осенью бывает так

Любая осень пахнет пряными красными яблоками и подгнившими листьями.
Любая шикарная вещь имеет трагически чёрный цвет.
Любая любовь имеет горький вкус.
И я шла с горечью внутри в чёрном одеянии по этой осени, прижимаясь к мокрым стенам подъездов или шагая под промозглым сумеречным небом, жалея о сбитых каблуках, растрёпанных рыжих волосах и потёкшей туши. Я так много о чём жалела. И я была воплощением осени. Зацелованая случайными и покинутая неслучайным. Обычная раздосадованная женщина, облачившаяся в траурный ретронаряд. Высокие сапоги и синяки под глазами, излишне бледная кожа и слепые глаза, красивая и ужасающая, опасная и беззащитная, жестокая и нежная, сладкая и горькая. Я дымила в тугой, тяжёлый от дождевой завесы воздух и вспоминала прожитые, отстучавшие дни, как шаги. Я дрожала пальцами. Я проходила безучастным путником глухие переулки, предназначенные для грубых убийств.
Меня убили прошлой осенью, но слишком красиво, чтобы стараться об этом забыть. Я хмелела его взглядами, я брасала себя в пропасть его ужасающих зрачков. Я любила его горечью, осенью, ожиданием мимолётных развоплощающих встреч. И я расплачивалась за это жизнью.
Любое счастье приносит горе. И чем больше счастье, тем изощрённей расплата. И я знала об этом. И я шла навстречу своей прекрасной и неповторимой гибели.
И теперь каждая осень с кружевной вуалью боли на глазах будет приносить призрак прошлого, мучение для грешной праведницы, познавшей сладкие плоды - красные яблоки, яблоки невозможной, бесприютной,адренолиновой, терпкой любви...
Теперь я иду практически по той же прошлогодней осени, в том же ретронаряде. Но только сбрившая под ноль свои шикарные волосы.
"смотри, лысая тётя"
"ей так нравится..."-,
"девка?"
"не-е-е,пацан!"
"зачем??",- интересуется ничего неподозревающая мать.
Так надо. Мне нужно было избавиться... от волос.
Мне нужно избавится от памяти, чтобы не сойти с ума окончательно, чтобы не свихнуться и не спиться. Мне нужно было избавится от непозволительных слёз. Так лучше. Я всё равно красива. Я всё равно... знаю, что любовь есть.


никролог по любви.
Этот траурный вечер был похож на женщину, которая не скорбит, а даже радуется смерти мужа. Я очень долго продвигалась сквозь пространство, перемещалась в тихий уголок, где никто меня не потревожит.
В спальном районе никогда такого не бывает. Возможно, это звуковой мираж, галлюцинация, шутка воображения.
Где-то в одном из злачных переулков играла скрипка, надрывно и пронзительно. И эта мелодия отражалась от серых стен и мокрого тратуара. Реквием по мне. Машины гасили фары, а фонари - жёлтые лампочки. Становилось совсем темно и ветрено. Фигуры застывших людей были будто приклеены к асфальту. Люди из воска или пластика. А я живая, ожидающая выстрела в грудь. Это так страшно, так бесповоротно. Кто-то вышел мне навстречу, кто-то захлопнул со скрипом дверь. У него есть револьвер. Он слышит печальный плачь старой скрипки. Он ожидает с каждым шагом приближение, сближение, он ищет живых, он ищет меня. Жертва найдёт своего убийцу.
У меня вспотели ладони, я вытерла их об слегка колючую ткань пальто. Щёлкнула зажигалкой, дым защипал глаза. Я прищурилась и ощутила холодок в левой стороне груди. Сердце. Я всегда кладу правую руку, успокаиваю его так, чтоб не трепетало и не кололо. Я растегнула наполовину пальто и просунула руку. Кожа ощутила её холод. Всё хорошо. Жива.
Жаль, что в эту наступающую ночь нет луны. Я поднял воротник и выдвинулся из подъезда. Кто-то играл на скрипке. У меня осталась последняя сигарета и один патрон. Я закурил. Жаль, что я уже ни во что не верю.
Навстречу мне шла какая-то молодая девушка в капюшоне. Она держала правую руку под пальто. Чёрт, что она там прячет? Я не видел её лица. Я испугался и внезапно коснулся револьвера в кармане. он был очень холодным, как будто из холодильника. Трезвый, чёткий и жёсткий товарищ. Я направил его на ладонь этой девушки. Как-то так получилось, что я мгновенно выстрелил, не задумываясь. Курок не терпет ожидания.
Что-то хлопнуло и упало. Я не расслышал крика. Я подошёл к телу. Увидел её красивые безжизненные глаза. Наклонился и закрыл ей веки. Мне было неприятно: глаза смотрели насквозь. Я отодвинул её руку. Она прятала сердце. На моих пальцах оказалась её густая, очень тёплая, красная кровь. Мне захотелось понюхать. Сладко-неприятный запах. запах смерти.
Я отошёл от тела, спрятался в тёмной арке. Сигарет не осталось. Надо зайти в магазин "24 часа" и купить.
Этот осенний вечер не принёс мне никакого удовлетворения. Кто-то всё ещё играл на скрипке очень грустную мелодию.