Желание Анны король Артур

 История Анны, как и многие другие истории, началась в дождь. Дождь давал повод для размышления – идти или не идти. В конце концов, заказ в ресторане можно отменить по телефону. Но тогда решительные подруги приедут спасать ее от одиночества в столь торжественный вечер сюда, домой. Значит, уборка, бег в магазин и утешительные речи в добавок к поздравительным. Дождь зашумел сильнее, как будто главной целью его жизни было пробить оконное стекло. Анна с тоской попыталась расшевелить надежду, что сейчас раздастся звонок и подруги сами намекнут на перенос званого ужина. Звонок, конечно, раздался. Подруги были твердо уверены, что празднование дня рождения – это не принятие солнечной ванны, а, значит, капризы природы помехой встрече быть не могут. Значит, значит, значит… Капли отскакивали от подоконника и продолжали, уже невидимый Анне, путь. Значит, либо ресторан, либо дом. Но из ресторана всегда можно убраться в свою нору, жалуясь на избыток алкоголя или переизбыток чувств. А выставлять из норы гостей, к тому же прошенных, гораздо сложнее. Правда, есть шанс замахнуть подряд три бокала чего-нибудь покрепче и рухнуть где придется, а подруги, догуляв положенное, уйдут, захлопнув двери сами. Но утренний запах забытой еды и пепла… Но утренние потеки не смытой косметики… Но утренняя ржавость во вкусе и движениях… Нет, нора должна остаться нетронутой. В ответ на принятое решение раздался подтверждающий звонок – подруги сообщили, что первым в веренице подарков будет вызов такси к дому Анны. Встреча состоится. Через два часа.
Анна усмехнулась и подошла к окну. Дождь отшатнулся и повис серым холстом. Так в старых фильмах иногда внезапно прятались в широких рукавах жадные руки нечистого монаха. Или кого-нибудь еще…
Два часа. В принципе, не так уж много, чтобы подготовиться к выходу. Если по всем правилам: душ, гели, скрабы, маски, макияж, прическа и свежий лак на ногтях. Неторопливое скольжение шелковых чулок, выбор духов и немного шампанского под звуки джаза. Так, для настроения, которого не было, но которое пора бы уже начать создавать.
Анна приоткрыла окно и высунула руку. Холод резко ударил ее в грудь и ледяная влага отобрала тепло из пальцев. Анна втянула онемевшую конечность и захлопнула окно. Как глупо трогать дождик в октябре. Как глупо слушать джаз и пить шампанское, когда внутри тебя живет камень. Как глупо натягивать чулки на ноги, что привыкли шагать в мужской одежде к решению мужских проблем.
Анна взяла фиолетовый флакончик с духами и поднесла его к лицу. Но пальцы вдруг свела судорога, духи упали и через секунду на полу лежали три ровных осколка с маслянистым пятном посередине. Тяжелый аромат Востока и страстей заполонил комнату и легкие хозяйки. «К черту», сказала Анна и пошла в ванную. Это были ее любимые духи. Они совпадали с ее тяжеловатой фигурой, прозрачностью глаз и роскошными темными волосами. «К черту», повторила Анна, нанесла на тело гель для душа пронзительного голубого цвета и поставила макушку теплому потоку.
Затем она высушила волосы феном, благо дорогая стрижка позволяла не мучиться с укладкой. Немного мерцающей пенки… Да, теперь можно и не увешиваться бижутерией, скромные серьги с бриллиантовой звездочкой будут гораздо уместнее. Колечко… Такие дарят на помолвку… Но это самой себе. Что ж, бриллиант от этого не станет хуже! Анна с удовольствием пошевелила холеными руками с высыхающим серебром на ногтях, взглянула на часы и заторопилась. Тонкая кисточка обвела сиреневый контур глаз, пушистая кисть прошлась пудрой по щекам, лбу и подбородку. Помада-карандаш влила пунцовую жизнь в губы и снизу просигналило такси. На наслаждение от прикосновения чулок и платья не оставалось времени, поэтому они были просто надеты и все. Лаковые туфли, плащ и сумочка… Зонт? Анна терпеть не могла зонты. И уже выйдя из дома, Анна вспомнила, что забыла перчатки. Она замерла на крыльце дома, освещенная россыпью уличных фонарей, и досадливо решала – вернуться ей за перчатками или нет. Но таксист расценил ее остановку иначе. Минуту созерцая Анну и ее наряд, он вышел из машины, раскрыл свой, видавший виды, зонт и поднялся к женщине. «Вы позволите?», спросил он, подставляя ей локоть. «Я еще не встречала столь любезных таксистов», сказала, улыбаясь, Анна и осторожно перешагнула через пузырящуюся лужицу. «Я сам себе удивляюсь», пожал плечами тот. Хорошее настроение вскипело в крови, как после бокала холодного шампанского под жаркие стоны джаза.
«Сегодня непременно что-то должно случиться», стучало в висках Анны, и она находила отражение этой мысли в позолоченных барельефах ресторана, в хрусте скатерти и салфеток, в блеске подносов, в движении ног, отстукивающих ритм, музыкантов. Почти все столики были заняты и официанты черными птицами сновали с бесстрастно-заговорщескими лицами из кухни в зал. Над каждым столиком, как над островком дрожал воздух собственной истории. И Анну опьяняло чувство, что на мгновение она может проникать в чужие судьбы. Вот эта пара явно отмечает какое-то личное событие. Их взгляды неподдельно нежны и руки норовят соприкоснуться. А эта пара ужинает и вполне обычно. Вот сборище успешных холостяков, отрыв без дамочек, им место будет позже. А это? Совещание, не меньше. Анна слушала щебетание подруг и соглашалась, что это замечательно – не поддаваться панике ни из-за дождя, ни из-за прожитых лет. По-видимому, равновесие корректности внезапно нарушилось, потому что замолчала музыка, неуместно зазвенел смех счастливой пары и сытой наглостью отозвался чей-то фамильярный разговор по сотовому телефону. Подруги, засуетившись от обнаженности паузы или наоборот, не почувствовав, достали из сумочек две маленькие коробочки. Наперебой восхваляя достоинства Анны, они пожелали ей одного – выйти в этом году замуж и в подкрепление надежд подарили по кольцу. Каким, однако, громким иногда бывает голос. Какими театральными бывают жесты. И Анне показалось, что все смотрят на нее.
Она улыбалась, всем сердцем молясь, чтобы уже заиграла эта чертова музыка, чтобы принесли горячее и чтобы где-нибудь взорвалась бомба. Вселенная выбрала музыку и на сцену вернулся оркестрик с молодой певицей, которая, старалась незаметно откашляться, обняла микрофон как некое древо жизни. Блюз дождя снаружи смешался с блюзом талантливого полумрака и Анна постаралась расслабиться. Кольца пришлись ей впору, горячее оказалось восхитительными она вновь мысленно произнесла: «сегодня что-то должно случиться»… Но фраза стала безжизненной, как ворох сношенной одежды. Анна посмотрела на стол холостяков. За ним сидели крепкие, тощие, подтянутые и расхлябанные фигуры. Здесь можно было увидеть красное, бледное, загорелое и усатое лицо. Свет люстры играл на ухоженных волосах и разных лысинах. Руки повиновались командам мозга и Анна поняла, что не хотела бы прикосновения этих рук. А чьих? Мужские руки счастливой пары передавали персик в руки женские, они останавливались и ласкали этот персик, словно в нем сосредоточилась вся их любовь. Анна охватила персик из своей хрустальной вазы и надкусила его, закрыв глаза. Она была очень вкусная, эта сочная, чуть щиплющая уголки рта, мякоть. Все сказки и фантазии детства стекали ароматным соком внутрь Анны, все грезы и томления юности проснулись от ощущения бархатной кожицы на губах, сладкий огонь предчувствия толкнул сердце и обрел выражение в словах «сегодня что-то должно случиться». Анна медлила открывать глаза, потому что знала – сейчас она увидит мужчин по-новому. Тревога предвкушения – известная предтеча наслаждения… «Возьми платок», услышала она, «у тебя весь подбородок в помаде». Надкусанный персик упал в тарелку и соус брызнул на парчовый живот Анны. Официант молниеносно возник рядом, передал кому-то блюдо и коснулся бумажным полотенцем складок платья. Анна дернулась и невольно ударила по лицу. Выбритая кожа пошла пятнами, подруги вскрикнули, к столику уже мчался администратор. «Простите», пробормотала Анна и бросилась в туалет. Ее путь лежал по красной ковровой дорожке среди мраморных колонн с лепниной и бронзовыми канделябрами, она шла среди голосов и музыки, и ей казалось, что это пространство бесконечно. Ее платье сверкнуло в зеркалах коридора и она облегченно закрыла за собой дверь в туалете. И только, когда она привыкла к тишине и услышала, как в дальнее окно комнаты скребется дождь, тогда подошла к зеркалу и пристально посмотрела в отражение. Подбородок был измазан не весь. На нем лежала тонкая кровавая полоска. Но в морщинках у глаз грязным пятном смешались пудра и тени. И она не смогла отыскать не одного кусочка лица где усталость бы не сжевала свежесть. «Увидеть мужчин по-новому», подумала она, «а вот такой они видят тебя…». Подаренные кольца мешали. Снять бы их и забыть. Но разве это позволит забыть обо всем остальном?
Она вытерла губы и лицо влажной салфеткой. Возвращаться в зал, в это чистилище, ей не хотелось. Постояв еще немного у рифленой мозаики окна, она достала из сумочки телефон и набрала номер одной из подруг. Анна извинилась за то, что вечеринка заканчивается, потому что очень болит голова. Предложила подругам оставаться и попросила прислать администратора к гардеробу. Подруги Анну знали хорошо и этот тон голоса – особенно. Поэтому еще раз поздравили ее с днем рождения не выходя из зала, по телефону и пообещали не тревожить ее столько сколько она захочет. Анна расплатилась с наличными и попросила прислать чек, если подруги закажут что-то еще. Через минуту подъехало такси и Анна, отклонив руки швейцара с зонтом и вымокнув тут же до нитки, отправилась домой.

* * *

Она сняла испорченные туфли, вытряхнула из них воду и бросила в угол. Может, и плащ будет тоже испорчен – он еще не бывал под таким ливнем. Оставляя следы на светлом ковре, она зашла в комнату и села на диван. Мигал автоответчик – наверное, поздравления. На экране компьютера периодически трясли лапками три лягушки – значит, пришло три сообщения. Наверное, с поздравлениями тоже. Или по работе. Какая разница. Было всего одиннадцать вечера. Может, посмотреть телевизор? Ночной фильм ужасов вряд ли будет кошмарнее этих одиннадцати часов вечера. Мерцающая пенка для волос мутной липкой улиткой ползла по шее и плечам. Парча холодила тело. Анна встала и плеснула в бокал коньяка. Не потому, что хотелось выпить. А потому, что хотелось перебить тошнотворный привкус персика во рту. Чужие плоды… Причина расстройств… Она выпила коньяк и подсела к компьютеру.
«Вот так, ничего сегодня и не случилось», то ли вслух, то ли про себя говорила Анна, «и ничего не должно было случиться… Потому что все мои случаи уже остались позади…». Она машинально ответила на два поздравления и одно рабочее письмо, включила странноватую, скачанную из Интернета, музыку и начала блуждать по мировой паутине как существо, что мнит себя живым. Сайты, что когда-то развлекали ее, сейчас казались картинками на сто раз перечитанного журнала и только мелодия незнакомого голоса и ритма лениво и насмешливо дразнила неизведанным. И все-таки это было гораздо привычнее, чем ожидание поворота судьбы и Анна почувствовала успокоение. Уже всплыли в голове офисные интриги и замыслы ремонта кухни, как внезапно взгляд уперся в переливающееся название «Порог Желания». Сайт виртуальных заказов на исполнение реальных желаний. Исключение составляют убийства, детективные расследования и прием на работу. Анне почему-то стало смешно. Для хозяина сайта, по-видимому, желание найти работу приравнивается к убийству. Анна щелкнула мышью и, к своему удивлению, оказалась на белом экране с единственным словом «привет» и мигающей звездочкой для ответа. И все. Никаких проспектов, пейзажей, увлекательных рассказов и форумов. Но хоть какое-нибудь фото должно быть? Анна напрягла все свои хакерские знания, но выбор был невелик: либо заставка, либо белый лист. Но после очередного перещелкивания, там появилась вторая фраза: «Давай обсудим твое желание». Анна медлила. Вихрем проносились триллеры об играх в желание через интернет. Она молчала. И тогда появился целый абзац: «Еще раз привет, это во-первых. Во-вторых, наш с тобой диалог – это только наш с тобой диалог, для каждого клиента у меня свое окно. В-третьих, если у тебя есть желание, которое я могу выполнить, я просто скажу тебе цену и ты решишь пускать это желание на свой порог или нет». Анна встала и вытерла внезапно вспотевшие ладони о праздничное платье. Пляшущими огоньками запрыгали воспоминания. Фильм «Трамвай «Желание», курсовые фразы «горячее желание сжигает препятствие» и «будьте осторожнее с мечтами – они имеют тенденцию сбываться». В хоровод вылились рекламные объявления, от эротических до организации праздников на дому, с убедительными слоганами «мы осуществим ваши самые смелые мечты» и «желание клиента – закон». В детстве ты веришь в Санта-Клауса и фею, позже – в родителей или всесильных родственников, еще позже – в спонсоров и покровителей, и, наконец, в Судьбу. Анна судорожно вертела кольца на руках. Ей хотелось знать, с кем она сейчас имеет дело – с виртуальным проходимцем или обычной услугой нового века. О феях не думалось. Но волшебства хотелось. Экран тем временем ожил еще несколькими предложениями: «Луну с неба достать не смогу. Но можно дать звезде твое имя. А можно сделать шоу лунных человечков только для тебя». Анна перестала ломать пальцы и быстро набрала «это как?». Ответ пришел незамедлительно: «Так ты хочешь шоу лунных человечков?». Анна написала: «нет». И под ее «нет» появился текст: «Если, нет, зачем тогда об этом говорить? Что важнее, желание или любопытство?». Анна усмехнулась. Общение на «Пороге Желания» все больше напоминало психотерапевтический сеанс. «Ты спасаешь ночных одиночек?», написала она.
«Я зарабатываю деньги исполнением желаний в любое время суток».
«Почему ты так долго возишься со мной?»
«Ты мне не мешаешь и можешь принести деньги».
«Деньги, деньги», раздраженно отстучала Анна, «у тебя, что, все упирается только в них?»
«В нашем с тобой случае – да. Я не претендую на роль исповедника или жилетки. А почему ты все время уходишь от своего желания? Его нет? Или нет денег на его заказ?»
«Назови расценки», помедлив, напечатала Анна.
«Ты –женщина», выпрыгнуло на экране.
«Ну, да. И что?», настороженно отбила Анна.
«Только женщина может спрашивать цену того, чего еще нет в природе. Слушай, ты счастливый человек – у тебя нет желания! Или ты их ловко осуществляешь все сама. Горжусь общением и отключаюсь».
«Постой», лихорадочно набрала Анна, «мне просто непривычно… Ты – мужчина?»
«Да», после паузы возникло на экране, «теперь мы можем поговорить о твоем желании?»
«Да», ответила Анна, «только дай мне еще пять минут».
«Пять минут…»
Анна отъехала на стуле от компьютера и посмотрела в окно. Ночь была темной, как выключенный монитор. Дождь отстраненно и почти неохотно барабанил по всем попадающимся поверхностям. Заказ желания по Интернету…Что ж, веяние времени. И вдруг горячая боль в горле вернула ее в далекие дни, когда жизнь была яркой, пестрой, загадочной и реальной, как платок цыганки. Анна увидела себя на пронизанной солнцем веранде бабушкиного дома, услышала песню пчел и почувствовала запах цветущего сада. Голова кружилась от счастья и главный герой приходил, как только она закрывала глаза. Он был ее желанным, пока однажды не исчез. Анна вернулась к экрану, погладила клавиатуру и набрала: «Я хочу «Короля Артура».
Ответа не было.
«Эй», нетерпеливо написала Анна, «я определилась. Я хочу «Короля Артура».
Экран молчал.
«В чем дело? Этот заказ не по зубам? Ты был настойчив и вот я решила – я хочу «Короля Артура!»
И тогда появились слова:
«Это салат?»
Наверное, если бы дождь снес крышу, Анна и то бы удивилась меньше. Веранда закрыла ставни и сердцебиение счастья вернулось в будни.
«При чем тут салат?», спросила она.
«А почему тогда в кавычках? Выглядит как название салата, пирога, вина, наконец. Или тебя интересует книга или фильм?»
«Дебил какой-то», подумала Анна, «а еще берется выполнять желания. Да еще за деньги».
«В кавычках», терпеливо начала объяснять она, «потому что жил давно, да умер. Сейчас это собирательный образ. Совокупность черт характера и внешности. Я хочу живого мужчину и чтобы он был королем Артуром».
«Неплохо. Живой мужчина – это уже неплохо. И что ты с ним собираешься делать?»
Анна заморгала, потерла глаза и им тут же стало больно от попавшей косметики. Она встала, прошла в ванную и тщательно вымыла лицо. Она открывала баночки и смазывала кремами веки, лицо и шею. Долго растирала руки и все-таки по возвращению ее ждал вопрос: «И что ты с ним собираешься делать?»
«Давай поговорим о совокупности черт», вяло напечатала она, надеясь, что исполнитель желаний сгинул в какую-нибудь виртуальную яму.
«Давай…»
«Он должен быть мужчиной состоявшимся и состоятельным. Не подумай, что я – охотница за богатством, просто, на мой взгляд, уважающий себя мужчина не должен бедствовать. Если, конечно, он не выбрал такую стезю или там катастрофа. Конечно, не хлебом единым сыт человек… И я с уважением отношусь к любым представителям…»
Анна растерялась и отправила сообщение, так и не дописав его.
«Не виляй извинениями, просто напиши о Короле Артуре. И все.»
Какая-то игривость зачесалась на висках, Анна откинулась и пальцы коснулись клавиш. «Итак, он состоятелен во всех отношениях. Он добр, бескорыстен, с чувством юмора и мы с ним любим друг друга. Ах, да. Конечно, он холост, вдовец или разведен и очень красив. Но не как леденец на палке, а красотою мужества. И еще он должен быть чуть старше меня.»
«Я рад, что разговоры о мифическом короле Артуре свелись к простому брачному объявлению. Теперь мне нужны твоя фотография, твои данные: возраст, работа, увлечения. Потом будем рассматривать кандидатуры женихов и способы их заполучения. Начнем с твоей биографии. Расскажи о себе, потом обговорим аванс».
«У меня звонит телефон», медленно написала Анна, «я отвечу и вернусь».
«Хорошо».
Анна выключила музыку, которая вдруг стала раздражать ее и пошла на кухню. Она заварила крепкий кофе и вместе с маленькими глотками в нее вливалось отчаяние. Господи, какой это все детский лепет: богатый, красивый, добрый и бескорыстный. А что она может дать взамен? Свою расплывшуюся красоту? Свои холостяцкие привычки и право решать все самой? Потратить деньги на сценарий обольщения, в лучшем случае заполучить статус замужней жены, а для чего? И бояться разочаровать или быть разочарованной. Когда-то, давным-давно, жена была при муже. Он выбирал ее. И эта односторонняя свобода вела к фамильным тайнам, интригам и переворотам сознания. И вот – свершилось! Она может выбирать его. Но все роли перепутались, как пеленки дитя в руках неумелой нянечки. Пока еще действующий инстинкт пробуждает в женщине желание быть самой ценной и любимой добычей настоящего завоевателя и властелина. При этом она грозно потрясает копьем, защищая свою территорию и беззастенчиво решая, как жить ее соседу или пленнику, или пилигриму. Потом она озирается в поисках достойного спутника, но прикормленные мужчины не могут дать ей защиту. Сложно заботиться о сильном. С ним можно быть на равных. И на равных не стыдиться уязвимых мест. Все когда-то сложится, когда-то мужчины и женщины придут к согласию. Когда-то новые отношения их соединят. Что ж, всегда есть промежуток и кто-то погибает в нем.
 Анна сделала последний глоток остывшего кофе и вернулась в комнату.
«Я передумала покупать замужество», написала она.
«Жаль. Тогда купи что-нибудь другое».
«Что?»
«Тебе виднее».
«Я ничего не хочу».
«Может быть, тебе завести собаку?»
И тут что-то взорвалось в Анне, и она яростно обрушила поток слов.
«О, да, мой дивный психолог-продавец! Что еще можно предложить стареющей одиночке, которая имеет все, кроме любви? Собаку! Лучше две, нет, три. Я буду сюсюкаться с ними, называя дочками и сыночком. Я буду заказывать тебе празднование их дней рождения, сахарные косточки, шары и гостей! А ты обеспечишь мне для них лучших парикмахеров? О, какая, наконец, у меня начнется полноценная жизнь! Ну, нет. Ты продашь мне элитных щенков чуть позже. А сегодня я хочу Короля Артура и ты пришлешь мне его. Давай, называй цену. Мне нужен любовник на ночь и чтобы я чувствовала себя королевой!».
Она тяжело дышала, с каким-то ужасом и отвращением перечитывая свое письмо.
«Успокойся», хладнокровно появился ответ, «почувствовать себя королевой, хотя бы на ночь не самое худшее желание. Приятные эмоции без тягостных последствий. Только определись уже – да или нет».
«Да», выпмонула Анна.
«Тогда начинаем уточнения. Когда?»
«Я же сказала, сегодня…»
«Через три часа».
«Нет, через час».
«Через два».
«Я заплачу двойной тариф, но он должен здесь быть через час».
«Ладно. Дальше. Кто он?»
«Ты издеваешься надо мной? Я жду Короля Артура и больше никого!»
«Он что, должен въехать к тебе на натуральном жеребце, бряцая древними доспехами и рассказами о замке Камелот?»
Смех рванул легкие Анны, она затряслась, хватая холодными пальцами шею, где что-то булькало и хрипело. Внезапно все оборвалось и она, почувствовав бесконечную усталость, написала: «Ему должно быть за сорок, но не больше пятидесяти. Он не должен быть толстым или очень худым. У него должны быть длинные кудрявые волосы цвета красного золота и такого же цвета трехдневная щетина. Он должен быть одет дорого и со вкусом; он должен подарить мне букет красных роз из 45 штук. И он должен быть королем в речах и в постели. Голос – низкий и теплый. И я должна поверить, что он любит меня».
«Все?»
«Все».
«У тебя есть счет в системе «Виртуальный кошелек»?»
«Есть».
«Как только я получу гонорар на свой счет, пойдет время исполнения желания».
«Какие у меня гарантии, что ты просто не обманешь меня?»
«Никаких. Но это моя работа. Останешься довольна сегодня – сделаешь заказ завтра. Разве не так?»
«Так. Наверное».
«Тогда мне нужен твой адрес. Где должен появиться твой Король Артур?»
Анна медлила. Потом посмотрела на часы и увидела, что до полуночи остается две минуты. «Сегодня что-то должно случиться», услужливо подсказала память.
Анна написала адрес, мрачно ухмыльнулась, увидев сумму гонорара и перевела деньги на указанный счет.
По всем законам драматического жанра часы пробили полночь и женщина, заплакав, упала на диван, сжимая голову руками.
«Поздравляю тебя, Анна», захлебываясь, прошептала она, «поздравляю. Ты впервые заплатила за ночь с мужчиной. Прекрасный подарок в день рождения. Отличное завершение легенды о Короле Артуре».
Она рыдала и кусала диванный валик, пока внезапно у нее не хлынула из носа кровь.

* * *

Вообще, счастье иногда заключается в неведении. Дело в том, что исполнитель заказа Анны, стоящий по ту сторону «Порога Желания» был весьма бестолковым дизайнером, прыгающим по рекламным агентствам в силу вечной неудовлетворенности своих амбиций. А если честно, ему претила кропотливая работа, он был скорее генератором идей, нежели мастером по их реализации. В конце концов все увеличивающаяся склонность к аферам лишила его стабильного заработка и он оказался полностью предоставленным самому себе, своему пустому кошельку и своим неиссякаемым проектам. К чести его следует заметить, что депрессия ему была чужда и он решил создать этакую посредническую контору в сфере развлекательных услуг для людей, которым некогда обзванивать и обходить фирму за фирмой. Он бодро придумал название «Порог Желания», считая, что это звучит классически – свежо, эротично, но без чернухи, и быстренько создал страничку-заставку и asa в интернете. Пока он размышлял над полноценным сайтом и направлениями деятельности, в день первый ему «постучался» первый клиент, который хотел заказать убийство своей жены. Экс-дизайнер почему-то испугался и тут же добавил к тексту «сайт виртуальных заказов на исполнение реальных желаний, кроме убийств». Выглядело немного коряво, зато интригующе. Тогда появился в день второй, другой клиент. Клиент долго и нудно расспрашивал про возможность выезда на какие-то океанические острова и уже маячила аппетитная перепродажа туристической путевки, как выяснилось, что туда улепетнула опять же жена с каким-то головорезом и надо собрать компромат, но деньги будут заплачены по возвращению, потому как если детектива убьют, то к чему и деньги тратить. Так визитка пополнилась и «кроме детективных расследований». Азарт хождения по лезвию бритвы хозяину «Порога Желания» был чужд. День третий был ознаменован целыми двенадцатью собеседниками, желания которых удивительно совпадали – все хотели зацепиться в этом городе и молили хоть о какой-нибудь работенке. Платить аванс из них тоже никто не мог и не хотел – все ныли о шатком здоровье, временных невзгодах и братской взаимовыручке. Грустно дописывая «кроме убийств, детективных расследований и приема на работу», автор уже готов был попрощаться со своим детищем, когда на экране возникла эта ненормальная со своим Королем Артуром. Запахло деньгами. Он боялся, что она соскочит с крючка и осторожно подводил ее к мало-мальски выполнимому заказу. Задумка поиска богатого жениха его весьма обрадовала – несколько месяцев можно было бы не думать о долгах и тусоваться в высшем или полувысшем обществе. И когда эта зараза передумала, она огорчился так, как это было в последней аварии, где его автомобиль распрощался с бампером, фарами и лобовым стеклом. Но он решил так просто не сдаваться и аккуратно продать ей щенка, которого кто-то подкинул ему вчера на коврик у дверей. И вот – какой поворот сюжета. Собаку ей не надо, а подавай любовника на ночь, кудрявого и с розами. Он заломил цену, надеясь, что она струхнет. А она взяла и перевела сумму на его счет. И что теперь делать? Первой мыслью было – сайт свернуть, концы в воду, денег хватит и на новую машину (ну, не очень новую, но все равно!), и на прочее, прочее, прочее… Можно и так. Но… Служба утех по вызову – это точно не его предназначение, но… Какой-то охотничий, почти мистический пыл мешал ему снять деньги и исчезнуть. По крайней мере, не сейчас. Это можно будет сделать и через пятьдесят пять минут, если он ничего не придумает. А придумать почему-то хотелось очень.

***

Мраморная табличка на двухэтажном доме с балкончиками повествовала о том, что здание охраняется государством. Потому как памятник архитектуры. Когда-то крышу украшали скульптуры греческих богов, но на реставрацию все не хватало денег и их потихоньку сволакивали с липовый сад, поэтому на аллеях можно было натолкнуться на грациозные конечности, кусочки крыльев и фрагменты одежд. Никто особо не протестовал, потому что усадьба стала вместилищем одному из любительских театров, славящемуся патриотическими постановками, а щедрый спонсор оплатил ремонт. Щедрость эта была продиктована, разумеется, любовью к искусству и, как это бывает, к одной из актрис. Меценат не лез в творческие дела коллектива и даже не лез за кулисы, он просто периодически оставался после спектакля и тогда труппа быстро разбегалась по домам, предоставляя музе и ее покровителю вдвоем обсуждать… Ну, что-нибудь обсуждать, их дело. Хотя, конечно, интересно… Но нет! Их дело, их. Впрочем, муза была весьма болтлива. Как и красива. Так что все были в курсе и без сожаления покидали храм Мельпомены с двумя светящимися окнами – в гримерной примы и каморке охранника.
Этот вечер складывался для охранника ужасно. Все началось с того, что осветитель приволок клюквенную настойку, которую ему прислала мама. Наверное, мама осветителя была ведьмой и перепутала бутылки, отправив сыночку какое-то адское зелье. Одна стопочка невинной клюквенной настойки ударяла в голову, как фонтан кита; и помимо обычных звуков в ушах прибавлялось хихиканье троллей, и, самое главное, пробуждалась жажда прикончить эту бутылку немедленно и раствориться в клюквенном раю. Охранник и осветитель страшно досадовали, что впереди еще спектакль на два часа и подумывали подбить администратора на отмену представления, если придет опять треть зала. Настойка влила в них уверенность в успехе и были куплены рыбные консервы, когда ангел скорби и отчаяния в виде мецената въехал во двор на черной машине. Значит, не только спектакль не будет отменен, но еще срывается и счастливый постфактум. И тогда начался делешь бутылки, потому как ни осветлитель, ни охранник с ней уже не хотели расставаться. Все кончилось тем, что ее лихо распили за четверть часа антракта, после чего осветитель рухнул и уснул, а спектакль довел его молоденький ассистент. Юноша очень переживал, что не туда двинет пистолет, но никто ничего не заметил. Юноше же отволок своего патрона после действа, ласково журя за неуважение к священному огню театра. Осветлитель начал вопить «пожар!», после чего его первым отправили на такси домой. Охранник же, в последний год выпивавший сверх веселившей сердце меры, имел способность выглядеть вполне адекватно, мог говорить и двигаться разумно, несмотря на то, что был (по нормальным человеческим критериям) беспробудно пьян. Поэтому он кивал и улыбался уходящим актерам, а потом упал на стул, позволяя сознанию отключиться. Парочка в гримерке не беспокоила – все равно уйдут вместе через черный ход. Он закрыл глаза и в голове на золоченой карусели завертелись бывшая жена, требующая денег; бармен, которому он сломал челюсть и тоже требующий денег; судебный пристав, чего-то закономерно требующий; печальные старики, просящие внимания и вся его непутевая жизнь, просящая крутануть карусель в другую сторону. Он зарычал во сне и стал цепляться за обрывки каких-то светлых пятен, вспыхивающих и гаснущих в безнадежно запутанном лабиринте. Настойчивый стук в окошко превратил светлое пятно в белое пламя и резанул по всем органам осязания. Человек в форме выпрямился, посмотрел в окно, где в темноте под дождем размахивала руками белесая фигура, потом перевел взгляд на часы – четверть первого. «Всего первый час», хмуро подумал он, «меня сменят только через восемь часов. А, какая разница». Он с трудом передвинул глаза в сторону истерически дрожащего под костяшками пальцев стекла и начал соображать – что ему, собственно, делать. Попрыгунчик за окном орал о спасении жизни и больших деньгах. Охранник тряхнул головой, потер виски и открыл окошечко. Выяснилось, что никакого убийства и ограбления не произошло, но срочно требуется кое-что из театральных костюмов напрокат и за это мокрый псих готов заплатить хорошую сумму. Охранник подошел к умывальнику, ополоснул лицо и выпил из графина воды. Она неожиданно разбудила клюквенную настойку в крови, но хмель из потусторонней тяжести превратился в дикую пляску язычков. И предложение ночного гостя показалось не дурацким, а даже достойным рассмотрения. Охранник открыл дверь и внезапно дождь остановился. Исчез. Вместо него в комнату ворвался юркий человечек с горящими глазами. Он достал симпатичную пачку денег и попросил на несколько часов дорогой, ну, приличный костюм, белую рубашку (в которых киношные красавчики дерутся на дуэли), а главное – рыжий парик с кудрями, желательно мужской. «Криминальное дельце?», прохрипел охранник и откашлялся. «Что вы, что вы, почти что любовное», бормотал гость, «хорошо бы еще трехдневную щетину, тоже мужскую». «Да уж не женскую», усмехнулся охранник, «что оставишь в залог? Я работу терять не намерен. Хотя любовь, конечно, уважаю. Но рожа твоя не внушает доверия». Он заметил, что банкноты вдруг перестали трепыхаться в маленькой руке и палец человечка уперся ему в грудь. «Что это?» - прошептал посетитель, тыча в бэйджик. Охранник опустил глаза (опускать их было все-таки легче, чем смотреть по сторонам), «бэйджик», сказал он, пожимая плечами. «Нет», взволновано пропищал человечек, «чье это имя?». «Мое», охранник вежливо убрал острый палец с груди. «Ты –Артур? Невероятно!». Человечек подскочил и забегал по комнатушке. «Так, так, так… Ну, надо же… Артур… И рост… Не то, что мой… Опять же плечи… Ногти не обкусаны… И щетина… Прекрасная щетина! Не рыжая, черт возьми, но гримчиком, гримчиком подправим. А глаза-то сияющие, кайф… Артур… Ха…». Он остановился и проникновенно сказал: «Повторяй за мной – здравствуй, моя королева ночи!». Охранник вздохнул, подавляя желание врезать этому сурку, и сказал «пошел ты, королева ночи!». Сурок застонал «боже, какой глубокий, низкий голос! Артур, это знак судьбы! Тебе ведь еще нет пятидесяти?». Артур ответил: «Мне сорок два и я хочу, чтобы ты убрался». Вновь полились прыжки и стоны, причем сопровождались они пожатием рук, щупаньем мускулов и осмотром сзади. «Ты еще у меня зубы, как у лошади, проверь», Артур схватил гостя за шиворот и поволок к двери. «Стой!», отчаянно заверещал тот, «стой, сегодня ты можешь заработать много денег. Давай выпьем, я прихватил фляжку для храбрости, но сейчас хочу разделить это виски с тобой!». Воспоминания нахлынули и покрыли с головой. Артур увидел себя молодым легионером, заказывающим в первый день отставки виски в баре ночного клуба, где ему улыбались девушки и будущее. Как так получилось, что двадцать лет стерли начисто эти улыбки? Артур оскалился и запрокинул фляжку. Клюквенная настойка приняла виски в свои объятия и их совместные усилия к тому, что идея приехать ночью к даме в парике и с розами казалась, конечно, абсолютно идиотской, но выполнимой за ту сумму, что будет лежать в кармане через пару часов. Уже в гримерке Артур было уперся насчет покраски щетины, тогда сурок вытащил еще две банкноты, сердито напоминая, что утром король побреется и от ночного приключения не останется ни следа, кроме хруста денег. Артур вздохнул и зажмурил глаза, пока ему брызгали в лицо специальной красящей аэрозолью. Потом человечек велел примерять парики и убежал за одеждой. Артур смотрел на себя в зеркало и говорил, что в жизни его было много глупостей, но раз они все подернулись забвением, значит, забудется и эта глупость. Богатой дурочке пришло в голову желание получить ночью букет из рук мужика в парике – что ж, она его получит. Запыхавшийся партнер, со словами «это даже лучше, чем я мог предположить», бросил на колени отличный темно-синий костюм (в брюки был вдет дорогущий ремень, а в пиджаке аристократично сложился платок), встряхнул белоснежную клубную рубашку и жестом фокусника поставил рядом стильные узконосые ботинки. «Ты как фея из «Золушки», засмеялся Артур. «Стараемся», суетился тот, «слушай, я не отпускал такси, там лежат две бутылки шампанского и розы. «А шампанское тут при чем?», постарался нахмурить брови Артур, но мышцы его не очень-то слушались. «Да напоишь ее, не просто ж цветы в коридоре сунешь. Мадам хочет романтики! Вот и накачай ее поскорее, чтобы уснула. И сразу сюда. Я за тебя подежурю». «Мне это не нравится», почему-то захотел возразить Артур. «Да брось ты…». «Да и ладно…».
Артур переоделся и подошел к большому зеркалу. Какая-то смутная тревога кольнула его при виде странного типа с горящими глазами в костюме, где каждая ниточка кричала о богатстве и источала парфюм из той же области. Впрочем, этот тип не был невиданной зверушкой – Артур встречал таких и в театре, и на яхте, где служил матросом и на светских вечеринках, где бывал с бывшей женой в пору недолгого успешного риэлторского бизнеса. Отличие состояло лишь в тяжеловатой, мужской усталости в лице и движениях. Мозг уже готов был ответить на его вопрос – зачем он влез в эту шкуру, но быстрая рука протянула фляжку и остатки виски вытеснили зашевелившиеся проблемы. Он вышел с сурком во двор и тот восхищенно пискнул: «Это чье авто?». Из-за угла здания торчал капот машины мецената. «Хозяина», сказал Артур, потому что подробности ему излагать было лень. Спутник тенью мелькнул к машине и через секунду раздалось урчание мотора, а еще через секунду автомобиль медленно остановился около Артура. «Поедешь на ней, для полноты легенды», вылез из нее не глуша мотора, сурок. «Тебе голову лечить нужно», отвернулся Артур и пошел было к такси. Но тень его обогнала, нырнула в такси, выпрыгнула с огромным букетом и гремящим стеклом бутылок пакетом, бросилась наперерез и развернула назад. «Ты же по быстренькому», шептала тень, «кстати, вот адрес. Хозяин если вдруг хватится – я отмажу, ей-богу, что-нибудь придумаю. Все будет чудесно! Вспомни, сколько я тебе заплатил. Цветы – в руки, шампанское – в рот, поцелуй в лобик и – назад! Давай, давай, пошевеливайся, время – без десяти час».
Артур сел в машину, на мгновение зажмурил глаза и тронулся под пульсирующий блюз навстречу роскошным огням ночного города. Легкая дрожь пробежала по его рукам, сжимающим руль и он вспомнил свою, почти яростную, любовь к автомобилям, к свободной езде, к покоренному урчанию мощного двигателя. Он был даже благодарен этой дамочке, за ее каприз… Кстати, а как ее звать? Сурок придурочный, главного и не сказал. Хотя, это неважно… Он улыбнулся и прибавил газу…
А сурок с «Порога Желания» размышлял: правильно он сделал или нет, что не сказал Артуру об ожидании дамочкой постельных сцен. В какой-то момент он вспомнил о мускулах Артура, ему стало страшно и он захотел умыкнуть из театрика, но тут послышался женский крик, недовольное мужское бормотание и тяжелая рука, выглядывающая из махрового кимоно, опустилась на его плечо…

***

Анна вышла из ванной, прошла на кухню, достала из холодильника пластиковый пакет со льдом и приложила его к носу. Постепенно кровь перестала идти и она вернулась в комнату. Часы показывали четверть первого. Сорок пять минут до встречи с Королем Артуром. Тело ей казалось мешком, набитым камнями. Она легла на диван и закрыла глаза. Хаос в голове уступил место зияющей пустоте. Космической черной дыре. Абсолютной тишине. Ах, да. Наверное, закончился дождь. Но эта пауза длилась недолго. Нет, дождь не вернулся. Вернулись мысли. Они выползали медленно, извиваясь, тускло поблескивая, похожие на змей, ищущих утром теплое место. Анна лениво перебирала события вечера. Странно, но ресторан ей не вспоминался, как будто он остался в прошлой жизни, а новый отсчет пошел, с того момента, как на экране компьютера возникла радуга букв «Порог Желания». Скорее всего, это просто контора, поставляющая мальчиков и девочек по вызову. Мальчиков… Анна усмехнулась. Она-то заказала «мальчика» старше себя. Интересно, что движет зрелыми, сорокалетними мужчинами зарабатывать на жизнь фальшивыми ласками. Деньги? Да уж, за столько, сколько заплатила она, можно, притушив сознание, привести в действие животные рефлексы. Почитав перед этим женский роман. Чтобы знать – какие слюни пустить. И в какое время.
Ее затошнило и она, скорчившись, уткнулась лицом в подушку дивана. Господи, разве могла она предположить, что однажды настолько потеряет свою женскую ценность, что заплатит за вторжение чужого тела. Для которого она – просто кусок мяса. Для которого желательно, чтобы кусок мяса оказался по мере возможности свежим и привлекательным. Но если даже с душком – что ж, издержки производства!
Она застонала, заскрипела зубами и постаралась отогнать эти уродские мысли. Она вернулась к началу – к желанию Короля Артура. Детство, детство. Истрепанная книга «В стране легенд». И описание достойнейшего из достойниших рыцаря, едущего на верном коне навстречу любви и подвигам. Солнце играет не его кудрях и бороде цвета красного золота. Жарко. И пахнет луговыми цветами. Он преодолевает истому волшебства, лишь бы отдаться истоме любви к Гиневре… Боже мой… С кушетки на бабушкиной веранде были видны цветы и солнце. Была истома. Не было только Короля Артура.
Анна перевернулась на другой бок и зарылась в мягкую обивку дивана… Что-то после детства пошло не так. Были мужчины, которых любила она и были мужчины, которые любили ее. И что-то всегда нарушалось. То чувства подменялись игрой, то ревность приводила к унижению, то ровный строй будней заканчивался взаимным разочарованием. А потом пришел страх. Страх ненужности и невозможности.
«Я сойду с ума», сказала вслух Анна и встала в дивана. Она бесцельно двигалась в полутемной комнате, трогая вещи, которые когда-то что-то значили… И вот итог – к ней едет этакий муляж Короля Артура… Вот к чему свелся поиск своей половинки. Что дальше? Будем изливать нерастраченную любовь на резиновых кукол?
Как-то гадко заныло внизу живота и Анна опять легла на диван. Одна надежда – едущий к ней окажется профессионалом и она на пару часов забудет о никчемности сегодняшнего, а завтрашний день лучше бы не наступил вообще…
Наверное, так чувствуют себя больные лихорадкой – трясет в ознобе, распластывает в жару. Анна металась на широком диване, сбивая подушки, вырывая ворсинки покрытия. «Надо отменить заказ», тосковало сердце, «зачем все это?». Она сжимала кулаки и ногти больно впивались в ладони. «Боже, какая я идиотка», шептала она, «зачем я все это затеяла? Решено, я просто не открою дверь. За все заплачено. Он только будет счастлив, что ему не придется ублажать старую корову. За все заплачено. Мне ничего не нужно». Она обхватила голову дрожащими руками и стала биться лбом об колени. «Ненавижу», вырвалось у нее, «ненавижу!».
И в это время часы на городской ратуше глухо ударили один раз и послышался шорох машинных шин. Шатаясь, Анна подошла к окну. Напротив ее дома остановился длинный черный автомобиль. Анна оцепенела. И, казалось, мир замер тоже. Неизвестно, сколько длилась эта минута молчания, но потом щелкнула дверь автомобиля и появился мужчина с невероятным букетом роз и каким-то пакетом. Он поднял голову и посмотрел в окно, где стояла Анна. Свет фонарей вдруг расплылся и превратился в одну пляшущую гирлянду. На мужчине не было доспехов, он держал в руках не щит и не меч Эскалибур, но это несомненно был Король Артур. И Анна пошла открывать дверь.

***

Но скрип дверных петель вдруг испугал ее и она опрометью бросилась в комнату. Там она прижалась спиной к старинному секретеру и уставилась на дверной проем, чувствуя, как у нее странно подергивается голова и бьют по коленям заряды тока. Шаги приблизились и на пороге застыл мужчина. Подсознание отметило, что он безукоризненно одет, что у него великолепная фигура, что очень красивое лицо. Но подсознание же выплеснуло тревогу. Они слишком долго молчали, не отрывая взгляда друг от друга. Все в комнате уже готово было взорваться от неимоверного напряжения этих двух молчащих взглядов и тогда рука Анны включила свет. Вспыхнула венецианская люстра, мужчина заморгал и букетом заслонился от ослепляющего потока. Через секунду он опустил руку, а вместе с ней и парик, роскошными рыжими кудрями зацепившийся за колючки роз. Сердце Анны вывернулось и хлестнуло кровью по щекам. Она увидела седой ежик волос, пятна коричневой краски на щеках и щетине, она увидела ярость в синих глазах и почувствовала запах перегара, тошнотворно переплетающийся с запахом жвачки и роз. Что-то илистое подпрыгнуло из желудка к горлу, она сжала шею рукой и, сползая на пол, вдруг начала хохотать. Она смеялась и слезы лились из ее глаз, она запрокинула голову и билась ею о ножки секретера. Судорога заколотила пятками по полу и хлынула кровью из носа. Увидев кровь, мужчина сделал шаг к ней, но Анна закричала: «Нет! Нет! Не надо! Ничего не надо! Нет!». И тогда он бросил цветы с болтавшимся париком, поставил пакет с шампанским и ушел. Шума отъезжающей машины Анна не слышала. Потому что первый раз в жизни потеряла сознание.

***

Артур промчался по нескольким улицам спящего квартала, вынырнул в район ночных клубов и остановился. Огни и ритмы бурлящей жизни отрезали истеричный кошмар и Артур откинулся на кожаную спинку сидения. Он окончательно протрезвел и ему безумно захотелось курить. Хлопнув по карманам, он нашел зажигалку с монограммой и с таким же вензелем плоский портсигар. Он посмотрел на вещи, вытянул руку, разглядывая рукав пиджака, закурил сигарету и закрыл глаза. Обрывки событий сложились в картинку и она была следующей. Клюквенная настойка привела к тому, что он надрался во время спектакля, чего он раньше себе не позволял. Затем какой-то мокрый псих просит дать напрокат что-то из реквизита и всовывает ему умопомрачительную пачку денег. Кстати, где она? Наверное, осталась в робе. Так… Затем… Что же было затем? Псих прыгает от счастья, узнав, что его зовут Артур и они пьют виски. Затем еще пачка денег и предложение отвезти цветы с шампанским какой-то дамочке. Потом… Черт, какой-то бесконечный провал в памяти. Суть в том, что он оказался у бешеной истерички в парике, с крашеной мордой и в костюме хозяина. И на его машине. Артур вздохнул и выбросил окурок на улицу. Достал платок и попытался вытереть ржавчину с лица. Изрядно испачкав платок, краска так и не захотела расстаться с кожей и порослью полностью. Артур плюнул на платок и попробовал оттереть еще раз. Бесполезно, только кожа начала зудеть. Он закурил еще одну сигарету, удивленно прислушиваясь, как ровно и меланхолично бьется его сердце. Надо возвращаться в театр. Хотя его там ждет настоящий ад. Сурок, скорее всего, смылся. А хозяин обнаружил пропажу одежды, машины и охранника. В полицию он, наверное, обращаться не будет. К чему лишняя волокита, сплетни и разбирательства, когда, возможно, ребята из его личной охраны уже ищут придурка, сперевшего имущество шефа. Все знали, что к актрисе меценат ездит один. И вот нашелся умник, который этим воспользовался. Артур потер лоб, увидел на пальцах краску и выругался. Да уж. Быть драке. И уж теперь условная судимость имеет все шансы стать сроком реальным. Бежать? Продать и лечь на дно? Перед глазами вдруг возникла фигура женщины в королевском парчовом платье, что корчась на полу, с детским отчаянием заслоняется от него руками и криком «нет!». И чувство какой-то дикой, чудовищной ошибки сдавило его грудь. Она была красавица, эта женщина. Только, наверное, чем-то больна. Иначе зачем такой женщине просить незнакомого мужчину в парике и гриме (в чужом костюме и на чужой машине, черт побери!) привозить глухой ночью цветы. Если только… Если только это не был заказ мужчины на ночь, со всеми вытекающими шампанско-постельными последствиями. «Ах, ты, сурок!», процедил Артур и рванул к театру, надеясь, что прежде чем с ним разделаются, он успеет прикончить эту мерзкую тварь. Если, конечно, эта мерзкая тварь по какой-то причине там задержалась. Но все равно, он его найдет.


***

Когда Артур подъезжал к театру, из двора навстречу ему двигалась машина. Артур резко затормозил и вот тут его сердце забилось очень даже учащенно. «Все», сказал он, «приехали». Но к его изумлению машина не торопясь проехала мимо и на заднем стекле сверкнула реклама круглосуточной доставки из супермаркета. Артур недоуменно нахмурился и тронулся с мести. Припарковав машину там, где всегда ее ставил хозяин, он вдохнул поглубже и направился к черному входу. Он был не заперт. Стараясь бесшумно двигаться по коридорам, Артур услышал какие-то голоса в репетиционном зале, немного постоял, но сначала решил зайти в свою каморку. Там горел свет, но никого не было. Артур сел на стул. Гнев на сурка улетучился, осталась давящая безнадежность. Потом он прошел в гримерку, переоделся в свою форму, нащупал в кармане хрустящий комок денег, взял костюм и рубашку в одну руку, ботинки в другую и пошел на голоса.
То, что он увидел, заставило его остановиться и задуматься, может, это все-таки сон после клюквенного зелья? Но костюм и ботинки в руках явно были реальными, значит, и происходящее на маленькой сцене было явно тоже. Горело несколько софитов, они вычерчивали круг, в центре которого сидел на стуле меценат в махровом халате и клоунских шлепанцах. Нога (очень волосатая нога!), запрокинутая на ногу, покачивалась и бубенцы на загнутом носике шлепка радостно (немного по-идиотски) перезванивались в такт. На лице хозяина блуждала радостная заинтересованность, руки вертели концы махрового пояса. Его любимая актриса грациозно разливала шампанское в бокалы на столике из средневековой пьесы, а вокруг них бегал Сурок, размахивая руками и возбужденно посвистывая «Шик! Блеск! Потрясающе!». Иногда он бросался на стоящий рядом стул, но тут же вскакивал и продолжал: «Запретов нет, есть только достижения прогресса! Чудесный слоган! Сфера Желания! Ваши желания – наша сфера! Шик! Блеск! Потрясающе!». Актриса, подавая бокалы, заметила Артура и крикнула «тащи сюда четвертый стакан!». Хозяин поднял в приветствии руку и сказал: «Уже переоделся? Ну, брось там куда-нибудь в кресло. Только кинь сигареты с зажигалкой, курить смертельно хочу». Артур достал портсигар с зажигалкой, положил одежду на какую-то тумбочку и двинулся к сцене с полной сумятицей в душе, подобно собаке, которой на рождество подарили целую зажаренную индейку.
Сурок бросился к Артуру, как к лучшему другу, затряс его за плечи и заквакал: «Ну как? Как там? Как так быстро? Все как? Как она? Как цветы? Ты как?». Артур молча отстранил человечка и подошел к меценату. Он протянул ему портсигар с зажигалкой и посмотрел в глаза. Тот, прищурившись, не отводил взгляда. «Машина во дворе», сказал Артур. «С ней все в порядке?», благодушно осведомился хозяин. «Да», ответил Артур и достал из кармана все деньги. «Я готов их вам отдать. За все, что случилось. И я готов уйти, если это нужно. Могу остаться, если еще не все счета закрыты». «Останься сам и оставь себе деньги», ухмыльнулся хозяин, «ты ведь их заработал». «Кстати», влез Сурок, «не поделишься, как все прошло? Это нам нужно для опыта. Опыта работы! Мы решили создать компанию «Сфера Желания». Никакой порнухи и криминала, только праздники, перформансы и тому подобное. Мой «Порог Желания», судя по твоему лицу, стартанул не очень удачно. И мы его, хе-хе, перешагнули. От порога – к сфере. Гостей на пороге не держат!». Артур схватил Сурка за локоть и сильно его сжал: «Я рад, что в «Сфере Желаний» не будет никакой порнухи. Но сегодня ты ведь был в роли сутенера, а, милашка? Я верно догадался? Ты ведь заплатил мне не только за доставку цветочков? А за кое-что еще?». «Больно, больно», кривился Сурок, «ну, я думал, вы же взрослые люди, все как бы само собой… Ей хотелось Короля Артура, мне хотелось проверить свои творческие силы, тебе хотелось подзаработать денег…». «Мне ничего не хотелось», отчеканил Артур и отпустил локоть, «но я не убью тебя только потому, что все-таки сам напялил парик, позволил вымазать себе лицо, сам сел в машину и сам вернулся. Но ты лучше мне больше на попадайся». «О, как это по-мужски!», вступила в действие актриса, «и при этом такая экспрессия. Мы, конечно, с котиком сначала испугались – выходим из душа, а одежды котика нет. Ну, мы к тебе, Артур. А там – эта забавная обезьянка». «Сбежать хотел», вставил меценат. «Неважно!», замахала тонкими ручками актриса, «главное, он рассказал нам забавную историю и котик сначала очень на тебя, Артур, рассердился, но потом мы все так увлеклись идеей создания новой компании. Представь, мы с обезьянкой будем мозговым центром!». «Ужас», опять вставил меценат, «но интересно». «Мы будем придумывать самые невероятные розыгрыши, сценарии свиданий, поздравлений и подстав. Шик! Блеск! Возможно, у нас будет собственных пошивочный и декорационный цех!», всплескивала руками актриса, расплескивая из бокала шампанское, и вдруг капризно вскрикнула: «а постижер? Мы наймем личного постижера? Я не хочу терпеть эту зануду из театра!». «Наймем», кивнул меценат, «наймем. Наймем кого угодно, лишь бы от ваших чудачеств захватывало дух и они приносили бы деньги». «О, об этом не беспокойтесь!», пафосно выпятил грудь Сурок, «с этим все будет в порядке!». Потом он наклонился к актрисе и что-то прошептал ей на ушко. «Кстати», почти безразлично спросила она, «Артур, как вы себя чувствовали в парике? Он не мешал вам, гм, хм, общаться?». Артур посмотрел в дальний темный угол, потом обвел взглядом троицу на сценке и сказал: «Парик свалился с моей головы на пороге ее комнаты, когда я неловко взмахнул розами. С ней случилось истерика и я ушел. Мы не успели ни сказать ни слова, и ничего сделать не успели тоже». «Наверное, плохо закрепили», пробормотала актриса, меценат хмыкнул, а Сурок скосил глаза куда-то вбок и подытожил: «Что ж, первый блин комом!».
Артур постоял еще немного и повернулся к хозяину: «Я могу идти?». Меценат неопределенно пожал плечами. «И что с работой?», сглотнув комок, спросил Артур. «Работай», еще раз вскинул плечи тот.
Артур вышел из зала и вернулся в свою комнату. Через пять часов придет сменщик. Деньги он перешлет жене, пусть заткнется. Он достал банкноты – они были серо-зеленого цвета, как платье на женщине, плачущей на полу… Артур бывал во многих переделках, но так плохо ему не было никогда.

***

И все-таки через неделю Артур решил уйти из театра. Пить он почему-то больше не мог – запах алкоголя вызывал отвращение, кожа на лице вспоминала о липкой краске, а лоб - давящую кромку парика. Ночи дежурств вдруг стали длинными и он все бродил среди декораций, пустых зрительских рядов, в душе его тоже было пусто и пыльно. К тому же ему надоели заговорщеские подмигивания актрисы и участившиеся суетливые визиты Сурка. В конце концов, он попросил у директора театра расчет и тот, прикинув, что трезвый, но очень хмурый охранник гораздо подозрительнее нормального человека под мухой, уволил его без лишних вопросов.
 Артур зашел в кафе на главной площади города и, помешивая кофе ложечкой, думал о том, как все-таки извилиста дорога жизни – еще вчера он боялся увольнения, сегодня сам попросил расчет. Что ж, в который раз ему предстоит все начать с начала. Надо будет купить газету с объявлениями о работе, вычеркнуть из них половину, потому что в них значится «до сорока лет» и выбрать… Выбрать что? А, что гадать, там будет видно… Артур принялся рассматривать посетителей кафе, лениво прикидывая, на чьем месте он хотел бы сейчас оказаться. Выяснилось, что ни на чьем. Его так развеселили собственные ехидные комментарии, что он заказал еще чашку кофе, только уже со взбитыми сливками. И когда он слизывал пенку со вкусом детства с верхней губы, звякнул колокольчик входной двери и в кафе появилась еще одна пара. Они казались продолжением осенних сумерек, оставленных на улице. Мужчина был как-то протяжно высок, худ и сер. Он походил на покачивающуюся тень, когда снимал и вешал на хромированный крюк свое дорогое драповое пальто. Женщина не покачивалась, но была менее реальна из-за неестественной бледности лица, запавших глаз и отсутствующего взгляда. Она заученно сбросила легкую черную шубу на руки спутника, опустилась на стул и взяла меню и через несколько секунд, так и не открыв его, положила назад на мраморный столик. Ее темные волосы, касались плеч, сливались с тканью делового костюма, который, несмотря на превосходный покрой, смотрелся великоватым. Артур поймал себя на мысли, что так и сидит с и жирной пленкой сливок на губах. Во рту внезапно стало сухо, он обмакнул губы, сделал большой глоток кофе и его замутило от приторности жидкости. Впрочем, жидкость тут была не причем. Женщина в обвисшем костюме была героиней его ночного кошмара. Ему стало страшно, что она узнает его, что встретиться с ним глазами, что он в них прочтет что-то такое, чего пока он себе представить не мог, но уже было тошно. Артур сидел не шелохнувшись, боясь лишним движением привлечь к себе ее внимание. Так прошло минуты три или чуть больше, но женщина не подавала никаких признаков заинтересованности реальностью. Мужчина достал папку, им принесли кофе, мужчина, прихлебывая горячее варево из миниатюрной чашки, извлек из папки бумаги и писклявым шепотом начал излагать какую-то, видно, очень важную для него, мысль. Женщина так и не прикоснулась к своей чашке, она роняла на стол золотые кольца с искрящимися камушками, которые не держались на ее изящных, тонких руках. Затем она примеривала их по очереди на каждый палец, вертела, как волшебную головоломку и вновь сбрасывала, как змея шкурку. Артур зачарованно смотрел, как стекает золото по ее пальцам, а слух его отметил, что поток слов человека-тени прервался. Артур поднял глаза: мужчина растерянно смотрел на женщину, а та сгребла кольца в карман пиджака, встала, перекинула шубку через руку и шагнула в сырой туман вечера. Мелькнули в дверном проеме то ли звезды, то ли фонари, мокро чавкнули шины множества машин и она исчезла. Ушла. Не узнав, не дослушав, не выпив кофе. По-видимому, все это ей было уже не нужно. Ее спутник чуть затравленно оглянулся, Артур быстро опустил глаза. Ему вдруг стало смешно – такая забавная смесь досады, позора и недоумения красными пятнами расползалась по лицу серого человека. На самом деле, посетители кафе были слишком заняты собой, пирожными с вишенкой, ароматами горячих напитков и теплым светом, чтобы реагировать на чужие недоразумения. Кафе осенних вечеров – гостеприимные очаги блаженства. Но, погревшись у них, все равно приходится выходить наружу. Холод быстро проскользнул под куртку Артура, он поднял воротник и зашагал домой, ощущая, как давно забытое чувство азарта толкает кровь. Стараясь не думать о причинах, Артур решил съездить завтра днем в квартал этой женщины, найти ее дом и… И как-нибудь, где-нибудь, что-нибудь о ней узнать. Для начала – имя. Наверняка, у нее необыкновенное имя. Иначе быть не может.

***

События последних семи месяцев развивались совершенно удивительным образом. Чудесный каскад встреч и изменений обрушился на столь долго пребывавшего в спячке Артура. В старом квартале Анны он встретил друга детства, который успешно занимался ремонтом машин. Его мастерская скорее была похожа на студию художника, где соседствовали новинки и раритеты автомобильной жизни. Здесь не только меняли шины, перебирали двигатели и красили корпус, но и придавали машине эксклюзивный вид. Клиенты не жалели денег на воплощение своих фантазий – от встроенных аквариумов и баров со светомузыкой до стола для пинг-понга в кузове пикапа. Здесь можно было заказать немыслимую расцветку и форму сидений, необычные сигналы и светящиеся надписи. Артур недолго проработал механиком в гараже – вскоре он с головой окунулся в увлекательный мир автодизайна и через три месяца уже гордо именовался креативным директором фирмы. Более того, он оказался отличным психологом и прекрасным (хоть и немногословным!) оратором, поэтому именно он вел дела наиболее капризных заказчиков.
Непривязанность к сумме заработка привела Артура к тому, что на Рождество он смог себе сделать подарок, о котором мечтал давным-давно – он купил подержанный (очень подержанный, точнее сказать «убитый») ретро-кабриолет и занялся его вторым рождением. Превращение развалюхи в белоснежную красавицу вызывало у него чувство неподдельного восторга и наслаждения. Понятие «долги» исчезло из его жизни, как исчезла и бывшая жена, нашедшая, наконец-то, свое выгодное счастье. Появились женщины, желающие освоить его пространство и время, но он был корректно недосягаем – его волновала Анна, о которой он (проявив и здесь неожиданные способности начинающего детектива) знал теперь многое. И это «многое» беспокоило его чрезвычайно. Во-первых, Анна была его богаче. Но, ладно – деньги, как говорится, дело наживное. Главное было в замкнутости Анны. Ее нельзя было обвинить в неприветливости и некоммуникабельности, но тонкая печаль прозрачной стеной отгораживала ее от мужчин. И можно было бы, конечно, попытаться эту стену разбить, но учитывая особенности их первоначального знакомства… Дойдя до того места в рассуждениях, Артур всегда хмурился и с некоторой долей остервенения бросался на работу. Он не знал, как подойти к Анне и даже на Рождество, когда все люди верят в сказку, он проследил весь путь Анны к одной из подруг, но так и не шагнул навстречу. Наверное, потому что считал свое появление весьма сомнительным подарком. Отказываясь от прикосновения к Анне, он мысленно был с ней и такое положение вещей его почти устраивало.
Где-то в конце января в кабинет Артура ворвалась парочка, при виде которой у Артура екнула селезенка – перед ним мельтешили в криках счастливого узнавания Сурок и Актриса. Через полчаса словесной белиберды стало ясно, что «Сфера Желания» цветет, как ухоженная оранжерея, от клиентов отбоя нет, а на носу день Святого Валентина и все, почитающие себя влюбленными, как с ума посходили – подавай им сверхпотрясающее, индивидуальное, можно напрокат. Так вот, нужна машина в виде голубя, в смысле крылья из перьев (натуральных!) по бокам, клюв там с глазками на капоте («но без помета на багажнике, хе-хе» - смеялся Сурок), если без перьев, то хотя бы «романтичная жесть из серебра» - это ворковала Актриса. Еще нужен чехол с сердцами для седоволосого кондитера и хрустальный перезвон с мелодичным напевом «моя принцесса» в машину, которую пригонят завтра. Еще нужны клоуны, но их наймут в другом месте, разумеется. Хотя, может, кто из механиков хочет подзаработать? Нужны такие клоуны с крепкими мускулами, впрочем, ладно-ладно, за клоунами они поедут в один из спортивных клубов. Артур слушал и смотрел эскизы, а в груди становилось тепло и легко, как в детстве, когда мама поила при простуде горячим молоком с медом. Артур улыбался, в комнате было светло от падающего за окном снега и хотелось расцеловать пахнущую жасмином Актрису, что одобрительно щупала мягкую шерсть белого свитера Артура, хотелось посидеть в баре с Сурком, что расписывал новые прекрасные горизонты их совместной деятельности. Эта встреча и завершилась в ресторане, где Актриса с Сурком выпили отнюдь не аристократическое количество шампанского и очень веселили своими непосредственными выходными потягивающего безалкогольного коктейль Артура.
В результате автомастерская приобрела постоянного, щедро оплачивающего услуги, клиента – «Сфера Желания», а Артур обрел друзей. Иногда к шумной компании Сурка и Актрисы присоединялся Меценат и поначалу Артур был с ним скован, но какое-то внутреннее равенство стерло натянутость и раскрепостило сердце. Последний рубеж запретных тем был взят апрельским вечером на берегу озера, когда на вилле Мецената отмечался его день рождения. Сурок, утомленный подготовкой праздника, заснул под грохот фейерверка, Меценат вальсировал с одной из своих тетушек, а Актриса рыдала от счастья на плече Артура, в сотый раз рассказывая ему о том, что Меценат сделал ей, наконец, предложение и царапала Артуру щеку бриллиантом кольца. Артур, мысленно прощаясь с новой рубашкой, измазанной слезами с тушью и помадой, гладил угловатые плечи Актрисы и покорно соглашался, что хорошие женщины заслуживают хорошего мужа и наоборот. Тогда-то Актриса, внезапно прекратив всхлипывания, спросила – видел ли он когда-нибудь еще ту женщину, благодаря которой их всех вместе и свела судьба. Артур посмотрел на лиловые волны озера и рассказал про свои дежурства под окнами Анны, про ее одиночество и привычки, про свое одиночество и про свои привычки и про то, что пусть все остается так, как есть. Во время рассказа Актриса на удивление не проронила ни слова, только глаза ее блестели и рот был по-детски полуоткрыт. Потом она вдруг изогнула бровь, вскочила со скамейки и бросив, «а я выходу замуж», убежала к Меценату. Артур усмехнулся, но он не испытывал горечи признания. Произнеся впервые вслух имя «Анна» не отвлеченно, а наполнено осмысленными чувствами, он с изумлением отметил, что в нем появилось желание пойти дальше. И если бы, по волшебству, сейчас бы Анна оказалась здесь… Но видимо волшебства в этот вечер и так было предостаточно – помолвка Актрисы «съела» отпущенные ресурсы, поэтому Анна не появилась на берегу озера и Артур ушел в отведенную ему комнату для гостей.
Май выдался душным и знойным. Зелень деревьев, в ожидании дождя, понуро завидовала цветам на газонах, которые щедро поливались людьми утром и вечером. Перед летними отпусками дел в мастерской было невпроворот, Артур был устал и раздражен, наверное, поэтому и поссорился с Актрисой. Да и она хороша – намертво вцепилась в него увещеваниями встретиться с Анной и однажды он грубо ответил, что все женщины хороши на расстоянии, но оказываются черт знает чем подпусти их поближе, особенно те, что не гнушаются мужчинами по вызову. Он предпочитает жить без «счастливого» наблюдения, как обворожительная красотка превращается в обычную похотливую… ну, и так далее. Актриса оскорбилась и бросила трубку. Она не звонила ему недели две, а с заказами появлялся Сурок, трагично высвистывая «чего поссорились? Зачем схлестнулись? Женская солидарность – страшная сила!». Артур хмурился и гонял на своем кабриолете на предельной скорости по загородному шоссе. К дому Анны он перестал приходить. Двадцать седьмого мая, почти ночью, ему позвонила Актриса и, честно говоря, он очень обрадовался, услышав ее голос. Но разговора как такового не было – Актриса невыразительно сказала: «Анна уезжает, я у нее была, мне есть, что тебе рассказать, если хочешь – давай встретимся». Артур выдавил «еду» и через сорок минут они вновь сидели с Актрисой у озера.

***

Анна сидела на диване и с грустной улыбкой скользила взглядом по окружавшим ее видам. Окно было распахнуто для ночных звуков и ночной прохлады. Но воздух был недвижим, как недвижима сейчас была сама хозяйка дома. Что ж, если завтра сегодняшняя посетительница приедет с мужем и его все устроит, можно будет потихоньку собирать вещи. А может, все-таки не стоит продавать дом? Просто сдать в аренду, вдруг захочется вернуться? Впрочем, решение принято и хватит суетится… Интересная дама… Как все-таки странно порой случается, что открываешь душу незнакомому человеку. Да нет, не странно – эффект случайного попутчика, знакомство, не ведущее ни к чему. И все же…
Про отвратительное «приключение» в свой день рождения Анна не рассказывала никому. А потенциальной покупательнице дома выложила все. Вот ведь как бывает…

***

А было следующее. Актриса, распаленная обидой на Артура в частности и интригой ситуации вообще, ломала себе голову, как бы познакомиться с Анной. Где Анна живет – Актриса знала. Артур как-то показал такой дом, хоть и одноэтажный, но с колоннами (как в театре!), весь увит плющом и фонтанчик во дворе. Но как в этот дом войти? Положившись на случай, Актриса двинулась в путь и озадаченно уперлась взглядом в табличку «продается», воткнутую в клумбу с очаровательной геранью. Актриса вышла из машины, прошла по дорожке из какого-то камня (наверное, розовый гранит) и стала кружить вокруг клумбы, соображая, как теперь действовать дальше. В это время в дверях дома появилась роскошная дамочка в дорогущем джинсовом костюме и приветливо сказала: «Здравствуйте». Актриса остановилась и когда разглядывать женщину стало уже совсем неудобно (по причине длительности оценки), спросила: «А продается герань или дом?». Хозяйка засмеялась: «Дом с геранью. Если дом Вас не интересует, герань я могу подарить просто так. Все равно уезжаю». «Меня интересует все!», серьезно заявила Актриса . «Тогда проходите», хозяйка распахнула дверь, «меня зовут Анна…».
Анна, Анна… Симпатичной-то назвать язык не поворачивается. Вся – сплошной шарм. Ну, есть такие женщины. Вот, без косметики, босиком по дому ходим, в все равно – королева королевой, черт побери… Актриса сыпала вопросами про цену, ремонт, сервис в этом квартале, соседей и гараж. Видя, что Анна вовсе не бука, Актриса начала рассказ про свое счастливое замужество и мысленно себе поаплодировала, когда Анна предложила ей кофе. Немного жеманясь, Актриса опустилась в одно из уютнейших кресел и … онемела. На каминной полке стояли две бронзовые вазы. В одной стоял огромный букет засушенных роз, на другую был надет рыжий парик (сколько было скандалов в театре из-за пропажи этого парика – он был дорогой, из натуральных волос!). между вазами стояли две бутылки шампанского. События далекой осенней ночи всколыхнулись в памяти Актрисы и ей не терпелось приступить к расспросам.
«Вы актриса?», спросила она вернувшуюся с подносом Анну, старалась вложить в свой голос искреннее восхищение с изумлением (как ее учили режиссеры!). «Н-нет», помедлила с ответом Анна, «не совсем… Так, неудачная попытка». «Как это?», оживилась Актриса, «пожалуйста, расскажите! Такие букеты дарят только восхищенные поклонники! Опять же парик… Может, вы – певица? Артистка оригинального жанра?». «Разве что оригинального жанра», грустно усмехнулась Анна, «разве что оригинального…». «Здесь, наверное, какая-то тайна?», вкрадчиво выдержала паузу Актриса, «тогда простите… Вот нахлынули мечты детства – цветы, крики «браво!» или просто «я люблю тебя», и рыцарь, конечно, на белом коне…». Анна улыбнулась уголками рта: «А разве, извините, это не воплотилось в вашем замужестве? Я так поняла, что вы очень счастливы…». «Да, да», рассеяно закивала Актриса, «но мечты детства… Они не дают мне покоя…». «Знаете что», вдруг горячо заговорила Анна, «поверьте мне – оставьте мечты детства детству. Вы счастливы в реальности, не вздыхайте по книжно-киношным героям…». Она остановилась и судорожно перевела дыхание. «Вы спрашиваете, что значат этот парик и цветы», продолжала, волнуясь, Анна, «хорошо, я вам расскажу».
И Анна рассказала про День рождение, про все безумия того вечера: безумие одиночества, безумия несбывшихся надежд, безумное виртуальное общение (надо будет сказать Сурку, что его приняли за Высший Разум, ха!), безумное детское желание Короля Артура и достойное безумство воплощения – мужчина по вызову, пьяный красавец, презирающий перезрелых матрон (не забыть сказать Артуру, что Анна считает его красавцем и не забыть сказать Анне, что Артур больше не пьет!).
Анна покусала губы и, вздохнув, подлила кофе гостье. «Я оставила парик, цветы и шампанское, чтобы помнить о том, что Король Артур – это прекрасная легенда. Легенды не терпят, когда их пытаются сделать собственностью. Тогда они выворачиваются наизнанку и мстят горьким разочарованием. Раз уж я не сошла с ума, чтобы жить в иллюзии, значит пора принимать действительность. Наверное, мне не суждено быть любимой и любить взаимно. Хотя… В минуты самых горестных страданий мне почему-то стала приходить на ум библейская фраза «каждой твари по паре». И если я простая божья тварь, то где-то есть и моя пара. Может, повезет – я встречу ее, а если нет… Значит, не, чего тут еще скажешь. Но больше я не буду вверять свою неизрасходанную любовь оплаченным пришельцам. Отдам собакам». «Кого?», вздрогнула Актриса. «Любовь», шмыгнув, засмеялась Анна, «не пришельцев же. Я бросила свою прежнюю работу, уеду в пригород, там мой дядя открывает пансионат для бродячих собак. Смешно как-то звучит – пансионат для бродяг! Но суть этого не меняется… Я ведь всегда любила собак, только сама не заводила – чудовищный эгоизм плюс грезы о замужестве и детках… Грезы отпадают, буду замаливать грехи перед собаками».
Анна встала, поправила локоны парика и смущенно улыбнулась, как это бывает после большой дозы откровений.
«А вот», откашлялась Актриса, «вам никогда не хотелось увидеть еще раз Короля Артура, ну, в смысле, того «пришельца»?». Анна обхватила плечи и зябко поежилась. «Нет, пожалуй», сказала она, «зачем? Вы же не хотели бы видеться с клоуном, угостившим вас за ваши же деньги мороженым, от которого вас потом тошнило?». «Э-э», протянула Актриса, «с клоуном, конечно, нет… Но вы же говорили, что тот мужчина был красив, а вдруг он, э-э, как бы это сказать, тоже не совсем, не того…». «Что не того?», удивилась Анна, «он – мужчина по вызову, какие могут тут еще быть «не того»? Красивый, да… Профессия у них такая… Правда, я не заказывала пьяницу Короля Артура, но какая теперь разница…». «Но», Актриса отчаянно пыталась сказать что-то умное, тактичное, главное – и это никак не могло сложиться в цельную фразу в ее голове, «но… Вот вы же – не обычная клиентка, балующаяся платными интрижками, а ему так наверняка показалось, а вдруг он – не обычная платная интрижка, а совсем наоборот…». Актриса умолкла, не зная, как ей быть – может, выложить все начистоту? Но Анна рассеяно подытожила: «То есть, бесплатная интрижка. Навряд ли. Я заплатила много. Простите, что отняла так много времени своими глупостями. Буду ждать вас завтра с мужем». Актриса ужасно разозлилась, что ее выставляют, но встала, величаво направилась к двери и на пороге, обернувшись, сдержанно сказала: «Если бы вы были Актрисой, милочка, вы бы знали, каким удивительным образом порой воплощается в жизнь сыгранная роль. Еще бы вы знали, что не только вы после спектакля снимаете маску, но и ваш партнер. И еще бы вы знали, что надо прислушиваться и доверять режиссеру». «Я – не актриса», озадаченная резким тоном и нравоучительностью, пробормотала Анна. «Очень жаль!», вздернула голову посетительница, «до завтра!». Анна закрыла дверь и подумала, что беседа с незнакомцами имеет один плюс – если даже пожалеешь, что обнажил душу, последствий это иметь не будет. Кроме случаев шантажа. Но здесь не этот случай. Даже если завтра весь квартал будет судачить, что Анна пользуется услугами мужчин по вызову, ей, конечно, будет стыдно и неприятно, но рвущие сердце страдания она уже пережила… К тому же, она уезжает. А собакам все равно – какую любовь пыталась купить хозяйка, главное, чтобы не продавала их любовь. «Продам щенка на мыло», вспомнила вдруг Анна фразу из какого-то рассказа про предприимчивого мальчика. «Господи, ужас какой!», сказала вслух Анна и пошла прощаться с вещами.

***

Не то, чтобы Артур был потрясен рассказом Актрисы – о том, что Анна – не пресыщенная удовольствиями дамочка, он знал уже давно. С Королем Артуром стало понятнее, но тут же накатила тоска от всяких там соотетствий-несоответствий, ожиданий-разочаровний, хотя… Если она пришла к мысли, что является Божьей тварью, ждущей свою пару, это уже неплохо. Хотя, пара ли он… Тьфу, все по новой. Вот если бы перемахнуть через все объяснения и недоразумения, если бы просто… Но все непросто. Но Анну терять Артур не хотел. Конечно, можно будет разыскать ее и в собачьем пансионате, он, кстати, давно хотел завести собаку. Познакомиться, разговориться, вместе выбрать щенка, приезжать в гости… А потом появится Сурок, обязательно ведь с Актрисой появится, и все вернется на круги своя – объяснений не избежать. Надеяться, что Сурок и Актриса сохранят тайну бесполезно. Да и обманывать Анну не хочется… Артур очнулся от размышлений благодаря воплям, которым озеро вторило недовольным эхом в предрассветной тишине. Артур ошеломленно уставился на Сурка, невесть откуда взявшегося, прыгающего вокруг Актрисы, которая заламывала руки с криком «никто не знает лучше меня женской души!». Более того, Артур обнаружил, что рядом с ним на скамейке сидит Меценат, азартно курящий сигарету и периодически вставляющий в перепалку Сурка с Актрисой одобрительные междометия. Актриса подскочила к Артуру, схватила его за грудки и зашипела: «Только шифон! Море шифона! Розовый с белым, поставим вентилятор, чтобы постоянно развевался! Девочки будут сыпать лепестки роз, а мальчики петь «аллилуйя!». «Глупости!», отодрал Актрису от груди Артура Сурок и вцепился сам, «розовый с белым – это пОшло! Как, впрочем, девочки с мальчиками тоже. Я думаю, там должен быть конь. Если поедем в зоопарк прямо сейчас, успеем позолотить ему копыта. Заодно узнаем, как заставить павлинов распускать хвост!».
«Одну минуту», вежливо сказал Артур и убрал лапки Сурка с джемпера, «что мы опять сочиняем?». Актриса с Сурком замолчали, а Меценат ответил: «Твой визит к Анне». Артур кивнул, сложил руки на груди и посмотрел на раскрасневшихся сферистов Желания. «Э», начала Актриса, «никто не знает лучше меня женской души…». «Опять же конь», неуверенно, но перебил ее Сурок. «Вот так!», развел руками Меценат. Артур встал, потянулся и спросил: «Сколько роз было в букете?». «Много», услужливо брякнул Сурок. «Сорок пять красных роз», отодвинула его Актриса, «но…». «Никаких «но», сказал Артур, «спасибо за информацию, дальше я все сделаю сам». «Вот так!», торжествующе затряс окурком Меценат. «Хам!», взвизгнула Актриса, «мы тут три часа напрягаемся, чуть не передрались – под какую музыку выпускать голубей, а он – все сделает сам! Да что ты можешь сам? Розами лоб под париком чесать?». «Ой», пискнул Сурок, «ну при чем тут это… Или, Артур, дорогой, ты хочешь опять… Ну, там перформанс закатить по полной программе? Это мысль!».
«Невменяемы», сказал Артур и пошел к машине.

***

Из-за духоты Анна проснулась очень рано. Она вспомнила события минувшего дня и вдруг поняла – дом продавать ей совсем не хочется. Дяде с собаками можно будет помогать и без подобных экстримальных решений. Правда, сегодня приедет та интересная дама, вместе с мужем смотреть дом. Что ж, придется сказать, что передумала. Возможно, в ответ будет выдана эксцентричная проповедь, ладно – чему быть, того не миновать. Анна накинула пеньюар и решила вырвать из газона табличку «Продается», а днем уж позвонить в агентство и согласиться на любые отступные. Она распахнула дверь и солнце на секунду ослепило ее. Когда Анна проморгалась она увидела в семи метрах, разделяющих порог от тротуара белый кабриолет и мужчину в белых джинсах и белом джемпере. Солнце блестело на короткой стрижке седых волос и искрой пробегало по чуть небрежной щетине на щеках, подбородке и вокруг губ. В синих глаза, как это ни звучит банально, отражалось небо, а в руках был огромный букет белых роз. Что-то вспыхнуло в голове Анны, сердце застучало быстро-быстро, замелькали обрывки видений, фраз, мыслей и Анна узнала его. Он понял это по ее внезапно ставшим огромными глазам, по ее рукам, сжавшим мягкую ткань одежды, по горлу, что судорожно дернулось и замерло. Она увидела, как он напрягся, как чуть заметно задрожала его рука на капоте, как заволновались розы. Из хора звенящих шумов в голове, Анна услышала голос вчерашней дамы «он – не обычная платная интрижка, а совсем наоборот… Не только вы снимаете маску… Доверять режиссеру…». Анна замотала головой и бросилась назад в дом. Упав на диван, она проплакала какое-то время, потом, зажмурившись подошла к окну и, прошептав «каждой твари по паре», открыла глаза. Артур стоял, облокотившись на капот, небрежно отгоняя от себя букетом каких-то невидимых насекомых. От особо резких движений с роз осыпались лепестки и он тщательно их запинывал под машину. Анне вдруг стало смешно, она открыла окно и сказала «Вам подсунули старые розы!». «Мошенники», согласился Артур, «значит, я с ними в расчете». «В смысле?», удивилась Анна и, нагнувшись поставила локти на подоконник, подперев руками лицо. «Пока хозяин считал сдачу где-то в глубине лавки», пощипывал цветы Артур, «я решил, что сорок пять роз будет маловато и прихватил еще парочку. По дороге меня начала мучит совесть и я готов был позже вернуться, признаться в обмане и за все заплатить. Но раз меня надули в плане свежести среза, значит… Значит, я за две штучки все же деньги отдам (да, четно говоря, и отдал уже), но больше там брать цветы не буду. Они еще не знают какого выгодного клиента потеряли сегодня!». Анна, помолчав, спросила: «Вы намерены часто покупать розы?». «Если вы их не разлюбили», подмигнул ей Артур и этим уничтожил всю слащавость галантного поклона. «Э-э», покраснела Анна и дернула себя за щекочущую тело прядь, «э-э… Если этот букет мне, давайте его сюда». Артур подошел к окну и протянул розы. Она, прикусив губу, стрельнула по его лицу взглядом и сказала: «Заходите в дом». Потом, ухмыльнувшись, добавил: «Дорогу вы знаете».

***

У этой истории очень примитивный финал: Артур и Анна обвенчались в сентябре, во время проливного дождя, который весьма расстроил грандиозные планы Актрисы и Сурка по украшению и действию торжества. Но все равно все были счастливы. Счастье – оно вообще явление примитивное: любовь слева и справа, сверху и снизу, никакого разнообразия. Разнообразны только пути к нему. Именно об этом, в различных вариациях, чрезвычайно многословно к удивлению присутствующих, говорил на свадьбе Меценат. Подружки невесты были довольны.