Коллегам

Уважаемые господа непризнанные гении, начинающие писатели и патологические графоманы!
Пишите и не стесняйтесь своих произведений, потому что застенчивость – первый враг таланта. Этот враг связывает руки, затыкает рот и не даёт сказать, даже когда есть, что сказать, и когда знаешь, как сказать. Не обижайтесь на критику – она конструктивна и всегда справедлива. Литература – не только средство самовыражения, но и способ удовлетворить эстетические чувства читателей. Поэтому пишите красиво. Если вам только кажется, что красиво, а на самом деле – полное безобразие, исправляйтесь, но не прерывайте творческий процесс. Терпение вдохновения не вечно: пишите всегда, иначе оно отвыкнет к вам приходить.
В юности я писал стихи. Говорят, они были неплохи, мне предлагали напечататься, но я отказался, потому что был стеснителен и слишком высоко задирал планку.

«Зимний холод злится зря:
 Лёд на лужицах непрочен,
 Всё равно короче ночи
 Новых дней до октября».

«Как ты прекрасна, середина мая,
 Я по тебе плыву, как по реке.
 Черёмуха седая, умирая,
 Меня тихонько гладит по щеке».

Я ходил в клуб, где собирались начинающие авторы. Туда приходили мэтры и учили нас. Другие молодые поэты с удовольствием читали свои произведения: особенно старались девушки, читали с завываниями, томно закатывая глазки. Я так не умел, стеснялся перед взрослыми мастерами, которые уже написали много толстых книжек. Потом мне надоело стесняться, и я больше туда не ходил, писал в стол и чах, как Кощей над златом. Да еще мама сказала, мол, это у тебя юношеское, это пройдет. Юношеские бывают угри, а творчество – оно универсально. Но тогда я этого не понимал.

« Господа, наденьте парики.
 Подписи поставьте под вердиктом
 И постройте плаху в месте диком
 Где-нибудь у бешеной реки.
 Соберите там крещеный люд,
 Пригласите королевский двор.
 Мне, конечно, пять минут дадут,
 Прежде чем заговорит топор.
 Я б стоял спокоен, горд, суров.
 Я бы не испортил вам спектакля.
 Я б не дрогнул, пусть за каплей капля
 Капает, уходит в землю кровь.
 Тёплый воздух, зрители, трава,
 Свежий государственный настил.
 Лейся песня, падай, голова.
 Все мы гости здесь, и я гостил».

Больше всего я любил литературные пародии и подражания: только их я показывать не стеснялся. Потому что, вроде как, не совсем моё.

« Все мосты сожжены
 И засыпана пеплом дорога.
 Пыль Парижа кружит,
 Тёплый воздух туманен и тих.
 Полк блестящих драгун,
 Не признавших французского Бога,
 Был отринут своим
 Умирать на чужих мостовых»

А потом наступила взрослая жизнь, и стало не до творчества. Во взрослой жизни, думал я, душевный стриптиз ни к чему: загрызут конкуренты, почуяв мою тонкую натуру.
И я выбросил тетрадь, где в стихотворной форме были заключены мои душевные муки.