Вечер, подаренный судьбой

За окном был красивейший вечер, только начинавший переходить в ночь. В большую комнату с двумя кроватями и деревянным столиком между ними через открытое окно проникал душный воздух, оставшийся после жаркого дня. На одной из кроватей сидели, глядя друг на друга, две девочки-близняшки - лет по восемнадцать. Выглядели они совершенно одинаково - каштаново-рыжие волосы, тёмно-карие глаза, тонкие губы. Только взгляд у одной из них был чуть увереней, чем у второй. На деревянной поверхности столика стояли два стакана с водой и небольшая коробочка, на дне которой ещё осталось несколько больших белых таблеток. Остальное содержимое коробочки лежало на одеяле между девочками.
- Ну.. - тихо прошептала одна, - пора? - Вторая кивнула, и обе взяли по таблетке. Ещё раз переглянувшись, девочки проглотили их, запив водой. Так, глядя друг другу в глаза, девочки съели и остальные таблетки. Когда наконец на одеяле ничего не осталось, девочки легли и, обняв друг друга, улыбнулись.
- Ну, вот и всё, Марго, - прошептала одна из девочек, закрывая глаза. - Конец. Встретимся с обой в аду.
Вторая усмехнулась.
- Наверное. Хотя, кто знает, что там - после смерти..
- Вряд ли нам сулит что-то хорошее, - невесело отвечала первая.
- Но там всё равно будет лучше, чем здесь, Ната.. - прошептала Марго, чувствуя, что голову заволакивает густой желтоватый туман.

Девочка застонала, почувствовав, что лежит на кровати. "Неужели - сон?" мелькнула в сознании мысль. Голова болела, тело казалось ватным. Сделав усилие, девочка открыла глаза. Взгляд упал на совершенно незнакомый потолок.
- Где это я?
- В больнице, Марго, - ответил звонкий женский голос, и над девочкой появилось лицо молодой светловолосой девушки. - Очень рада, что ты очнулась.
- В больнице?! - она попыталась сесть, но тело не слушалось. - Что я здесь делаю?
- Тебя привезли сюда вчера ночью, - спокойно ответила девушка. - Врачи с большим трудом вернули тебя к жизни.
- Вернули к жизни.. - Марго что-то забормотала; в голове ничего не укладыалось. Вдруг яркой полосой мелькнула мысль. - А Ната?
Девушка не ответила. Потупив взор, она встала и медленно вышла. Не успела Марго ничего сообразить, как возле её кровати оказался мужчина в белом халате.
- Здравствуй, Марго, - заговорил он. - Я доктор Римс. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - отмахнулась девочка, - что с Натой?
- Ната - это твоя сестра?
- Да! Мы с ней вместе должны были быть..
Доктор покачал головой.
- Мне очень жаль, Марго, но, к сожалению, мы ничего не смогли сделать.. Твоя сестра умерла, не доехав до больницы. Надо благодарить бога, что мы тебя с того света вытащили.
Девочка широко открытыми глазами смотрела в потолок, ничего не понимая. Они с сестрой приняли решение умереть вместе и прекратить мучение, коим была их жизнь - ненавидящий приёмный отец и ни о чём не заботящаяся мать-наркоманка, постоянные избиения и домогания со стороны "братьев" - сыновей отчима и вечные проблемы с обществом. Казалось, весь мир их ненавидел, и когда родители приняли решение разлучить девочек, отправив жить в разные города, сёстры сломались. Приняв таблетки, они отправились в мир иной.. Но вот сейчас, здесь, она - Марго - лежит на кровати, глядя в идеально-белый потолок. Она дышит, думает - она живёт.. а Наты уже нет в этом мире..
- Марго! Марго! - словно откуда-то издалека, до девочки донёсся голос. Когда она наконец пришла в себя, увидела встревоженный взгляд доктора и напуганную светловолосую девушку.
- Марго, ты в порядке? - заговорил доктор, но девочка не ответила. Губы, еле шевелясь, тихо шептали:
- Но.. мы же были вместе, мы вместе пришли и вместе должны были уйти.. Мы же связаны какой-то незримой нитью.. Где ты, Ната, где ты?
Почувствовав боль где-то в руке, Марго елеслышно ахнула. Скосив глаза, она увидела девушку со шприцом в руках. Вскоре в глазах начало темнеть, и девочка заснула.

Разбудили её громкие спорящие голоса.
- Не надо ей ни с кем разговаривать! - Обычно строгий голос матери сейчас повизгивал и нервно вздрагивал. - Вот ещё, какой ещё психиатор?! С девочкой всё впорядке!
- В порядке? - отвечал взволнованный, негромкий женский голос. - Девочка пыталась закончить жизнь самоубийством - это уже говорит о том, что не всё в порядке. К тому же, у неё умерла сестра - и это сильный удар по неокрепшей детской психике.
- Детской? - вступил в разговор грозный и столь ненавидимый Марго голос отчима. - Это она-то ребёнок? Дети не будут пичкать себя таблетками чуть ли не на глазах у родителей! Ребёнок просто не додумается до этого - он сядет в угол и расплачется! Тоже мне, ребёнок, в восемнадцать-то лет!
- Она ещё недостаточно взрослая, чтобы полностью за себя отвечать, - снова заговорила женщина с тихим голосом. - А для попытки суицида должна быть какая-то причина. У девочки должны быть какие-то проблемы, раз она..
- Да какие у неё могут быть проблемы! - перебил отчим. - Они обе жили, как королевы!
"Господи, как спокойно и нагло он лжёт" - мелькнуло в голове Марго, и девочка, тихо застонав, зашевелилась. Голоса моментально замолкли. Когда девочка открыла глаза, перед ней уже стоял доктор Римс в окружении её родителей и ещё двоих - светловолосой девушки - первой, кого увидела Марго, очнувшись в больнице, - и молодой женщины в очках, со стянутыми в пучок каштановыми волосами и неисчезающей улыбкой. "Наверное, это она говорила о психиаторе" - подумала девочка и попыталась привстать на постели. Голова сразу закружилась.
- Не двигайся, - заговорил доктор. - Лучше полежи спокойно. Скажи, как ты себя чувствуешь?
- Голова раскалывается, - пробормотала Марго, не узнав свой собственный голос. - А так, вроде ничего. А..
- Да?
- Я буду жить? - словно с надеждой непонятно на что спросила девочка. Доктор внимательно вгляделся в карие глаза.
- А ты хочешь обратного?
Марго потупила взгляд.
- Не знаю, - тихо прошептала она..
Мысли путались. Что за жизнь ждёт её теперь? Поместят в психушку или оставят на пытке дома? Сейчас это казалось совершенно безразличным. Казалось, внутри пусто - нет ничего, словно море сменилось пустыней. Хотелось закрыть глаза и ничего не помнить, ничего не знать.

Через несколько дней Марго закинули в собственную комнату, закрыв дверь на ключ и оставив девочку в одиночестве. Разговоры с психологом в больнице ни к чему не привели. Сначала вокруг суетилась и кричала мать, не давая вымолвить ни слова и убеждая врача в том, что с девочкой всё хорошо, потом отчим тихо шептал, что Марго - ребёнок психованный, с нарушенной психикой, и давно пора отправить девочку в психиатрическую лечебницу, пока она никого не покалечила. Мелькнула даже такая мысль, что имено Марго накормила свою сестру таблетками. От каждой новой фразы у Марго холодело внутри. Но сейчас - она понимала - родители уже не смогут причинить ей большей боли: то, чего она боялась больше всего - разлуки с Натой - было уже не избежать, а хуже уже ничего не могло быть. И девочка смирилась с тем, что такова судьба - жить. Зачем - она не понимала, но ей стало всё равно. Все последующие вопросы психолога не получили удовлетворительных ответов. И Марго отпустили домой с родителями.
В комнате всё было без изменений, даже полупустые стаканы с водой всё так же стояли на столике. Только коробочки с таблетками уже не было - её забрали врачи, чтобы определить, что именно выпили девочки. Марго молча села на кровать, пустым взглядом обводя комнату. Всё вокруг напоминало о сестре: любимые книги и касеты рядом с магнитофоном, несколько рисунков на столе и столь любимое большое зеркало на потолке над кроватью. Неожиданно взгляд девочки упал на толстую тетрадь в твёрдой обложке, лежащую на стуле. В тетрадь был вложен большой, исписанный мелким почерком лист. Марго медленно вытащила листок, кинув взгляд на тёмно-синюю обложку теради. Мелкая надпись "Дневник" серебряной ручкой сразу бросилилась в глаза. Побежав взглядом по строчкам на листе, девочка полностью погрузилась в чтение. "Судьба подарила нам этот вечер. Говорят, за самоубийство люди попадают в Ад. Я не верю в Бога - поэтому не верю и в Дьявола. Если же Ад действительно существует, то там нам всё равно будет лучше. Прощайте. Этот шанс - щедрый подарок, и мы не упустим его!". Даже записка, выложенная на самое видно место, не была прочитана. Марго завороженно взяла со стула дневник.
Исписан он был почти до конца - оставалась всего пара страниц. В самом начале на обложку была наклеяна фотография - две совершенно одинаковые на первый взгляд девочки с карими глазами и каштановыми волосами. Это была любимая фотография Наты, Марго знала это.
Спрятав дневник в лежащую под столом сумку, девочка упала на кровать и, обняв руками подушку, уставилась в потолок - белый, почти такой же, как в больнице, только более знакомый. Она знала на нём каждое пятнышко; они часами иногда лежали с Натой на кроватях и разглядывали эту ровную чистую поверхность, тихо о чём-то говоря.

Открыв глаза, девочка замерла на несколько минут. Рука прижимала к груди сумку, за окном медленно светлело. Марго встала и посмотрела на часы, показывающие 4 утра. Голова всё ещё чуть кружилась, но это почти не мешало. Чуть посмотрев на утреннее небо, девочка попробовала выйти из комнаты, но дверь всё ещё была заперта. Хотелось пить, уже пустые стаканы на деревянном столике только усугубляли жажду. С досады Марго пнула дверь, и вдруг с той стороны послышались шаги, и в замке щёлкнул ключ. Дверь открылась; на пороге стоял Макс - старший сын отчима, очень редко появляющийся дома и, даже приходя, старающийся не сталкиваться с отцом, чтобы избежать скандала. Двадцати четырёх летний парень нетрезвым взглядом восмотрел на девочку.
- Ната? - пробормотал он. Марго вздрогнула, и парень уловил движение.
- А, значит, Марго, - поправился он. - Всегда вас путаю. Ну, я слышал, этой проблемы больше не будет, - он расхохотался скрипучим смехом, но вдруг вспомнил о спящих в соседней комнате родителях и умолк. - Чего стучишься-то?
- Есть хочу, - тихо отвтила Марго. Из всех членов семьи, с Максом у сестёр были самые приемлемые отношения. Они почти не знали друг друга, и времени на ссоры просто не было. Макс задумчиво посмотрел на девочку, что-то соображая, после чего развернулся и сел на диван, с которого его, видимо, поднял стук Марго. Девочка вышла из комнаты. Наскоро поев, она оделась, схватила с кровати сумку и выскользнула на улицу.
Свежий утренний ветер ласково лизнул лоб, снимая последнюю тень заключённости, неся свободу. Девочка выбежала на улицу и что есть мочи побежала к находящемуся недалеко лугу. Там, за зелёной травой и изумрудными холмами, плескалась маленькая ледяная речка, которую очень любила Марго. При ссорах с Натой она приходила туда, чтобы успокоиться и прийти в себя.
Марго миновала дом за домом, двор за двором. Когда вперди уже была видна зелень холмов, девочка услышала голос:
- Ната! - Она вздрогнула и пошла дальше. - Ната! Да подожди же ты! - Девочка замерла и повернулась. К ней бежал молодой человек, звавший её. - Ната.. - Уже будучи совсем близко, он вдруг замедлил шаг. - Ой.. я, кажется, ошибся; простите. - Но было поздно: Марго задрожала и, попятившись и столкнувшись спиной со стеной очередного дома, медленно сползла на землю. "Я не Ната" - неслышно шептаи губы. Девочка вдруг поняла, что Наты действительно больше нет. Есть она - Марго, только она; одна.. В глазах мелькал ужас.
Юноша удивлённо посмотрел на девочку и заспешил своей дорогой. Через несколько минут Марго поднялась. Медленно пошла она дальше, ничего не видя вокруг, и очнулась только возле большого серого камня на холме. Чуть ниже бежала, играя на солнце, вода.
Сев на камень, Марго достала дневник Наты. Задумчиво посмотрев на обложку, затем на фотографию, девочка открыла последние исписанные страницы тетради и принялась читать.
"Сегодня мы с Марго наконец приняли давно назревающее решение. Самый подходящий момент: впервые за долгое время все уходят, оставляя нас дома одних. Конечно, наговорили много гадостей, пригрозили, что за воровство убьют, и вообще сказали из комнаты не высовываться. Но не это главное. Целый вечер за нами не будет слежки. И мы наконец можем сделать то, о чём думали уже давно. Утром я выяснила, где у нас подходящие таблетки - там их много, нам обеим хватит. Всё уже решено, но меня кое-что сильно беспокоит. Дело в том, что.. Жизнь у нас отвратительная, и терпеть больше сил нет, но всё-таки мы ещё так молоды. Нет, я не думаю о себе, но Марго. Она же, получается, умрёт вместе со мной, так и не испытав очень многого - даже такого простого, как счастье. Будь я одна, я бы уже давно покончила со всем этим, всё равно, что там меня ждёт дальше, но Марго.. Я всё думаю, правильно ли мы поступаем. Стоит ли ей умирать вот так, просто.. Если бы она выжила, то я бы хотела, чтобы наши жизни соединились и спуталдись так, чтобы она прожила моё счастье, а я, убив себя, убила и её горе. Но всё уже решено, мы уйдём вместе.." Марго уронила дневник на колени. Руки тряслись, не поддаваясь воле, на глазах появились слёзы. Казалось, небо услышало мысли Наты, и Марго осталась жива. Но зачем ей сейчас эта жизнь? Сейчас она одна - во всём мире.
Девочка сидела на камне и молча плакала. Сидела долго, но времени не существовало - только она и её память. Лишь почувствовав на ладони что-то холодное, Марго очнулась. На руке сверкала капля. Вот упала ещё одна.. и ещё. Подняв лицо к небу, девочка поняла, что идёт дождь.

Когда Марго оказалась возле своег дома, она была уже насквозь промокшая и замёрзшая. Стараясь как можно тише открыть дверь, девочка проскользнула внутрь. К счастью, в коридоре никого не было, и она незаметно проскочила в свою комнату. Заперев дверь, девочка повернулась к окну и замерла: облокотившись на стол, в комнате стоял Дин. Он был вторым сыном приёмного отца Марго. Ему быо девятнадцать лет, и парень он был - как и его братья - самоуверенный и самолюбивый. Длинные, до плечей, волосы прикрывали проткнутые серьгами уши. Тёмные глаза чуть улыбались.
- Здравствуй, девочка, - почти шёпотом заговорил парень.
- Что ты тут делаешь? - Марго нахмурилась. - Что тебе надо?
- О, какие мы злые. - Он легко оттолкнулся ладонями от стола и, подойдя к девочке, одной рукой обхватил её за талию и прижал к себе. - Надеялась, что никто не заметит твоей отлучки? Ну, не переживай, я никому не скажу. Ты, вероятно, чувствуешь себя одиноко. Может, хоть без своей сестрёнки ты не будешь так брыкаться, и мы чуток развлечёмся?
Веяло табаком и смехом, за окном стучал дождь. Девочка с силой оттолкнула от себя Дина.
- Да пошёл ты! Не до тебя сейчас!
Юноша снова прижал к себе девушку и заглянул ей в лицо.
- Ты что, плакала? - удивлёно спросил он. Сёстры всегда были упёртыми и своенравными, слёз от них никогда было не дождаться.
- Не твоё дело, - буркнула Марго и, снова оттолкнув юношу, выпихнула его за дверь.
- О господи, - прошептала она, садясь на кровать. - За что мне это наказание?
Ближе к вечеру дверь в комнату девочки открылась, и вошла мать. Невидящими глазам поглядела она на девочку и поставила на стол тарелку с едой.
- Ешь, а то ещё помрёшь с голоду, а нам потом с судом разбираться. - и она вышла. Марго молча поела и, включив музыку, села на подоконник. Достав дневник Наты, она принялась читать его с самого начала. Начало тянулось издалека, с самой большой ссоры между сёстрами. Нате было не с кем поговорить, и она завела дневник. О чём только не писала девочка! И о собственых мыслях и переживаниях, и мнения её и Марго о том или ином. И каждая строчка была полна сильнейшей любви к сестре - даже когда девочки ссорились, Ната писала, что винит себя. При всей теплоте отношений, Марго никогда не представляла, что сестра на столько её любит. Никогда Ната не говорила такого. Вся тетрадь была пронизана светом, тепом и мечтами.
Проснувшись, девочка обнаружила, что лежит на мокрой от слёз подушке. Встав, она убрала дневник сестры в тумбочку. Было уже утро.

Дни проходили быстро и однообразо: Марго много спала, каждый день ходила к реке, незамеченная семьёй. Просто так её никуда не отпускали - боялись, что на снова попытается наложить на себя руки, а это принесло бы проблемы и судебное разбирательство. Иногда дома она сталкивалась с Дином, остальных же членов семьи не видела вообще, хотя их присутствие постоянно чувствовалось. Вскоре к девочке вернулась прежняя активность, но небывалая грусть в глазах и вечное одиночество остались. Марго никогда не улыбалась. Она проводила на своём камне всё больше и больше времени, подолгу читала, пока этого позволяло освещение. Дневник Наты у девочки всегда был при себе.
Так прошла неделя. Однажды, когда Марго в очередной раз сидела на холме и читала, возле реки появился человек. Это был темноволосый юноша с задумчивыми, пустыми глазами. Увидев девушку, он подошол к ней.
- Здравствуй.
Марго не ответила.
- Ты же та самая девушка, которую я как-то перепутал и назвал чужим имнем! - улыбнулся юноша, оглядев её. Марго мельком глянула на него и продолжила читать.
- Книжку читаем-с? - не замолкал юноша. - О, "Девочка, мечтающая умереть". Как всело. Ты, я гляжу, оптимистка?
Он ухмыльнулся, но девочка молча отвернулась.
- О, я вижу, у нас тут всё строго, - не встретив никакой реакции, юноша подсел к Марго. - И как книжка - нравится?
Девочка качнула головой.
- Нет? А что же так?
- Слишком всё упрощённо и глупо описано. На самом деле всё совсем не так.
- Ну, это же книга, - он пожал плечами. - И о чём же там так плохо рассказывается?
- О девушке, которая порезала себе вены, а её откачали.
Юноша удивлённо посмотрл на девочку.
- И как же всё должно быть?
Неожиданно для себя, Марго выпрямилась и горящими глазами уставилась вдаль.
- Всё совсем по-другому. Ты чувствуешь какую-то удивительную лёгкость, воздушность; тебе кажется, что ты бабочка, которая готовится взлететь. Ты окрылён, ты счастлив. Кажется, что впереди - то, к чему ты тянешься с такой силой - там, куда идёшь - там тепло и светло, там то, о чём ты всегда мечтал. Только в какой-то момент появляется страх, но, не найдя в тебе поддержки, растворяется, оставив после себя мятный запах сирени. И ты тянешься.. и летишь. - Она прервалась на момент, чтобы перевести дыхание, и снова заговорила, теперь уже тихо, печально глядя в землю. - А потом, когда открываешь глаза и видишь белый потолок больницы, ты вруг понимаешь, что тебя лишили воздуха. Отобрали возможность быть счастливым в тот момент, когда счастье было уже так близко. Понимаешь, что тебе подрезали уже расправленные крылья. - Марго замолчала. Юноша, внимательно глянув на девочку, перевёл взгляд на её запястье - в поисках шрама. Ничего не найдя, он улыбнулся.
- И как же тебя зовут, знаток по самоубийствам?
- Марго.
- А я Рон, - улыбнулся юноша. - И откуда столько знаний?
Марго не ответила, и он продолжал:
- А почему ты так расстроилась, когда тогда, неделю назад, я назвал тебя Натой?
Девочка бросила на Рона быстрый взгляд.
- У меня была сестра-близняшка. Её звали Ната.
- Была? - переспросил юноша.
- Недавно она умерла, - прибавила Марго.
Юноша вздрогнул, а Марго чуть улыбнулась и встала.
- Ну ладно, мне пора.
- Мы.. - начал Рон. Девушка остановилась и вопросительно посмотрела на него. - Мы ещё встретимся?
- Я бываю здесь каждый день примерно с полудня, - и, сбежав с холма, она медленно пошла домой.

Они встречались каждый день. Рон распрашивал девочку о её увлечениях и интересах, сам рассказывал ей о своей жини и мечтах. Дни полетели ещё быстрее. Иногда юноша спрашивал Марго о сестре, но девочка увиливала от вопросов. Молодые люди привыкли друг к другу и проводили немало времени вместе. Теперь Марго не читала, а общалась с Роном. Не было ни одного дня, чтобы они не встретились. Но, несмотря ни на что, сумка с дневником сестры всё равно всегда была при Марго.
Однажды Марго загулялась особенно долго, и когда она вернулась домой, было уже совсем темно. "Кажется, все спят" - мелькнуло в голове у девочки, но как только она открыла дверь в свою комнату, глаза расширились, и на лице появился страх. На кровти, полуразвалившись на подушках, сидел парень семнадцати лет, с почти чёрными волосами и тёмными серо-зеленовато-чёрными глазами. Губы елезаметно улыбались, проколотая бровь была чуть приподнята.
- Здравствуй, Марго. - Спокойным, бархатным, но очень холодным голосом проговорил парень. Марго отпрянула. Каран был третим, самым младшим сыном отчима, и встреч с ним они с Натой всегда пытались избегать, не говоря уж о самой Марго сейчас, когда она осталась одна. Хотя мальчик был младше своих братьев, а так же младше девочек, с ним всегда были самые ужасные проблемы. Именно он не давал сёстрам спокойно жить. Сейчас Каран внимательно оглядел Марго и, встав с кровати, медленно подошёл к ней, схватил за руку, затащил в комнату и запер дверь на ключ.
- Лучше не кричи и не отбивайся сильно, а то ещё отца разбудишь. Он сегодня в особенно плохом настроении, убить может. - Он резким движением прижал девочку к себе и, поцеловав, начал расстёгивать её рубашку. Марго, что-то промычав сквозь сжатые губы, попыталась оттолкнуть его, но Каран, с размаху ударив девочку по лицу, повалил её на ковать и продолжил.
Когда Марго проснулась, рядом никого не было. Одежда кучей лежала на полу, приоткрытая дверь в комнату тихо поскрипывала. Часы показывали шесть часов. Тихо вздохнув, девочка оделась и вышла. Было прохладно, на фиолетовом небе печально плыла пара облаков. "Вечер" - подумала Марго и направилась к реке.
Сев на свой камень, девочка грустно посмотрела на реку. В голове была путанница, тело болело. Вдруг над головой Марго услышала весёлый голос:
- Привет!
- Рон, - проговрила девочка и обернулась. Перед ней действительно стоял Рон, обнимая стройную кареглазую девушку.
- Познакомься - широко улыбнулся юноша, - это Ната, с ней я тебя спутал когда-то. Моя девушка. Мы наконец-то помирились!
Девушка смеющимися глазками оглядела Марго и, повернувшись к Рону, тихо спросила:
- Это и есть та потенциальная самоубийца? А с виду - ребёнок ребёнком!
Рон замахал на неё руками, уговаривая быть потише, но Марго усмехнулась.
- Да, я. Самоубийца по натуре, с судьбой самоубийцы.
Она взяла сумку и, холодно глянув на Рона, побежала к дому.

- Значит, самоубийца? Что ж, верно, самоубийца, - тихо сама себе говорила девочка, сидя на стуле в своей комнате. Миска с водой на деревянном столике печально блестела, лежащий рядом нож и пара пузырьков с таблетками придавали всему вид композиции для натюрморта. Дома было тихо - видимо, в кои-то веки никого не было. Девочка улыбалась, горящими глазами глядя на лист бумаги, с одной стороны исписанный почерком Наты - её пощальное письмо. Чуть ниже писала Марго: "Судьба подарила мне этот вечер - второй, ибо она милосердна. Мне подрезали крылья, но я не откажусь от неба. Прощайте."
Она сделала всё, чтобы на этот раз врачи не смогли вернуть её к жизни. Проглотив побольше неизвестных ей таблеток, девочка вскрыла вены. Всё, что осталось после неё - кровь в тёплой воде, лёгкая улыбка на застывшем лице и пара строчек в дневнике сестры: "Прости меня, Ната. Видимо, слишком мало радости было у нас в жизни, чтобы этим можно было жить, отказавшись от всего горя. Я иду к тебе. Мы будем счастливы, потому что будем вместе. Так должно было быть с самого начала."

Она тянулась. Она летела. И теперь уже никто не смог лишить её этого счастья - свободы.