Запах блинов

Третьи сутки шли командно- штабные учения. Третьи сутки объединенный штаб напряженно работал. А этажом ниже, в правом крыле здания сотрудники с\ отдела жили на казарменном положении. В двадцать два тридцать прапорщик Света не выдержала. Подошла к начальнику отдела. Ей нужно (просто необходимо!), хотя бы на минуту побывать дома, чтобы взглянуть на своих сыновей – курсантов, прибывших на выходные.
- Да что ты волнуешься! Парни у тебя серьезные, спортивный режим соблюдают. Жалко, позвонить нельзя… Ладно. Один час. Под мою ответственность.

Чтобы выйти из здания нужно знать три пароля. Два Света знала. Третий ей сообщила подружка по «солдатскому телеграфу».
Вышла из здания и побежала в сторону солдатского клуба. Столовая, медсанчасть, склады… Вот тут, за овощехранилищем, парадный выход (и вход) для самовольщиков. Отодвинула доску, вылезла и по лесной тропе побежала к поселку. По этой тропе женщины не ходили после того, как какой-то урод напал на одинокую даму. Тогда положение спасли солдаты – любители самовольных прогулок. Они мирно допивали пиво (не тащить же его в казарму), когда услышали крик. Ох, и досталось же любителю «любви с визгом»! Он, правда, ушел на своих – двоих, но на полусогнутых и прыжками.

Сыновья у Светы действительно спортсмены. Роман с десяти лет занимался дзюдо. Младший, Андрей, несмотря на добрый характер, был способным боксером. Только спортивная карьера его развивалась неравномерно. Бывало, с трудных соревнований привозил призы. Или, наоборот, с отборочных – одни синяки и разбитый нос в придачу.
Свете бы только посмотреть на них. Ведь у молодых парней свой кодекс чести. Друзья, например, могут в пьянку втянуть («Пивка слабо? А водочки?»). Могут и в драку ввязаться («Наших бьют!»).
На первом курсе училища Андрей нокаутировал «деда». Весь взвод вступился за него. На разборе друзья показали, что «старикашка» сам выпросил. Буквально ходил по казарме и клянчил: «Ну дайте мне кто-нибудь в торец… Пожалуйста… Ну дайте…»
Андрея зауважали и «старики» тоже. А он, придя домой на выходные, жаловался:
- Мамочка, у меня пальчик болит…
И демонстрировал сбитый кулак.

Вот и поселок. Света подбежала к своему дому, вошла в подъезд. На ее лестничной плошадке стоял устойчивый аромат блинов.
- У кого-то блины…Хоть бы картошки пацанам успеть пожарить…
Своим ключом открыла дверь, прошла на кухню. Сыновья, чистые, переодетые в домашнее играли в шахматы. Как «два умненьких Ванюшки».
На столе рядом с шахматной доской стояла стопка еще теплых блинов. И глубокая пиала со сметаной.
- Откуда это?
- Ну… Мука оставалась… А сметана… Мелочь собрали по карманам – появилась и сметана.
- Мамка, ты покушай… Голодная ведь… Мы тебя ждали. Знали, что придешь. Мы старались.

Света съела один блин, глотнула чаю.
- Все. Я побежала. У меня полчаса осталось.
- Мы тебя проводим.
- Сидите дома, я сама.
- Нет, это ты на службе прапор. Дома ты женщина. Всего – навсего.
Вышли из дома. Быстрым шагом подошли к роще.
- Все. Теперь я командую. Дальше пойду сама. А вы подождите немного и бегом домой.
И пошла по тропе, по осенним листьям. Минут через пять услышала за спиной шаги. Страхи вернулись опять. Снова побежала рысцой. Преследователь тоже побежал. Вот забор. Как Ихтиандр нырнула в дыру, перекатилась на левый бок, расстегнула кобуру
- Ну, маньячок… Сейчас получишь…
В проеме показалась голова в лыжной шапочке.
- Мамка, не бойся. Это я, Андрей. Мне Ромка сказал, чтобы проводил.
Света встала, отряхнулась. Застегнула кобуру.
- А я и не боюсь. Рома ждет тебя?
- Да.
- Тогда бегом назад. Увидишь Романа – свистни.
Подождала немного. Услышав свист, побежала к штабу. Поднялась на третий этаж, вошла в свой кабинет. Сотрудники не задавали обычных вопросов. Результат «вылазки» и так виден. По веселым глазам и румяным щекам.
Света села за свой стол и положила голову на стопку документов. И… уснула. Подруги не стали ее тревожить. Успеют еще разбудить. Если что…