Порыв Отчаяния. Воспоминания о первой Л

Сердце обливалось кровью, мыслей не было, присутствовала только бесконечная печаль. Мальчик сидел, не помня где, с кем, в какой обстановке. Перед ним мелькали лица, одно сменяло другое. Ему было все равно, смотрят ли они на него, обращались ли они к нему, эго это не касалось. Он погрузился в воспоминания о минутах самозабвенного счастья, когда он имел возможность что-либо исправить. Тогда, он был молод и очень глуп для каких-либо положительных действий. Все было против него. Ситуация, агрессивно настроенная публика, его мир, который обволакивал его, закрывая ему глаза на элементарные вещи. Все было, все было возможно и ничего не случилось. В тот момент, когда время действий прошло, и осталась одна неудовлетворенность, он отбросил, хоть и с большим трудом чувство обиды и отчаяния. Он запретил себе об этом думать. Время шло. Все улеглось, оковы смягчились и вовсе пропали. Остался только старый сторожевой пес, который вечно спал у калитки, ничего не замечая. Время продолжало свой путь к его концу, где оно уже приготовило ложе для вечного спокойствия и уединения. Время шло. Обстановки сменяли друг друга, постепенно он вообще забыл, даже на уровне чувств, этот, трагический своими последствиями, период. Люди давно были возле него другие, окружение полностью сменилось, а то которое ещё могло поддерживать связь – само ушло, куда – непонятно. И вот, в какой-то момент, будто бы спокойный от возмущений. Когда ничего не планировалось и не ощущалось никаких перемен, они все-таки пришли. Но перемены не в окружении, не в обстановке или в скорости времени. Они произошли в нем самом. Когда абсолютно случайно на него налетела мысль, воспоминание об утерянном шансе. Его вновь перенесло в тот момент, конечно, кое-что не осталось без изменений, но печаль была все той же, всеобъемлющей, всепоглощающей и безжалостной. Он вспомнил все это. Он это частично пережил. И ему стало плохо, действительно плохо. На него взгромоздились все его осознаваемые недостатки, которые мирно спали последнее время. Собственная гордость и жалость к себе, объединившись, начали уводить его в пучину яркого пламени его собственной совести. Времена проходили не из лучших. Все его недостатки, вооружившись достоинствами, пошли на него атакой. И даже тот боевой дух, который все время стоял на страже его спокойствия, размяк и удалился, оставив только последний шлагбаум на пути к его душе. Когда последний барьер будет пройден - все падет. Все выстроенное долгими и тяжелыми будними днями, все наказания, закалявшие его, все испытания, все-все-все пройдет в пустую. Он падет, как пал бы замок после долгой тяжелой выматывающей осады. Когда гарнизон, утомленный бессонными ночами боевого дежурства, набегами противника, отражением штурмов, от всего, что бедным солдатам приходилось переживать, Устал. Они пали духом, надежда их улетучилась, и на них свалилось бремя их тяжкого положения. Они сложили оружия и сдались в плен. Только на жалость они не могли надеяться, так как в войне сердца, пленных не берут. И Замок пал, далее был разрушен так, что камня на камне не осталось. То же самое могло произойти и с человеком, когда последние ворота его души были сломлены, то на страже перед самой сокровенной частью, перед его сутью, ничего не стояло. И разъяренная толпа чувств, оскорбленных амбиций могла бы ворваться и разрушить последнее, что придавало человеку бы его форму, суть человека была бы потеряна. Осталась бы всего-навсего форма, оболочка, напоминавшая по своему существованию, существование овоща. Бездействующий комок оставшийся после внутренней революции, однообразно проживающий свой оставшийся срок на положенной ему грядке. И только шрамы, грубые рваные шрамы, оставленные в кровопролитной борьбе за его счастье, оставались бы напоминание давно минувших дней, дней добрых войн, битв и сокрушительных поражений.

Когда подобного рода мысли одолевают волю человека, становится на карту его моральная целостность, его ощущение себя. Когда и это потеряно – человек перестает существовать. Все перестает иметь смысл, и он становится роботом, подобным каждому в огромной армии, населяющей эту планету.