Пятая. Про молчаливого рыцаря

Один рыцарь был очень молчаливый. Не любил говорить – и всё тут. Ну, только иногда скажет «да» или «нет». А то и просто пожмёт плечами, вздохнёт так «ай..» (мол, что тут скажешь?) и махнёт рукой. Или мечом, когда как. Иногда к нему пристанешь как банный лист, скажи что-нибудь, ну давай, ну хорош тебе молчать, как рыба, а он грустно так посмотрит, махнёт рукой и – вжик.. И сидишь на коне как дурак, ждёшь, что он что-то ответит, а голова-то уже где-нибудь в кустах валяется. Такой был молчаливый...

Очень любили другие рыцари с ним за грибами ходить. Молчит ведь всё время. Все кричат «ау-ау», а он ни гу-гу. Так весь отряд вместо того, чтобы грибы искать, начинает его разыскивать. Тем более, что не надо с коня слезать, наклоняться (в доспехах-то!), грибы резать, гоняй себе по кустам в своё удовольствие да ищи, где он спрятался. Найдут – а у него уже полная корзинка. Все потом довольные такие – едут в замок, грибов нажарят и рассказывают, как их отыскали. А он молчит себе – рассказывай, что хочешь.

И на турнирах молчал. Все кричат, ругаются всякими литературными, конечно, словами (всё же рыцари, а не мужики какие-нибудь), а он только пыхтит да машет себе мечом. Все наорутся, наобщаются друг с другом всласть, глядь – а уже валяются в пыли, всё думают, что бы такое политературнее ответить. И щиты в мелкие щепки порублены.

Но однажды принцесса Лотарингская его застала-таки врасплох. Выиграл рыцарь очередной турнир, подошёл за её батистовым платочком (в награду), а она его возьми да спроси: «Мой доблестный рыцарь, я слышала, по дороге к нам вы победили целую шайку разбойников. Расскажите нам, как это было, я хочу услышать все подробности».
Ну, сначала у него челюсть отвалилась, он за рукоятку меча - да куда там? – принцессе же её белокурую головку не оттяпаешь! Покраснел весь, а деваться некуда, надо говорить, ведь или решит, что он слишком умный для неё, или что такой тупой, что двух слов связать не может. Снял шлем, сел на коня поудобнее и начал рассказывать:

«О, моя несравненная принцесса. Когда лучи заходящего солнца уже раскрасили в кровавые цвета кроны столетних дубов, молчаливо стоящих вдоль пустынной дороги, я услышал в тишине резкий свист. От этого свиста огромные чёрные стаи ворон взметнулись в небо как дым пожарищ, и я выхватил меч из ножен, приготовившись сразиться по крайней мере с великаном или драконом. Сердце моё пело и стучало в преддверии великого подвига, который я собирался совершить для тебя, о ненаглядная звезда Лотарингии, Бургундии и Нормандии! Из-за багровеющих стволов показались длинные тени…»

На этом месте рыцарь заметил, что две молоденькие фрейлины принцессы упали в обморок от полноты чувств. Нет бы ему остановиться на этом самом месте, сказать «ай» и просто загадочно махнуть рукой, но он как-то сильно вдохновился этим и с разгону продолжил: «И тут на дорогу выползли какие-то плюгавые занюханные мужички. Я так разозлился, что – хрясь по одному, бамц по другому, этот – раз, а я его – бум по кумполу, фигак четвёртому по заднице, пятого ногой по морде – шлёп, аж зубы в разные стороны!». Тут рыцарь взглянул на трибуну и заметил, что уже и сама краса Лотарингии выпучила глаза, побледнела и схватилась рукой за грудь. Ещё не поздно было бы, наверное, замолчать, но рыцарь решил довести дело до конца и закончил так: «Короче, шестому я натянул задницу на уши, о несравненная!», после чего принцессе ничего не оставалось, как тоже упасть в обморок. Вот такая страшная история, извините...

Ну, что тут можно сказать подрастающему поколению рыцарей?
Во-первых, конечно, во всём надо быть последовательным до конца. Уж молчишь – так и молчи себе, даже принцесса знает, что такое настоящий профессионал. Песни – для поэтов, а рыцарю болтать некогда.
Во-вторых, если заговорил с женщиной о любви и природе – то это ещё куда ни шло, они существа нежные, может, даже и ляпнешь что не то, всё равно простят.
Но, в-третьих, тут очень важно вовремя остановиться!

А вот про дела - лучше в мужском коллективе. И желательно – молча.