Когда есть свой мир...

У меня на ладошке- кофейное зернышко,
А, значит, вся вселенная.
Это так просто понять…
В каждом зернышке спрятана вселенная,
И уж это зернышко точно
У меня никто не сможет отнять.
Зоя Ященко, «Королева»
Я не умею вести умных разговоров и делать соответствующее серьезной молодой женщине выражение лица. Не умею говорить громкие слова. Не умею производить впечатление и казаться представительной. Наверное, даже не умею нравиться.
И, видно, именно для того, чтобы компенсировать все эти «не..», мне дана способность чувствовать и привязываться. Мгновенно, искренне.. До боли, до исцарапанной в кровь души. Хожу, смотрю преданными собачьими глазами, что-то говорю. Объясняю на пальцах и без того простую арифметику своих чувств и своих мыслей ИХ миру.
Но зачем ИМ это? ОНИ образованные, интеллектуальные, умеют говорить и парировать любую фразу. ОНИ ревниво охраняют свой богемный мир и кто попало ИМ там не нужен. Тем более я, 16-летняя девчонка в потертых джинсах и с гитарой за спиной. Как выражается моя мама, «простая, как батон за тринадцать копеек». О чем можно говорить с батоном за тринадцать копеек? О прилавках? Скучно. А то, что она ИМИ восхищается и хочет приходить в ИХ дом? Стать такой же? Помилуйте, что за детский сад! Вырастет- пусть тогда приходит.
Брезгливое равнодушие в ИХ глазах, завидев которое, мне уже тяжелее говорить и улыбаться. Чтобы никто не заметил, как мне больно, отворачиваюсь...И натыкаюсь взглядом на зеркало. Не люблю зеркала, потому что они отражают меня такой, какая я есть, какой меня видят они- простой, нескладной… К черту все, устало думаю я. Встану, уйду из ИХ мирка, плывущего в дыме сигарет и утонченных слов, куда мне закрыт вход. «И куда же ты пойдешь?» Думаете, мне некуда пойти? Ошибаетесь.
«Но у тебя же ничего нет». Есть. Есть дверь. А за ней- листья, зеленые, красные, желтые. Бледное солнце. Осень.
Есть песни. Мои, чужие, веселые, грустные. И они всегда со мной.
Есть небо. То радостное, лазурно- голубое, то хмурое, свинцово-серое. Мое небо.
А зимой я зажгу на маленькой кухне свет, поставлю на огонь чайник и достану банку малинового варенья. Ко мне придут мои друзья, такие же странноватые, как и я, но с такими теплыми душами. И в атмосфере тепла и шумных, слегка бессвязных разговоров я не буду думать, что у НИХ сейчас идет сложный спор об искусстве, а в тонких пальцах тлеет сигарета.. Зачем?
«Глупости. Настоящую привязанность ничем не заменишь». Правда, не заменишь. Но смягчить боль, сгладить все углы и снова научить улыбаться- вполне возможно. Можно, если у тебя есть свой мир, если ты любишь его и все так называемые «мелочи», из которых он состоит: осень, небо, песни, тепло кухни, друзья… это не мелочи. Это- стержень, за который ты держишься, и который не даст тебе упасть, если подрезали твои крылья. Рука, держащая тебя над пропастью. Которая не оттолкнет тебя никогда.
А ОНИ…. Жива ли еще боль? Жива. Но и солнце в небе тоже живое. Оно смотрит на меня и говорит: «Не бойся, я с тобой». И я улыбаюсь ему.