38. сказка про цыпленка децыпла

 СКАЗКА ПРО ЦЫПЛЕНКА ДЕЦЫПЛА
 
 
 О вкусах не спорят. По вечерам из Вороньей Слободы, что от Скотного Двора недалече, доносилось нестройное карканье, в котором нет-нет, но иногда с трудом угадывалось старинное "шумел камыш". То, слыш-ко, цыганщина какая иль "семь-сорок", а то и восточные мелодии звучали. Да что с них возьмешь, с Ворон? Одно слово, ин-тер-на-ци-о-нал...
 Вот на Скотном Дворе - да, другое дело. Про ромашки с лютиками, да про то, что кто-то с горочки спустился. Заслушаешься! Тут тебе и напевность исконно народная, и чувства сердешные. Хозяин - тот, конечно, как с Федором на грудь примет, про "Александровский Централ" поет, или про паровоз, чтоб тот колёсами не стучал. А Пес, подхалим, подвывает. Тот ещё дуэт получается. Но это случай частный. Все- таки чаще про лютики. Тут Хозяйка - мастерица запевать, а Катька подмогает. И несутся по-над речкой приятные кажному Скоту звуки. Замирает всё в истоме, сама природа внемлет!
 Но - случилось! Правильно говорили древние: "О, времена! О, нравы!..." Заделался один Цыпленок по имени Цып рэп петь. Уж где он такой заразы буржуйской понахватался - неведомо. Может, Перелетные Гуси с Дальних Западных Выселок принесли, или радива, что в Избе Хозяйской день-деньской бубнит, рассказало. За давностью и не докопаешься.
 Но катится этакий желтый комочек по Двору, то пищит, то чирикает, то квохчет... Вот, вроде бы по нашенски, а ведь так сразу и не поймешь. Крылышки малюсенькие веером гнет, с ноги на ногу в ритм рваный переступает. Подергивается, словно припадок у болезного случился. Ежели внимательно прислушаться - услышишь: - "Йо! Йо! Хэй брат!.. Йо! Йо!". Вот ведь зараза, какая - дался малОму этот "брат", сам от горшка два вершка, желторотый такой... Мамка евонная, Курица Клуша, в панике и полном смятении. Что ж это такое с птенцом приключилось? Уж не болезть ли какая гадкая пристала? Али умом повредился, головенкой слабой к чему неслабо приложился?
 А тот, как ни в чём ни бывало, по Двору нараскоряку ходит, тонкой ножкой ритм бьет, да щебечет во всё горло:
 - Йо... Я... тебе скажу... Йо!
 Пёрышки в дреды заплёл. Растаман, млин... Себя иначе, как "Децыпл" не называет, а на настоящее, от рождения данное имя откликаться не желает. Ни дать, ни взять - умом тронулся. На него глядючи и остальные Цыплята в рэперы подались. Вот такие, понимаешь ли, пироги. Видать, и впрямь болезть какая заразная родной край посетила, да все молодняк косит, типа гриппа какого птичьего. Токмо на эдакий душевный уклон. Лечить надо, да и срочно, а то и Утки степенные назавтра тарантеллу плясать удумают. Неужто до такого дурдома Скотный Двор допустить можно? Куда командование смотрит? Нет уж!
 И вот был срочно созван консилиум по решению рэпо-цыповой проблемы. Во главе, понятно, Индюк Кеша, как староста, Козёл Сидор - его вечный заместитель, Учёный Гусь и Белый Крыс - как научные кадры, ну, ещё и Мерина Тишу для солидности и полного кворума пригласили. Как-никак, в дальних краях бывал, свет повидал, может, что и полезное подсказать сможет.
 Сперва, понятно, Кеша вступительную речь толкнул. Говорил не долго, но по существу: выход из сложившегося положения один - лечить. Токмо как?
 Тут мнения разделились.
 - Да не берите в голову, - вдруг промолвил молчун Тиша. - Перебесится малец, израстётся. Всё само собой и образуется.
 - Крайне неверное мнение! - горячо возразил ему Учёный Гусь. - Лечить, лечить, и ещё раз - лечить! Что ж, по вашему, профессор Кащенко ерундой занимался? Нет, необходимо внешнее воздействие на больного, способное отторгнуть его от чуждой нам культуры и которое сможет вернуть его к нашим, исконно Дворовым корням!
 - Внешнее воздействие - это что, выпороть, что ли? - воодушевился Козёл Сидор. - Я вот, к примеру, свою Козу Машку порю по пятницам, чтобы не бегала где ни попадя. Крепко деру, для острастки. Помогает.
 - Нет, подобные негуманные методы нам не подходят, - задумчиво произнёс Белый Крыс. - Пороть такое юное цыплячье создание как Сидорову Козу нельзя. Организм может не выдержать. Воздействие необходимо на тонком, психологическом уровне. Надо так...
 А поутру операция по возвращению Цыпа в нормальное состояние началась. Не обращая никакого внимания на вопли и стенания больного, дреды с него были торжественно срезаны. Чтобы и другим неповадно было. Впечатлительную Курицу Клушу заранее удалили, чтобы своей ложной жалостью к любимому дитятке не смогла испортить процесс выздоровления. Твёрдый духом папаша Петух Петя Второй крепко держал своего юнца, которому прямо в ухо самодеятельные Дворовые певцы пели настоящие народные песни. До самого вечера, как и указал Белый Крыс. А назавтра лечение продолжилось. И напослезавтра. И так всю неделю.
 Через неделю Цыплёнок Цып дёргаться перестал, больше не скулил, не выл и не плакал. Наоборот, глядя помутневшими глазами куда-то вдаль, начинал подтягивать вслед за поющими:
 - ...Во саду ли, в огороде...
 ...Во поле берёза стояла...
 ...Артиллеристы, Хозяин дал приказ...
 ...И Кеша - такой молодой...
 На этом излечение больного было сочтено завешённым. Бывший Деципл откликался теперь только на "Цып", от рэпа шарахался, был тихим и послушным. Единственное, что немного беспокоило окружающих, так это то, что нет-нет, а вскрикивал немелодично Цыплёнок Цып по ночам дурным голосом:
 - Ах, ты, сукин сын, камаринский мужик!.. Йо!...
 Чем несказанно пугал куриное население.
 
 
 Тут и сказочке конец...