Жизнь и море

Посвящается Н.С., которая
вдохновила меня на многое.


1.


Осведомлённость – это, как всегда, привилегия избранных людей, - так, многих вещей она просто не знала. Не знала того, что люди переменчивы, не знала, что, оказывется, можно и постоять за себя, не знала, что в жизни таится много необъяснимого. Она не была наивна, но была идеалисткой, и для неё не было середины: или да, или нет, или правда, или ничего; её врождённая способность видеть людей насквозь уже много раз подводила, оставляя свою хозяйку в недоумении и неистовсве.
Как бы то ни было, она гуляла по своему родному городу, такому уютному и приветливому. Она любила пешие прогулки, каждая улочка, каждый закуток ей был так знаком. Проходя булочную, она уловила сладковато-кислый запах свежеиспечённого хлеба и, не удержавшись, купила крендель с маком. Нет ничего лучше этого загоревшего лакомства, особенно с молоком. Но приятное она оставит на потом – ей ещё предстоит целое путешествие в это воскресное утро.
 Перекрёсток, людей немного, все отсыпаются после длинной, сумбурной ночи. Аллея кажется красивой, как никогда, хоть и деревья, предаваясь танцу с ветром, потеряли свой цвет, оставляя печальные листья на асфальте. Так тихо и так громко шла она, шурша этими последними яркими впечатлениями. На душе у неё был запах осени, спокойный и немного едкий. Она наслаждалась, вбирала в себя увиденное, и, не заметив, как миновал полдень, забрела в книжнй магазин.
Небольшое помещение, до потолка угромождённое полками, на которых красовались довольно редкие экземпляры, создавало немного удручающее впечатление, видно этот частный магазин, существовал больше на радость хозяину, чем покупателям. Было бы удивительно, если хотя бы половина этих книг пользовалась спросом, занятой народ привык читать детективчики и любовные романчики, а на серьёзные произведения и эксперименты с новыми писателями никак не было времени. Это ей и понравилось.
- Видите знакомые имена? - послышался голос. «Да как он смеет!», возмутилась она.
- По крайней мере, одно.
- Да?!
- Да.
- Поделитесь секретом?
Она от негодования захлопнула книгу, которую успела достать с полки и увлечённо пролистывала. И, показав этому ехидному обложку, заплатила и покинула магазин.
Фридрих Ницше – загадка и философия, ответы на многие её вопросы таились на страничках этого ограниченного издания. Не привыкшая слушать что «все говорят», она глубоко уважала этого безумца.
«Да, неудивительно, что у него не было ни одного покупателя», - подумала она. Пообещав себе, что никогда больше не зайдёт туда, она отправилась домой, где с величайшим удовольствием уплела крендель с молоком.
Неделя удалась напряжённая, работы невпроворот. Изнеможденная, она приходила домой, и, перекусив на скорую руку, принимала душ, после чего шла прямиком спать. Утом – душ, завтрак, который состоял из чашечки крепкого кофе, работа. И так всю неделю. В этом смысле у неё всё было как у всех.


2.


Друзья. Кого мы называем друзьями? Тех, кто слушает или тех, кого слушаем мы? Тех, кто поддерживает нас, несмотря ни на что? Тех, кто завидует нам? Подруги ей завидовали по многим причинам. Немалую долю занимала её внешность, а всё остальное заполняли ум и уверенность в себе. Поэтому большую часть её друзей составляли мужчины, которые в очередной раз подтверждали, что между мужчиной и женщиной дружбы быть не может. Но всё-таки было несколько человек, которые разделяли её взгляды на жизнь.
С Женей она познакомолась на работе, потому что за долгие годы службы на фирме она практически нигде кроме неё не бывала. Был её первый день на новом месте, много незнакомых и не совсем доброжелательных людей. Ей было сказано ознакомиться с «азами» и, если что-то не понятно, обращаться к главному. Непонятного было много, и она отправилась на поиски нужного ей кабинета, который затерялся среди целой уймы себе подобных. После долгих тщетных попыток, она забрела на «кухню».
- Кого-то ищете?
- Да, но у вас тут без путеводителя сложно!
- Может, я помогу?
- Я должна найти Аркадия Алексеевича, чтобы он объяснил мне кое-что.
- Я вас так понимаю! Помню свой первый день – столько всякой информации – не сложишь воедино. Давайте-ка я вам помогу. Присаживайтесь, я кофе сделаю.
Такое искреннее желание помочь, естественно подкупало, и она согласилась. Сам вид этого полноватого добродушного и очень со вкусом одетого мужчины, который был, как казалось, всего на несколько лет старше неё, был идеално аккомпанирован его немного высоким для мужчины, но довольно приятным голосом.
- Меня зовут Женя.
- А меня - тоже, - сказала она. - Мне очень приятно.
Она не соврала. Женя создавал впечатление человека, положительно смотрящего на жизнь, и такие люди у неё всегда вызывали восхищение. Она сама нередко пыталась закрывать глаза на жизненные неурядицы, но, как человек очень эмоциональный, долго она не выдерживала...
И вот с тех пор прошло пять лет, и Жека оставался её близким другом, у которого были постоянные проблемы с женщинами, а вернее с их отсутствием: его пресловутый голос и телосложение делали своё дело.
- Жень, если бы они знали, какой ты у меня хороший – сразу с руками и ногами тебя бы отобрали! – утешала она.
В офисе их прозвали «Красавица и Чудовище», что делало их дружбу ещё крепче. Она была его внешним дополнением, а он – её оптимистическим контролем. Никто не мог понять, что может связывать их – может общее место работы, схожая рутина, а может одиночество. Иногда даже казалось, что окружающие завидуют этой чистой, основанной на взаимопонимании и бережной преданности дружбе.

Был ещё один человек, который был довольно близок ей. Этот человек, хоть и, явлался женщиной, но был гораздо выше уровня тех, кто завидовал. Она глубоко уважала Женю за её эмоциональную силу, которая иногда могла пролиться слезами, её искренность, улыбки и искромётное чувство юмора, делали Ксенью немного счасливее. Они подолгу могли сидеть за чашечкой кофе где-нибудь в тихом местечке, болтая обо всём и ни о чём, начиная c литературы и искусства и заканчивая обсуждением причин возникновения такого явления, как затопляемость определённых частей жилища человека. Эти беседы иногда так захватывали, что они не замечали, как проходило достаточно времени для того, чтобы уставшие за день официантки, с надеждой и раздражением посматривали на этих двух, которые, казалсь не собирались покидать работающего до последнего клиента заведения. Но так сложилось, что Ксенья и Женя встречались не так часто - обе работали без устали, обе любили одиноко бродить по городу, обе любили читать в свободное от всего этого время, зато когда встречались, упивались друг дружкой, обмениваясь впечатлениями и мыслями, выводами и тревогами.
Ксенью можно было назвать странноватой, но исключительно в хорошем смысле. Она была немного беспечна и весьма собранна, слегка застенчива и непривычно откровенна. Этот оксюморон её качеств вызывал у Жени непонятно приятные чувсва.
Работала Ксенья в государственном учереждении, поэтому на неё иногда валилась манна в виде пригласительных на всякого рода мероприятия. Балеты, театр, концерты, на всё это не хватало времени, поэтому большую часть этих бумажных ценностей она отдавала в надёжные руки.
Женя жить не могла без театра – он заставлял её думать, сопереживая героям, она училась жизни, узнавала, выпытывала правду, благодаря чему она понимала, что её существование не бесполезно. Балет же вызывал у неё целую бурю эмоций. Ещё в детстве ей удалось вкусить «Жизель». Радуга света, нежные переливы, стремительные лучи, звуки, от которых мурашки по коже, грация танца – что может больше захватить юное сердце? Она каждой своей клеточкой тянулась к познанию красоты искусства.
Для девочки своего возраста Женя необыкновенно много читала, засиживаясь дома, в то время как местная ребятня либо каталась на санкках, либо плескалась в летней речке. Некоторые даже дразнили её, но она не обращала на них никакого внимания, зная, что она сделала правильный выбор. Фантастический мир Жюля Верна, Льва Кассиля, Александра Беляева завладевал девочкой всё больше, не оставляя ей ни единого шанса быть такой, как все. Позже она увлеклась русской литературой, узнавая Бунина, Есенина и Пушкина не такими, как их описывают в учебниках. Ей доставляло огромное удовольствие, позабыв обо всём на свете, зачитываться до полуночи, оставляя совсем немного времени для сна. Книги учили её многому, переносили в другое пространство, делая реальность не такой простой, какой она могла бы быть.
Всю жизнь она гналась за чем-то несуществующим, пыталась сделать кого-то или что-то лучше, а надо было бы менять себя – слишком много хотелось – вот и получилось, что она предпочла остаться одной, вместо того, чтобы закрыть глаза на бессмысленные попытки Мистера Икс проникнуть к ней в душу, и, как всегда, истерзая её бедную до полусмерти, рассуждать о великолепии праздного существования. Так шли недели, месяцы, годы. Но однажды ей пришлось прислушаться к своей давно кричавшей душе и годости, и, забыв, что такое правила приличия, просто выбросила его из просветлённой головы. Выбросила, как ненужный груз, выбросила, как объедок, как йогурт, проживший гораздо больше срока своей годности, который бродил так долго, что от него практически ничего не осталось.


3.


 ...Снова выходные. В кровати допоздна, завтрак в двенадцать (кофе и немного чего-нибудь вредного)... Телефон звонит:
- Соня ты моя! Я тебе целое утро звоню, ты так всё проспишь!
- Ксенья...
- Ну ты хоть бы притворилась, что рада меня слышать!
- А ты могла бы и обрадываться, что я хотя бы тебя узнала! Субботнее утро, ты же знаешь!
- Тут билеты пропадают, а ты всё о днях недели рассуждаешь!
- Билеты?
- Ага, концерт. Классика, как раз то, что ты любишь. Два билета. Я ну никак не успеваю.
- Начинаю просыпаться!
- Хватит дурака валять, заедь ко мне до четырёх. Концерт в шесть.
Не успев положить трубку, Женя начала обдумывать план действий. Всё-таки было в ней что-то рациональное. Этап номер один:
- Жека, привет!
- Привет! Ты чего в такую рань? Это на тебя совсем не похоже!
- Дело есть. Ты классику любишь?
- Литературу в смысле? Да, я...
- Да нет же, музыку классическую.
- А-аа! Уважаю!
- Планов никаких на вечер нет?
- Женя, ты меня удивляешь! У меня – планы?
- Значит слушай. Есть два билета. Начало концерта в шесть. Заеду за тобой в пять. Будь готов как штык, а то я тебя знаю...
- Всё понял, начинаю собираться.
- Чудо ты моё!
- Пока!
- До встречи!
Этап номер два: душ. Как живительна вода! Женя вышла из душа другим человеком, бодрым и готовым к вкушению необходимой духовной пищи.
Этап номер три: гардероб. Платье без изысков. Что бы она ни надела – всегда выглядела как с картинки. Всё, можно на выход.
Забрав билеты у осчастливленной визитом (хоть и ожидаемым) Ксеньи, она направилась к, как всегда, не готовому ко времени Жене, который, извиняясь, продолжал собираться. Покинув, наконец, его холостяцкую обитель, они устремились в филармонию.
Здание филармонии было построено в начале прошлого века. Старинная архитектура, безупречный, слегка потёршийся фасад, колонны, затаившиеся за уже окончательно успевшими потерять листья деревьями, дарили ни с чем не сравнимое ощущение, уже и так настроившимся на нужный лад друзьям. Они вошли в зал, уже довольно заполненный людьми. Небольшой портер и два яруса балконов, округлая форма зала и другие секреты мастеров-строителей давали возможность звуку, исходящему со сцены, просачиваться даже до самых дальних рядов. Оркестр со свойственным ему беспорядочным звуком начинал настраивать инструменты.
- Как всё-таки здорово, что мы здесь.
- Да, давно я не слушала классику вживую...
- Смотри, тут сказано, что первый по программе - Дебюсси.
Отвлечённые друг другом, они не заметили, как появился дирижер, и послышались первые аккорды «Моря».
Дебюсси. Изящество, изысканность, зыбкость и мощь, текучесть и поэтичность. Женя не могла поверить, что слышит ДЕБЮССИ. Привыкшая рукоплескать вновь услышанным, одним и тем же произведениям Моцарта и Бетховена публика, казалось, была возмущена и разочарована. Будоражившее своими волнами, море растекалось, плавно сменяясь стремительной мягкостью мелодии-чайки. Море то беспокойно грохотало, обдавая густой бурной пеной, то, успокаиваясь, по-отцовски ласкало прибрежный песок.
Закрыв глаза, Женя пыталась уловить каждый звук, насладиться каждой, как никогда тревожно-быстротечной минутой; море разговаривало с ней, и она отдавала ему себя всю, до последней капельки, безоговорочно впитывая мудрые слова многомиллионного долгожителя. Он поведал её так много, научил чувствовать силу, заставил бескорыстно любить, обещая никогда больше не покидать её.
Когда она очнулась, половина зала уже ринулась на выход, чтобы провести долгожданный антракт, вкушая что-нибудь «получше» только что услышанного.
- Пойдём, Спящая Красавица!
Женя не отвечала.
- Женя!
- А?!..
- Пойдем! Проспала всё...
- Я не спала! – возмутилась Женя, - Я наслаждалась.
Они вышли из зала. Как всегда, очереди за лакомствами – так банально, что человеку обязательно нужно заесть пищу духовную чем-то более ощутимым.
- Чего-нибудь желаете? – спросил Женя.
- Да, я бы воды выпила.
- Будет исполнено!
Он начал протискиваться между людьми и через несколько секунд его уже совсем не было видно. Женя всё ещё не могла прийти в себя после услышанного, она стояла, слегка облокотившись об стену, и смотрела на проходящих мимо людей. Вдруг она услышала разговор двух женщин неопределённого возраста, который было трудно определить по причине наличия довольно ощутимого слоя макияжа на лицах обоих:
- Да, программу составлял определённо дилетант! – Отрапортовала женщина в красном.
- Определённо! – Согласилась рыжеволосая.
- Я слышала, что сам дирижёр занимался подбором, но он же так молод!
- Определённо! Я пришла слушать классику! А они непонятно что исполняют... Старый оркестр был куда лучше!
Женя ещё больше прониклась уважением к «молодому» дирижёру, к его исключительному вкусу в музыке.
- А вот и я! – Женя появился гораздо позже последнего звонка, и , утолив жажду злосчастной водой, они поспешили занять свои места.
Второе отделение уже началось – на радость всем звучали симфонии и сонаты более «известных» композиторов. Женя любила Моцарта, Баха и Бетховена, она признавала их гениальность, но ей хотелось чего-то нового, чего-то необычного, выходящего за рамки так называемой «классики».
Она слушала прекрасную музыку, но сердце не было полностью заполнено ею, оно билось сильнее каждый раз, когда дирижёр поворачивал голову, чтобы своей волшебной палочкой указать очередной группе инструментов, когда нужно вступать. Как она ни пыталась, она не могла рассмотреть его.
И вот, долгожданный конец! Дирижёр поворачивается для поклона...
- Это он! – Воскликнула Женя.
- Кто?
- Это он!
- Женя! Кто – он?
- Это он, из книжного магазина!
Женя ничего не мог понять. Он отвел свою подругу, которая, казалось, была абсолютно не в себе, в ближайший бар, где после первого горячительного напитка она рассказала ему что к чему. Он нашёл это обыкновенным совпадением:
- Не могу понять, что с тобой происходит.
- Я тоже. – Призналась она. – Не знаю почему, но на концерте я почувсвовала, что нас с ним что-то связывает, я не могу это объяснить словами. То, как он чувствовал музыку, как он двигался в такт, он как будто в очередной раз придумывал мелодию и чувсвовал её как никто другой.
- Что я тебе могу сказать, это – его профессия. – Сказал Женя.
- Я в этом не уверена...


4.


Это необычное происшествие забылось, затерялось среди слишком обычных дел. Снова рабочая неделя, затем ещё одна...
Так наступила зима. Холодная и красивая, как всегда капризная и невозмутимая. Женя бродила по городу как она любила – без спутников и цели. Всё было настолько белым, что небо как будто сливалось с землёй. Заледеневшие ветви деревьев рисовали магические круги, отражая свет только что зажжённых фонарей.
Начиналась предпраздничная суета. Люди с очаровательно обеспокоенными лицами выскакивали из магазинов для того, чтобы успеть в ещё пару-тройку, дабы не обделить ни одного близкого своим вниманием. Все были с головы до ног в покупках, особенно женщины – иногда казалось, что вот-вот что-нибудь упадёт, но с неимоверной ловкостью им удавалось поймать на лету так и норовящие покрасоваться раньше времени подарки, не забывая при этом мило улыбаться.
Женя долго решала, что подарить своим незаменимым и всегда понимающим её близким. Мама далеко и оказалось, что они, Ксенья и Женя, единственные в своём роде, и были очень дороги ей.
Что бы могло понравиться Ксенье? Она недавно переехала, и что-нибудь из декора ей пришлось бы как никогда кстати. Хотелось соригинальничать. Где ещё можно было купить эксклюзивную вещицу, как не на местном «Арбате»? Там - не пройти. Народ с вытаращенными от изумления, а иногда и от цен глазами, сновал вокруг да около, пытаясь «отхватить» лакомый кусок, хотя были и те, кто просто глазел на пёстрые самодельные игрушки, изделия из дерева, серебряные украшения, картины и бесчётное множество товаров, ещё хранящих тепло рук мастера. Выбор Жени пал на большую напольную вазу, пузатую и неуклюжую, которая по её мнению идеально вписывалась в интерьер новой квартиры. К тому же ваза была необыкновенно тяжёлой и высокой, поэтому нести это сокровище пришлось, обхватив обеими руками, то и дело выглыдывая из-за него, дабы не сбить кого-нибудь с ног. Всего через несколько минут Женя почувствовала, что её руки онемели от громоздкой ноши и, найдя относительно свободное место, остановилась отдохнуть. Она поставила вазу и начала разминать руки, оглядываясь по сторонам. Как оказалось, она успела дойти до той части «Арбата», где продавали картины. Весёленькие пейзажи, обнажённые женские силуэты, пользующиеся постоянной популярностью, карикатуры и портреты, копии картин известных художников красовались в несколько рядов на специально сооруженных стэндах. Ни одно «произведение искусства» не привлекло жениного внимания, и она собралась, было, уходить, как её взгляд остановился на особой картине, которая удивила, прежде всего, необычной формой. Полотно было необычайно узким и длинным и находилось достаточно далеко, для того, чтобы рассмотреть, что на нём изображено. Забыв о вазе, Женя хотела уже пробираться поближе.
- Девушка! Вы вазу забыли!
- Ой! Спасибо!
Подхватив тяжеленную покупку, она пошла напролом, услышав парочку бранных слов в свой адрес. Добравшись до цели, она второпях поставила вазу так, что чуть не разбила её в дребезги. Женю поразила особая техника художника, его чуткий подбор красок, удивительной оказалась и заданная тема, разгадать которую было непосредственной задачей зрителя - это абстракция.
Что может быть прекрасней и полезней, чем быть частью творческого процеcса, начатого художником, быть его продолжателем, созидателем и интерпретатором, у которого всегда остаётся доля сомнения в том, правильно ли он понял послание. Женя «читала» опасно красивое по форме и содержанию, местами выпуклое полотно, пыталась понять и почувствовать его.
Несчастная ваза, уже успевшая побывать в нескольких опасных для своей жизни ситуациях, стояла, дожидаясь своей ошеломлённой в очередной раз за последнее время обладательницы, которая была абсолютно бездвижна на протяжении многих минут. Продавец уже успел освободиться от разговора с другими потенциальными покупателями и смотрел на весьма интересную, но слегка странную девушку в надежде «спихнуть» ей эту «мазню». Молодой человек явно не был художником, и было видно, что он преследовал только корыстные цели в весьма милом обращении:
- Это свежее произведение, дамочка! И цена весьма резонная!
- Да... Извините, что вы сказали?
- Говорю – свежачок по резонной цене!
- Очень... Очень впечатляюще!..
Женя, не задумываясь, купила жутко дорогую картину, а если точнее сказать - картины, так как издалека она не разглядела, что их было три – поэтому и размер и форма были столь удивительны.
- Приходите ещё!
- Прийду, - не соврала она. – Но мне очень хотелось бы познакомиться с художником... У вас, случайно, нет его визитки?
Парень задумался на минуту – давая номер телефона художника этой дамочке, он потеряет свои комисионные, если вдруг она соберётся сделать ещё одну покупку. Ну что ж, можно чем-то и пожертвовать, он на ней и так неплохо заработал.
- Да, вот. Совершенно не случайно.
- Спасибо вам!
Женя сунула визитку в карман. Её руки окончательно окоченели, а тут ещё три картины и, о, Боже, ваза. Но услужливый молодой человек вызвался помочь этой сумасшедшей, которая отдала за картины круглую сумму, даже не торгуясь. Он попросил своего соседа посмотреть за «товаром» и донёс покупку до её машины.
- Удачи и спасибо! Вы мне очень помогли! – Поблагодарила она.
Распрощавшись, парень побежал на своё рабочее место.
Подъехав к дому, Женя начала продумывать, как бы ей перенести все свои покупки и, не придумав ничего лучшего, она сначала «доставила» вазу, а затем вернулась за картинами.
Дом, милый дом! Тепло и родной запах непорочной лаванды и чистоты. Она с облегчением сняла с себя пальто и все тридцать три одёжки, которые должны были согревать в этот злющий холод, они совсем не оправдали её надежд и за это до единой были отправлены в корзину для грязного белья.
Нужна горячая ванна. Срочно. Пока та бесшумно наполнялась водой, поднимая бурную густую пену, Женя успела сделать себе кружечку чая и с удовольствием, обжигаясь, отпивала его маленькими глоточками.
Самый приятный момент – первое соприкосновение с прохладной пеной, под которой затаилась расслабляющая и вводящая в состояние абсолютного нежелания двигаться горячая, слегка покалывающая вода.
Всегда так. Всё кажется таким безупречным сначала. Начало манит и одурманивает, окутывает пеленой, скрывает правду. Первый взгляд, первая встреча, первое признание – всё в начале пути. Потом – враньё, непонимание, скрытность. Надо наслаждаться всем хорошим, что встречается в жизни, лелеять каждый момент. Ведь все знают, что это не навсегда...
Женя лежала, все части тела постепенно начинали оттаивать. Мысли сумбурно, перебивая одна другую, пытались овладеть её вниманием. Картины. Холод. Ваза. Люди. Много людей. Снег. Она почти заснула в этом маленьком океане приятных ощущений.
Облачившись в тёплый махровый халат, Женя хотела, было, почитать, но почувствовала, что жутко устала и, взглянув на часы (было ровно десять), пошла в спальню. Не успев лечь в кровать, она уже спала как младенец.




5.


Проснулась она рано утром. Хорошо выспаться ей удаётся не часто. Уже бодрая после того, как умылась холодной водой, Женя сварила себе крепкий кофе. У неё была чудная привычка, доставшаяся ей от матери – устремить взляд куда-либо, в одну точку и не моргать на протяжении нескольких секунд, - после этого, делая очередной горячий глоток, она словно оживала... Эта вторая натура не единожды была поводом для добрых усмешек со стороны её друзей.
Так Женя сидела на кухне и смотрела в окно. Выпавший ночью снег лежал почти нетронутым покрывалом, освещённый ярким утренним светом. Игривые лучи пытались проникнуть в квартиру на девятом этаже, где обитала задумчивая девушка, любящая пить кофе по утрам. Они заглянули ей прямо в глаза, заставив их блестеть как никогда прежде. Так мудрое Солнце согревает наши души.
Что теперь? Никаких планов... Праздники... Подарки всем купила...
Тут Женя подумала о картинах, которые так и стояли в прихожей со вчерашнего вечера. Они терпеливо ждали. Внимания, любования, понимания.
Сможет ли Женя оценить подарок (ведь именно ему он предназначался)? Искусство не было ему чуждо, скорее наоборот, он не был настолько утончённым и впечатлительным, чтобы не быть чуждым самому Искусству. Каламбур, родившийся в голове Евгении, позволил ей эгоистично оставить картины у себя. Она даже знала, куда их разместить – на самое видное место, в гостиной.
Но как же быть? Не оставлять же друга без подарка! Вдруг, она вспомнила о визитной карточке художника, которую она выпросила у любезного продавца. Вот и решение! Она позвонит, попросит о встрече, посетит студию и купит более простую для Женькиного восприятия картину. И совесть чиста, и встреча с талантливым художником – двух зайцев сразу. Решено. Женя достала из ещё влажного от снега пальто визитку: Владислав Троицкий. Имя и номер телефона. Чёрным по белому, никаких изысков. Что ж, будем надеяться, дорогой Владислав, что вы не сильно заняты в это воскресное утро. Правда, неприлично как-то, выходной день, всё-таки, но если уж очень нужно, то ничего страшного.
Гудки...
- Алло! – необыкновенно приятный мужской голос.
- Да, здравствуйте! Владислав?
- Да.
- Меня зовут Женя. Извините, что беспокою в такую рань!
- Ничего страшного, я сегодня с семи бодрствую.
- Я по очень важному делу... Вчера я купила вашу картину... Вернее три... В одной...
- А-аа. Так это вы «девушка с вазой»!
- Да-а! Если это всё, что входит в моё описание, то жизнь прожита не зря... – сострила Женя.
- Зато Вас ни с кем не перепутаешь! Так что за дело?
- Я в восторге от ваших работ! И буду с Вами честна, не ожидала увидеть что-либо подобное на безвкусном «базаре» картин. Вы очень талантливы, примите мои комплименты! Но проблема в том, что купленное вчера предназначалось моему другу. А я просто не могу расстаться с этими картинами, поэтому решила обратиться к Вам. Молодой человек, продавший мне полотна, сказал, что у Вас в мастерской...
- Да, я сейчас именно там. У Вас есть возможность приехать сейчас?
- Да, - не задумываясь, ответила она.
Записав адрес, Женя наспех оделась и буквально через несколько минут выпорхнула на улицу.
Белым-бело. Пустынно – ни машин, ни прохожих... До места назначения удалось домчаться всего за минут десять.
Оказалось, художник живёт в многоэтажке в центре города. Седьмой этаж – седьмое небо для ценителя живописи, каковым себя считала наша героиня. Звонок. Открывается дверь...
В глазах помутнело. Тщетные попытки состыковать факты. Реальность, казалось, играла с ней. С трудом преодолев себя, она сказала:
- Я... Я – Женя, здравствуйте...
- Ах, да! Очень приятно! Проходите! – Он закрыл дверь. – Вы бледны! Вам плохо?
- ...
- Присядьте, я принесу Вам воды.
Женя послушно села.
- Вот – выпейте.
Она залпом опустошила стакан.
- Может Вам на свежий воздух?
Он вывел её на просторный балкон, с которого открывался сказочный вид. Но Женя всё ещё была не в себе и не могла этого заметить.
«Это он. Три в одном, как картина: ехидный из книжного магазина, дирижёр с исключительным вкусом и талантливейший художник»
- Спасибо, мне лучше.
Он, осторожно поддерживая её за плечи, помог ей вернуться в комнату.
- Извините, такого раньше со мной не случалось...
- Ничего страшного. Я вот собирался позавтракать – не составите мне компанию?
- Спасибо, я уже...
- Забыл предупредить – отказаться вы не можете. Вам нужно поесть.
- Но...
- Чай?
- Что ж... Раз выбора у меня нет...
Омлет. Чай с бергамотом.
- Я видела Вас в книжном магазине... И на концерте... Я не могу этого понять, Вы – везде.
- Я знаю. Но теперь Вы - здесь.
- Что Вы знаете?
- Что Вы - это Вы.
- ..?
- Это не возможно понять...
- Может, попытаетесь объяснить?
- Хорошо. Когда мне было восемнадцать, я прогуливался с друзьями по парку. Народу было много, воскресение. И вдруг, кто-то схватил меня за руку. Это была цыганка. Она шепнула на ухо: «Всё в твоей жизни будет идти своим чередом, пока ты не увидишь знамения. Появится дева – не гони её. Иначе – плохо будет». И исчезла... Я знаю, вы скажете: мало ли было «дев» в его жизни... Знамения дейсвительно были. Когда Вы зашли в мой магазин, мне показалось, что я где-то Вас видел раньше, и не мог вспомнить где. Ваша красота... Я не имею в виду только Ваши внешние данные... Ваш взгляд, весь облик... Я понял, что Вы были точь-в-точь как моя мать в молодости, на единственной сохранившейся фотографии... Вы не можете представить, что я чувствовал в тот момент! Я не хотел верить цыганке... поэтому моя первая реакция была оборонительной – простите меня, я не хотел тогда Вам грубить... Потом Вы остановились напротив секции, где хранились самые любимые мной книги. Из всех книг Вы выбрали Ницше. Это не могло быть простым совпадением!..
Женя внимательно слушала. Это не возможно. Так в жизни не бывает.
- ...На концерте, - продолжал он, - во время антракта, я вышел к буфету по просьбе моего хорошего друга. Он что-то говорил, говорил, но я его не слышал – я увидел Вас, задумчивую и красивую, стоящую в углу... И вот теперь Вы – здесь...
Женя не знала что сказать. Она будто онемела. Мечущиеся мысли, потупленный взгляд.
Глаза Влада искали ответ в её глазах. Его мужесвенное лицо, лёгкая небритость казались такими привычными и знакомыми.
- Вы... Ты... не переживай, мы что-нибудь придумаем, - сказала она.
Необъяснимая слеза медленно стекала по её лицу, забирая с собой вопросы и тревогу, оставляя лишь трепетную материнскую нежность ласкающей руки.