Хрупкий треугольник

Ты завязываешь шнурки на моих ботинках.
На мне длинное красивое платье. Я слегка приподнимаю оборку, чтобы тебе было удобнее, и важно выставляю вперед ногу, потом другую.

- Готово! – ты смотришь на меня снизу вверх лучистыми глазами.
- Вы можете встать, сэр рыцарь, - величаво позволяю я и тянусь к твоим губам, чтобы ощутить мимолетное вкусное прикосновение.

Мы бродим по темным улицам почти молча, держась за руки.

Шуршат лениво опадающие листья, светятся разноцветные окна в домах.

Это волшебная осень.
Мне хорошо и спокойно, когда мы вместе.

Ты завязываешь мне шнурки на ботинках.
Ты исполняешь все мои капризы.
Ты терпишь, когда я бываю стервой.

Это так необычно и приятно…

Ты делаешь все это только по одной причине – есть еще один человек, который дорог мне так же, как и ты.

Ты терпел даже тогда, когда я била тебя кухонным полотенцем за то, что ты неправильно пожарил картошку.
Потом мне было очень стыдно и я просила прощения, а ты сказал только, что понимаешь, как мне сейчас непросто.
И мы обнялись.

Когда мы обнимаемся, время останавливается… или нет: оно уходит на цыпочках, деликатно прикрывая за собою двери, чтобы не мешать.

Мы гуляем по темным улицам, держась за руки, я счастлива с тобой, но ни на одну секунду я не забываю о НЕМ. О третьем.

Лужи застывают, покрываясь первым льдом, мерцают равнодушные осенние звезды.
Холодный воздух пахнет счастьем и тревогой.

Мне действительно очень непросто сейчас. Будущее прячется за длинными-длинными «завтра», «послезавтра», «после-послезавтра»…

Мы оба знаем, что очень скоро все изменится, все будет совсем иначе, может быть, даже лучше, но то, что есть сейчас – больше никогда не повторится.

И время крадется за нами, неслышно ступая кошачьими лапами, стараясь не напоминать о себе.

У меня опять развязываются шнурки, и ты привычно опускаешься на корточки у моих ног, а я глажу твою макушку.
Есть в этом что-то очень трогательное: мне нравится видеть тебя у своих ног, тебе нравится быть сильным и заботливым.

Мне очень трудно наклоняться, потому что впереди себя я несу убаюканного свежим осенним воздухом и моими шагами, сладко-сладко уснувшего, очень дорогого нам обоим человека – нашего еще не рожденного сына.