Вещь. Милла Синиярви

Вещь
Автор: Милла Синиярви

Слова любимого "Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки" ранили меня на всю жизнь. Понимаю, что в этой шутке не было попытки оскорбить, наоборот, присутствовало самоутверждение во имя меня. Случайно брошенная реплика оказалась камнем преткновения. Мы расстались.

"Я люблю делать это на широкой кровати", - вдруг заявил, когда я в порыве нежности прильнула к нему на жалкой гостиничной полуторке. Желание покинуло меня. Мы больше не встречаемся.

Боль от того, что близость не дается. Сама не хочу ее. Близость с другим означает согласие с тем, что некрасива, что водка с широкой кроватью важнее, чем я.

Я в себе. Внешне, я, конечно, вполне обычная. Одеваюсь, как женщина, употребляю в меру косметику, регулярно посещаю баню. Работаю и учусь. Родила двух мальчишек. Замужем. Помогаю родственникам и друзьям. Улыбаюсь посторонним, вписываюсь в экстерьер общественной жизни как отдельно взятая особь.

Не считаю себя пустой породой. Я вмещаю в свою емкость блаженную улыбку любовника, страх за мою жизнь детей, раздражение мужа, зависть подруг, ревность соперниц.

Стенки моего сосуда подвижны. Иногда сужаются, истончаются и становятся прозрачными, но это случается только от сильного внешнего воздействия. В основном я раздаюсь вширь, накапливая культурные пласты.

Никто не видел моего дна. Да и я редко кричу в колодец, загадывая о будущем.

Иногда задумываюсь, на что нацелено мое нахождение среди подобных. Когда впервые поцеловалась с юношей, думала, что после этого можно умереть. Плодом первой любви у меня оказался мертвый ребенок. Я рано уехала от родителей. Хотелось быть самостоятельной, но судьба загоняла в семейные рамки. Когда я стала женой, матерью, существование обрело целесообразность.

Заданная функция ограничивала мои возможности, и я пыталась проникнуть в иные емкости.

Я много читаю. Фантазирование являет передо мною иные предметы и миры, которыми захотелось манипулировать, примеряя на себя.

Так я подошла к необходимости диалога. В начале всякого знакомства необходимо представиться, назвать себя, обнародовать свою сущность, как понимаю ее только я сама.

Не назову себя дочерью: мать далека от меня. Не назову себя женой: эта функция отмерла, как только я выполнила долг роженицы. Не назову себя матерью: мои сыновья слились с другими женщинами.

Я часто задаю вопрос: кто заказал мою форму? Каково мое происхождение?

Для ответа на него я отказываюсь считать себя дочерью, женой, матерью. Сутью остается женское наполнение моего сосуда. Ведь я по-прежнему чувствую себя женщиной, хотя с годами предпочитаю одежду в стиле уни-секс, стараясь спрятать пустые груди и негладкие колени.

Может быть, ощущение себя женщиной - это только воспоминание, впаянное в мою материнскую плату?

Однажды я поняла, что надо сменить наполнение, изменив форму. Я стала мечтать о смене пола, представлять себя мужчиной. Соблазн познать новые емкости с помощью достижений медицины пьянит меня.

Но мысль о том, что сменив пол, я не стану сыном, мужем, отцом, ужасает. Мне кажется, я поставлена заказчиком на путь самоуничтожения. Изначально во мне заложена возможность трещины.

После моей смерти кто-то прочтет эти записки. Моя потаенная сущность на миг прояснится, может, сверкнет лучом. Как мне хочется, чтобы читатель подумал, что ему подают знак!

**
Ехал поздно вечером и думал о том, что если бы сейчас женщина протянула ему руку, то началась бы новая веха в его биографии.

На обочине показалось белое пятно. Кто-то стоял и голосовал. Серж не остановился.

Перед глазами возникло бледное лицо, удлиненное, с небольшими, глубокими глазами, светлыми и грустными. Воспоминание сжало сердце. Короткий шаг назад, и Серж окунулся в зеркальный мир с гладью озер, отражающимися в них соснами, малиновыми полосками на темно-синем небе. Стройный силуэт девушки с распущенными волосами...

Так бывает: подумаешь о человеке и непременно встретишь.

Блондинка сидела в кафе у трассы. Худощавое тело ее подвижно. Движения резки, блуждающий взгляд, дрожащие губы, быстрая речь. Казалось, женщина находится в возбуждении или болезни.

Она говорит, не умолкая. Рассказывает случайным попутчикам об игре случайностей, о любви к литературе.

- О, я знаю, на что способно воображение! - говорит она входящим водителям. Глаза ее беспокойны, рот полуоткрыт, гримаса одновременных наслаждения и страдания отталкивает. Ее принимают за наркоманку или психически больную, обходят стороной.

Серж узнал ее сразу. Ему стыдно за прошлое, но женщина в белом его не помнит. Она пускает кольца дыма в лицо нового слушателя, сумбурно рассказывает о себе.

О том, как ее полюбил известный писатель, оказавшийся девственником.

- Мой Анти розовый и чистый, как птица фламинго! Я приучила его к анальному сексу, - сообщала всем угасающая блондинка. - Понимаете, что значит нерастраченное чувство? Он так умел любить... Ведь я не дешевка. Я - спящая красавица, вещь в себе!

Бред женщины с лицом, хранящим следы многочисленных подтяжек, с манерами кривляющейся кинозвезды ароматом Кензо опускался на грязный пол придорожного кафе.

- Ты полюбил меня так, как описал в романах. Ты все рассчитал! - обращалась она к Сержу.

Он нервно курил и вспоминал о предательстве жены после кризиза девяносто восьмого, об авансах виртуальных знакомых, оплаченных ласках бульварных девушек. Все это наряду с отчаянным сублимированием подготовило почву для настоящего романа.

- Как мы горели! Медленным, беспощадным огнем, пожирающим методично кусочки наших тел, душ, мозга. Мы вместе сочиняли. Играли вживую, - великая актриса хихикала. - Ведь ты больше никого не встретил, кто смог бы воплотить, как я, твои фантазии?

- Ты отдавалась картинно и изобретательно, а я фиксировал на бумаге каждый твой вздох, движение... Ты моя лучшая натурщица!

Женщина потерянно замолчала. Серж увидел, что она спит прямо за столом.

**
Да, она любила изощренно и в то же время естественно, не стесняясь желаний. В ней была уверенность дерева, цветка, осторожность птицы. Ложилась перед ним на спину, возбуждала клитор и просила только смотреть.

Когда начинались судороги, он засовывал свой палец в ее растянувшуюся кишку. Антанта вскрикивала, как ночная птица, отталкивала мужскую руку.

Металась по подушке, болтала головой, как делают при засыпании младенцы. Лицо ее было безобразным. Потом затихала. Он переворачивал ее на живот и вводил член в тугую полость.

Женщина делала несколько отчаянных движений, потом плавных, наконец обмякала под мужским телом.

**
Писатели бывают иногда отличными бизнесменами. Ум, фантазия, любовь, голод толкают к гешефту и на книжном рынке.

Серж последнее время выбирал жертву из элиты. Его интересовали женщины, служившие вещам. Стильные дамы, рабыни аксессуаров, автомобилей, фитнеса, зеркал и бомонда.

Прошли те времена, когда Серж увлекался богемными красавицами. Их души и организмы, истощенные нездоровым образом жизни, напоминали сыр рокфор.

Новые леди с разговором, состоящим из наименований вещей, определенных мест и лиц, заняли его воображение. Знакомство проходило на выставках, презентациях, в дорогих ресторанах и казино.

Там, у притона богатых странников, среди продавцов кокаина и тех, кого увозят на навороченных автомобилях кучера, он встретил женщину с летящей походкой. В очках и шляпе, шарфом и крошечной сумкой, она скользнула в крикливую пустоту игорного зала.

Серж располагал домашними заготовками на все случаи. Знакомясь с красавицей, держащей спину почти вертикально, он заговорил о самых тонких материях.

О том, что не стоит произносить имя, которым называли нас родители. О том, что у нас должно быть много имен, в зависимости от места и времени. Заветные слова мы любим повторять со слов влиятельного чужака. Пусть он даст нам имя!

Женщина насторожилась, но позволила продолжить. «Какое же имя вы дадите мне?» - вежливо спросила. Серж обвел взглядом роскошь казино и произнес с пафосом: "Вы непременно Антанта, завоевательница!"

Дама выпустила кольцо сигаретного дыма в шифоновое облако бара, с тоской посмотрела на декольтированных соперниц, грузно опустилась с высокой табуретки и залопотала по-чухонски.

Для Сержа это было неожиданностью: флирт с иностранкой не входил в программу. «Ты будешь Анти, это почти Нептун!» - перешла на русский блондинка и вульгарно высморкалась на мраморный пол.
**
С того вечера Анти не выходил из задумчивости. Он молчал, но не отпускал свою новую знакомую. Непривычная тишина вошла в его жизнь. Они посещали джаз-клубы, слушали партию саксофона, держась за руки. Без слов договаривались о той первозданной музыке, слышной только двоим.

Антанта брала его на ипподром. Там они скучали вместе, несмотря на разгоряченное дыхание лошадей.

Новая подруга была холодна и флегматична. Ее длинные волосы пепельного оттенка сочетались с розовыми, почти девичьими сосками. Отдаваясь от нездоровья, во времена
пониженного давления, она слабо двигала белесыми ресницами, недоуменно тараща глаза на прекрасный обнаженный торс Анти.

Не получая бурной реакции, мужчина раздражался и называл партнершу козой. Но вообще-то он любил ее за молочный цвет кожи, детский запах изо рта, родинку на шее и прощал безмолвие в постели.

**
Закончив экспозицию романа, описав героиню в виде наивной чухонки со скрытыми резервами, Серж задумался об основном действии, конфликте. От него, автора, зависело превратить гранит в зыбь, уж не говоря о буре.

Сопровождая ее, как паж, по всем возможным рандеву, Серж не терял надежды. Он изобретал различные средства для игры на струнах каменной души Антанты. Флиртовал с ее подругами, заводил знакомства среди геев. Но фантом ревности, не являясь вещью, был скучен северной красавице.

Она не любила ничего живого, читала дешевые детективы и желтую прессу. Оживлялась, болтая на своем чудном языке. Образ жизни вела правильный, обожала календарики и расписания.

А между тем издатель требовал макет романа. Вещь не шла: героиня оставалась красивой пустышкой, куклой.

Серж надеялся повторить Пигмалиона. Писатель стучал по глянцевому телу русалки, со страстью младенца сосал ее козьи груди, причинял боль, орудуя плеткой из секс-шопа. Он даже забыл о творчестве, отдавшись отчаянному чувству. Но душа красавицы не отзывалась. Пустота заполняла очерченное пространство, стенки сосуда, обволакивала дно.

**
Наивна и миролюбива душа чухонки. Она уводила свой народ в глухие леса, когда приходили захватчики. Несопротивление, неучастие в сражениях, слияние с природой спасали ее чистоту и девственность.

Русские называли кроткую финскую душу чужой, зло высмеивали в сказках, облачая в образ бабы Яги. "Чудит чудо!" - иронизировали великороссы.

Русалочной природой обладает дева Веламо, спасающая тонущих, верная помощница бога морей Анти. Но не вздумай шутить с русалкой, одинокий путник! Защекочет, утащит на дно коварная дева.

**
Моя женская сущность не пуста для тебя. Я - твой источник, испей меня!

Я - не воительница, я держательница живительной влаги.

Говорю тебе: держу обилье!

Не режь мне тело, не отнимай жито! Ведь все равно не сможешь убить мою пустоту...

Но сказал мужчина с мечом: "Сотворил бог тебя из земли, состоишь ты из костей, жил и крови, и ничего нет в тебе другого, и никто кроме бога не знает, как ты создана!"

**
Серж усомнился в своей блондинке. Антанта победила.

Он жил один, писал по-прежнему, но уже не экспериментируя над женскими сердцами. Стал профессиональным автором. Постарел.
Однажды ему делали медицинское обследование, которое причиняло сильную боль.

Его прикрепили к лежаку, а он дергался и орал, и длилось это много минут.

Женщины, когда рожают, кричат "мама", и это помогает. Серж тоже позвал маму.

И свершилось чудо: солнце заглянуло в комнату больницы. Солнечным зайчиком кто-то прыгнул на грудь страдающего, и на долю минуты боль ослабла.

Когда все кончилось, Серж увидел белый халат медсестры, ее светлые волосы, и ему показалось, что эта женщина спасла его.

Блондинка поднесла больному лекарство и стакан воды. "Как зовут тебя?" - тихо спросил. "А скажи сам!" - засмеялась она. И назвал имя божества, и опять пригубил источник женственности, и очень скоро поправился.

**
Не бойся смерти. Люди в силах умирать. Не бойся боли и одиночества. Кричи, зови! Шаг из одного мышления в другое короток.

На озере поднялся ветер. Волны несли лодку к скале. Темная дрема земли ждала жертвоприношения. Капитан испугался бури и не хотел умирать. Вдруг он увидел луч, искавший его. Луч коснулся лица капитана. Страх исчез. И капитан хладнокровно доплыл до тихой заводи. Там он увидел девственный источник воды, с бракосочетанием неба и земли.

Антанта светила ему. Смеялась и манила в воду. "Назови меня, назови!" - шептала она.

"Веламо", - сказал Анти.

Умирать не страшно, когда не один. Нет черноты ночи, а есть луч, который сбудется в вещь, когда тебя не станет.

Игра света и тени, воды и неба воплотят душу непорочной девы в прекрасную вещь, созданную для тебя, мужчина!