И вкус семени на губах

Как сейчас помню это лето две тысячи мохнатого года. Год был мохнат хотя бы потому, что в деревне я познакомилась с Арменом.
Говорят, что волосатые мужчины темпераментны. Возможно. Армен был покрыт шерстью от затылка до пяток. Особенное развлечение было, когда на пляже он доставал расческу и начинал чесать себе спину. Народ тихо пух.
Армен, как и я, приехал в деревню из города. Деревенские тут же его невзлюбили, но учитывая его комплекцию, связываться с ним боялись.
Армен оказался на редкость интересным человеком, правда уж очень взрывным. Однажды нас обсчитали на базаре. Ненамного – рубля на три. Но обсчитали явно не случайно. Армен тут же вскинулся.
– Э-э, слющай! – Начал он со своим неистребимым акцентом! – Ти щто сибэ пазваляэшь?!
От прилавка я его долго оттаскивала.
И вот как-то он предложил съездить на велосипедах за речку. Хорошая была идея, тем более что я давно хотела смотаться туда. Но вот без попутчика как-то… Сами понимаете.
Мы с Арменом рванули прямо через поле, где в изобилии росли подсолнечники. Если б знали, что соседнее поле охраняется, никогда бы не решились на такую авантюру.
Оказалось, что наше поле примыкало к участку какого-то колхоза. Выращивалось там неизвестно что, но охранялось будь здоров как.
И вот мчимся мы на велосипедах, а тут сзади нас вопль:
– Стоять! Стреляю!
У Армена оказалась отменная реакция, он тут же пихнул меня в бок, и мы оба опрокинулись со своих велосипедов.
Лежим, не дышим. Подсолнухи нас хорошо скрывают, а сторож тоже не дурак лезть в заросли: а вдруг мы отморозки какие и у нас с собой что-то посущественнее рогатки.
Через полчаса лежания чувствую, что хочу пить.
– Армен, – зову своего мохнатого друга.
– Чего? – Откликается он.
– Я пить хочу.
– Потерпи.
– Не могу!
Тут от с земли один подсолнух сшибленный с нами подбирает и начинает семечки выколупывать.
– Ты что, Армен?
– А ты погрызи. Ненадолго жажда отступит, а потом мы тихо отсюда выберемся.
Вот так я и лежала еще полчаса, грызя семечки.
Этот вкус семени на губах до сих пор ассоциируется у меня с тем летом.


А вы ж, небось, о другом подумали?
Фу, какие вы испорченные!