Казнь

 Небу Харона, под которым мы бродили вместе.... Я выполнила обещание.... Я буду помнить..... Я не забуду....
 Посвящается Масаю.



Свет ошеломил девушку, больно ударив по глазам. Медленно опустив веки, Мейя попыталась сконцентрироваться, чтобы успокоить боль, но, ее тюремщик не дал такой возможности – неожиданный удар в спину лишил девушку равновесия, и она упала на каменные ступени. Колени и ладони ныли, из порезов и мелких ссадин выступила кровь. Боль эхом отдавалась в голове, и, казалось, что каждый нерв выстукивает свою дробь.
Вечерний ветер ласково коснулся ее щеки, слегка пригладил грязные спутавшиеся волосы. Девушка невольно вздрогнула – тепло воздуха согрело ее, прогнав сырость подземелья, обволакивая тело, истосковавшееся по теплу огня. Мейя не помнила, как и где ее отряд попал в ловушку. Очнулась она, получив сильный удар, эхом отозвавшийся в ребрах. Одежду и оружие у них забрали, оставив лишь тряпки, которыми пленные могли немного прикрыть наготу. Им не давали достаточно воды даже для того, чтобы утолить жажду, не говоря уже о том, чтобы помыться.
Темнота, лишь изредка освещаемая отблесками факелов – их бросили в самое глубокое и холодное подземелье, куда не проникал солнечный свет, - эта темнота была похожа на одну бесконечно-долгую ночь без звезд. Она успокаивала и завораживала одновременно. Она была ее подругой, помогающей скрыть слезы боли. Она не давала другим увидеть ее слабость.
Голод и пытки, перемежавшиеся с предложениями вступить в новый Светлый Клан…. В обмен, на интересующую их информацию, конечно. О, Аусирэ, что они знают о Свете? Все это ослабило молодую Целительницу. Она больше не слышала Зова Клана…. Всех ее спутников пытали и убивали у нее на глазах, требуя выдать тайну обороны Замков Азуры. Они пытались сломать ее, и у них это получилось, хотя и не принесло желаемого результата – она перестала бороться за жизнь.
Стражи грубо подняли ее на ноги:
- Иди!
Осторожно открыв глаза, девушка сделала шаг, потом другой. Зрение не фокусировалось – вокруг она видела только расплывчатые пятна, размытые тени, и больше ничего. Пройдя еще несколько шагов, она увидела странное деревянное сооружение, назначение которого не сразу смогла понять.
- Да, смотри, смотри, - ехидно хихикнул один из стражей, - Ты будешь славно гореть этой ночью!
Она промолчала. И это еще больше раззадорило охранников. Но девушка не слышала их. Солнце завершало свой Путь в круге этого дня, уступая место прохладе сумерек. То ли по приказу, то ли просто желая еще немного помучить и испугать свою жертву, стражи говорили ей о том, как сжигали людей в древности, когда еще не было Кланов. Ей уготована та же судьба.
«Здесь все закончится», - устало подумала Целительница. – «Прости, любовь моя, я не смогла уберечь их…. Не увидела ловушки….»
Оковы давили своей тяжестью, впиваясь в тело, словно питаясь ее кровью. Но Мей не замечала этого. Она с тоской думала о том, что теперь не сможет послать предупреждение Клану – адиантовые оковы нейтрализовывали действие ее магии. Да и любой другой в радиусе 5 метров. Горечь промелькнула в ее глазах, и она снова сделала шаг. Сегодня ночью она станет свободной….
Мей спокойно взошла по ступеням на квадратный помост – место ее казни и могила одновременно. Стражи подвели ее к столбу, стоящему в центре сооружения, и на мгновение разомкнули оковы, чтобы в следующее замкнуть за спиной. «По крайней мере, теперь у меня есть опора».
Она устала. Страшно устала. Тело болело, и душа рвалась из него, словно птица из клетки. Силы покидали ее. Только одна мысль билась настойчиво – раствориться-в-Закате достойно. Не дать им восторжествовать. Не дать им насладиться моментом ее слабости. Они сломали ее тело, но не волю. Иначе они бы уже знали все, что хотели. Тайные охранные заклятья, численность воинов и магов высшей ступени. Уязвимые места обороны, расположение комнат в Замках. Они даже не смогли прочитать ее мысли. Легкая улыбка коснулась губ Целительницы. Они не смогли сломить ее дух. Потому что даже сейчас, израненная, униженная и ослабевшая, она продолжает смеяться им в лицо, презирая своих врагов. Но самое главное – им никогда не сломить ее сердце, продолжающее любить и надеяться. Даже сейчас, осознавая, что время ее жизни измеряется уже не часами – минутами.
Она слышала веселый смех воинов, передающих друг другу вязанки дров. Она видела, как их складывали вокруг нее и перед помостом. Мейя больше не боялась – она уже знала, что произойдет. Больше всего там, в подземелье, ее страшила неизвестность. Она призывала смерть, потому что не могла уйти сама – оковы не позволяли ей умереть, продлевая пытку жизнью. Ничего не осталось в ней от прежней Мей. Только ярость, но и она временами растворялась в небытие. Все ее чувства умирали одно за другим, когда на ее глазах, под пытками, умирали соклановцы. Те, с кем она делила радость и горе. Те, кого она исцеляла во время боя. Те, кто сражался с ней плечом к плечу. Те, кого она оплакивает до сих пор…. Она не в силах изменить прошлое. Что же касается будущего…. Его уже не будет, потому, что вскоре она растворится-в-Закате так же, как и ее соклановцы. Уйдет за Грань, к Водам Вечности….
- Ты все еще можешь изменить свою участь, - змеиный голос Адепта вывел ее из транса памяти. Мей посмотрела на Тиллайна – он словно подслушал ее мысли - и презрительно плюнула ему под ноги:
- Ты предлагаешь мне предательство, - гримаса отвращения исказило бледное, с кровоподтеками, лицо девушки.
- Я предлагаю тебе стать одной из нас. Никто не может упрекнуть меня в том, что я не давал тебе Выбора.
- Странные у тебя понятия о чести, Адепт Тиллайн. Неужели предательство своего Клана – это Выбор? Ты предлагаешь мне продать свою совесть, а в обмен – благоденствие? Ценою крови многих других?
- Ты будешь госпожой, Сеньорой Клана. Тебя будут бояться. Разве ты еще не поняла, что в ЭТОМ Мире все уже решено?! Мы победили – Чаша Весов склонилась на нашу сторону. Ваши мелкие Кланы, это всего лишь вопрос времени. А вот ты…. У тебя этого времени почти не осталось, Целительница.
- Я уже отвечала тебе ранее, Адепт Хаоса, - устало произнесла девушка. – Нет.
- Ты зря упорствуешь, - процедил Адепт. – Тебе будет не просто больно. Ты сама станешь болью, умирая тысячу раз, и воскресая снова, чтобы гореть, гореть, гореть….
Земля содрогнулась от мощного магического удара, но крепость устояла. Адепт увидел проблеск надежды в глазах девушки.
- Они не спасут тебя, - усмехнулся Тиллайн. – И твои боги – тоже. Мы будем властвовать на Лаэрейн.
- Неужели? – Мейя удивленно подняла левую бровь. – Вас мало, а Кланы – это сила, с которой вы не можете не считаться.
- Кланы? – Смех Адепта резал слух. – Что такое ваши Кланы? Горстки людишек, возомнивших себя равными богам. В древние времена, когда еще не было Кодекса Чести, не было Кланов, не было ничего, кем вы были?
- Но даже тогда были воины, Целители и менестрели. Даже в те дикие времена были вожди племен. Мы были и остаемся людьми, Адепт. А кто вы?
- Мы будем властвовать на Лаэрейн, - повторил Адепт. – Остальные, если не покорятся, будут уничтожены. Так было и так будет.
Мейя посмотрела на небо. Первые звезды уже появились на темнеющей ткани богини Нут. Колдовской узор медленно покрывал небеса, вплетая серебристую вышивку в темную ткань реальности. Особенная ночь. Та, что бывает раз в тысячу лет. Ночь, в которую, по преданиям древних, звезды рассказывают легенду. Древнюю, как Мир, волшебную, словно, детская сказка, легенду о тех, кто ради любви шагнул за Грань. Легенду о воине и Целительнице.
Девушка печально улыбнулась своим мыслям. Это не о ней. Нет воина, столь отважного и любящего, чтобы смог разделить с ней боль и уйти за Грань, чтобы потом вернуться. Она любит. Но, любима ли?
- Что ты решила? – змеиный шепот Адепта выдернул ее в эту реальность. Мей посмотрела Тиллайну в глаза:
- Я – Азура. Целительница. Та, кто хранит жизнь, а не отнимает ее.
- Наивно и глупо. Все это бред: все ваши идеалы и рассуждения о долге и чести. Есть только сила. В этом Мире лишь она имеет вес и цену.
- Не все можно купить или продать, Адепт Тиллайн, - тихо сказала Мей.
- Неужели? – Адепт насмешливо растянул губы в улыбке. – Все зависит только от того, какой будет цена. Я предложил тебе власть. Реальную власть, а не ее видимость, не иллюзию. Ты будешь госпожой. Всего лишь в обмен на маленькую любезность, которая будет замечательным доказательством твоей верности новому Правителю.
- Если все можно купить, Адепт, зачем я вам?
- Собственно говоря, незачем, - спокойно ответил Тиллайн. – Вот только…. Когда пламя прикоснется к тебе, и ты сама будешь умолять о более легкой смерти, ты снова вспомнишь и оценишь мое предложение. Но, тогда уже будет поздно.
- Я сохраню верность Клану. Тем, кто поверил мне. Моя жизнь или моя смерть не имеет особого значения на данном этапе.
- Ты сказала. – Адепт спустился с помоста, и дал знак воинам. Четыре факела были поднесены к помосту. Казнь началась.
Пламя разгоралось медленно, словно, нехотя. Мей снова обратила свой взгляд к звездам – они всегда были с ней. Самое первое ее воспоминание при рождении - звезды. Они сопровождали ее все это время, указывая Путь. Пусть же они и будут последним ее воспоминанием об этом Мире, последним, что она увидит перед тем, как уйдет за Грань, растворившись в сумерках.
Земля дрогнула, и крепость потряс удар чудовищной силы – Кланы ударили одновременно. Мей видела, как несколько воинов упало замертво. Защитный купол треснул, не выдержав столь мощной атаки, и теперь во двор Альдарена врывались воины Лиги. Девушка торжествующе улыбнулась, и эту улыбку заметил Тиллайн.
- Слишком поздно для тебя, - прошипел он. И тут же исчез, чтобы мгновение спустя, материализоваться у северной башни, где собрались все защитники крепости, все еще пытаясь сражаться. Адепт Хаоса не понял лишь одного – он проиграл это сражение. Мощь Лиги Кланов смяла остатки его обороны, воины заняли все позиции на площади. Оборонявшиеся забаррикадировались в башне.
Пламя медленно подбиралось к Целительнице. Едкий дым проник в легкие девушки, вызывая приступы удушливого кашля. Туманная пелена уже начала застилать глаза, на щеках слезы только прочертили первые дорожки, когда пламя впервые прикоснулось к ней, обжигая израненное тело. Боль вырвала крик. Мгновение спустя, Мей осознала, что кричит она сама.
Как только рухнул защитный купол, маги одним дружным ударом снесли ворота, освободив дорогу воинам. Натиск атакующих был настолько мощным, что половина защитников крепости была уничтожена сразу, так и не успев понять, что же происходит. Ярость воинов Лиги была в их мечах. Они уже знали, что все пленные были убиты. И сейчас они сражались за тех, кто растворился-в-Закате, за тех, кто своей кровью выиграл для них небольшую отсрочку, маленький отрезок времени, за который Лига могла собрать все свои силы и ресурсы, нужные в предстоящем сражении.
Масай ненавидел своих врагов. Но даже эта ненависть не находила выхода даже в победном крике, когда меч отнимал жизнь противника. Воин молчал. Молчал с того момента, как узнал, что она попала в плен. Молчал вот уже три недели, безмолвно прося богов о том, чтобы ей была дарована легкая смерть – Хаос не оставлял пленным жизнь. Боль и ярость переполняли его, меч неустанно пил кровь врагов, и каждое мертвое тело у его ног – дань той, кого он не смог, не сумел уберечь.
Краем глаза он увидел, что слева от него внезапно вспыхнуло пламя. Маги. Еще левее, и тогда башня сровняется с землей. И лишь услышав крик, он обернулся. Внезапная догадка пронзила его. Подбежав ближе, Масай увидел тонкую, до боли знакомую фигурку девушки в бушующем круге пламени.
- Мей!!!
Правая рука резко взметнулась в воздух, и тут же воин послал мысленный приказ, но, мыслеобраз словно натолкнулся на преграду, не достигая огня. Масай вновь повторил попытку, и с ужасом понял, что ничего не получается. Теряя последние остатки самообладания, он кинул мыслеобраз магам, и, не теряя времени, ринулся сквозь пламя, в безумной попытке освободить ее.
Он приземлился на ноги, и, быстро поднявшись, попытался сбить пламя, окружившее Целительницу. Огонь, до этого стоявший плотной стеной, немного отступил, словно признавал Право воина. Выхватив кинжал из ножен, Масай попытался сбить оковы, но, зачарованная сталь была беспомощна перед адиантом. Дым слепил глаза и затруднял дыхание, разрывая легкие.
Еще один удар потряс землю. Воин упал, но сумел быстро сгруппироваться, и через мгновение снова был на ногах. Мей ударилась спиной о столб и закусила губу, чтобы не закричать – обожженное, израненное тело просило покоя.
- Уходи…. – Почти простонала девушка. – Во имя богов, уходи!
- Нет, - отрицательно покачал головой Масай.
- Ты сгоришь со мной! Уходи!
Бой разгорался с новой силой. Воины Лиги видели мыслеобраз Масая – девушку, прикованную к столбу, приговоренную к сожжению. ЖИВУЮ девушку. Ярость и ненависть придали им сил – так не должно быть!
- Мы уйдем вместе, - произнес воин. Защитники крепости защищали Портал, из которого по одному выходили воины. Подкрепление. Атакующие чуть отступили, сплотили ряды, и….
- Вместе в жизнь или за Грань. – Масай попытался сломать столб – немногие воины могли похвастаться такой же силой. Но ничего не выходило. Он не мог ее спасти от смерти. Он ничего не мог сделать.
…. Маги, спешно построившиеся в шеренгу за воинами, дружно метнули огненные шары, направив их на Портал. Часть защитников была сметена, хотя, по намеченной цели они так и не попали.
- Уходи, - рыдала девушка. – Во имя моей любви к тебе, молю, уходи! Живи, любимый!
- С тобой…. За Грань…. – Масай отбросил в сторону плащ, и, уже ненужный, меч.
- Там Масай и Мей, пробиваемся туда! – несколько человек повернулись, услышав крик Мелиадиуса. Проследив направление, воины тут же ринулись в ту сторону. Кто-то на бегу бросал контрзаклятья, пытаясь потушить огонь. Серж, громко ругаясь, пытался обрушить дождь на «чертов костер», но вода, словно нарочно, обходила огонь стороной.
- Маги, да сделайте же что-нибудь!!!! – отчаянию Айи не было предела. Мозг лихорадочно соображал, но она ничего не могла придумать – заклятья отскакивали от огня так, как будто, этот чертов помост был окружен защитным куполом.
- Адиант! Масай кинул картинку! – Хана в отчаянии кинулся в стену огня, круша дерево в щепки.
- Я люблю тебя…. – Голос девушки звучал тихо и печально. Не таким она желала момент их объяснения.
- Знаю…. – Масай посмотрел в глаза Целительницы, правой рукой вытащив второй кинжал из маленьких ножен, закрепленных на предплечье левой руки. – И я люблю тебя. Но я не могу спасти тебя от смерти.
- Что он делает? Прах все побери, что он делает??? – Мелиадиус резко остановился. Он видел две фигуры в огне, и понимал, что, точно такую же картинку видят и остальные.
- Знаю, - тихо ответила Мей. Огонь жадно подбирался к ним, словно, боялся не успеть завершить свое дело.
- Ты веришь мне, любимая? – Масай занес кинжал над головой девушки.
- Верю. – Слезы катились по щекам, но она понимала, что иного выхода нет.
- Я не могу спасти тебя от смерти, - тихо повторил Масай, - но знаю путь, который освободит тебя от страдания.
Сквозь пелену гари и дыма, только небольшая кучка воинов могла видеть, что произошло на самом деле. Словно в страшном сне Айя, Хана, Мелиадиус, Серж, Витал и Стойгнев, видели поцелуй влюбленных, а затем….
…. Кинжал опустился, пронзив сердце Целительницы. Она растворилась-в-Закате мгновенно, не успев почувствовать ничего. Вторым, так же точно рассчитанным движением, Масай вонзил кинжал в свое сердце, и медленно опустился на деревянный помост у ног той, кого он будет сопровождать до Грани и за нее…. В то же мгновение пламя поглотило их, и помост рухнул.
- Неееет! – Айя рванулась в огонь, но Мел вовремя схватил ее и оттащил прочь, понимая, что это истерика.
- Мы уже не сможем им помочь! Они ушли! - Но девушка упрямо продолжала вырываться. Она не хотела верить, что, только что, в огне, погибла ее лучшая подруга. Витал машинально кинул заклятье, и тело девушки обмякло.
«Сон», - отрывисто бросил он Мелиадиусу. Все словно оцепенели. Бледность сменила все краски на их лицах. И только у одного воина в одно мгновение волосы стали белее снега. Слезы боли и жажда мести – он вскинул клинок вверх, посеревшие губы прошептали, но шепот этот был подобен гневу богов:
- НА ШТУРМ!
Боевой клич Азуры подхватили все Кланы. В одно мгновение Лига превратилась в сокрушительную силу, и противники не устояли. Ряды защитников дрогнули, но уже никто не щадил тех, кто пытался поднять белый флаг – их жалость сгорела в погребальном костре Масая и Мей.
Стойгнев не чувствовал слез. Но что-то больно щипало глаза. Последний поверженный противник ранил его, перед тем, как упасть замертво на камни, но эта боль была ничем, по сравнении с той невыносимой мукой, что терзала его сердце. Он огляделся – двор крепости был усеян телами. Они победили. Вот только…. Не было в нем радости победы, как будто, она ничего не значила. Крепче сжав меч, он медленно побрел туда, где все еще тлели угольки, пожравшие его душу, угольки, еще недавно бывшие ярым пламенем, забравшим ту, что была всего дороже: его миром, его покоем, его звездой….
От помоста ничего не осталось. Только адиантовые оковы и кинжал Масая, тускло светились в золе. Стойгнев опустился на колено и оперся на меч. Он не стыдился слез, но выплакать боль, которая саднила в груди, разрывая его разум на части, он не мог. Он выплеснул свою ярость, обрушив свой меч на врагов. Всего лишь шаг отделял его от безумия. Один-единственный. Манящий. Желанный. Нужно сделать всего лишь шаг.
Ему не нужно было закрывать глаза, чтобы вызвать в памяти ее облик. Он видел ее всегда. Он чувствовал ее настроения и эмоции, и, по возможности, мягко и ненавязчиво, был рядом, когда ей это было необходимо. Знала ли она? Догадывалась? Этого он уже не узнает. Или…. Воин медленно вытащил кинжал….
…. Порыв ветра вырвал смертельную игрушку из рук воина.
Оглушительной силы раскат грома возвестил о начале дождя. Стойгнев непонимающе смотрел на небо. В темном пространстве облаков он увидел отблеск звезды. Капли дождя смывали кровь и слезы, забираясь под одежду, а он все смотрел на небо, созерцая одну-единственную, ее звезду.
«Я вернусь….»