Если люди не боятся даже смерти, то чем запугаешь их до смерти
Дао-Дэ цзин
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Звездный разрушитель завис над светящимся желтым шаром. Будь проклят этот Татуин, думал Катен Бесс, имперский чиновник, волею судеб назначенный в этот безводный мир планетарным наместником недавно провозглашенной Великой Империи.
Еще несколько месяцев назад он, Катен Бесс возглавлял службу безопасности Сената. Приложив все свое служебное рвение, он дослужился до капитана, но он понимал, что и умереть ему придется капитаном. В последние дни существования Республики Бесс лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Он старался повыгоднее предлагал себя множеству образовавшихся партий и блоков внутри Сената. Но сенаторы полагались только на своих верных людей и всячески игнорировали «героические» потуги Бесса. А потом на улицах Корусканта стали появляться подразделения штурмовиков, которые быстро вытесняли с улиц гвардейцев и милицию. Теперь Бесс, покинув свой уютный кабинет, сам патрулировал здание Сената с несколькими гвардейцами. В ночь перед Великой чисткой гвардию окончательно вытеснили вымуштрованные клоны. Ближе к полуночи на пульт охраны пришло тревожное сообщение о беспорядках в храме джедаев. Бесс вылетел на место с отрядом гвардейцев.
Храм пылал, как факел. Район со всех сторон оцепили солдаты-клоны. Длинная мемориальная лестница была сплошь усеяна трупами. У самого входа кипел бой. Вокруг главной храмовой башни летали скоростные десантные корабли (СНДК), обстреливая бойницы и окна ракетами. Бесс в ужасе смотрел на разрушение святыни. Некоторые из его гвардейцев быстро зарядили штатные лазерные пистолеты и кинулись к оцеплению. Солдаты давно наблюдали за скопившимися силами гвардии в нескольких кварталах по периметру храма. Высокий сержант отдал приказ – несколько гвардейцев упало, пополнив груду тел, среди которых были и солдаты, и простые зеваки, попавшие под яростный обстрел или затоптанные солдатскими ботинками. Гвардейцы Бесса тоже открыли огонь. Бесс, сжимая пистолет, не знал, что предпринять. Его подчиненные вступили в неравный бой с клонами, а он пока прятался за корпусом гвардейского спидера.
- Капитан, черт возьми, вызывайте подмогу! - крикнул Бессу лейтенант гвардейцев Клит Фарос.
Бесс пригнулся еще ниже. Несколько смертельных лучей впились в корпус спидера. Клит Фарос упал под ноги командира с сожженным лицом. Капитан выглянул из-за корпуса и увидел четверку солдат, которые быстро перебив почти безоружных гвардейцев, кинулись к дымящемуся спидеру. Бесс под прикрытием спидера рванул в сторону горящих храмовых построек. Сзади прогремел взрыв. Солдаты взорвали спидер. Огонь и дым скрыли от солдат бегущего Бесса. Бесс обезумел от страха. Повсюду сновали отряды штурмовиков. Бесс хорошо знал храмовую площадь и окружающие кварталы. Ему удалось спрятаться в лабиринте улиц. Забившись в темном углу одного из домов, он быстро стянул с себя китель, сорвал сенатскую кокарду с фуражки, растоптал ее каблуком, а фуражку откинул далеко в сторону. Сегодня гвардейцы открыто выступили против республиканских солдат. Бесс ничего не понимал. Храм горел, гвардейцев безжалостно убивали, улицы просто кишели республиканскими солдатами, а в воздухе барражировали десантные канонерки и баржи. Город, уходящий своими шпилями ввысь, по-прежнему жил своей жизнью, светился неоном рекламы, а многочисленные забегаловки ломились от желающих выпить и поиграть в азартные игры.
Вывалявшись в грязи, Катен Бесс счел такую маскировку достаточной; в какой-то лавчонке он прикупил себе одежду простого рабочего и, наконец, решился открыто пройти по улицам. Космопорты были блокированы, посольства других планет усиленно патрулировались солдатами, в муниципальных отделениях и главном управлении охраны правопорядка тоже хозяйничали солдаты. Сенат находился в двойном кольце охраны. Кого-то арестовывали прямо на улицах, кого-то силой выводили из «ночлежек» и пинками загоняли в тупорылые стальные челноки, то и дело взлетающие или приземляющиеся в указанных командирами боевых групп местах. Гигантские экраны, на каждом шагу транслировали выступление в Сенате Верховного канцлера Коса Палпатина, в котором он рассказывал душещипательную историю покушения на свою драгоценную жизнь. Джедаи объявлялись преступниками. Всех, кто был причастен к заговору или укрывал беглых джедаев и служителей храма, объявили вне закона.
Бесс шел, пошатываясь из стороны в сторону. Весь его мир рухнул. Его собственные гвардейцы вчера вступили в бой с силами республики. Значит, и он, Катен Бесс – преступник. На свой страх и риск Бесс решил связаться с полковником Наддом. Того всегда отличало скептическое отношение к республиканским вольностям; он был явным сторонником силы и горячо поддерживал канцлера Палпатина. Вроде бы полковнику предлагали возглавить один из отделов службы внутренней безопасности при самом канцлере. Так что, может быть, Надд еще и не арестован. А Бесс, в какой-то мере, мог считаться его протеже. Бесс попытался связаться с Наддом, воспользовавшись специально для этого выделенным каналом. Какова же была его радость, когда полковник ответил ему, более того, - узнал и обрадовался ему, Бессу. Спустя полчаса Бесс, получив пропуск, уже сидел в кабинете полковника в разгромленном здании главного управления.
- Я рад видеть вас в здравии, капитан, - сказал улыбаясь полковник Надд.
Это был высокий, широкоплечий человек. Пронзительные серые глаза внимательно изучали осунувшегося с покрасневшими от недосыпания глазами капитана.
- Хочу поздравить вас, капитан. С сегодняшнего дня нами правит Император. Я, думаю, что и вы, долго ждали этого момента. Теперь все решения будет выносить один человек.
- … А Сенат!? – начал было Бесс.
- Сенат, как и прежде, останется… Останется сборищем тупоголовых баранов. Только теперь у этого стада есть и пастух, и хорошие загонщики, - полковник махнул рукой в сторону двери, где у входа топтались два дюжих штурмовика. – Прискорбно, что гвардейцы выступили на стороне бунтовщиков. Правда, верных канцлеру и его делу офицеров тоже осталось не мало. Вы, я думаю, - полковник явно напирал на это слово, - один из таких офицеров.
- Я всегда поддерживал политику канцлера, - промямлил Бесс.
- Императора вы хотели сказать, - поправил капитана полковник Надд.
Капитан виновато кивнул. Он не понимал, к чему ведет полковник. Ведь тот, по-видимому, прекрасно знал, что гвардейцы, которыми командовал Бесс, открыто помогали осажденным в храме джедаям.
- Не вините себя, капитан, - начал снова Надд. – Сегодня трудно положиться на верность даже очень близких людей. Главное, что вы с Нами, не так ли?
Капитан понял, что если промедлит с ответом, то «загонщики» у входа мигом отведут его куда нужно.
- Да здравствует Император, - гаркнул капитан. Полковник улыбнулся.
- Поздравляю вас, майор Бесс. С сегодняшнего дня вы поступаете в мое личное распоряжение. Вот ваши новые документы. Забудьте на время о кабинетной работе. Вы возглавите роту штурмовиков. Я даю вам час на то, чтобы привести себя в порядок. Ровно в 13.00 я жду вас здесь. Сегодня вам придется изрядно побегать, чтобы заслужить доверие Императора.
В последующие дни Бессу действительно пришлось много бегать. По городу вовсю шли аресты. Самых говорливых сенаторов приходилось попросту выдворять из системы – на время, пока не поутихнут страсти, как им объясняли. Было обезврежено множество шпионов сепаратистов. На допросах они тыкали пальцами в голограммы высокопоставленных чиновников старой республики, сенаторов и дельцов. Дальнейшая их судьба совершенно не интересовала майора Бесса. Его поощряли. Теперь он носил новую серую форму, а его солдаты были готовы выполнить любой приказ. Майор уже начал подумывать о новом назначении и даже, возможно, повышении, как вдруг война закончилась. Император во всеуслышанье заявил о капитуляции мятежных сепаратистских систем. Майор приуныл и начал с еще большим рвением разыскивать шпионов и врагов нового порядка. Тут-то ему и улыбнулась фортуна. Однажды его вызвал полковник Надд. Как всегда, он усадил гостя в жесткое потертое кресло и буквально пронзил Бесса своим тяжелым взглядом.
- Вами довольны, - сказал полковник.
Майор вытянулся и сделал попытку козырнуть, но полковник жестом остановил его.
- Идея Нового порядка, провозглашенного императором, как вы знаете, включает в себя контроль не только внутренний, но и внешний. Сепаратисты сдались, наши гарнизоны раскиданы по всей галактике. Правда, еще остаются системы и планеты, где требуется некоторое вмешательство, но не с позиции силы, как вы понимаете, а, так сказать, осторожное наблюдение и незаметное глазу вмешательство. Мы хотим вам доверить одну из таких миссий.
Полковник включил голопроектор.
- Вот один из таких сложных случаев. Планета Татуин. Песчаная дыра на задворках галактики – на первый взгляд. Однако в последнее время там довольно бурно расцвели контрабандные операции. Множество врагов Нового порядка нашли себе там, если не пристанище, то способ скрыться от нашего наблюдения. Навигация Татуина была неподконтрольна даже Республике. Нам с вами нужно изменить ход вещей. Гранд Мофф сектора хочет, чтобы ему прислали в помощники толкового офицера. На планете следует расквартировать гарнизон, наладить шпионскую сеть, правда, для этого есть другие люди, однако связь они будут осуществлять через вас непосредственно.
Майор решился задать полковнику вопрос.
- О какого рода трудностях вы говорили, полковник?
- Планету контролирует гангстерский синдикат хаттов. Препротивные твари. Для них не существует никаких авторитетов. Но они держат в своих руках все контрабандные перевозки, всех пилотов и охотников за головами. Империя не хочет вмешиваться в их внутренние дела, но знать о них мы должны. Ваша задача состоит не в подавлении их деятельности, в которой, надо сказать, мы пока заинтересованы. Ваша цель – наблюдение, которое поможет найти достойный механизм воздействия. Так что ваша миссия довольно ответственна. Советую вам не забывать об этом. К тому же хочу предупредить, что хатты опасны. Поэтому я настоятельно советую вам взять побольше «пряников», а в качестве кнута с вами полетят три батальона штурмовиков.
- Я вас понял, полковник, - ответил майор Бесс.
- Ну вот, собственно, и все, пока все. Главное, воздерживайтесь от применения силы и опасайтесь хаттов – они не так просты и неповоротливы, как кажутся на первый взгляд.
Новоиспеченный майор козырнул полковнику и вышел вон. Через несколько дней он рассматривал планету, где ему предстояло проходить службу. С каждой минутой ее шар разрастался за панорамным транспаристилом разрушителя, подобно опухоли. В пространстве под ногами разворачивались посадочные модули, которые внизу должны будут превратится во временную резиденцию наместника, казармы, камеры для заключенных, склады и прочее. Все это медленно спускалось к поверхности планеты в районе столицы Татуина – Бестина. На Татуине в это время уже высадился первый отряд штурмовой пехоты. Солдаты быстро разогнали заволновавшееся было население городка. Теперь все ждали только прибытия наместника Бесса.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В своем мрачном и прохладном дворце Джабба Деслийе Тиуре брезгливо держал в руках голографический диск, доставленный ему несколько минут назад. Впервые за свою жизнь он не знал, как реагировать на полученное послание. Он недоуменно щурил глазки, поглядывая сквозь щелки на своих притихших придворных. Толпа вокруг притихла. Гаморреанские стражники насупились и поигрывали своими топорами, готовы по первому приказу крушить все и всех вокруг. Стоящий прямо за спиной Джаббы Биб Фортуна поигрывал желваками, его леки все норовили закрыть лицо в ужасе от того решения, которое придет в голову его безобразного хозяина.
- Ну, и кто объяснит мне, что такое я сейчас услышал? - пророкотал на своем наречии могучий гангстер. Придворные молчали.
Джабба, казалось, и не ждал ответа. Его вопрос прозвучал чисто риторически. Он сам не мог ответить на него.
В течение нескольких минут Джабба силился понять, что это там говорил официальный представитель с Корусканта. «… Всем следует признать власть единственного правителя Новой Империи - Императора Палпатина… Любое неповиновение будет расценено как бунт и проявление сепаратизма и жестоко наказано. Отныне Сенат становится совещательным органом и не более. Местные гарнизоны, полицейские и иные правоохранительные и военные силы должны быть расформированы, либо переданы под командование специальных имперских чиновников…» - и дальше все в таком духе. Специально для Джаббы предназначалось послание от командующего сектором Адмирала Таркина. «… На вашей планете будет расквартирован гарнизон, который, наконец, наведет порядок внутри вашей собственной империи. Не смотря на все ваши изъявления в лояльности к Нам, вы продолжаете вести свою преступную на Наш взгляд деятельность. Если бы не личное вмешательство Императора, то я бы тот час же приказал смести с лица земли вас, любезный «коллега» и всю вашу шайку. Я надеюсь, что вы окажете посильное содействие новому наместнику Татуина Катену Бессу. В противном случае, меня не остановит даже Император…». Третье послание было от самого принца Ксизора. «Дорогой Джабба. Перемены, которые затронули галактику, не должны коснуться наших с вами деловых отношений. Контракты остаются в силе. Я, со своей стороны, постараюсь сдержать зарвавшихся чиновников. Так называемого наместника я отдаю в ваши руки. Позже, если он начнет предпринимать действия, которые нарушат известные Нам договоренности, я пришлю к вам специалиста, который сможет решить все проблемы. Пока же постарайтесь терпеливо переждать служебное рвение этого имперского выскочки…».
Послания пришли к Джаббе именно в такой последовательности, поэтому логику принятия этих решений и тон выступлений Джаббе было не трудно понять. Ксизора он откровенно боялся, на Таркина плевал с высоты своего помоста, нового наместника он еще и в глаза не видел. Джабба повел ручкой, и гаммореанские охранники быстро очистили зал от придворной челяди. Остались только личные телохранители и верный Биб Фортуна.
- О каком наместнике, черт возьми, идет речь? – раздраженно спросил Джабба.
Великому хату нельзя было отвечать «нет», поэтому Биб Фортуна несколько замялся. Его лекки испуганно шевелились, на висках появились капли пота. Его бросало то в жар, то в холод. Молчание затягивалось. Биб Фортуна уже считал себя конченным человеком, когда прозвучал легкий сигнал зуммера внутренней связи.
- Одну минуту, мой повелитель, - пробормотал Фортуна Джаббе, - кажется, поступило важное сообщение. – Собственно о характере сообщения он не знал и сам, но надеялся, что слуги вызывают второе по значимости лицо при дворе хаттов не просто так. В противном случае, кто-то поплатится своей головой.
- Так и есть, мой повелитель! – радостно прохрипел Фортуна. – Докладывает мой человек в Бестине. Около часа назад в пригороде Бестина высадились респу… имперские десантники. Все операции и перевозки на время приостановлены.
- Какого черта! – пролаял в ярости Джабба. – Работа должна быть продолжена. Разве вы не слышали, о чем меня предупреждал принц Ксизор? Плевать я хотел на солдат. Сколько их – двести, триста, да хоть сто тысяч! Я – Джабба! Я скормлю их Сарлакку. Я…
- Господин… - испуганно воззвал к разуму разбушевавшегося татуинского преступного короля Фортуна. – Принц настоятельно рекомендовал принять новое зло как должное. Мне кажется, что нужно сначала присмотреться к, простите меня, наместнику, а потом…
Джабба заревел, а телохранители взяли бластерные винтовки на изготовку. Фортуна в ужасе закрыл глаза.
Джабба в этот момент и не думал о нарушении субординации со стороны мудрого тви-лекка. Слова принца настойчиво пробивали себе дорогу к мозгу жабоподобного чудовища.
- Хорошо, черт возьми, пусть наши люди проконтролируют действия наместника. Мы подождем, немного. А теперь пусть приведут танцовщиц. Мне нужно отвлечься. Не забудьте приготовить мою личную баржу, после представления танцовщицы умрут в пасти сарлакка.
Фортуна только вздохнул. Новая труппа танцовщиц была нанята только вчера и оплачена из кармана самого Фортуны. Он надеялся, что красотки доставят удовольствие Джаббе, и тот расщедрится для своего советника и мажордома. Теперь о компенсации не могло быть и речи.
***
Бесс сидел в строгом имперском кресле и просматривал очередную порцию отчетов от своих шпионов на Татуине. Как же он ненавидел эту планету! Жара, вонь, несметные полчища паразитов всех мастей, включая человеческих, пираты, контрабандисты, убийцы и грабители. Многие из них состояли в розыске. Бесс хорошо помнил их лица, еще будучи капитаном гвардейцев при Сенате Республики. Только напутственные рекомендации полковника Надда останавливали его от отдачи приказа к их немедленному аресту и казни. Было время, когда еще молодой лейтенант Бесс презирал саму формулировку и смысл таких слов, как «терпение», «предварительный анализ ситуации» и прочие. Бесс не без удовольствия вспоминал то время. Теперь его действия регламентировались сверху, всякая инициатива подавлялась. Да и что он мог противопоставить этому? В его памяти еще было свежо вооруженное противостояние гвардейцев и республиканских войск вокруг пылающего факелом храма джедаев. Он выбрал свою судьбу тогда, когда в глухом проулке сорвал с себя капитанские погоны и растоптал кокарду и значок гвардейца.
Его обложили со всех сторон. Сейчас он задавался мучительным вопросом: что делать? Всю ненависть к себе и своим поступкам он решил перенести на эту несчастную планету. Он ненавидел Джаббу, с которым ему еще предстояло встретиться, презирал местных безобидных фермеров, тускенских разбойников на пустошах и пустыне Татуина. Он уже перечитал несколько жалоб о разграбленных караванах, составленными местными купцами. Сначала он решил отправить в пустыню роту вооруженных до зубов солдат, чтобы разделаться с бандитами, но советник на службе Империи - из местных - некий Луций Руф, отговорил его от этой экспедиции.
- Вы ничего не добьетесь, господин майор, - сказал Луций. – Я родился на Татуине. Тускенские рейдеры – это не самое большое зло на планете. Против них не раз отправляли профессиональных наемников.
- И что? – брезгливо спросил Бесс.
- Никто не вернулся обратно. Горы и песок должны остаться тускенам.
- Что еще мы должны отдать? – с вызовом спросил Бесс.
- Не трогайте Джаббу. Он контролирует здесь все. Если вы хотите дослужиться до полковничьих погон, я советую вам подружиться с ним. Он отдаст в ваши руки все, что вы пожелаете. В противном случае, я думаю, что скоро вокруг вашей крепости будут кружить самые опытные в своем деле охотники за головами.
- Вы что, пугать меня вздумали! – разъярился не на шутку майор.
- Нет, - печально сказал Бесс. – Здесь властвует другая мораль, а жизнь течет по своим законам. Нарушить их – смерть. Смерть для всех нас.
Что же мне теперь идти на поклон к этому вашему Джаббе? – спросил Бесс и похолодел от одной этой мысли.
- Ни в коем случае, мой господин, - удивился Луций. – Джабба сам придет к вам. Вы для него птица еще не известная. Он обратится к вам первым. – Луций усмехнулся про себя. Да, Джабба снова доказал свой изворотливый ум. Этому имперцу из столицы не понять всех тонкостей Татуина. Он, Луций, уже получил послание от эмиссаров Джаббы, в котором тот просил встречи с новым чиновником. Луций смеялся, когда просматривал послание. Если Джабба что-то просит, значит скоро кто-то умрет или уже умер. Луций был рад, что сейчас находится в качестве советника при майоре, а не во дворце Джаббы. Пускай его место пока занимает этот выскочка Биб Фортуна. Он, Луций Руф, рано или поздно возьмет свое.
- Что еще? – спросил Бесс Луция.
- Наши шпионы докладывают обо всех кораблях, прилетающих и покидающих Татуин. Вот списки команд, перечень грузов, имена нанимателей.
Бесс просмотрел перечень грузов, проходящих через Татуин, и волосы его встали дыбом. Все, кроме нескольких заявленных тонн местных овощей, было контрабандой. Все – оружие, материалы для его производства, взрывчатка, наркотики… Все! Все! Все!
- Вы смеетесь, Луций? – майор позеленел от злости.
- Ни чуть! Главное, что мы знаем об этом. Когда придет время, мы возьмем этого Джаббу за жабры, или что там у него? Вы вернетесь в столицу генералом, не ниже. Положитесь на меня, господин майор, а пока вникайте во все и наберитесь терпения.
Бесс встал из кресла и вышел на балкон, огороженный бронированным транспаристилом. Он намеренно отключил кондиционеры и заглотнул грудью горячий, наполненный городской пылью и вонью, воздух Татуина.
Как я ненавижу эту планету, снова подумал Бесс. Сейчас, стоя на балконе крепости и наблюдая за сменой караулов во дворе и пушечных турелях по углам стен, он проклинал тот день, когда его вызвал к себе полковник Надд.
Потом он жестом подозвал к себе Луция.
- Что бы вы там мне не говорили, но у меня остаются некоторые полномочия, которые я должен выполнить. Вы должны подготовить бумаги об увеличения налогов с фрахта, и влагодобывающих ферм. Я хочу также разместить гарнизоны в Анкорхеде, Мос-Айсли и других городах и мелких поселениях. Я хочу, чтобы каждый караван сопровождал наш человек, естественно тайно. Я хочу отследить все наземные пути доставки контрабанды здесь, если порт и небо мне пока недоступны. Что вы стоите, Луций, исполняйте. Сделайте соответствующие запросы, свяжитесь с губернатором Таркином и договоритесь о часе, когда мне можно будет с ним связаться и запросить все необходимое. – Бесс демонстративно отвернулся от советника и представил себе, как по улицам Бестина маршируют колонны штурмовиков, а небо и околопланетное пространство патрулируют звездные разрушители.
Луций покачал головой. Он, конечно, сделает все, что сказал ему майор, но о каждом очередном действии этого столичного умника узнает господин Джабба. Каждый шпион будет взят на заметку, и когда придет время, их всех уничтожат. А отчеты… Отчеты Луций Руф всегда умел составлять очень хорошо, для кого бы то ни было.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Совет родов – Джемаа - собрался поздно ночью. Вожди решали насущные проблемы племени, принимали решения о набегах. В конце вожди решили обсудить причину исчезновения охотников и проблемы взаимоотношений с племенем Гамуд. Трое вождей молча выслушали охотника Неджда из рода Ахрам, который рассказал им о разговоре с Себаджа Беном.
- Что ж, нам следует пригласить на Совет Себаджа Бена, - сказал Зааги эль Белджам.
- Зачем, - спросил мудрый Ауда эль Ахрам. – Мы услышали все, что хотели. Мне кажется, что чужак просто хочет вырваться на свободу.
- Я его понимаю, - ответил молодой Зейд эль Джемаль. – Однако, он опытный воин, во всяком случае, он был им среди своих. Я бы не стал так скоро принимать решение. Нам не нужна сейчас война с Гамуд. А ведь именно они обвиняют нас в гибели своих воинов. Они не считаются с тем, что несколько наших охотников тоже пропали. Мы не смогли отыскать даже их тел, чтобы успокоить в мире, согласно нашим обычаям.
- Пусть придет мудрый Мифлех, и пусть приведут Себаджа Бена, - сказал Зааги.
- Хорошо, - сказал упрямец Ауда.
- Правильное решение, - ответил Зейд.
Оби-Ван сидел в тени палатки и смотрел, как за горизонтом пропадают солнца-спутники Татуина. В деревне тускенов было тихо. Костров не зажигали. Лагерь постоянно находился в боевой готовности, и ни что не должно было его демаскировать. Только на центральной площади тлели угли в знак того, что в шатре совета собрались вожди родов. Становилось прохладно, и Бен кутался в запыленный грязный бурнус. Воды на Татуине всегда не хватало, а ту, что добывали из глубоких колодцев и подземных источников, к которым можно было добраться только по специально выдолбленным ходам – киризам, шла на приготовление пищи, либо ей поили бант. Ритуальное омовение совершали только марабуты племени да женщины перед свадебным обрядом. Оби-Ван, как мог, скоблил скатавшиеся волосы и бороду и заставлял служанку-рабыню мыть ребенка. Уговорить ее пойти на этот шаг, было равносильно бою на мечах. Оби-Ван давно не испытывал такого мучительного для него чувства бездействия. Это было не в правилах Ордена. Поэтому он постоянно думал о произошедших с ним событиях. Он до сих пор не мог понять, как могла рухнуть в один момент тысячелетняя традиция воинов-джедаев. Он пытался найти ответ в истории, но это мало помогало. Когда-то в одной далекой-предалекой галактике рухнули многовековые устои сословия, которое называли буси – воинами-самураями. Но там и тогда это выглядело вполне логично. Воинский апломб сменился прагматикой современной цивилизованной жизни. Менялись правительства, продолжали стяжать торговцы, работать на полях крестьяне, однако страна сделала огромный скачок вперед. Самурайские традиции только укрепили, стали культурным костяком нации, а не просто его историей. Так же, как и мы, самураи пересели с лошадей на стальные корабли, впустили чужаков на свои некогда закрытые земли, чтобы воспринять, впитать лучшее, но при этом они не потеряли своих традиций. Меч по-прежнему соседствовал с пушкой и скорострельной винтовкой. То, с чем пытались бороться пришедшие к власти нувориши, спасло страну, объединило и укрепило дух. Что же произошло с нами, думал Оби-Ван. Сотни отступников за тысячи лет никак не могли поколебать веры в светлую сторону силы. Мы долго балансировали на краю света и тьмы. Случались и войны. Отступники уничтожались. Но так ли это было необходимо? Да и возможен ли вообще негласный союз темных и светлых, джедаев и ситхов? Нас отличал лишь способ достижения своих целей. Мы - терпеливы, ситхи – яростны и неудержимы. Тогда на Набу он сражался с Дартом Маулом. Сколько лет было ситху, когда он сразил мудрого Куай-Гона? Сколько лет было самому Оби-Вану, убившему ситха? В смертельной схватке сошлись два ученика, два падавана – что может быть страшнее! Во что превратился добрый чуткий мальчик Анакин? Его заключили в строгие рамки, ограничили свободу, чувства и, наконец, добились того, что он стал ситхом - ничем. Сейчас Оби-Ван с болью в сердце сравнивал свое положение с тем, в котором пребывал его лучший друг и ученик. Вот он сидит здесь, на пыльной дороге. Свободен и не свободен одновременно. В его власти пройти по деревне огнем и мечом, но в пустыне его ждет смерть. Если бы смерть угрожала Люку, то Оби-Ван не задумался бы и просто прорубил бы себе дорогу к свободе. Но малышу пока ни что не угрожает. А ему, Оби-Вану, смерть не страшна. Невольно Бен взглянул на рукоять меча в руке; костяшки пальцев побелели – так сильно его рука сжимала меч. Вот, что отличает джедаев и ситхов. Я не могу поднять меч против этого дикого народа. Они не сделали мне ничего плохого. Он не раб. И рано или поздно он доберется до Оуэнов. Терпение, Оби-Ван, терпение.
Оби-Ван было успокоился, но рой новых сомнений в своей правоте снова захлестнул его. Как же произошла катастрофа? Самые мудрые оказались бессильны перед злобной волей одного единственного ситха. Почему его учитель не состоял в Совете, а улаживал третьеразрядные конфликты на далеких планетах? Мог ли он предвидеть падения Анакина и гибель Ордена? Встал бы он на сторону Дуку и сепаратистов? Ведь он не скрывал своего неприятия застоявшихся правил и догм Ордена. При этом одновременно он был любим и почитаем всеми рыцарями, к его мнению прислушивались мудрые. Своей смертью он проложил дорогу своему ученику. Благодаря его смерти Оби-Ван стал рыцарем и учителем. Великая Сила – опять те же мысли. Мне никогда не найти ответа, думал Оби-Ван. «Не зацикливайся на своей тревоге и беспокойстве, Оби-Ван. Сосредоточься на том, что происходит здесь и сейчас» - Бен помнил наставления учителя. Но не слепы ли мы в своем неприятии общего вокруг нас? Здесь и сейчас я должен защитить малыша, а там, в пустыне, бродит убийца. Его пребывание в деревне грозит всем страшной опасностью. Только я спосо… Оби-Ван резко остановил свои размышления. Что значит «только Я». Эти дикари, испытывая первобытный страх перед жуткими технологиями, защитят его и умрут вместе с ним и за него, хотя ненависть в их сердцах к нему, чужаку, читается довольно явно. Да, здесь и сейчас их действия более осмысленны, чем все знания и аксиомы Ордена, сделавшего Оби-Вана рыцарем.
Из темноты возник тускен. Оби-Ван помнил его имя. Охотника и воина звали Ахеш.
- Себаджа Бен, тебя ждут на Совете вождей, немедленно, - В подкрепление своих слов воин поудобнее перехватил свой гадерффай. Бен встал и тихо вызвал из палатки служанку. Он поклонился ей и отдал меч, который она немедленно спрятала в немыслимых складках своей одежды. Расправив бурнус, Оби-Ван отправился вслед за Ахешем.
В палатке было тихо. Вожди молча пожевывали какой-то стимулирующий корень, передавая его друг другу. Из-за этих корней был разграблен не один караван. Старый Ауда жестом пригласил Оби-Вана сесть посредине. В глубине шатра, как всегда в тени, сидел марабут Мифлех.
- Расскажи нам, Себаджа Бен о том, что ты сказал Неджду из рода Ахрам, - приказал старик Ауда.
Оби-Ван, как мог, рассказал вождям о том, что в пустыне бродит одинокий дроид-убийца. Вожди внимательно слушали Бена.
- Ты считаешь, что эта машина охотится за тобой, Себаджа Бен, - спросил Зейд эль Джемал.
- Да, я так считаю. Робот безжалостен. Он уже убил ваших воинов и воинов из другого племени. Я – угроза для всех вас, - закончил Бен.
- Ты хочешь вырваться на свободу, так я думаю, - проговорил старик Ауда.
- Нет, - ответил Бен. – Если я уйду, робот все равно не успокоится пока не найдет меня. Рано или поздно он уничтожит ваше поселение. И эта вина будет только на мне.
- Ты недооцениваешь наших воинов, - возразил Бену Зейд эль Джемаль.
- Я участвовал во многих войнах – Бен употребил тускенское слово амджер – я встречался с противниками, которые были гораздо страшнее того, что бродит сейчас в пустыне. Меня ранили и даже могли убить, хотя у нас и было самое лучшее оружие. Я высоко ценю опыт ваших воинов. Не каждому солдату по зубам вступить в схватку с терминатором и отрубить ему часть конечности. Ваши воины сделали это. Но скольких вы потеряли при этом, а дроид, я думаю, уже сменил поврежденную конечность.
- Чего ты хочешь, Себаджа Бен? - спросил Зааги эль Нури.
- Я должен найти убийцу. Но без вашей помощи, ваших проводников мне не найти дороги в пустошах Юндланда.
- Ты хочешь бежать, - снова повторил упрямый Ауда.
- Я не убегу. В деревне остается мой ребенок.
- Мы не берем заложников, - ответил Ауда. – Мы справимся сами с машиной, которую ты называешь дроид.
Оби-Ван грустно вздохнул. Он действительно чувствовал опасность. Судя по отрубленной клешне, его ищет робот совершенно новой модификации, специально сделанный для убийства. Он гораздо примитивнее и опаснее тех дроидов, с которыми сражались джедаи во время вторжения на Корускант армии сепаратистов. Магна-стражи Гривуса были слишком предсказуемы. Этот же охотник действовал разумно и нацелено. Значило ли это, что его выследили на Татуине? Если так, то малыш Люк находится в опасности. Если нет, то почему робот охотится на него? Может ли он быть имперским наемником? Что если его ищут отряды клонов? Только встретив своего убийцу, Оби-Ван мог разрешить нахлынувшую на него тревогу.
- Итак, решено, - сказал Ауда, - Себаджа Бен не покинет лагеря. Мы не нуждаемся в его помощи.
Оби-Ван беспомощно встал. Тут его и окликнул дремавший в углу марабут Мифлех.
- Себаджа Бен пойдет со мной, - просто сказал древний старец.
Вожди ничего не возразили на это. Мифлех выскользнул из палатки тенью. Оби-Ван не ожидал от старика такой прыти. Он вышел следом и направился в палатку Мифлеха.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Старый Мифлех сидел на шкурах в углу палатки и молча смотрел на Бена. Перед ним, как и перед святым стариком стояла плошка с горячим жиром банты, приправленным специями. Старик приподнял свой сосуд, приглашая Бена первому отведать напитка. Бен, сделал первый глоток, как того требовал обычай. Варево оказалось на редкость приятным на вкус. Старик в ответ тоже отхлебнул из своей чашки.
- Итак, Себаджа Бен, - я знаю, кто ты, - проскрипел старик. – Жаль, что мне не удалось образумить наших великих вождей. Они еще слишком молоды и глупы. Но это у них пройдет со временем, если только гадерффай врага или друга не разобьет их поздно поумневших голов.
- Что мне ответить тебе, святой старец? – спросил Бен. – Я вижу опасность, которая грозит твоему племени. Она же угрожает и мне.
- Тебе, сказал ты? – ответил старик, и Бену почудились в его голосе нотки учителя Йоды.
- Не за себя боишься ты, джедай Бен, а за ребенка. Так ли это? – снова спросил Мифлех.
- Ты прав, мудрый старец, - ответил Бен.
- Хорошо, что ты искренен, - продолжал старик. – К сожалению, ты живешь среди нас слишком мало, чтобы до конца узнать наш народ. И еще я вижу, что тебя гложут сомнения, по поводу владения мной некими силами?
- Да, - просто ответил Бен.
- Из разных уст ты слышал легенду о Великой матери и Двуликих. Этой легенде много тысячелетий. Я могу подробнее рассказать тебе историю и гибель нашего народа. Но, всему свое время. Я не знаю природы силы, наделяющей меня. Я стар, возможно, мудр, но я чувствую в тебе знание. Иногда знание важно для живого существа, кто бы он ни был. И я скажу, что знания приносят много страданий. Разве не страдания привели тебя в наш мир, Себаджа Бен?
Бен понял, что ответить ему было нечего. Он потупил голову, и старик понял, что его слова нашли верный путь к сердцу чужака.
- Ты силен. Силен знанием, чувствами, интуицией и восприятием, тем, чему я пока не нашел названия.
- У нас называли это Силой.
- Да, сила, - проговорил старик. – Но что есть сила? В своей силе ты слаб, также как и твой маленький человек. Твоя сила не дает тебе возможности вернуть себе свободу. Так можно ли говорить о том, что ты силен?
- Я слаб, как человек, - ответил Бен. – Я слаб, как тот, кто владеет Силой.
- Почему, ответь мне? – спросил старик.
- Я думаю, ты знаешь ответ, - мягко проговорил Бен. – Я скажу тебе, святой Мифлех. Сила – не дает мне права на совершение злых деяний. Я ограничен вложенными в меня моральными и иными установками. И я согласен с ними. Я не механическая кукла, выполняющая определенные задачи, как те, которые используются людьми фермерами. Ты понимаешь меня, Мифлех? Я так же опасен, как и то существо, которое повергает в ужас вождей ваших родов. Мне не понадобится даже мое оружие, чтобы сокрушить вас. Но я не сделаю этого, потому что Сила возложила определенные обязательства. Я опасен, но только для самого себя.
- Я понял тебя, Себаджа Бен. – Когда-то много лет назад, на планете уже побывали те, кто владеет силой. Один из таких сильных сокрушил целый клан Тогрут. Он был похож на тебя. Что двигало им, в таком случае, Себаджа Бен?
Бен понял, о ком сейчас говорит Мифлех. Ему снова стало больно и горько на душе. Чего добивается этот старик? Знания? Он мудр и силен. Он не нуждается в советах джедая. Возможно, сейчас он выясняет для себя, кого приютило у себя его племя. Может быть, этот разговор даже важнее для него самого, Бена, чем для старика? Бен невольно провел ладонью по всклокоченной пропыленной бороде. Он перестал контролировать свои чувства. Ему казалось, что этот разговор происходит в его воображении, и стоит ему открыть глаза, как старик исчезнет. Но старик не исчез. Бен смотрел на изуродованную маску лица старика Мифлеха. Он чувствовал себя неразумным подростком перед этим человеком. Он вспоминал то время, когда он сам не был еще даже падаваном. Вопросы старика поднимали из глубины его сознания факты и события, которых не хватало Бену, чтобы собрать мозаику происшедшего целиком. Старик не спрашивал, а утверждал. Бен не отвечал, но отрицал. Как все это странно, думал Бен.
- Ты спрашиваешь, что двигало моим соплеменником, уничтожившим род Тогрут? – тихо сказал Бен. – Им двигала не Сила. Им двигала страсть. Чувство, которое знакомо только животному хищнику – ненависть, азарт убийцы, который убивает ради самого убийства, а не ради законов, установленных природой.
- В твоих словах тоже чувствуется страсть, - парировал Мифлех.
- Вы правы, учитель, - Бен сделал ударение на этом святом для себя слове.
- Учителем ты назвал меня? – удивился Мифлех.
- Да. Я многое понял, благодаря беседе с вами. Сейчас я чувствую, что моей душой овладевает покой. С каждым вашим словом страсть сменяется осознанием многовекового опыта, ставшего знанием для многих поколений людей, называвших себя джедаями. Страсть, выпущенная на свободу – опасна. Я жалею, что произошло между мной и тем, кого вы так ненавидите.
- Ненавидим, мы? – спросил старик. – Мы боимся его. Мы чувствуем его. Как бояться нас люди равнин и каналов.
- Он был моим учеником, святой Мифлех.
- Ты обучал убийцу? – изумился старик.
- Я обучал друга. Я был привязан к нему, слишком привязан. Такая приверженность губит отношения между людьми, друзьями, учителем и учеником, вызывая ревность и чувство ненависти. Мой ученик стремился стать свободным. Я же поработил его знанием. Я лишил его возможности решать и думать самостоятельно, хотя наши доктрины твердили обратное. Со временем страсть вытеснила здравый смысл, и он стал таким, каким я встретил его в нашей последней битве.
- Что стало с твоим учеником? – спросил старик.
- Он перестал быть учеником. Я стал убийцей. Его больше нет.
- Когда это произошло? – спросил старик.
- Несколько месяцев назад, - ответил Бен.
- Скажи мне, Себаджа Бен, - спросил старик. – Родился ли новый дракон?
Бен улыбнулся. Он знал эту притчу. После гибели Анакана он как-то вспомнил о ней. Ему впервые стало страшно. Тогда он подошел к учителю Йоде и задал ему тот же вопрос о драконе. Йода опустил голову и ничего не сказал. Впервые мудрый учитель не нашел достойного ответа. Бен чувствовал себя новым драконом, добрым, готовым отдать свою жизнь за самое ничтожное существо, обученного владеть Силой во благо всего сущего, но все же драконом. У Анакина-дракона зубы прорезались слишком рано. Возможно для него, Бена, этот процесс просто затянулся.
- Дракон родился, Мифлех. Но пока он спит. И я всеми силами буду сторожить его сон.
- Что ж, надеюсь, вожди одумаются и примут твою помощь. Мы только выиграем, если с нами будет страж дракона, - казалось, старик усмехался, но Бен чувствовал внутри его чистосердечие и желание помочь.
-Сначала не было ничего, - начал нараспев старик. – Потом явилась пустоте Великая мать. Два ее ока неустанно обозревали темноту, но ничего и никого не находили. Одиночество и тоска обуревали богиней. Тогда она вырвала один из своих глаз и отправила его на поиски жизни. Проходило время, но ничего не происходило. Наконец, первое Око достигло пустыни. Сколько не старалось око – не могло оно создать жизни в пустыне. Тогда Великая мать вырвала второе Око и отправило его вслед за первым. Сама она осталась слепа, чувствуя лишь тепло зарождающейся жизни. Двуликие создали людей, дали им жизнь и свет. Люди согрелись их теплом, превратили пустыню в один большой оазис, стали жить по священному закону пустыни Урфу. Двуликие не могли не нарадоваться на дело рук своих созданий. Но забыли они о своей слепой матери. Мать долго призывала своих сыновей, но они не откликались. Тогда в ярости она вырвала свою матку и бросила ее оземь. От этого родился страшный дракон Сетх. Дракон, как вихрь налетел на планету людей, сжигая все на своем пути. Двуликие вступили с ним в справедливую схватку. Когда силы оставили их, они слились воедино и породили Джеда. Трудно стало Сетху в борьбе с Двуликими и Джедом. Тогда он обратился в маленького паука, проник в мир людей и укусил одного из вождей по имени Нимруд. Обезумел несчастный Нимруд. Он повел племена, подчинявшиеся ему в бой на двуликих и Джеда. Безумцы уничтожали алтари, а Нимруд своими собственными руками разрубил первым гадерффаем священный камень с выбитыми на нем словами закона Урф. Сетх самолично разбил камень на тысячи осколков и раскидал по пустыне. Говорят, что часть из них съели драконы, дети Сетха. Гиззард – это не что иное, как остатки священного камня с законом пустыни, отшлифованный их желудками. Джед и Двуликие потерпели поражение. Двуликие, разочарованные своими созданиями, вернулись, наконец, в глазницы своей матери. С тех пор они выходят на небосклон, но сеют людям только смерть и разрушения, ужасные песчаные бури, приливы, поглощающие целые города и нестерпимый жар, губящий урожаи. Только Джед остался с людьми. Пока он набирал силы для решающего боя, он не уставал помогать людям. Он и верные ему племена отыскали часть осколков священного камня, но не все. Поэтому часть законов люди до сих пор оспаривают и понимают превратно. В конце-концов Джед изгнал Сетха, но не убил его. Так и борются за жизнь и души людей Сетх и Джед.
Да. – Продолжил старик. – Люди страшно расплатились за свое предательство. Особенно страдает наш пустынный народ, потомки страшного предателя. Мы жаждем возвращения в наш мир Двуликих, которые простят и благословят нас, и пустыня вновь расцветет.
- Да, интересная легенда, - промолвил Бен. – Главы нашего Ордена трактовали историю - несколько иначе, но смысл, в принципе, был тот же.
- Завтра состоится обряд Прощения маленького Хазыма, - сказал старик. – Ты, если хочешь, можешь поприсутствовать на нем. Это таинство для посторонних, но я разрешаю тебе взглянуть на ритуал.
- В чем он заключается, Мифлех? – спросил Бен.
- Завтра придут монахи Боммар и тубиб, наш врач, с моего благословения вырежет глаза Хазыму.
- Что! – изумился Оби-Ван. – Вы специально вырезаете глаза детям?
- Да, - спокойно ответил Мифлех. – Это наша жертва Великой матери. Когда-нибудь она сжалится и отпустит своих детей на землю. Монахи производят в своих лабораториях отличные имплантанты. При нашем климате, они помогают нам далеко видеть в пустыне и замечать самое важное… Искусственные глаза помогли нам разыскать тебя, страж Дракона, Себаджа Бен. – Старик зашелся глухим хрипловатым смехом.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Бестин начинал свою жизнь с восходом второй луны Татуина. Открывались торговые ряды, мастерские, фермеры и их батраки отправлялись на влагодобывающие фермы. Отправлялись в путь первые в этот день караваны. Через несколько часов, с восходом страшного солнца Татуина, все замрет на улицах пустынной столицы, заснет, задремлет. Каждый час дорог на этой страшной планете.
Катон Бесс никак не мог привыкнуть к распорядку дня на Татуине. Его лицо успело обветриться за время пребывания на пустынной планете. Глаза еще больше ввалились. Не смотря на деликатесы, доставляемые из Центра и хороший аппетит, Бесс продолжал худеть. Из бравого плотного, но подтянутого служаки, он превращался в иссохший скелет. Его первый помощник Луций Руф ознакомил босса с несколькими диетами, рассчитанными специально для такого климата. Сам он выглядел веселым и цветущим. Но Бесс отказывался от всякой помощи с его стороны, во всяком случае, в вопросе приема пищи. Однажды он взглянул на себя в зеркало и понял, что сейчас он похож на настоящего прожженного временем и всеми климатами солдата. Он не снимал военной формы наместника и даже нацепил на нос черные солнце защитные очки. Разработанные в имперских лабораториях, они сделали его похожим на паука. Бес также не снимал с рук перчаток. В общем, вид у него был более чем отталкивающий. А какой еще вид должен иметь имперский чиновник на службе, думал Бесс. Мы не республиканцы, миндальничать ни с кем не собираемся. В последнее время, вопреки здравому смыслу и советам Луция, он все-таки поприжал коммерческие операции Джаббы. Несколько разрушителей перекрыли пространство над Мос-Айсли, а в это время десант оцепил порт и город. Имперские аудиторы с интересом принялись изучать бумаги местных дельцов и кораблевладельцев. Склады были опечатаны. В результате, в ловушку угодило много пилотов, занимавшихся контрабандой, пираты, мелкие жулики, мошенники и дезертиры. Попалось даже несколько беглецов из числа сторонников Старой Республики. Десантные баржы блокировали караванные пути и досматривали каждый ящик, каждый мешок, каждую торбу, принадлежащую караванщикам. Располагая внушительными силами из штурмовиков, Бесс мог спокойно превратить дворец Джаббы в груду развалин, но он не сделал этого. Казалось, он вовсе забыл о его существовании. А Джабба, сидя в своем убежище, рвал и метал. Пока Бес громил его торговую империю, он занимался тем, что скармливал танцовщиц, которых поставлял ему Боб Фортуна, Сарлакку. Наконец, Бесс добился своего. В один прекрасный день Луций молча подал ему голодиск с посланием Джаббы.
- Достопочтимый и уважаемый господин наместник, - так начиналось письмо. – Джабба Деслийе Тиуре, скромный торговец пряностями, нижайше просит принять его. К великому сожалению, за последнее время в порту было по ошибке задержано несколько зафрахтованных Нами кораблей, которые доставляют товары в самые отдаленные уголки галактики, в том числе, и на Корускант. Мы надеемся на ваше милостивое содействие в решении нашей проблемы. Возможно, встреча доставит Вам, господин наместник, несказанное удовольствие, и наши проблемы разрешаться к обоюдному согласию.
В знак доброй воли Джабба посылал Бессу целый караван, забитый доверху пустынными драгоценностями, гиззардом, шелками, специями, оружием местных ремесленников, чьи клинки стоили баснословные деньги в Центре, маслом, молоком и жиром бант и прочей чепухой, как выразился потом Бесс. Не смотря на пост, он не был алчен. Его привлекала только власть, которая уже давала свои плоды.
Бесс сидел в приемном зале своей резиденции в Беспине и ждал, когда к нему пропустят Джаббу. За спиной за толстыми затемненными стеклами транспаристила город жил своей жизнью. Рядом стоял вездесущий Луций. Вдоль стен выстроилось отделение штурмовиков. Диафрагма двери пропустила в аудиенц-зал тушку татуинского короля контрабандистов. Бесс жестом пригласил его садиться. Джабба поискал для себя подходящее седалище и не нашел. В результате, он вынужден был стоять, пока с его воздушной баржы не принесли специализированное кресло, изготовленное специально для хатта. И даже тогда Джаббу продержали «на ногах, пока инженеры не проверили кресло-трон на наличие взрывчатки, потайного оружия и прочего.
Когда Джабба уселся, Бесс, поигрывая пальцами, обтянутыми перчатками рук, ждал, первых слов пустынного повелителя.
- Приветствую вас, наместник Бесс, - пролаял Джабба. – Наконец-то мы можем спокойно обсудить создавшееся положение и решить наши проблемы. – При этом Джабба беспокойно наблюдал за выстроившимся за спиной наместника вооруженным до зубов караулом.
- О каких проблемах идет речь, уважаемый Джабба? - спросил чистосердечно Бесс.
- За последнее время моим торговым делам нанесен весьма существенный урон. И все благодаря нерадивым чиновникам здесь, в Беспине, - сказал Джабба. – Вас наверняка не ввели в курс дела. Десятки зафрахтованных мною кораблей арестованы. Сотни контрактов сорваны. Я плачу громадные неустойки. Вся надежда только на вас, любезный господин наместник.
Бесс принял правила игры Джаббы. Он от души радовался тому, что смог наступить Джаббе на хвост.
- Что ж, - сказал вкрадчиво Бесс. - Я что-то слышал о проверках, которые совершаются во всех крупных городах и главном космопорте планеты. До сегодняшнего дня я не придавал им большого значения, ведь это обычные меры, которые предпринимает любой наместник, вступая в должность. Я наведу справки и накажу виновных в саботаже, если такой имел место быть. Я уверен в ваших честных намерениях и побуждениях.
- Да уж, - только и сказал Джабба.
- У вас ко мне еще какие-то вопросы? – спросил Бесс.
- Сущие пустяки, - скромно гаркнул Джабба. – Мне бы хотелось преподнести вашей милости небольшой подарок в виде книги, рассказывающей тысячелетнюю историю Татуина.
- Какая честь для меня, - усмехнулся Бесс.
- Это очень хорошая книга, ваша милость, господин наместник, - продолжал Джабба. – В ней рассказывается о первых вождях, великих королях, разбойниках пустыни и еще много о чем.
- Вы думаете это действительно интересно? – спросил скучающий Бесс.
О, да, без сомнения! – сказал Джабба и свирепо посмотрел на Луция. – Многие великие герои Татуина умерли насильственной смертью. Это довольно поучительно для потомков. Лично мне эта книга помогла о многом задуматься.
- Странные речи я слышу от Джаббы Хата, - резко произнес Бесс.
- В свободное время я иногда читаю что-нибудь из области истории, но сейчас меня больше интересует настоящее. Вы слышали о последних событиях в Центре?
- В центре Беспина? – спросил Джабба.
- Галактики, мой драгоценный гость, - парировал Бесс. – Нами теперь милостиво управляет император Палпатин.
- Мне доложили об этом, - скучающе произнес Джабба без какого-либо намека на злорадство или издевку.
- В таком случае, вы должны понимать, что положение дел меняется повсюду. Республиканцы превратили галактику в Ноев ковчег и пустили его против ветра. Империя устанавливает повсюду, подчеркиваю, свои законы. И им должны подчиняться все без исключения. Торговля должна, наконец, стать цивилизованной. Вы понимаете меня?
- Вы идеалист, наместник, - осклабился Джабба. – Здесь на внешних территориях правит другой закон. Каждый выживает, как может. Любые средства для этого хороши.
- Вы правы, уважаемый, на счет средств. Поэтому сюда скоро прибудет еще два батальона штурмовиков для наведения и поддержания нового порядка, - разошелся Бесс. – К тому же мне известно о тех средствах, которые вы используете против тех, кто в чем-то не устраивает вас и ваших компаньонов. Скажу без обиняков: вы мне противны, как чело… кто бы вы там ни были. Не вздумайте больше запугивать меня. Я – представитель нового порядка, запомните это. И я не потерплю неповиновения. Новая власть в моем лице не потерпит, еще раз повторюсь, местных кукловодов.
- Про кукловодов это вы верно выразились, уважаемый, - Джабба тоже начал приходит в ярость. – Вы еще не знаете с какой силой столкнулись на этой планете. Я не собираюсь запугивать вас, наместник. Я пытался воздействовать на ваш разум и здравый смысл. Признаюсь, я разочарован.
- Вы понимаете, с кем вы говорите, черт возьми! – заорал Бесс.
- Это вы, наместник, не понимаете, с кем говорите. Прощайте. Надеюсь, вы образумитесь.
Бесс даже привстал с кресла от всего услышанного. Он дико озирался по сторонам, переводя взгляд то на штурмовиков, то на своего помощника Луция. На глазах Луция Руфа только что произошла катастрофа. О масштабах последствий этого разговора с Джаббой он и представить не мог.
Руф с тоской и жалостью смотрел в упрямое лицо Бесса. Сейчас оно напоминало ему морду глупого эопи. Бесс же встал, скрестив руки на груди и провожал взглядом переваливающегося из стороны в сторону Джаббу.
- Ну, как Руф? – спросил Бесс. – Мне удалось поставить на место этого вашего татуинского выскочку?
- Господин, - начал вкрадчиво Руф, - Вы совершили самую большую ошибку в своей жизни.
- Ты осуждаешь мои меры?
- И не только, - продолжал Руф. – Вы здесь всего несколько месяцев. Татуин – моя планета. Я здесь родился и вырос. Я хочу быть вашим помощником не на словах. Но мои старания бесплодны. Вы ломаете все, что я делаю с таким трудом.
- Я знаю, что представляет твой труд, Руф, - рассвирепел Бесс. – Ты подмазываешь чиновников, сливаешь, как это у вас говориться, информацию, возможно даже, этому жирному ублюдку. Помнишь тот корабль, кажется, он назывался «Звездный паразит»?
- Какой еще «Паразит»!? – изумился Руф.
- Тот самый, который, якобы, вез груз контрабандного спайса, - ухмылялся Бесс.
- Да, - замялся Руф. – Что-то припоминаю. Его трюмы оказались чистыми.
- Естественно, - торжествовал Бесс. – Капитан и команда были моими людьми. За два часа до таможенной инспекции к капитану пришел бродяжка и как бы между делом рассказал о готовящейся проверке. Бродяжку взяли в двух кварталах от доков. На допросах он назвал одно имя. Ты его хорошо знаешь.
- Не тяните, господин, - устало проговорил Руф.
- Он назвал Луция Руфа, - Катон уже нажимал кнопку экстренной связи.
- Что ж, господин, - обреченно заявил Руф, - Вы проявили себя, как очень проницательный человек. Жаль, что вы не родились на Татуине.
В кабинет вошли два дюжих штурмовика. Руф покорно дал надеть на себя наручники.
- Вы арестованы, Руф, - сказал Бесс. – Вас ждет долгое расследование. Я советую вам приготовиться к худшему.
- Я бы посоветовал вам того же, господин, - сказал искренне Руф.
- Ты еще смеешь запугивать меня! – разъярился Бесс.
- Нет, господин, просто не ждите ничего хорошего после сегодняшнего разговора с Джаббой.
Руфа увели. Бесс устало опустился в кресло.
***
Джабба тихо прошел в кабинет связи своего дворца. Он сделал знак толстым пальцем, и связист живо настроился на нужную частоту. Через минуту на экране возникло лицо главы самой страшной преступной организации галактики: «Черное солнце». Принц с улыбкой смотрел на своего младшего виго.
- Здравствуйте, милейший, - приветствовал он Джаббу.
- Ваше высочество! – склонился в рыке хатт.
- Не надо титулов, ведь мы старые партнеры, не так ли? – спросил принц Ксизор.
- Сегодня я встретился с этим имперским выскочкой, - пожаловался Джабба.
- Ну, и что вы о нем думаете? – живо поинтересовался Ксизор.
- Он глуп, как вы и предполагали.
- Это хорошее известие, мой маленький друг, - снова улыбнулся Ксизор.
- Да, с одной стороны, - Джабба начал злиться. – Я хочу его смерти.
- Я не возражаю, - согласился Ксизор.
- Но я не могу послать к нему своих людей, - посетовал Джабба. – В его распоряжении два батальона солдат. На орбите шастают его уничтожители. Ему стоит отдать только один приказ – и все наши дела рухнут. Мой дворец не выдержит осады.
- Это и не нужно, - сказал Ксизор. – Он получит посылку от корускантского отправителя. Ждите.
- Я буду у вас в долгу, мой повелитель, - униженно пролаял Джабба.
- Не сомневаюсь, мой милый племянничек, - принц жизнерадостно рассмеялся и растаял в дожде экранных помех.
Джабба щелкнул пальцами. В кабинет вошли два гаморреанца.
Этого, - он указал на испуганного связиста, - в катер. Сарлакк сегодня еще не обедал.
Связист заверещал, как свинья на бойне. Стражи молча выволокли его наружу. На Джаббу из проема двери с испугом смотрел Фортуна. Позади него щебетал стайка танцовщиц. «Когда же, наконец, эта жирная свинья перестанет решать свои проблемы при помощи чьего бы то ни было желудка!» - в отчаянии подумал он и дал знак музыкантам играть что-нибудь возбуждающее.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Свадебная церемония началась с самого раннего утра. В селении стоял шум базарного дня в центре Бестина. Оби-Ван вышел из палатки в традиционной одежде джедаев. Служанка как могла залатала и вычистила одежду, подстригла волосы и бороду. Бен, улыбаясь, вышел из палатки, навстречу весело галдящей толпе. Вдоль улицы выстроились женщины селения, мужчины группами стояли то тут, то там, опираясь на свои неизменные гадерффаи. Сегодня настал именно тот день, когда молодожены могли по праву назваться мужем и женой. Бен порядком устал от пирушек, игр и состязаний, которые предшествовали празднику, но в то же время он, как губка, впитывал древние обычаи тускенов.
Бена приветствовали охотники племени. Он охотно отвечал воинам, многие из которых считали его своим другом. Большинство из низ происходило из рода Ахрам, поэтому все они смогли оценить жест Бена, когда во время испытания мужества он отдал священный гиззард Неджду.
- Скоро появятся Неджд и Тин, - прокомментировал Ваджх, оказавшийся рядом с Беном.
Все эти дни он как мог выполнял обязанности гида и знатока свадебных обычаев, так как марабут Мифлех был занят приготовлением к молодых свадьбе. Наконец, послышалось далекое пение. Бен, проживший среди тускенов столько времени, уже не мог назвать эти звуки завываниями. Он даже находил в них некоторую прелесть. Носком сапога он постукивал в такт незатейливой мелодии. И вот в конце улицы показались молодые. Неджд возвышался над своей маленькой спутницей. На нем был расшитый бурнус, бусы из цветного стекла на шее. За широким кожаным поясом торчал маленький серебряный гадерффай. В такой день жениху не полагалось носить оружие. Рядом семенила Тин. Ее бедра тесно были обтянуты длинной белой юбкой, сверху она надела гандуру, закрывающую все ее тело. На ногах у нее были кожаные сандалии. Голову Тин покрывал цветной платок.
Бен уже привык к лицам тускенов. Но во время свадебного обряда Тин закрыла лицо белой маской. Из-под платка выглядывали волосы, заплетенные в косички. Когда тускенскую женщину выдавали замуж, то в первый день ее причесывали как девочку, во второй день, как взрослую женщину. Тогда ее прическа состояла из двадцати четырех кос. Пальцы невесты украшали драгоценные перстни из массивного чеканного серебра, многочисленные браслеты и бусы с подвесками. Среди них выделялась подвеска в виде двух венков: из синего, черного и зеленого стекла; и другой, сердцевина которого была сделана из кости, обрамленная серебряными шестиугольниками.
- Какая красавица досталась нашему Неджду, - снова сказал Ваджх.
Бен не мог не согласится с воином. Он улыбался широкой улыбкой на своем открытом, почти деревенском лице. Из толпы вышел Мифлех и благословил брак молодых. В ответ на его слова друзья Неджда выставили причитающиеся ему подарки и подношения. Здесь были и трофеи, добытые в бесконечных набегах, кувшины и с маслом и жиром, плетенки, с мешочками, наполненными специями. Затем Мифлех уступил место самой древней старухе племени. Та начала причитать и завывать, изгоняя из молодых злых духов. Во время всей этой церемонии члены племени благоговейно молчали, потупив взор. Многие посыпали голову песком, чтобы оградить себя от демонов пустыни. Бен тоже взял в ладонь горсть песка и посыпал им голову. Многие жители деревни с одобрением смотрели на его действия. Неджд и Тин к тому времени уже подошли к палатке, которую поставили специально для молодой семьи. Жители поселка приветствовали многообещающую пару. Действительно, Неджд считался опытным воином, а Тин была одной из самых красивых, по меркам тускенов, женщиной. Она обещала быть плодовитой и дать племени новых воинов. Перед входом в палатку их встретила группа женщин. Среди них выделялась молоденькая тускенка. Она расположилась перед входом и настроила свою скрипку. Охотники замерли в ожидании песни. Тускенка провела пальцами по струнам и запела. Глубокий грудной голос с придыхом вызвал у Оби-Вана непонятную тоску.
Я плачу, любимый, прошу - не смотри
К тебе я сгораю от лютой любви
Я так одинока средь шумной толпы
И трели Амзада почти не слышны
Охотником алчным я с неба нырну
И сердце, похитив, назад не верну
Ты - жертва, хотя и не знаешь о том
Ночь любви и обьятья - все будет потом
Я вода для тебя, жар в холод ночной
Ты насытишься ночью лишь мною одной
Сердце бьется в пустыне безводной
И мерцает звездой путеводной
Ваджх, стоящий рядом с Беном, невольно всхлипнул. Бен присмотрелся к охотнику. Он понял, что девушка обращалась с песней именно к другу Неджда.
- Как звать ее? – спросил Бен.
- Зуила, - ответил Ваджх. – Ее звать Зуила, Себаджа Бен.
Бен почтительно кивнул Ваджху, отдавая должное пению его избранницы. Когда девушка закончила петь, Тин вышла вперед и наградила певицу красивым ожерельем. Зуила, не вставая с земли, поцеловала край платья Тин и тих отползла в сторону, пропуская молодоженов. Перед входом в палатку Тин вручила мужу сандалии и первая вошла внутрь, приподняв полог. Следом победно шагнул Неджд.
После этого люди вокруг возликовали. Воины прокричали несколько боевых речевок. Женщины, заигрывая перед ними, вихляя бедрами отправились на площадь, где уже, несмотря на жаркий и знойный день горел костер, и начинался праздник.
На площади, ставшей естественным центром трех объединенных родов тускенов из племени Хаиб, начались танцы и игры. Бен смешался с толпой и с интересом наблюдал за тускенами. Женщины и девушки, сжимая в пальцами кастаньеты, образовали круг и пустились в пляс под звуки барабанов и флейт. Мужчины подбадривали танцовщиц, кидая то одной, то другой фрукты и мешочки со специями, добытые в набегах. Ваджх стоял рядом с Беном и не сводил глаз с Зуилы. Пока женщины танцевали, мужчины-охотники отправились за пределы лагеря, чтобы принять участия в играх и поединках. Ваджх поманил Бена с собой. Он тоже решил проявить себя. К тому же Заила не сводила с него глаз.
- Пойдем, Себаджа Бен, - позвал Ваджх и другие охотники. – Сейчас настал час игр и развлечений.
Бен и тускены вышли из лагеря и отправились на большую расчищенную площадку. Бен без толку толкался среди зевак и смотрел, как Тускенские мужчины быстро разделили площадку надвое и стали раскидывать внушительного размера камни и сколки скал. Наконец, все было готово к игре. С обеих сторон выстроились самые дюжие Тускенские воины. Ваджх попал в команду, находящуюся по правую руку от Бена. Игроки замерли в ожидании. Вокруг неодобрительно зашумели. Тут, к своему ужасу, Бен понял, что тускены ждут, когда он займет свое место в одной из команд. Ваджх вовсю делал ему призывные жесты. Бен тяжело вздохнул и встал рядом с Ваджхом.
- В чем заключается смысл игры? – тихо тронул Бен за плечо друга.
- В ней нет ничего хитрого, - ответил Ваджх. – Видишь камни на площадке противника? Если нам удастся перетащить хоть один на свою сторону – мы победили. Но приготовься, Себаджа Бен, борьба будет нешуточной. Игроки дерутся по-настоящему. Иногда, во время таких игр случаются и увечья, а то и трупы. Ты понимаешь меня, Бен?
- Я понял тебя, - прошептал Бен.
Судья, дюжий тускен выкрикнул что-то жуткое, что Бен, бегло научившийся разговаривать на языке тускенов, не совсем понял. Охотники ринулись друг на друга. Бен, в свою очередь, нацелился на камень, лежащий в пыли, недалеко от черты. Не успел он сделать и нескольких шагов, как его сбил огромный тускен. Кулак с силой врезался Бену в живот. Бен согнулся пополам и отлетел в сторону. Тускен пробежал мимо к такому же камню, но на стороне команды Бена и Ваджха. Бен с трудом поднялся, сконцентрировав силу вокруг себя. Теперь он ярко, словно в замедленной съемке, видел каждого из игроков. За это время он оценил и понял, в каком месте находятся самые слабые игроки из его команды. Там вовсю шла борьба за пару камней. Тускены били друг друга чем попало, ногами руками, молотили огромными кулаками. Кто-то из игроков уже лежал без движения. Бен сделал изящный кульбит и приземлился в центре схватки. Он легко, на этот раз, уклонился от разящего кулака тускенского гиганта и сделал подсечку. Тускен растянулся в пыли во весь рост. Бен перекувырнулся через голову и нанес упавшему легкий, но рассчитанный удар в шею. Тускен захрипел и остался на земле. Сзади Бен почувствовал присутствие еще двух «врагов». Он сделал резкий разворот. Одного тускена он сбил с ног пучком силы, другого ударил ногой под дых. Оба рухнули на землю, как подкошенные. Зато третий отпрыгнул в сторону от такого опасного противника и, схватив камень, ринулся к своему полю, с камнем в руках, разбрасывая противников, как кегли. До разделительной черты ему оставалось несколько шагов. Бен высоко подпрыгнул и оказался между чертой и разъяренным тускеном. Тот, не долго думая, запустил в Бена камень. Простому человеку, камень, пущенный с такой силой, раздробил бы голову, но Бен легко уклонился от снаряда. Камень повис в воздухе и вернулся на прежнее место. Зато тускену пришлось гораздо хуже. Бен в прыжке ударил его ногой. Потом, развернувшись ткнул ему пальцами в область кадыка. Тускен, задыхаясь, упал к ногам Бена.
- Скорее, Ваджх! – крикнул Бен. – Я не сдержу их долго. Хватай камень с их стороны и тащи сюда.
Ваджх, прихрамывая, пересек границу противной команды и поднял камень. Оглядевшись по сторонам, он заковылял на свою часть поля. До черты уже оставалось пара шагов, когда путь ему преградили еще двое тускенов. Бен не стал церемониться. Он понял, что правил в этой игре нет. Он в прыжке ударил носком сапога одного из тускенов в затылок, а второго, не останавливаясь, с разворота кулаком в место, где у людей обычно находятся уши. Тускены рухнули на площадку, подняв тучу пыли. Бен снова принял боевую стойку и находился в состоянии атаки до тех пор, пока довольный Ваджх не пересек границу поля и торжественно не заревел, возвещая победу.
Зрители одобрительно ухали. Воины потрясали страшными гадерффаями. Из десяти тускенов из команды Бена на ногах стояли лишь двое. Остальные корчились в пыли, ползли или пытались подняться. Вражеская команда тоже не могла похвастаться стойкостью в буквальном смысле. Одному из них таки удалось проникнуть на сторону Бена и даже взять камень, но все время, пока шел бой вокруг куска скалы, в котором принимал участие Бен, он так и простоял в отдалении, так и не решившись перетащить трофей на свою сторону.
- Это не честно! – заорал огромный тускен, сваливший в самом начале Бена с ног. – Этот чужеземец владеет магией и боем, который нам не известен.
- Заткнись, Кадер! – крикнул Ваджх. – Мы победили! Чужеземец прекрасно проявил себя. Чего тебе еще нужно, глупец?
- Я требую поединка по нашим правилам, - снова крикнул Кадер, как будто и не слышал слов Ваджха. – Что скажет судья?
Судья пристально разглядывал Бена, чье лицо было в грязных подтеках, свежевычищенная одежда представляла собой лохмотья.
- Я думаю, - произнес арбитр, - что Кадер прав. Другое дело – согласится ли чужеземец на поединок по всем правилам? Он имеет право отказаться, но тогда, его команда будет считаться проигравшей.
Игроки Бена смотрели на него теперь как на чужеземца, как будто пять минут назад он не крутился смерчем, пробивая им дорогу к победе. Ваджх тоже искоса поглядывал на Бена.
- Я согласен на бой, - ответил Бен.
Ваджх тихо подошел к Бену и прошептал:
- Ты не знаешь, на что соглашаешься, безумный Себаджа. Это будет бой по нашим правилам и с нашим оружием.
- Что это за правила? - угрюмо поинтересовался Бен.
- Бой на гадерффаях. До смерти, - Ваджх с интересом наблюдал за Беном. – Я лучше позову Мифлеха, пока он не набрался праздничной настойки.
Ваджх быстро растворился в толпе. Бен и Кадер вышли на середину площадки. Зрители тут же образовали круг. Кто-то услужливо сунул в руки Кадеру огромный Гадерффай. Бену никто оружия не дал.
- Эй, кто-нибудь! – заорал Кадер. – Даст ли кто чужеземцу оружие? Или мне подойти и раскроить ему череп просто так? Я воин, и я чту закон пустыни и законы племени.
Толпа замерла в ожидании. Все уже давно привыкли к присутствию в племени чужеземца, но оружия, однако, ему не протянул никто. В этот момент и появился Мифлех.
- Остановись, Кадер! – прокричал Мифлех. – Чужеземец знает еще не все наши обычаи. Даже соблюдая все наши законы, ты нарушаешь закон гостеприимства. Если вожди не убили его, то значит, что он неприкосновенен.
Кадер склонился в почтительном поклоне, но плечи его при этом распрямились еще больше.
- Я чту закон, святой Мифлех, но я все равно вызову его, что бы мне не грозило за вызов.
- Ты глупец, Кадер, - спокойно сказал Мифлех. – Отступись!
- Нет! – прорычал Кадер.
Вперед выступили Ауда эль Ахрам, Зааги эль Белджам и Зейд эль Джемаль. Заговорил самый старший, Ауда.
- Если Кадер убьет чужеземца – его распнут. Но он имеет право на поединок. Таков закон. Ты принимаешь условия, Кадер? – спросил мудрый Ауда.
Кадер, не долго думая, взмахнул страшным гадерффаем.
- Выбор сделан, - сказал тихо Зааги. – Твое решение, Мифлех?
Мифлех посмотрел на Бена и горько кивнул.
- Себадже Бену требуется оружие, - только и сказал он.
- Он возьмет мой топор! – услышали все голос из толпы.
На ристалище выступил Неджд. Он нес в руке свой личный гадерффай.
- Примешь ли ты мое оружие, Себаджа Бен? – спросил Неджд Бена.
Мифлех пристально посмотрел Бену в глаза. Бен отвел взгляд и принял топор из рук Неджда.
Гадерффай был жутким оружием с лезвием на одной стороне и крюком на другой. Держать его можно было только двумя руками. Бен почувствовал, как напряглись мускулы, удерживая в руках непомерно тяжелое оружие. Да, гадерффай не шел ни в какое сравнение с изящным и легким световым мечом. Бен немного поводил им из стороны в сторону, чтобы почувствовать баланс. Напротив стоял Кадер и крутил топор одной рукой. Бен глубоко вздохнул, призывая на помощь силу, и выступил в круг на встречу Кадеру. Тот, не раздумывая, кинулся на Бена, рассекая раскаленный воздух лезвием топора. Бен легко увернулся от первого выпада и попытался поддеть нападающего крюком. Но Кадер ждал этого и легко уклонился от подсечки. Кадер снова взмахнул топором. Бен сделал кувырок. Лезвие почти коснулось его головы. Перекувырнувшись, Бен отскочил назад. Он уже чувствовал, как сила разливается внутри его израненного тела. Гадерффай показался неожиданно легким в руках джедая. «Неравный бой» - успел подумать Бен и скрестил древко своего топора с древком оружия Кадера. Некоторое время воины топтались на месте. Каждый ждал, когда у противника иссякнут силы, чтобы нанести смертельный удар. Бен внезапно пожалел Кадера. Он был лучшим воином в стойбище. В случае победы его ждала страшная смерть на кресте. Если побеждал Бен, Кадера все равно бы распяли. Руки Бена наполнились нечеловеческой силой. Один толчок – и Кадер отступил на шаг, потом попятился и, споткнувшись, припал на одно колено, и тут же снова вскочил. Бен не дал ему опомниться. Он сделал короткий выпад лезвием в грудь Кадеру и ложный – по ногам крюком. Кадер отпрянул и открылся для нового выпада. Бен крутанулся на месте, вложив в руки, держащие топор все силы. Удар был страшный. Кадер покачнулся и осел на землю. Голова глупца прокатилась несколько метров и уставилась в небо невидящими глазами-имплантантами. Бен устало оперся на древко и перевел дух. Толпа вокруг заревела от восторга.
- Жаль, что он не родился тускеном, - сказал просто Ауда и поманил за собой остальных вождей на продолжавшийся праздник.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Катен Бесс сидел в кабинете бестинского дворца и копался в бумагах. На этот раз ему помогал молоденький лейтенантик по имени Деррик Тиллз. Вчера по его приказу казнили Луция Руфа. Бесс лично присутствовал при казни. Затравленного советника вывели на внутренний двор. Луций, измученный пытками, еле держался на ногах. Он с ненавистью смотрел на Бесса. В нем боролось чувство восхищения этим имперским выскочкой и ненависть коренного жителя Татуина к пришельцу, не желающего вникнуть в тонкости жизни планеты.
Бесс с интересом поглядывал на мятежного адъютанта. Подсознательно он сочувствовал ему и даже хотел помиловать. Он представлял, какой эффект помилование произведет на уже обреченного человека. Сбоку топталось отделение штурмовиков, ожидая приказа к началу казни. Какое, ни с чем не сравнимое чувство охватило Бесса! Власть над жизнью и смертью. Чего еще желать заштатному майору с Корусканта. Он уже был готов отменить казнь, но внезапно опомнился. Он решил быть твердым и безжалостным до конца.
- Скажи мне что-нибудь, Луций, на прощание, - попросил Бесс.
В его голосе казнимый уловил все то, что чувствовал дорвавшийся до власти Бесс.
- Что мне сказать, господин наместник? – ответил Луций. – Все сказано.
- Разве ты просто так и умрешь, не высказав мне всего, Луций? – почти просил Бесс.
- Я скажу только, что мне жаль вас, господин, - ответил тяжело Луций. – Я хотел помогать вам во всем, одно время. Но вы делали одну ошибку за другой.
- Скажи перед смертью, какие такие силы я пробудил на этой чертовой планете?
- Я унесу секреты Татуина с собой, с вашего позволения, - бесстрашно ответил Луций.
- А ты не боишься, безумец, что я снова прикажу подвергнуть тебя пыткам? – грозно сказал Бесс. – Я выбью из тебя все, что мне нужно.
- Татуин научил меня молчанию, господин, - ответил Луций.
- Значит, ты замолчишь навеки! – резюмировал Бесс.
Бесс отвернулся и дал команду сержанту. Тот коротко по-военному отдал приказ. Солдаты взяли винтовки наперевес. Бесс уже шел к входу в здание, когда услышал залп лазерных ружей. «Глупец!» - снова подумал он.
- Вам доставлено срочное сообщение с Корусканта, - рапортовал Тиллз Бессу.
Бесс посмотрел на лейтенанта, как будто впервые увидел его перед собой.
- Что вы сказали? Повторите!
- Пакет с Корусканта, - гаркнул Тиллз.
- Хорошо, оставьте мне его и можете быть свободным, - ответил Бесс.
Лейтенант козырнул и выскочил из кабинета. В душе он боялся нового начальника. Когда адъютант вышел, Катон Бесс активировал голописьмо из Центра. Перед ним возник образ бывшего полковника гвардейцев, а теперь генерала, Надда.
- Мои поздравления, майор Бесс, - так начиналось послание. – По ходатайству губернатора Таркина вам присвоено звание полковника. Действия, которые вы предприняли против сомнительных торговых операций на Татуине и значительные поступления в казну нашли одобрение и в более высоких кругах Корусканта. – Бесс невольно расправил плечи. – К сожалению, в запросе еще трех батальонов штурмовиков вам отказано. Нам кажется, что вы прекрасно справляетесь с теми силами, которые прибыли с вами на Татуин. Однако, есть еще одно важное дело, которое требуется завершить немедленно. Для этой цели на Татуин прибудет наш эмиссар. Место и встречу он назначит вам сам. Не удивляйтесь, если он не захочет, чтобы его принимали с должными почестями в стенах Бестина, хотя он этого и заслуживает. Все дальнейшие инструкции и рекомендации вы получите от него. Не старайтесь перечить ему. Его положение слишком высоко, если вы меня понимаете. Итак, мой дорогой протеже, готовьтесь к встрече. Желаю вам успехов в борьбе с пиратами.
На этом послание заканчивалось. Бесс снова и снова прокрутил послание, но больше ничего полезного он извлечь из него не мог. Полковничьи нашивки, конечно, его слегка одурманили. Он уже представил себя в новой с иголочке форме. Полноправным повелителем дикого Татуина. Но потом сомнения закрались в его душу. Какой такой эмиссар, да еще высокопоставленный? Почему он не хочет сообщить о себе во дворце Бестина? Здесь Бесс чувствовал себя в безопасности. Кругом сновали солдаты в белых защитных доспехах. Дворец был прикрыт с воздуха защитным полем. На орбите висел разрушитель, который по первому приказу мог стереть с лица земли и Бестин, и Анкорхед и Мос Айсли. Бесс решил пока успокоиться и подумать о мерах безопасности. Все-таки после разговора с Джаббой он не мог найти себе покоя. Ох, как хотелось ему приказать устроить маленькую бомбардировку пустынного убежища Джаббы, чтобы раз и навсегда решить проблему власти на Татуине! Нет – полковник Бесс этого не допустит.
В этот момент на пороге возник лейтенант Тиллз.
- В чем дело, Деррик? – спросил недовольно Бесс.
- Секретная депеша, мой господин, - ответил Тиллз.
- От кого получено? – поинтересовался Бесс, хотя ответ был ему уже известен.
- Исходящий номер числится за канцелярией губернатора Таркина, - отрапортовал Тиллз.
- Хорошо, идите, - отослал в очередной раз Бесс адъютанта.
Бесс повертел принесенный цилиндр, запечатанный кодовым ключом. Обычное послание. Его инженеры уже проверили цилиндр на наличие взрывчатых веществ. Бесс снял с шеи цепочку с именным кодовым ключом и открыл цилиндр. Еще одно голописьмо, черт возьми, подумал Бесс и активировал запись.
- Полковник, вы уже получили сообщение от нашего человека на Корусканте. Вам предлагается встретиться в десяти километрах к востоку от Бестина на границе с Дюнным морем. Завтра в восемь утра там будет установлен маяк. Ориентируйтесь в своих поисках на него. Я встречусь с вами и сообщу информацию чрезвычайной важности. В силу многих причин, своего имени я не называю. Мое присутствие в Бестине не желательно. Надеюсь, вы сохраните в тайне время моего прибытия. В противном случае, маяк будет уничтожен, а ваша карьера претерпит существенные изменения. Из уважения к вашему слову и делам я любезно разрешаю воспользоваться скоростным низковысотным десантным кораблем. Его вооружение и взвод десантников придаст вам уверенности на предстоящей встрече. Разрушитель должен уйти из этого сектора. Соответствующие распоряжения капитану уже даны. Как видите, мы можем с успехом производить некоторые манипуляции подконтрольными вам войсками. Итак, до встречи, наместник Бесс.
Бесс в сердцах бросил цилиндр в сторону. Он откатился к ногам стоящего на часах солдата. Тот даже не шелохнулся. Его ушей Бесс не боялся, так как стол находился в особой зоне глушения, создаваемой специальным полем. Бесс нажал на кнопку интеркома и вызвал к себе лейтенанта Тиллза. Лейтенант появился По-первому зову.
- Майор? – вытянулся по струнке Тиллз.
- Полковник, лейтенант, - поправил Бесс и понял, как приятно ему было произнести это звание. – Подготовьте к утру десантный корабль и взвод охраны. Мы вылетаем на важную встречу. Напомню вам, что если вы скажите кому-нибудь хоть слово, то…
- Я понял, полковник!
- Отлично. Вы отправляетесь со мной. От успеха вашей деятельности будет зависеть и ваша дальнейшая судьба.
- Слушаюсь, господин полковник! – гаркнул Тиллз.
Бесс жестом отпустил адъютанта. Потом подошел к окну и впервые за несколько месяцев деактивировал щит. Он стоял и вдыхал бестинскую пыль и вонь. Наутро десантный корабль поднялся из ангара и понесся на восток. Торговцы и пираты провожали долгим и злобным взглядом корабль наместника.
***
Фарух приподнял капюшон и ткнул локтем лежащего рядом Шарафа.
- Смотри, что это там на песке?
Шараф слегка выполз из песчаной норы и приставил к глазам электронный бинокль. Он некоторое время рассматривал металлический цилиндр на песке.
- Это какая-то штука, которые сбрасывают с кораблей, не иначе, - предположил Шараф.
- Она может нам пригодиться, а, Шараф? – спросил Фарух. – Давай подберем ее?
- Ты дурак, Фарух, - коротко ругнулся Шараф.
- Это почему? Эта штука, наверняка, пригодилась бы джавам. Можно было бы выручить за нее неплохой куш.
- Ты дурак, - снова сказал Шараф. – Если бы ты посмотрел на ту скалу, ты бы все понял.
- Скала как скала, - проворчал Фарух.
- Это муляж, дурень. Приглядись как следует. Ветер несет пески с востока, а скала занесена песком с западной стороны. Странный ветер сегодня в пустыне, правда, дурень?
- Дай-ка бинокль, - попросил оживившийся Фарух.
Фарух внимательно посмотрел на песчаные волны, изучил скалу.
- А ты, пожалуй, прав, старина, - согласился Фарух. – Более странной скалы я и вправду не видел. Давай пальнем в нее?
- Ты, похоже, перепил на свадьбе у Неджда, - засмеялся Шараф. – Ты сейчас заткнешься и будешь ждать. Когда в пустыне появляются такие сюрпризы – жди беды. Сдается мне – это уловки охотников из племени Гамуд.
Тускены вновь зарылись в песок. Через несколько минут послышался рев. На горизонте показалась какая-то точка, которая, увеличиваясь с каждой минутой, превратилась в десантный корабль.
Бесс сидел на откидном сиденье, брезгливо осматривая внутренность корабля. Не смотря на то, что техники вылизали его до блеска, Бесс уже успел посадить на руках невесть откуда взявшееся масляное пятно. Рядом стоял лейтенант Тиллз, держась за специальную петлю. Точно за такие же цеплялись солдаты из взвода охраны. Турель с пушкой впереди крутилась из стороны в сторону, выискивая подозрительные цели на земле. На корме были привинчены два гравицикла. Возле них возвышался дюжий сержант. В его ногах хватало мощи, чтобы не искать точки опоры в юлящем в небе корабле. Он просто менял время от времени центр тяжести в ногах. Ему были даны особые распоряжения от самого Бесса на случай форс-мажорных обстоятельств. Горячий воздух немилосердно жег лицо наместника, но он даже не надел защитной маски. Кто его знает, думал он, может быть его скоро перебросят с этой поганой планеты куда-нибудь поближе к Центру или, хотя бы, к губернатору. Все-таки он теперь полковник.
- Коммандер, мы засекли маяк в трех километрах западнее, - отрапортовал связист.
- Двигайтесь на позывные, - приказал Бесс.
- Слушаюсь, коммандер, - связист снова углубился в сканирование местности.
Наконец, корабль завис над тем самым местом, где тускены заметили странный металлический предмет. Предмет оказался посадочным маяком. Корабль не стал садится. Солдаты выпрыгивали с обеих его сторон и занимали оборонительную позицию. Когда два десятка десантников рассыпались по периметру вокруг маяка, корабль снова взмыл на десяток метров. Пушечная турель закрутилась с новой силой. Бесс поглядывал на экран сканера.
- Что это? – спросил он акустика.
- Пока ничего опасного, сэр, - ответил акустик. – Какие-то железки. Но этого хлама в пустыне предостаточно. Два пятна на юге – банты. На них, обычно, передвигаются Тускенские рейдеры. Нам они не угроза. С нашими силами мы разгоним сотню этих пустынных воров.
- Вашими бы устами… - проговорил Бесс.
Где же эмиссар, подумал Бесс. Время настало. Место найдено. Что-то он задерживается.
- Спускайтесь, - приказал Бесс пилоту, - но будьте осторожны. По первой моей команде взлетайте и уносите ноги. Главное, чтобы на борту находился я. Вы поняли?
- Да, сэр, - ответил пилот.
Корабль медленно опустился вниз. Бесс спрыгнул на выжженный солнцем песок. За ним неотступно вышагивал лейтенант Деррик Тиллз, дюжий сержант и несколько солдат сопровождения. Остальные оцепили район высадки, приняв положение стрельбы с колена. Бесс остановился возле маяка. Обычный кусок железа, посылающий сигналы на расстояние. Саперы уже облазили маяк со всех сторон, просканировали, прощупали прибор. Опасности наместнику он не представлял, поэтому, когда Бесс подошел к маяку, он небрежно пнул его носком сапога. Лейтенант озадаченно поглядывал на полковника. Бесс же чувствовал себя полным идиотом. Он смотрел по сторонам. Хорошо, что его солдаты исполнительны и не задают вопросов, а вот лейтенанта по возвращению придется отослать куда-нибудь. Бесс посмотрел на часы. Прошло десять минут. Все сроки встречи уже вышли. Либо что-то случилось, либо… Бесс внезапно дернулся, как будто его пронзило разрядом тока. Его рука сама собой легла на кобуру с бластером. Жаль, очень жаль, что он тогда не приказал провести дополнительное дознание по делу Луция Руфа. Кажется то, о чем предупреждал бедолага Руф, сейчас случится. Но как же послание от Надда, успел только подумать Бесс, как начался кошмар.
Скала, которая показалась столь подозрительной двум тускенам, внезапно раскрылась, как плотоядный цветок. Внутри оказался контейнер. Бесс инстинктивно попятился и, споткнувшись, растянулся на спине. Когда он снова поднялся, контейнер уже раскрылся, и наместник увидел человекоподобное существо. «Боевой дроид» - ужаснулся Бесс. Тем временем дроид взлетел вверх, воспользовавшись ракетным ранцем и дюзами, расположенными на лодыжках. Три глазных индикатора на конусовидной голове вертелись во все стороны сканируя местность и засекая цели. Каждая клешня робота держала по мини бластеру. На плечах виднелся генератор силового поля. Солдаты, не дожидаясь команды, открыли огонь. Дроид тут же накрыл себя защитным полем. Сегменты, составляющие тело робота пришли в движение. В каждом из низ открылись отверстия, несущие то или иное оружие. Дроид ударил оглушающим сонаром. Несколько солдат рухнули в песок. Дроид перебирая тонкими, почти паучьими ногами перескочил через их тела и открыл огонь из бластеров и встроенных пушек. Солдаты стреляли в дроида почти в упор, но каждый раз он оказывался позади, нанося страшные удары клешнями, всаживая в сочленения солдатских доспех смертоносные иглы. Не прошло и минуты, как на песке лежало уже больше десяти трупов. Бесс, видя весь этот ужас, побежал в сторону дюнного моря, не разбирая дороги. Он кричал, что есть сил, призывая парящий неподалеку десантный транспорт. В спешке он совсем забыл об интеркоме. Но пилот сам заметил развернувшуюся на земле битву и направил корабль в сторону боевого дроида. Стрелок открыл бешеный огонь. На земле прямо в песке расцвели огненные цветы. Когда пыль начала спадать, стрелок увидел, что еще пять солдатских трупов. Около десятка штурмовиков сбились в тесную группу, пытаясь сосредоточить огонь своих мощных ружей на одной цели. Однако робот выделывал замысловатые кульбиты, вертелся вокруг собственной оси, и с каждым трюком новый солдат падал к ногам товарищей и уже не поднимался. Пилот направил корабль в ту сторону, куда сейчас бежал Бесс. Его отступление прикрывал здоровенный сержант и четыре солдата. Где-то сзади орал от ужаса Деррик Тиллз. Дроид переместился, выпав из прицела корабельного стрелка. В следующее мгновенье корабль разнесло в клочья пущенной роботом ракетой. Пилот охнул, и его охватило пламя. Башня турели, оторванная взрывом, покатилась вместе с живой начинкой по песку. Акустика выбросило взрывной волной и уже в полете он почувствовал, как шею пронзило что-то безжалостно тонкое.
Ноги Бесса увязли в песке, сержанту и солдатам приходилось не лучше. Лейтенант от ужаса бросился на землю и закрыл голову руками. Проходя мимо, робот просто раздавил ему голову. Сержант пальнул в робота из тяжелого осадного ружья, которое обычно устанавливали на треногу. Дроид снова взметнулся вверх. Две его клешни легко свернули шею сержанту. Еще один поворот стальных захватов, и голова солдата отлетела в сторону. Остальные четверо бросили оружие, но робот легко расстрелял их из ручных бластеров. Бес икнул и остался один на один с убийцей.
Дроид медленно подошел вплотную к Бессу. Все три его вертикальных индикатора уставились в глаза обезумевшего от страха человека. Бесс остановился и больше не пытался бежать.
Робот ткнул длинным пальцем какую-то кнопку на стальном брюхе, и перед Бесом возникла голограмма. На ней был молодой красивый человек с зеленоватой кожей. Волосы волнами ниспадали ему на плечи. Человек, или кто-то еще улыбался.
- Так проходит слава мира, - сказал человек с голограммы. – Кажется, так говорили древние. Для вас, уважаемый наместник, этот час уже настал. Вы возомнили себя правителем Татуина и ошиблись. У Татуина нет хозяина. Даже жирный дурак Джабба знает об этом. Кстати, он тоже передает вам привет. Вам не нужно знать, кто я. Сейчас вы умрете. Запись вашей героической кончины пополнит мою коллекцию. Прощайте, Катон Бесс, правитель без государства, трус и предатель.
Бесс еще долго смотрел в глаза человека. Потом дроид ударил его длинным пальцем в глаз. Рука робота пробила человеческий череп, и нечто, бывшее некогда Катонном Бесом, рухнуло к ногам страшного убийцы. Дроид выключил силовое поле. Потом включил устройство дальней связи.
- ИГ-82 выполнил свою работу, - голос робота звучал жестко.
После короткой передачи дроид активировал маячок, выброшенный им на песок после разговора. Через некоторое время над головами затаившихся тускенов пронесся остов космического рейдера. Как и его прототип ИГ-72, 82-ой предпочитал крепить себя к кораблю скобами. В дыхательной смеси он не нуждался. Защелки, напоминавшие наручники защелкнулись на руках, ногах и теле робота. Голова 82-го открылась, выпуская электронный щуп. Щуп быстро нашел гнездо, активировал все узлы и двигатели корабля и поднял его в воздух. Рейдер сделал круг над местом побоища и, быстро набрав скорость, исчез за дюнами.
Окончание следует...
Тускенские войны. часть третья
© Copyright: Николай Селиванов, 2006
Свидетельство о публикации №206102000154
Свидетельство о публикации №206102000154
Рецензии