Сущность видений и последствия

Атмосфера на работе у Петра Ивановича удручала. Она бы повергла в уныние кого угодно. Но Петр Иванович старался с этим справляться, вот уже двадцать четыре года, как старался. Разные люди в разное время, конечно, предлагали ему другую работу. Но Петр Иванович считал, что должен пройти свой путь до конца, и тем самым выполнить в этой жизни что-то такое, единственно важное, похожее на сверхзадачу. Под «своим путем» он понимал труд до конца на скучной, весьма занудной работе, которая все равно должна кем-то исполняться. А поскольку мало кому это по душе, именно такие как Петр Иванович, достойные мученики в ограниченном количестве заслужили бы под конец своей жизни право гордиться собой и вполне оправданно ожидать билета на Небеса.
Петр Иванович отдавал все свое время работе. Но иногда он останавливался и думал о тайне небес, о скором вознаграждении. И, конечно, никакие земные блага (в его случае – большая заработная плата, теплота и уют дома, дорогая одежда и вкусная ресторанная еда) не могли бы сбить этого человека с пути добровольного мученичества во имя…
Но иногда, думая о тайне небес, он все же просил, в качестве небольшого поощрения, немного улучшить свою жизнь, тихо, чтоб самому не слышать себя, а еще ждал какого-то чуда.
И вот однажды вечером… Петр Иванович вернулся после долгого рабочего дня домой. Он очень устал, потому, разувшись и сняв с себя тонкий серый плащик, и поставив сумку на специально приспособленную полочку, и аккуратно сложив на ту же полочку перчатки, он сразу лег на диван, чтобы немного вздремнуть.
Вздремнуть получилось не долго, потому что Петр Иванович захотел в туалет, а, встав, случайно увидел на кухне Душу.
Она сидела там тихонько, такая чистая, светящаяся, и ничего не делала. Просто сидела и ничего не предпринимала для того, чтобы ее обнаружили.
Петр Иванович не стал себя щипать, трясти головой, тереть глаза и не побежал умываться холодной водой. Он даже не перекрестился, а сразу решительно подошел и ткнул в Душу указательным пальцем. Палец действительно провалился в самую Душу.
- Боже!- воскликнул Петр Иванович, упав на колени. Душа кивнула, а он поднялся и присел рядом на табурет. А потом долго смотрел на чистую и светящуюся Душу. И она смотрела на Петра Ивановича. А тот, в свою очередь ждал, что сейчас она прикоснется, что вот – вот случится что-то необыкновенное. Он уже давно приготовился увидеть всю свою жизнь, несущуюся перед глазами, возможно, самые счастливые моменты жизни, и он бы расплакался как ребенок, громко, навзрыд, оттого, что Душа наполнила его далеким счастьем и любовью.
Петр Иванович был уже готов видеть и плакать, но Душа продолжала тихонько сидеть. Тогда Петр Иванович подумал, что, возможно, будет пророчество, и приготовился слушать. Душа смотрела, хлопая глазами. Тогда Петр Иванович начал осознавать, что настал тот самый день, когда его отблагодарят за все пережитые мучения – заберут «туда». И эта его мысль стала уплотняться, на нее, как на клубок шерстяных ниток, наматывались живописные картинки Небес, темного тоннеля с далеким светом впереди. Петр Иванович даже прищурился, затаил дыхание и приготовился…
Но тут его зрение уловило первое движение души. Она наклонила голову на бок, ехидненько (как показалось Петру Ивановичу, и в чем позже он уверился на все сто процентов) улыбнулась и стала исчезать…

Свет ее еще долго мерцал на кухне перед тем, как исчезнуть до конца.
Спустя некоторое время Петр Иванович робко рассказывал, о том, что видел, делился этим, как самым сокровенным.
- Мне было видение, и уверяю вас, это не сон! - говорил он. – Я понял, что правильно живу. Но еще не все сделал, что нужно, как бы не готов я еще, видимо что-то еще надо…
А дальше он не знал, что сказать. Потому что не понимал, зачем Душа молчала, и почему в его жизни не наступило перемен.