Портрет

(почти правдивая история...)


- Фрау Фольдрих, Вам прислали цветы, - внесенная горничной корзина желтых роз наполнила гостиную тонким ароматом.
- Желтые розы? – Марина устало подняла голову от подушки, - Это от мужа? Но… Герхард никогда не любил желтые розы. Элиза, там есть карточка?
- Нет, простите, только вот это, - девушка протянула небольшой сверток, перевязанный тончайшим шарфиком.
Марина, не разворачивая пакет, замерла. В том, что держала сейчас собственный лиловый шарфик, она могла поклясться. Но как? Женщина была уверена, что его унесло ветром, когда она плыла на теплоходе пару месяцев назад… Марина поднесла тончайший шелк к лицу, все еще не веря в происходящее, закрыла глаза, и…

… День выдался удивительно теплый и солнечный. Марина стояла на верхней палубе корабля и любовалась осенней природой. За семь лет замужества за Герхардом фон Фольдрихом она всей душой полюбила Австрию. Семья мужа тепло приняла ее и окружила искренней любовью и заботой. А когда родился Андреас, счастливые дедушка с бабушкой подарили внуку небольшой замок на границе с Баварией, принадлежавший уже несколько веков их роду. Вот именно оттуда после отдыха возвращались Марина с сыном. Она очень не любила путешествовать одна, но муж был вынужден вылететь по делам раньше, поэтому-то в столь любимом ею прежде плавании было нечто грустное. А тем более, был конец навигации, и практически не было пассажиров на корабле. А может быть все дело в осеннем настроении природы?
- Скучаете? – услышала она приятный мужской голос с легким итальянским акцентом, - А может все дело в осени?
- Может быть, - улыбнулась Марина.
В этом пожилом мужчине с легкой проседью в длинных волосах и приятным голосом было что-то располагающее. Стать, осанка, несколько, казалось, старомодное одеяние, приветливые глаза с лучистыми морщинками и какое-то внутреннее обаяние – все выдавало в нем джентльмена.
- Разрешите представиться: Николло дель Аббате, художник, - Мужчина галантно поклонился, - Позвольте предложить Вам бокал вина или чашечку кофе?
На верхней палубе становилось прохладно, и Марина с благодарной улыбкой приняла приглашение.
Все оставшиеся несколько часов путешествия за увлекательной беседой пролетели как одно мгновение. Сеньор дель Аббате рассказывал о своей работе над фресками в Болонском университете, о росписи дворца Фонтебло во Франции. И, если по началу, у Марины затаились кое-какие сомнения в словах мастера, - женщину не покидало ощущение дежа вю, в последующем она, приписав некомпетентности своих знаний по истории, полностью оказалась во власти голоса и повествования собеседника. Она и сама с охотой рассказывала своему новому знакомому о себе, о своей семье и о том, как стала оперной певицей. Марина, было, несколько удивилась просьбе сеньора дель Аббате рассказать об опере, ( это искусство в Италии стало появляться лишь в конце 16 века – пояснил он), но, восприняв это как милую шутку, с огромным удовольствием говорила и об опере вообще, и о Венской опере, где она имела счастье петь. Мастер, с ее позволения, в это время делал наброски грифелем на листе пергамента, непонятным образом появившемся на их столике. Пару раз Марина спускалась в каюту навестить сына. Но Андреас всегда с таким удовольствием играл с Элизой, поэтому женщина со спокойным сердцем отправлялась на палубу, чтобы вновь оказаться в обществе своего удивительного собеседника. А Николло дель Аббати продолжал удивлять: на Маринино приглашение на спектакль с ее участием мужчина отреагировал удивительным образом - он извинился, вышел из-за стола, а, вернувшись спустя несколько минут, он, галантно поклонившись, поцеловал даме руку и протянул желтую розу. Роза на корабле? Каким образом? Ответом на последовавшие вопросы была лишь лучистая улыбка и слова, произнесенные на выдохе: «Мадам, Ваше очарование достойно большего волшебства!»
Все имеет обыкновение заканчиваться… К сожалению, подошла к концу и их сказка. Уже на берегу ветер донес Марине слова Николло дель Аббати: «Мы еще обязательно встретимся!»
….
- Душа моя, как ты себя чувствуешь? – Герхард фон Фольдрих нежно обнял жену, - Доктор сказал, что через пару дней ты будешь абсолютно здорова: твоя мигрень – это реакция на дождливую погоду.
- Дорогой, - Марина нежно дотронулась до руки мужа, - помнишь, я тебе рассказывала о своем попутчике? Николло дель Аббати…
- Да, милая, помню как тебя разыграл тот господин. Марина, такая личность в истории на самом деле была, но … фрески в Болонском университете, росписи дворца Фонтебло во Франции - это все действительно работы итальянского живописца Николло дель Аббати, но, душа моя, они датируются 16-м веком, понимаешь…
- Я знаю, Герхард, но… - Марина протянула мужу пакет.
Тем, что предстало перед их взором, не могло не восхитить. С первого взгляда показалось, что это вообще не рисунок, а фотография – таково высочайшее мастерство исполнения портрета прекрасной незнакомки.
- Великолепно! – Герхард восхищенно рассматривал пергамент, - Так мог нарисовать лишь любящий человек или очень талантливый мастер. В нее, эту незнакомку, нельзя не влюбиться. От ее глаз трудно отвести взгляд. Это словно сон наяву. Посмотри, душа моя, какая живость и изящество лица! А как прекрасно прорисованы волосы, обрамляющие лицо… Эта незнакомка – воплощение живой красивой мечты. Уверен, что перед нами копия эскиза одной из картин представителя итальянской школы живописи 16-17 века.
Герхард перевел глаза на супругу. Сходство было поразительным.
- Герхард, - тихо произнесла Марина, - этот портрет подлинный… Его рисовал мой попутчик…

Спустя 2 недели Герхард и Марина фон Фольдрих посетили Дрезденскую галерею. Стоя у картины Николло дель Аббате «Концерт», мужчина едва слышно произнес: «Я безумно люблю тебя, душа моя!» При этом он почему-то смотрел на картину……


_________

опубликовано в журнале "Венский литератор" №2, 2007