Фигуристка

 
Ей двадцать шесть. Двадцать из них она – фигуристка.

Через неделю в Питере - шоу, нужно к нему подготовиться – подчистить программу, нашли свободный лед только в Москве.

Московские пробки – это «нечто», и она спускается в метро. Вкатывает свой красный чемоданчик в вагон, садится. Напротив – реклама – «Олимпийские чемпионы по фигурному катанию в Петербурге», ее фамилия на верхней строчке и фото посередине – ее и партнера, неплохое, в шлейфе падающих звезд … Молодая девчушка ей улыбается украдкой и глазами указывает на плакат. Забавно. Какие милые у меня поклонники.

«Беляево». Катит свой красный чемодан, ступает легкими шагами, напевает про себя мелодию «Останусь пеплом на губах» - их новый показательный номер.

Каток. Охранник у входа требует пропуск. Пока она с ним разбирается, налетает ватага юных фигуристов с возгласами «Ника N.!» Охранник, растерявшись, начинает невнятно извиняться и, конечно, пропускает ее. Он далек от мира фигурного катания. Дети не дают ей дойти до раздевалки – просят расписаться на коньках, кроссовках, майках. Она везде расписывается.

В дверях появляется Макс, ее партнер. «Как добрался? На метро? Везде пробки?» Он садится рядом, они молча переодеваются. Опять ватага малышей – теперь к Максу, они подставляют для росписи другой конек. Приходит кто-то из администрации, делает детям замечание, учтиво здоровается с Никой, жмет руку Максиму.

Надев кроссовки, фигуристы идут на разминку, на улицу. Осеннее солнце щедро дарит свои последние теплые лучи, припекает по-летнему. Сухая листва приятно шуршит под ногами. Воздух прозрачен. Небо высокое–высокое, голубое, только белый след от самолета через все бескрайнее небо.

Голеностоп, колени, бедра… Разогревается каждый сустав, неторопливо, круговыми движениями. Кисти, локти, плечи – амплитуда движений увеличивается. Поддержки. Макс поднимает легко, опускает бережно. Не занимались давно, но тренированное тело ничего не забывает. Подкрутки. Немного кружится голова. Но это пройдет. Еще раз…
Возвращаются в раздевалку. Там – молодые спортсмены. Они не скрывают своего восторга, девушки украдкой поглядывают на Нику. «Вы будете кататься с нами?» - не верят они. Она вся в себе, но жалуется: «Да. У нас шоу на следующей неделе, а программа совсем сырая».

Достает из чемоданчика коньки, туго заматывает тонкие лодыжки широким эластичным бинтом, перевязывает худые колени, надевает коньки, затягивает привычными быстрыми движениями: раз-два, раз-два – перескакивают шнурок через крючки. Встает, поправив коротенькую кофточку. В черном ее фигура совершенна! Она знает это. Она чувствует каждую клеточку своего тела, каждую связку и мышцу.

Сколько было падений, ушибов-синяков… Детство ее прошло в небольшом городе, там она увидела каток, почувствовала впервые, как острое блестящее лезвие конька с чистым хрустальным звоном режет холодный хрупкий лед, как лед подчиняется и отталкивает.
В своем городе она была первая. Большой спорт для нее начинался в Петербурге, но там она была лишь во втором десятке. Она всегда была маленькая, хрупкая, но настойчивая. Лет в пятнадцать ее пригласили кататься в паре с Максом. Невероятно тяжело было – болели руки.

 На взрослых соревнованиях успех пришел не сразу. Соревнования начинаются с раздевалки, как театр - с вешалки. Там – перешептывания, соперники, сплетни, острые взгляды, слезы. Она старалась ничего не замечать вокруг – быть в себе. Ее, кажется, не любили за это.

Пришло время Ники – она вытянулась, появилась плавность движений, « идеальные линии», как говорят. Тренироваться приходилось по всему миру – где удобней и где дают лед. С другого континента Ника вернулась с Максом, обладая сильной техникой и невероятной выразительностью. Кататься для нее было, что дышать, что ходить, ей казалось, что она не делает ничего особенного, но трибуны взрывались аплодисментами, соперники оставались позади. Просто пришло ее время, и в нем она была победительницей.

Коньки затянуты. Берет перчатки. Идет ко льду, садится у бортика, чтобы снять чехлы. Ребята уже катаются. Она каждый раз испытывает волнение, снимая чехлы. Вот сейчас…Лезвие конька коснется гладкого льда и ветер, зазвенит ветер. Легкое торможение, тройки, дуги, перетяжки с внутреннего ребра конька на наружное – раз-два.
Приходит Макс, они берутся за руки, долго скользят. Ребята им уступают дорогу, отъезжают к бортам. Потом работают под музыку: «Останусь пеплом на губах, останусь пламенем в глазах, в твоих руках дыханьем ветра…» Параллельный прыжок – безупречно синхронно, заход на тодес – длинноват, в музыку не укладываются, переделывают.

 Макс всегда спокоен, это Нике в нем нравится. Макс красавец, на него все смотрят, он неплохой, но кроме катка, у них никогда не было ничего общего. И это здорово. Жизнь на катке – работа, проста и понятна, это одно, а жизнь вне катка – совсем другое.

Тренировка заканчивается. В раздевалке пока пусто. Она развязывает коньки, отряхивает с холодного лезвия талый снег, бережно вытирает. Договариваются с Максом о следующей тренировке. Собирает свой красный чемоданчик, везет его к выходу.

Осень, настоящая осень! Давно не видела она такой великолепной осени или просто ничего не замечала вокруг? Все замерло, словно в ожидании чего-то… « И я жду чего-то, но чего? Следующую тренировку?» - Ника улыбалась сама себе. Бездонное, акварельное синее небо, белые полосы режут небо, как конек хрустальный лед. «Наверное, аэропорт рядом».

Такси. Кажется, за Никой. Это опять Макс сделал ей сюрприз – вызвал такси. Какой молодец! «Приеду в гостиницу, буду спать. Может, позвоню домой в Питер или… пожалуй, поеду в Сокольники, в парк. Какая осень!»

Октябрь 2006 г.