Мой первый и последний вальс

 Когда это произошло?
Валерка играл мне свои баллады
и я слушал через стетоскоп его отчима
приложившись к фанерному телу гитары...
Нет это было конечно же раньше...
Я нажимал звонок.
- А Серёжа выйдет гулять?
- Нет. Он должен заниматься.
А бедный Серёга Роботень сидя за пианино аж вывернулся весь,
так ему хотелось на улицу во двор.
Руки месят гаммы, a глазами из комнаты
через коридор, умоляет подождать.
Выйдет! Вот только отбудет часовую
рабскую повинность за проклятым инструментом.
Я горестно вздыхал, и, счастливый выбегал на двор,
где меня уже ждал Толик Материкин,
такой же беззаботный и вольный, как я...
Однажды, дождавшись Серёгу,
мы втроём пошли по местам нашей боевой славы,
а точнее, пролезли через дыру в заборе
на территорию военной санчасти,
которая одним боком выходила на
обрыв к Варничному Ручью,
в котором когда-то водилась форель,
но в мою бытность народ называл его уже "говнотечкой",
по которой плыли использованные презервативы,
почему-то прямо из горбольницы, стоящей тогда
на отшибе города на пригорке,
и имеющий канализационной слив прямо в ручей.
В части мы находили старые противогазы,
ржавые рубашки гранат с нарезными ромбиками осколков,
а однажды нашли старый рожок от автомата.*
С этими трофеями шли в овраг, где играли в войнушку,
и однажды мне раскроили башку увесистым куском антрацита -
 импровизированной "гранатой",
и я лежал среди желтых цветов купальницы,
реалистически играя роль убитого-раненного...
Мы, как все дети в ту пору, были изобретательны -
летом катались верхом на белом спокойном битюге,
возившем грузы для военной кухни
(подсаживали с дощечки - двое держали.
один лез на тёплую приятно пахучую лошадиную спину),
и конь неторопливо ходил и пощипывал траву;
зимой летали на санках, и залетали в полузамёрзший ручей,
ломали лыжи с мягкими креплениями на его склонах;
была и незначительная стычка с ребятами из бараков,
из-за моей любви к однокласснице Светке Берес,
которая там жила, а потом уехала с родителями в Ригу,
откуда была её военная семья (но это отдельная история).
Там же жили Куликов и Кошелев, тоже одноклассники
из 15-ой мурманской школы-восьмилетки.
Они ловили куличков на крючок спрятанный в воде,
и утверждали, что дичь вкусна и полезна,
в чём я всё же сомневался, учитывая канализационную трубу,
из которой ручей по сути и вытекал...
Однажды, подкрадываясь ползком к часовому,
а это был настоящий часовой на вышке возле складов,
зимой в тулупе, а летом в шинели или гимнастёрке,
но всегда с заряженным АКМом,
я пропорол колено донышком от бутылки,
возле больших покатых гранитных камней,
за которыми мы с Толиком прятались,
и я заорал такой блажью, что часовой, бросив пост,
сбежал вниз с вышки, подхватил меня на руки,
и почти бегом отнёс в амбулаторию,
благо в санчасти всё было близко,
и толикова мама, а она была там врачом,
оказала мне необходимую помощь.
Шрам сейчас уже почти незаметен
(я специально задрал штанину, чтоб проверить).
Извините за длинное предисловие,
просто вспомнились друзья детства,
и как по ниточке стали всплывать из глубины времён
события и бесконечные их детали.
А собственно, хотел рассказать,
как в очередном походе зашли мы в клуб санчасти
(то же здание, где работала доктор Материки -
истёртая коричневая дверь напротив белой),
там стояло старое пианино.
Серёга открыл крышку и вдруг заиграл вместо гамм,
что-то настолько замечательное и прекрасное!
что я чётко ощутил - между мной и исполнителем
пролегла непреодолимая пропасть.
Навсегда...
Оторопев на мгновение, я тут же пустился в пляс,
подхваченный вместе с Толяном звуками незабвенного танца,
которому я ещё не знал названия...
Это был "Собачий вальс".

* - кроме этих игрушек
у меня был трёхколёсный велосипед
с немецкой каской вместо седла;
вельветовый одноглазый медведь
(сам чёрный, а глаз жёлтого грустного стекла)
я любил Мишку, как родного,
и до сих пор не знаю куда он делся;
и открытый заводной автомобиль
с тяжёлым эмалевым корпусом
(наподобие того, на котором убили президента Кеннеди)
- единственная игрушка, которую подарил мне отец,
он был с инерционным двигателем,
совершенно шикарным по тем временам...