Город

Город.
(мысли мертвого человека)


Привет, город праздничный,
Сумасшедший, навязчивый,
Отпугивающий, кричащий,
Мерцающий и не спящий.



***
Сначала они - в кафе «Герань», потом уже у газетного киоска покупают телепрограмму. Мне никогда до конца не было ясно, почему кафе называют так странно. То есть кафе, у которых нет названий, они вроде забегаловок и к ним не предъявляют претензий в стиле, почему у вас нет фирменного десерта. А вот «Герань» или какая-нибудь «Азалия» не ставят на столики искусственные букеты и не кладут по тарелки клетчатые салфетки.

 …Они купили программу и журнал о светской хронике. Город не спит! Происходят всевозможные открытия, презентации и премьеры. Только они об этом читают, а кто-то их делает.
 
 И вот они приближаются к скамейке, где расположился я. Садятся. Какие они красивые! Загляденье. Сапоги у них высокие, из замши, и каблуки высокие. Волосы у них светлые, юбки в полоску, пиджаки приталенные. Мое описание может ввести в заблуждение. Они всего лишь подруги, и это сказывается на том, как взаимодействуют их флюиды.
Что, вы меня не видите, подруги? Я здесь, между вами, кажется. Расстояние невелико, но мне хватает места.
 
 Они обсуждают журнал, его содержимое. Там не такая прическа, а тут - слишком голый живот, им не нравится то, к чему они сами стремятся. Разве это не злой рок? Высмеивать тех, кем хотели бы стать…
 
 Может быть, я им уже не нужен? Чтобы спорить или смеяться. Чтобы бездумно смотреть MTV или бродить по городу с горсткой соленых орешков, и ходить по бортикам, растопырив руки. Может, им больше не нужно делать вид, что они умеют курить и демонстрировать специально купленные сигареты. Откуда эти высокие каблуки, эти юбки? Они всегда носили джинсы – такие милые, голубые с обтрепавшимся низом. И белые майки с надписью “Your Dream is True” или “My Phone is Free for You”.
Может, я и не замечал гламурной их прелести, а, может, только при мне они носили джинсы.

 Как оставить для них записку или хотя бы заложить воспоминание в их ветреные сердца. А, может, они уже наполнены чем-то более важным. Как сделать так, чтобы они смотрели не на фонтан, такой не уместный… Хотя он был здесь всегда.
 
 Они ничего не знают обо мне, я понял это, когда одна из них подвинулась вплотную к другой, чтобы разглядеть небольшую фотографию на странице. Я был все еще между ними, а им хоть кол на голове теши.

- Эй, девчонки, я же тут, растворился в ваших светлых волосах! Или вам кажется, что это ветерок их колышет?
Смеются: им нравятся их гороскопы.
Интересно, когда они узнают, что случилось. Они перестанут покупать эти дурацкие журналы. Сейчас мне кажется, что их ничто больше не интересует.
 
 Где я сейчас должен быть, кто мне скажет? Я там, где я хочу быть? Или там, где должен быть? Подумать только, как может измениться мир, если я буду не здесь.
 
 С этими мыслями я покидаю скамейку и направляюсь по проспекту, к мостам. Столько шума на них, столько обыденности. И мне это понравилось, потому что я находился немного выше моста, и вид был симметричный.
 
 Эх, что за город подо мной!
Вселенная волнообразна, могу вам сказать! Не упрямьтесь, поверьте. Город мой сматывается в клубок, и вот уже давно забытое, прошлое.
 
 Если бы вам повезло так, как мне… Остались бы вы в городе?
 Где же мои девушки, светловолосые подруги? Не говорите им, что я умер, а то вдруг их глаза потускнеют. А если нет? Лучше не говорите.
 
 Не оставлю город и людей, зачем уходить? Я же чувствую ветер, как все. И бог не зовет меня издалека, не шлет своих повесток на вечное выбывание.
 
 Тела моего нет, сердца нет, глаз нет. Найти бы все новое, но теперь не купить этого. Где тот зачатый только что эмбрион, в котором мне будет уютно забыться и снова познать свой город? И все, что вокруг него.
 Пойду искать.

________________
2005 год, ноябрь.