Весеннее

Самоанализ есть ничто иное, как комбинация play and rew при просмотре очередного фильма. Что может быть больнее, чем нашатырь перед носом, когда хочется закрыть глаза и в обморок?! А воспоминания и забальзамированные ощущения сбивают с ног.

Каждая весна была периодом бунтарства: выбегаешь из дома, шапка, шарф, все дела - март ведь, несешься в арку, а по дороге куртку распахиваешь, зимний арсенал в пакет складываешь и ты уже счастлив. Почти герой и декабрист: смелый, вольный, молодой. В школьных коридорах можно сидеть на полу и смотреть в потолок, покачиваясь под басы в наушниках, или же ковырять шпилькой среднестатический линолеум и ловить похотливые взгляды мальчиков-старшеклассников. Весна ведь такое время – похотливое, свежее и короткое. Максимально короткие юбочки-кофточки, наивный детский взгляд, а в голове ураган: снег тает! И сердце так же, как куртку, распахиваешь, зимние клетки кусачками перегрызаешь, уязвимо и легко весной.
Отчетливо помню третий этаж, коридор моей школы, в голове крутится песенки Земфиры про ромашки-почему-спид, а перед глазами весеннее солнце, пробирающееся в окна. В такие моменты кажется, что ты в состоянии перевернуть мир с ног на голову и поставить обратно, а на алгебру, форму и важную контрольную совершенно наплевать, мартовский пофигизм берет свое, и строятся планы побега из родины знаний к лужам и качелям.
- Эй, это чей пиджак опять валяется на полу? Твой?
- А, да…мой, видимо.
- Как всегда.
- Вот черт, он теперь грязный, пыльный и мятый.
- Ты ведь его всё равно не носишь, какая разница?
- Весна…
- Весна? Календарная. На улице снега полно, весны как таковой ещё и нет.
- Ты просто не видишь! Даже воздух ею пахнет. Свежий запах моря, огурцов и арбуза.
- Да ну тебя!
Немного фактической разметки и хронологии: в тот замечательный мартовский день я- восьмиклассница, любимица учителей, хорошистка, хулиганка, немного странная и отрешенная (это всё возраст и острое ощущение нереальности всего вокруг), никогда не делающая домашнее задание и смотрящая в окна на уроках, свободная и купающаяся в мимолетных знаках внимания. На мне- черная короткая юбка, черные шпильки-лодочки, белая рубашка и школьная сумка за плечом. Длинные распущенные волосы, ноль косметики, длинные ресницы и никаких мыслей о любви и мальчиках - всё тело пропитано желанием жить и открывать. Людей, себя и мир.
Воспоминания того дня похожи на жевательный мармелад: сладкие, тягучие и искусственные. Я стояла и раздумывала, идти на контрольную или нет, что делать после школы и как побыстрей освободиться. Прозвенел звонок, коридор ожил и начал шабуршать, визжать, я же стояла, не двигаясь, смотрела на этот муравейник. Когда уже почти все разбрелись по классам, я все-таки приняла решение посетить урок и нагнулась за пиджаком. Вот тут-то можно заканчивать историю, потому что эти секунды- гнилая доска в деревянном мосту через горную реку. Одним движением я наступила на эту гниль и провалилась. Стоит закрыть глаза и произнести одними губами по слогам: про-ва-ли-лась. Чужая грязная рука гнилым движением вперед-назад по промежности столкнула в реку. За пару секунд всё вокруг переменялось, головокружение от падения с высоты накрыло с головой, и я готова была убить хозяина этой руки и невменяемой улыбки.
- Ну что ты напряглась, детка? Извини, не удержался.
Я сжала кулаки и спустилась вниз. Зайдя в туалет, я разревелась. Нет, ни в коем случае не из-за этого очередного-не последнего мальчика, и даже, наверное, не от влажности внизу живота. Я сидела на кафеле, смотрела на небо и говорила с отцом.
- Пап…они не видят меня. Они смотрят сквозь. Даже я почти разучилась видеть.
После этого дня я пришла домой, разделась и встала перед зеркалом. Смотрела. Старалась увидеть. Что-то. Каждую точечку и родинку изучала, с телом разговаривала. Голый, рассматривающий себя перед зеркалом март. Сломанная и влажжжная весна.
Да я ведь до сих пор пытаюсь что-то рассмотреть и показать людям. Но близорукость уже стала эпидемией.