Обет молчания

 
         Последний день, вернее, вечер зимних новогодних каникул. Мы с моей приятельницей Майей Михайловной гуляем по заснеженной улице города. Горят фонари, искрятся сугробы. Майя Михайловна хохочет над моими байками (как звонко она смеётся!), потом мягко, стараясь не обидеть, говорит:
 – Галочка, я очень к Вам хорошо отношусь, я хочу Вам сказать… Вы очень много говорите, при этом теряете много энергии. От этого можете не очень хорошо себя чувствовать...
 – Да просто мы с Вами очень редко видимся, Майя Михайловна, и я так радуюсь, когда вижу Вас, не могу наговориться! А вот ещё послушайте…
         Майя Михайловна - умница, астрофизик. А может, она права, и для того, чтобы повысить свою энергетику, мне нужно просто поменьше болтать, – думаю я, возвращаясь домой, и решаю начать новую жизнь. И не с понедельника, а прямо сейчас, немедленно. Так, нужно сделать серьёзное лицо и говорить только по делу.
  Беречь нужно себя, беречь!
         Подхожу к дому. У подъезда гуляют две соседки, одна с маленькой внучкой Ирочкой, другая с лохматой собачкой Джесикой. Внучка с собачкой возятся в снегу, а женщины что-то оживленно обсуждают, то ли войну в Ираке, то ли Ирочкины проказы. Увидев меня, радостно улыбаются.
         «О-о, здесь можно застрять надолго! И растерять последнюю энергетику. Нет-нет, никаких разговоров! До-мой!» Приветливо здороваюсь, прошу извинения – я очень спешу. Открывая дверь, оглядываюсь и вижу растерянные лица своих соседок.
  Джесика, дурочка, тоже открыла рот. Через час соседки одна за другой будут выяснять по телефону, что случилось, и на что я могла на них обидеться.
          Поднявшись на этаж, я не позвонила, как обычно, а молча открыла дверь своим ключом, молча вошла и молча начала раздеваться. Муж почувствовал неладное, вышел в прихожую: «Привет!Ты чего, заболела?»
 – Ну, почему сразу заболела, – ворчу я.
 – Потому что грипп кругом. Нормально себя чувствуешь?  Тогда что случилось? Почему у тебя такое лицо? Почему молчишь? Где ты была? Почему так поздно? Ты с кем-то поссорилась? Быстрее за стол, я уже два раза разогревал.
 "Надо же, как много он говорит, – отмечаю я про себя,– сказал бы просто: пошли ужинать».
         За ужином я рассказываю о встрече с Майей Михайловной, о ее мудром
 совете и о своем решении - следовать мудрому совету.
 – У тебя не получится, – уверенно говорит муж.
 – Посмотрим. Ну, на уроках-то говорить мне всё равно придётся…
 – А ты им забабахай контрольную, а сама молчи,– муж заботится о моем здоровье.
 
       
          Самое трудное началось в понедельник. В учительской раздевалке шум, гвалт, соскучились, делятся новостями, как-будто сто лет не виделись. Вхожу, здороваюсь и иду к вешалке. Снимаю дублёнку, переобуваюсь.
 Замечаю, что шум в раздевалке постепенно стихает, коллеги поглядывают на меня удивлённо.
  – Галюня, дома все в порядке?– это волнуется моя лучшая подруга Ирина. Я киваю, все мол, нормально, но Ирина, кажется, не верит, задумчиво смотрит на меня.
  – У тебя, что, горло болит?– подходит биологичка Елена Павловна. Я отрицательно качаю головой.
  – А что болит?– не унимается она. – Голова? У меня с собой тонометр, давай
 измерим давление.
 "Да отстали бы вы от меня со своим давлением!" – это я про себя, а вслух вежливо
 говорю:
 – Спасибо, Елена Павловна, всё хорошо, измерим как-нибудь в следующий раз.
 – Ой, Галина Алексеевна, я Вас забыла вас предупредить,– подскакивает Наташа - завуч по воспитательной работе, – сегодня после первой смены среди пятиклассников конкурс «Всех скороговорок не перескороговоришь».
 – Не перевыскороговоришь, – не удержалась я. – Ну, во-первых, я не литератор, а во-вторых, я в пятых классах не работаю.
 – Именно поэтому, именно поэтому,Галина Алексеевна, Вы – председатель жюри! Как незаинтересованное лицо!
 Ну, если только как "незаинтересованное". Я вздыхаю и выхожу в вестибюль. Детям наплевать, что я там решила, насчёт сохранения собственной энергетики.
 – Здравствуйте! – заглядывают в лицо малыши.
 – Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте,– приветливо, хмуро, сонно, радостно здороваются старшеклассники
         Ну, не кивать же детям молча. Конечно же: «Здравствуйте! Здравствуйте, ребята!
         Прохожу в кабинет истории, готовлюсь к уроку. Может, правда, дать самостоятельную, а самой помолчать ещё минут сорок. Нет, сегодня хорошая тема: «Александр Васильевич Суворов, его военные походы». Шестьдесят сражений – шестьдесят побед! Я расскажу ребятам о том, как слабый и болезненный московский мальчик Саша Суворов одержал самую главную победу в своей жизни – стал сильным, выносливым, как по-отечески жалел и берег русский полководец своих солдат, верил в них, а солдаты платили безграничной любовью и преданностью, и, конечно, расскажу о замечательных сражениях и походах.               
    Ну ладно, я просто сегодня буду говорить... потише.
         На перемене решила в учительскую не заходить. Но, если гора не идет…
 Сначала прибежала англичанка, разобнималась, принесла какие-то деньги. Это, оказывается, я ей в столовой ещё в сентябре одолжила. А она вот сегодня вспомнила, в январе.
 – И если Вы из-за этого на меня обиделись и так со мной поздоровались,надменно,  это просто ужасно, как Вы кивнули и прошли мимо, – всхлипнула мнительная англичанка.
  Я молча забираю деньги и думаю, что Верочке-бедняжке нужно лечить свою щитовидку.
         Потом пожилая учительница математики Марья Александровна принесла и положила на стол маленькую газетку с большой статьей о депрессии, и как с ней, с депрессией, справиться. Судя по симптомам, у меня только начальная стадия этой ужасной болезни и ещё не все потеряно.
         На следующей перемене двое коллег с извинениями вернули взятые у меня ещё в прошлом веке книги. Оказывается, до сегодняшнего дня они были им сильно нужны, а сегодня вот они решили, что, может быть, книги эти и мне нужны тоже.
         На большой перемене, прослышав о моем странном поведении и не обнаружив меня в учительской на моем любимом диване, в кабинет истории пришла сама директриса. Она внимательно посмотрела на меня: «Сиди, сиди» – сама села рядом.
«Сейчас спросит, не заболела ли я, как дома, вернёт что-нибудь. А что она у меня брала, кроме тетрадки с тематическим планированием?»– подумала я. Евдокия Павловна полезла в карман, достала… валидол, положила таблетку под язык.
 – Так ты что, Галюня, увольняешься? – неожиданно спросила она. – Ты как-то говорила, что собираешься в школу рядом с домом … бассейн, компьютерные классы.
 – Никуда я не собираюсь, Евдокия Павловна.
 – Ты вот что, Галя, подумай хорошенько. Что близко от дома, это, конечно, удобно, но ты же знаешь, такого коллектива, как у нас, нет ни в одной школе.
 Я промолчала. Евдокия Павловна посидела немного, вдруг что-то придумала, оживилась.
 – А хочешь, мы тебе проездной на автобус дадим? На следующий месяц. Не нужен проездной? Ну, значит, ты всё же надумала увольняться, – обиженно сказала Евдокия Павловна. Тяжело поднялась и вышла из класса.
          Что-то я не ощущаю никакого прилива сил от своего молчания, скорее наоборот – я очень устала.
И от проездного, дура, отказалась, обидела хорошего человека. Нет, ну почему, собственно, я должна делать то, что другие от меня ждут? Нельзя быть хорошей для всех. Так, но мне же самой нравится сочинять на ходу, на ходу рассказывать байки и видеть вокруг себя смеющиеся лица. Я даже помню, как мечтала в детстве продавать детям яркие воздушные шары. Или , к ужасу своих родителей, быть клоуном в цирке. Потом хотела стать художником и рисовать такие картины, чтобы все смотрели на них и улыбались. А преподаю историю и обществознание в школе..
  А дети, они такие юмористы. Ну вот, только сейчас рассказывала в классе, как Суворов, ничего не зная о фитонцидах, приказывал ежедневно выдавать каждому солдату по головке чеснока. Весь день солдат должен был носить его на груди рядом с нательным крестиком, а на ночь этот чеснок - съедать. Ароматы в палатках стояли невообразимые, но зато здоровы были солдаты и боеспособной была русская армия в самые жуткие эпидемии.
         Что такое фитонциды? Объясняю детям, что это биологически активные вещества, выделяемые луком, чесноком, хреном.Они убивают  разные вирусы, бактерии. Рассказываю, что учёные, изучая фитонциды, проводили исследования: помещали в специальную лабораторную посуду разные болезнетворные микроорганизмы, а рядом клали обычный чеснок. Плотно закрывали крышкой. Через некоторое время микроорганизмы… «Так, Петров, не вертись и не делай круглые глаза, что случилось!?»
– ОНИ ЗАДОХНУЛИСЬ!! – выдал Петров. Класс хохотал.
         Всё, больше не могу! На перемене почти бегом залетаю в учительскую. Здесь уже полно народа, мое место на диване возле большого старенького глобуса не занято. Народ смотрит выжидательно. Я сажусь на диван и говорю: «Вот, послушайте, девочки, что у меня сейчас в восьмом «Б» произошло!»
   Все с облегчением вздохнули.