Рассыпанная горсть серебра

Ни у дерева, ни у камня
Нам не свидеться снова,
На беду она предпочла мне
Келеборна Лесного,
Я же выбрал - геенну горна
С черным дымом над нею,
Все мне внятно здесь и покорно,
Лишь любви не имею -
С милосердьем ее притворным,
С прямотой напускною.
Пусть рассыплется медным звоном
Мир, построенный мною -
Разделить его не сумела,
А уйти не давала...
Над воздетым на копья телом -
Край ее покрывала.
 
Ханна

1697 год В.Э.

 Невероятная картина для Эрегиона: эльф и гном в кольчугах и при оружии, бросают друг на друга лишенные приязни взгляды.

- Уходи, внук Элу Тингола, убирайся в свой лес. Мы похороним его сами, - чернобородый гном недвусмысленно покачивает секирой.
- Он эльф, а не гном. Его тело нетленно, мы возведем достойный склеп, - Келеборн более терпелив, но и у него закончились разумные доводы.
- Забери всех мертвецов, а этого оставь нам, - сын горного народа злобно сверкает глазами. – Зигил* был нам другом, и отец его и брат отца. Вы ему цветочки рядом с гробницей вырастите и успокоитесь, что отдали последний долг.
 При упоминании Куруфина и Карантира, Келеборн еле сдерживается:
- Келебримбор родич моей жены, она желает с ним попрощаться.
- При жизни не больно-то его привечала, - ощетинивается гном. – В покойниках он ей интереснее.
Лориэнские эльфы и морийские гномы молча стоят в отдалении, не мешая препиратся своим военачальникам. Тон становится все резче, эпитеты – обиднее, руки красноречиво возлежат на рукоятях меча и секиры.
 Привалившись к морийской стене , Нарви сын Нарви сидит рядом с завернутым в несколько гномских плащей мертвым телом . Наугрим положили лучших своих бойцов, отбивая Келебримбора у приспешников Саурона. Нарви ранен тяжело, вероятно смертельно. Он слабеет все больше и не потерял сознание только из упрямства. Но гном не оставляет свой пост, верно сторожит то, что осталось от владыки Эрегиона.
Из разоренной орками дубравы выходит небольшой отряд воинов Митлонда и уцелевших эрегионцев под предводительством Элронда.
– Прости, старший родич, и ты, достопочтенный гном. Не время сейчас для словесной брани, орки еще рыщут в окрестностях. Мы заберем тело Келебримбора с собой. Ульмо открыл мне, что мой отец с небес укажет безопасный путь к новому поселению, – властно говорит полуэльф.
- К чему тебе покойник? – хрипит со своего места Нарви сын Нарви .
- В самом деле, сын Эльвинг, ты собираешься отправиться в дальний путь, обремененный телом усопшего Куруфинвиона? Какой тебе в этом резон?– удивлен и владыка Лориэна.
- По моей просьбе . Как брат его отца, я обязан позаботиться о младшем и последнем в роду, - вступает в разборки еще один эльф.
- Ты еще кто такой? Все дядья его давно упокоились, не скажу что с миром, только если ты не… - Нарви, прищурившись, с сомнением приглядывается к высокому нолдо.
- Лорд Маглор! – Келеборн разом теряет остатки самообладания, и так порядком истощенные при общении с гномами.
- Ты узнал меня, тем лучше. Конец спорам, я забираю своего несчастного племянника.
 Нарви рвет на себе бороду в знак протеста, но позволяет забрать останки Келебримбора. Даэрон, пришедший с полуэльфом, кладет руку на плечо Келеборна и супруг Галадриэли оставляет возражения при себе.
Перед тем, как взвать плечо под носилки, Маглор обращается к лориэнцам, в растерянности взирающем на него издалека:
 - Помните : Маглор бросился в море, не в силах терпеть мучений причиняемых Камнем.Меня же зовут Эрестор. Теперь прощайте, да хранит вас пресветлая Элберет.
 Когда отряд Элронда удаляется, предводитель гномов откашливается и, не глядя на Келеборна, предлагает:
- Ежели вы сейчас до дому, то мы вас проведем через Казад-Дум.
- Спасибо, у меня в пещерах дыхание теснится, - вежливо отказывается владыка Лориэна. – Мы уж по верху доберемся.
 Подхватив впавшего в забытье Нарви, гномы скрываются в Мории, захлопнув ворота на почти пять тысяч лет.

--------------------
* предположительно, на гномском наречии "серебряный".