голову оторву. Итак, пленники, вы – куски дерьма. Но вы храбро сражались, вы – отважные куски дерьма. Отвага ценится в моём мире. Поэтому я предлагаю вам стать золотом. Это можно сделать только одним образом – служить мне. Начнём с тебя, человек. Тебя, вроде бы, зовут Нахимсон, а меня – Каменный Атаман. Станешь моим слугой?
-Нет, - промямлил мексиканец, - я не буду тебе служить. Ты – зло поганое, голосом ребёнка, у которого отняли конфету, - добавил он. Князь хотел произнести эту фразу решительно, гордо, но не вышло. Впрочем, на его судьбу это никак не повлияло. Для того, чтобы разгневать хозяина Курбанхоя, хватило и этого ответа.
-Убить его! Пусть ночью помучается, а утром опять помучается и потом умрёт.
Вторым был Тлэуер. Динозавр ненавидел истуканов всеми фибрами души, его чуть ли не тошнило от Элизабет Шрагмюллер, он презирал Стегозавра, но опять, опять эта проблема выбора между жизнью и смертью. Блин, как она достала! Канцлер чувствовал, что его жизнь больше чем жизнь, что она – зародыш той Империи, которая рано или поздно появится. Поэтому важно остаться в живых. К тому же тупым отказом не одолеешь тирана, а ложным согласием – вполне.
-Я готов служить Вам, о Великий! – с притворным оттенком лести в голосе произнёс он.
Третьим настал черёд Крокодильего Хвоста. Маршал чувствовал, что канцлер хитрит. Тлэуера вообще сложно понять полностью, для этого надо быть им самим. Крокодил тоже был себе на уме, понимал, когда надо идти в бой с открытым забралом, а когда схитрить, увильнуться, уклониться. И это был тот самый случай.
-Я тоже соглашусь. Наша война проиграна, ничего осталось у нас, кроме нас самих. Поэтому я готов приложить все свои усилия, чтобы вместе с Вами, мой господин, сделать эту землю цветущим краем!
-Достойный ответ, - слова Каменного Атамана обозначали то, что жить Крокодилий Хвост будет. Хотя у истукана были сомнения насчёт истинности намерений новоявленных налётчиков. Вполне возможно (скорее всего, так оно и есть), что они просто тупо защищают свои шкуры. Ничего, он, как подлинный великий вождь, перевоспитает эту гнусь. А пока надо их напугать – казнить этого человекоподобного червя, который отказался ему подчиняться. Империя – это прежде всего страх, а уж потом любовь.
Каменный Атаман приказал Току отвести нитстанцев в 12-й покой замка, а сам оставил в тронном зале только Стегозавра. Тирану нравился этот тип – его жажду мести можно было использовать, им можно крутить и вертеть как угодно. И держать, и держать его на барбилендском крючке, чтобы не слез.
-Шпионь за ними. Они неблагонадёжны, явно что-то скрывают. Ты прав, он – зло. Я конечно, тоже, но я – зло во благо, а они – те, кто могут только разрушать, уничтожать, лгать и подкупать. Ты хорошо проявил себя в войнах с Игуаном и Нахимсоном, пускай и горячился порой. Теперь перед тобой другие задачи: вкрасться в доверие к ним, разведать все планы – и донести мне, разумеется. За то – награда. Я прикажу отстроить Северный дворец – то, что ты чтишь, чему поклоняешься. К сожалению, не могу воскресить Барби – трудно мне это сделать. Но дворец будет восстановлен.
Каменный Атаман был знатоком душ живых существ. Ошибиться трудно.
…На следующий день состоялась казнь Аарона Яковлевича Нахимсона, второго князя Нитстана, мексиканца. Империя должна была показать своё умение карать, задавить, уничтожить своего врага. Последние мгновения жизни он проведёт на заднем дворе замка, где его ждёт самая мучительная смерть, которая может быть у бумажного человека – разрезание заживо. Гигантские ножницы уже держат на своих могучих плечах Микенза и У-уда. Ванака и Сипер охраняют несчастного, чтобы тот не сбежал. Народ уже собрался посмотреть на то, что кому-то покажется лишь весёлой забавой, а кому-то (Тлэуеру и Крокодильему Хвосту) – трагедией, которую они не забудут никогда. Это будет уже вторая смерть в Ойкумене Второй – первой была гибель Игуана.
Каменный Атаман был равнодушен ко всему. Он знал: ему ещё предстоит на его жизненном пути казнить десятки, сотни, тысячи врагов и просто попавшихся под руку. Впрочем, победитель дал побеждённому право в последний раз высказаться, но, чтобы казнь не затягивалась, ограничил речь Нахимсона четырьмя словами. Сейчас они прозвучат.
-Чтоб вы все сдохли! – с ненавистью произнёс мексиканец.
В принципе, это можно было предвидеть.
Тлэуера трясло. Ему впервые хотелось плакать – от бессилия, от невозможности что-либо сделать, от презрения к себе, который будет жить, будет смотреть как погибает от рук тех, кому он сейчас служит, его товарищ. Но рядом стояли враги – Стегозавр (раны от его ударов всё ещё не зажили), Элизабет Шрагмюллер, Мудрец. Теперь придётся играть ненавистную роль, улыбаться, когда задыхаешься от слёз. Выбор – это такое дерьмо, думалось ему. Хотя какой толк от этих мыслей? Они ни к чему ни привели. Остаётся только одно – шептать: «Прощай, Нахимсон!»
Казнь началась. Первыми пострадали руки мексиканца. Хрясь, хрясь! Вот они уже валяются на земле, а из культей сочится алая кровь. Да, у бумажного человека кровь была настоящая. Имелись и кости – только они были хрупкими, не то что у той же Барби или Сатаны. Нахимсон корчился от боли, чувствуя их треск. Падение рук наземь – это шок полнейший.
-Руки вверх! – мрачно шутил Сипер.
Потом настала очередь ног. Их резали по частям: сперва пальцы на ступнях, потом сами ступни, потом всё, что ниже колен, потом всё, что выше. Князь Нитстана превратился в обрубок, который, однако, кричал на всю ивановскую:
-Будьте прокляты, суки!
-Теперь он точно не будет участвовать в кроссе! – Сиперу нравилась роль комментатора, - Он не только спать – жить без задних ног будет. Хотя жить ему, почтеннейшая публика, недолго осталось.
Ножницы всё отсекают от Нахимсона части тела. Вот уже валяются щёки и глаза, в глазах – только боль и отчаяние. Следом падают уши, нос, губы. Последней упала обезображенная голова, покатилась по земле, словно возвещая всему миру о смерти Нахимсона. Каменный Атаман со всей силы пнул голову – мол, зачем говорить то, что уже все знают. Князь Нитстана стал кучей мяса и лужей крови.
Человек умер, но толпа не расходилась, ожидая от вождя блестящих речей, неожиданных поступков и всего того, что называется имперской риторикой. И вождь оправдал народные чаяния.
-Бойцы! Налётчики! Эту казнь можно считать сакральной, ибо она – жертвоприношение нашей державе, которая зарождается сейчас. Я провозглашаю Империю Полуденного Солнца. Сам я – император. Ток, мой верный слуга! Отныне ты являешься хранителем пока отсутствующей императорской печати. Мудрец, твой ум потрясает всех. Ты достоин быть государственным распорядителем. Стегозавра я произведу в бургомистры Барбиленда, цитадель которого, Северный дворец, скоро восстанет из руин. Всё ясно? Тогда перейду к тому, как же стоит называть долины, горы и моря Империи. Слушайте! С этого момента Северные горы будут называться Погань-горы, ибо оттуда пришёл поганый Игуан. Северная долина станет Стегозаврийской, а та гора – он указал на Гору Нахимсона – Мудрогорой. Всю землю, что рядом с ней, я нарекаю Мудрецкой Землёй. Морю за его силу и мощь дарую называние Имперского. Равнину, где держали оборону проклятые нитстанцы, в честь меня и Тока я называю К.А.-Т.Р.: Каменный Атаман-Ток равнина. Остальным землям название придумаю потом. Пока с этими поживите. И теперь о главном: девиз моего правления – «Решительная сила»!
-Решительная сила! – кричали налётчики. Тлэуер с Крокодильим Хвостом тоже кричали, чтобы не быть заподозренными в крамоле, но голоса из-за этого срывать не стали. На душе всё равно тяжко.
…Третий день уже Тлэуер и Крокодилий Хвост служат Каменному Атаману. И всё это время следит за ними Стегозавр – бургомистр Барбиленда и агент полиции Империи Полуденного Солнца. Собственно говоря, из него одного эта полиция и состояла: налётчики, конечно, любили грабить и убивать, но исключительно вне дружного коллектива, между собой они почти не ссорились.
За это время динозавр кое-о-чём призадумался. Почему, например, его господин никак не хочет отстроить Северный дворец? Он каждый день ходил к руинам, но там ничего не изменилось, только больше стало мха на развалинах. Стоило ли верить Каменному Атаману? Император он, конечно, но какая от него польза? Что он, Стегозавр, получил от этой ожившей каменной глыбы? У него даже дома постоянного нет: нитстанцы обнаглели, шляются везде, спят где придётся. И он рядом с ними. Самое страшное: эти изверги начинают что-то подозревать. Всего-то навсего стоило походить два раза за ними по пятам – и уже неодобрительно шепчутся Тлэуер и Крокодилий Хвост. С чего вдруг? Непонятно. Но всё равно надо выполнять приказ, потому как деваться некуда.
Вот и на этот раз далеко от Курбанхоя ушли нитстанцы. Они направлялись в сторону новоиспечённой К.А.-Т.Р., которая по-прежнему оставалась для них Н.-Т.Р. Нитстандир стоял по-прежнему, даже пробоина была заделана. Просто там поселились Ток и Мудрец. Они разрешали постоять возле дома прежним хозяевам.
Побеждённые стояли – печальные и в то же время счастливые – оттого, что дом их не разрушен. Погань нечистую всё равно когда-нибудь выживут, прогонят и будут жить-поживать да добра наживать. Хотелось плакать и смеяться одновременно, сказать жизни: «Будь ты проклята!», а потом добавить: «Думаешь, сломила нас? Ни хрена, мы победим!» Необыкновенные чувства избрали полем боя души Тлэуера и Крокодильего Хвоста – радость, равной которой не было в этом мире и печаль – страшная, готовая сожрать всё светлое, о чём думают нитстанцы. Борьба велась отчаянная и нарушил её сам Тлэуер, сказав своему приятелю:
-За нами следит стукач.
-Стукач? Стегозавр, что ли? Что ему от нас нужно?
-Он хочет донести обо всём Каменному Атаману, ясен пень. От него надо избавляться. И знаешь что я тебе скажу: это мерзкий тип.
-Я бы прокусил своими зубами его тупую поганую башку.
-Траванёшься, братка. Надо поймать стукача, вломить ему по первое число и выпытать из падлы всё, что она знает. А если она не знает – кусай, сколько хочешь.
Динозавр и крокодил явно были не дураки и не собирались орать о своих планах на всё ивановскую. Тем более Ток рядом, услышит ещё, ударит искрой – мало не покажется. Они шептались и это заинтересовало Стегозавра, причём так, что он, забыв всякую осторожность, подошёл вплотную к объектам. Думал услышать получше. Не судьба, однако.
Удар нанёс Крокодилий Хвост – с ноги, мощно и чётко. Жертва сразу свалилась наземь. И, как и всякая жертва, Стегозавр начал кричать, но Тлэуер заткнул ему рот лоскутком от штанов Нахимсона. Потом он вместе с крокодилом понёс стукача к указательному камню. Начался допрос. Следователи были оба злые, злые и напористые. Первым вопрос задал канцлер Нитстана.
-Кто тебя к нам послал?
-Каменный Атаман, - всхлипывая, ответил Стегозавр. Он ещё не вышел из шока, сломался быстро и был настроен на то, чтобы рассказать всё, что знал.
-Зачем?
-Вы ему показались подозрительными.
-Тут он прав. Что ты уже успел передать ему?
-Пока ничего, - пролепетал бедняга. Крокодилий Хвост отвесил ему хорошего пинка – мол, врёт. Пришлось сказать правду.
-Я сказал, что вы говорили о природе, вспоминали Нитстан, потом сказал, что Нахимсон обвинил Барби в том, что это она привела Каменного Атамана в Нитстан. Если бы вы сказали ещё что-то, я бы передал ему это.
-Кто бы сомневался. Сами виноваты – не обезвредили тебя раньше. Зачем ты привёл их на нас?
Тут Стегозавр не выдержал. Рана, нанесённая Тлэуером, побагровела. Глаза налились кровь, он стал воплощением ярости в миниатюре.
-Потому что вы сговорились с Игуаном, потому что вы нарочно медлили, оставили Барби в опасности, потому что вы говорили, что ей не нужно помогать, так как она отвергла Нахимсона! Вы мне всю жизнь испортили. Убил бы вас, если смог бы! Что, довольны? Довольны, выродки?
Странно, но в этот раз не ударил его Крокодилий Хвост. Он понял, что из-за трагедии динозавр обезумел, что он готов служить каждому что скажет «Барбиленд». Каменный Атаман, в отличие от своих налётчиков, умён и проницателен, умеет играть на струнках души. Но и они с Тлэуером не лыком шиты. Ум – хорошо, а два – лучше. Крокодил шепчет напарнику: «Его надо привлечь на нашу сторону. Действуй».
Тот уже давно подозревал, что жестокость Стегозавра – наносная, что он – тряпка, нет у него своей воли. В таком случае быстро появляется чужая, которая и управляет такими существами. Отлично. Скоро он заставит своего незадачливого собрата плясать под свою дудку. Но для этого надо сменить стиль, стать мягче и добрее. Это он запросто сможет.
-Боюсь, друг мой, что ты не прав. Да, нас не всё устраивало в Барби, но мы ограничились безобидной шалостью со швейной машинкой. Мы действительно спешили вам на помощь, знали, что нечисть нас не пощадит. А ты привёл на нашу землю притеснителей более опасных. Им не нужен Барбиленд, не нужен ты. Они лишь хотят пограбить. Заметь, где всё богатство, которое Игуан отобрал у Барби? Его забрал в свои покои Каменный Атаман. Он обещал отстроить Северный дворец – и что? Уже руины превратились в прах. Его цель достигнута, а на остальных ему плевать. Скажи спасибо, что хоть живой остался, а то бы погиб здесь, ослеплённый мечтами о возрождённом Барбиленде. Ты в западне, Стегозавр.
Тот попятился назад. Глаза забегали в разные стороны – хотелось уличить момент и сбежать, а потом доложить обо всём Каменному Атаману. Но крокодил почувствовал это и со всей силы пнул Стегозавра.
-Куда! – крикнул он при этом. Тот не ответил, поняв, что теперь он себе не хозяин, что вся его жизнь в руках Тлэуера и Крокодильего Хвоста. Точно, Тлэуер уже держит речь о том, что делать бургомистру дальше.
-Значит так, друг мой ситный, сейчас ты идёшь к Каменному Атаману и спрашиваешь у него точные сроки строительства Северного Дворца. Если он тянет резину – значит, не друг он тебе. Ты идёшь к нам. Встречаемся у стен твоего прежнего дома. Но учти: приведёшь налётчиков – пощады не жди. Мы уйдём партизанить – достанем тогда тебя хоть из-под земли. Уж это мы сможем, не сомневайся. А теперь иди отсюда.
Стегозавр пулей понёсся в сторону Курбанхоя. Крокодилий Хвост сказал своему приятелю, глядя вслед убегающему динозавру:
-В опасную игру играешь, Тлэуер. Боюсь, что выдаст он нас императору, вот тогда и будет знать, как доверять всякой мрази.
-Ничего ты не понимаешь. Стегозавр ничего не скажет. Как мне кажется, он не в состоянии что-нибудь сказать. Знаешь, почему? Потому что его ошарашили, а потом озадачили. Теперь ему не до доносов, маршал!
Крокодилий Хвост сделал вид, что поверил Тлэуеру, но тревогу всё равно затаил. Эх, окажись она ложной!
Что касается Стегозавра, то он действительно не собирался сдавать с поличным нитстанцев. Он сомневался относительно добрых намерений своего господина и уже не считал его подобием своей милой Барби. Всё больше и больше динозавр замечал за ним жестокость, жадность и злость, в то время как у самого подобных чувств становилось меньше. Туман развеялся, и Стегозавр обнаружил, что он совсем один в глубокой чаще, а вместо друзей – лишь пни да колоды. Страшно стало, но жива ещё надежда, что это всего лишь сон, что Каменный Атаман на самом деле добр к нему, и он скоро восстановит Барбиленд. А пока, чтобы убедиться в какой-то из этих двух мыслей, он идёт в Курбанхой, направляется в тронный зал.
Каменный Атаман уже был там. Рядом с ними – Мудрец, держит в руках какую-то прозрачную плёнку. Увидев Стегозавра, он улыбнулся своей обычной плотоядной улыбкой: рад видеть, мол. Император выслушал отчёт своего гонца (ясно-понятно, выдуманный от начала до конца), а потом добавил:
-Смотри, что держит в руках государственный распорядитель. Это гипнотизирующая плёнка, изготовленная по заветам мудрецов далёкого прошлого. Секрет её изготовления во всём мире знает только один человек – Мудрец. Я использую эту плёнку для того, чтобы подчинить себе рассудок Тлэуера и Крокодильего Хвоста, после чего я передам их тебе, они помогут отстроить Северный Дворец, и он заблестит, как искусно огранённый драгоценный камень.
-Так сейчас не будет восстановлен мой дом? Вы же обещали, о Великий, - Стегозавр не терял надежды. Он цеплялся за каждое слово, искал в нём свою опору. Но всё это было бесполезно.
-Сперва нужно навести порядок в мире живых, а уж потом позаботиться о мёртвых. Северный дворец мёртв и не стоит пока о нём даже заикаться. Заикнёшься – будешь иметь дело с великим императором Каменным Атаманом. Понял?
Тот понял с точностью до миллиметра. Теперь стало ясно вот что: его обманули, воспользовались им, и теперь всё – он никому не нужен, остаётся лишь страдать. Страдать и действовать: всё-таки Стегозавр кое-чему научился во время походов на Игуана и Нахимсона. Переоценка ценностей произошла быстро: враг – Каменный Атаман, друзья – нитстанцы. Стало быть, им надо помочь. Главное – не выдать свои чувства, надеть маску себя прежнего. Это удалось.
-А когда же наконец перевоспитаем этих мразей?
-Думаю, не раньше чем через неделю. Нужно отследить каждый их шаг, каждое неосторожное движение. Оценить возможность их исправления. Выяснить, что нужно для того, чтобы они стали другими, на какие импульсы души воздействовать, чтобы превратить их в твоих рабов. Именно твоих. Так что готовь господский кнут – сечь придётся исправно. Ха-ха-ха!
Стегозавр попрощался с императором и поспешил покинуть этот мрачный замок, где судьба Ойкумены Второй вершится ей не в пользу. Хотя может быть он, Тлэуер и Крокодилий Хвост изменят положение дел и успех свалится им на голову. Ведь это так просто, достаточно лишь захотеть.
И ещё добраться до места встречи – его ведь нельзя изменить. Там уже поджидали Тлэуер и Крокодилий Хвост. Увидев возвращающегося Стегозавра, канцлер без государства подмигнул напарнику: дескать, ты ещё сомневался, а я ведь правильно говорил. Взгляд крокодила – спокойный, немного ироничный – означал следующее: я рад за тебя, давай скорее спросим, что он там разведал. Оба они отметили, что динозавр идёт один, без опасного эскорта в лице налётчиков.
Объект подошёл поближе, можно рассмотреть его получше. Взгляд взволнованный, вот-вот слеза побежит, бока нервно раздуваются, хвост дёргается из стороны в сторону – тут явно что-то не то. Впрочем, он сам расскажет.
-Тлэуер, ты был прав! Прости меня за всё! Он враг, враг, Каменный Атаман враг! Он не хочет восстановить мой дом, где мы жили вместе с Барби. Он мечтает загипнотизировать вас, чтобы вы стали рабами. Говорит, что моими рабами, но я не верю. Вы будете гнуть спину на Тока или Мудрец, а может быть, и на самую лживую глыбу. Ненавижу! – тут Стегозавр разревелся и не стал больше говорить.
-Да не переживай! Мужик, расслабься! – пытается успокоить его Тлэуер, а у самого мурашки по спине бегут. Что это такое? Он станет рабом и не захватит мир? Не бывать этому никогда! В голове завертелись мысли, которые постепенно сливались в одно слово «Заговор». Да, медлить не стоило.
-Слушайте меня! – динозавр вновь почувствовал себя лидером, - Наша милая земля под сапогом проклятой тирании Каменного Атамана. Все свободные создания должны положить этому конец! Пусть каждый, кто хоть немного чувствует себя нормальным созданием, поддержит мой крестовый поход против нечисти. Сейчас мы – осколки своих государств, нам нужно объединиться в лигу, которую я бы назвал Лигой народного гнева. Пора бы подумать о заговоре. Нас трое, но мы – сила.
-О заговоре? – спросил Стегозавр. События развивались с невероятной стремительностью. Ещё с утра он мыслил себя слугой Каменного Атамана, видел в истукане своего хозяина, а теперь уже стал кандидатом в заговорщики. Обладатель шипов на спине и хвосте всю свою недолгую сторонился заговоров, переворотов, революций, ибо видел в них только кровь, смерть и страдания. Теперь придётся переступить через себя. Нужно ли это? Впрочем, он уже в дерьме по самое горло, так что не стоит перемывать себе мозги. Время действовать.
-Да, о заговоре, - подтвердил Тлэуер. У самого агитатора тоже имелись потаённые мысли. «Можем ли мы реально победить зло, не зная, где оно начинается и где ему надлежит закончиться? Оно конечно, пытаться надо, но с чего начинать? Кто-то говорит, что для того, чтобы одолеть зло, нужно сперва самосовершенствоваться. Но время-то уходит! С другой стороны, не может сомневающийся во всём человек совершить мало-мальски значимое дело. У него должен быть своеобразный мандат на действие, удостоверение о своей непогрешимости, тогда ему всё по плечу. Так вот, с сегодняшнего дня я выдаю себе, Стегозавру и Крокодильему Хвосту удостоверения непогрешимости. Мы можем сделать всё, что хотим, пади свержения Каменного Атамана. А потом можно и самосовершенствованием заняться. Абсолютно и категорически».