Крылья

Он встал с кровати, зевнул и потянулся. Что-то в нём хрустнуло.
- Ты чего? – Полина приподнялась на локте.
- Мне пора, ты спи.
- А-а, - протянула она и перевернулась на живот, обнажив при этом загорелую спину с тоненькой белой полосочкой от купальника. Обняв подушку, Полина сквозь дрёму любовалась, как Миша одевался.
- Я тебе позвоню, - шепнул он и нагнулся к ней, чтобы поцеловать.
Полина подставила щёку.
- Сколько времени?
Он посмотрел на часы.
- Без четверти шесть.
- Так рано? Я думала, мы позавтракаем вместе.
- Как-нибудь в другой раз. – Он улыбнулся и на цыпочках пошёл к двери.
- А крылья?
- Что?
- А крылья, оставишь? – Полина села на кровати, и плотно обернулась одеялом.
Миша хлопнул себя ладонями по плечам.
- Ой! – он не на шутку испугался. – А где они?
- Да вон, на стуле, под моей ночной рубашкой. Кстати, не мог бы её кинуть? Холодно.
Миша медленно вернулся и поднял рубашку со стула. Под рубашкой лежали крылья: белые, пушистые, чуть испачканные томатным соком.
- Как это я их? – удивленно спросил Миша.
- Я не помню, сказал, что с ними не очень удобно, и на стул положил.
- Как это я их мог положить, - это же не вещь, какая? – он погладил крылья и присел на корточки. – Я их что, сам оторвал, что ли?
- Ну не я же? Миш! Пожалуйста, отдай рубашку.
- А? – он протянул ей шёлковую тряпочку. – Слушай, Поля, мне их обратно надо, мне без них нельзя.
- Обратно, так обратно. Бери и надевай.
- Как же я их надену?
- Ну, я не знаю, как снимал, так и надевай.
Миша обошёл вокруг стула, снял пиджак, рубашку и неловко почесал спину.
- Ты мне не поможешь?
Полина надела рубашку и пододвинулась на край кровати.
- Я так рано не встаю. У меня теперь целый день голова болеть будет.
Миша не слышал её, он взял крылья и протянул их Поле.
- На вот, приложи к спине.
- Куда?
- Туда, - он указал себе на спину. – Приложи.
- О Господи! Поворачивайся. Сюда?
- Левее.
- Сюда?
- Чуть ниже.
- Так, что ли?
- Примерно.
- Они не держатся.
- О Господи! – с ужасом произнёс Михаил и сел рядом, на кровать. Полина зевнула и положила ему голову на плечо.
- Миш, я ещё часок посплю? А?
- Подожди, я лягу, – он снял штаны и лёг. – Теперь давай.
- Чего давать?
- Приставляй крылья.
- Так, что ли?
- Я ничего не чувствую. Постой! А ты их не перепутала? Вот левое – это слева, а правое – справа. Давай снова.
- Я устала.
- Ещё разок.
- Они всё равно не держатся.
- Это очень плохо, - он лежал на животе, с вытянутыми вдоль туловища руками и почти рыдал.
- Ты чего, Миш? Ну не плач, дались тебе эти крылья.
- Как же я теперь без них?
- Что же теперь…, будешь как все.
- Я не такой!
- Ну что ты, - она гладила его по голове. – Живут другие без крыльев, и нечего…
- Поля, я без них – умру!
- Все мы, когда-нибудь умрём.
Миша взял крылья и прижал к груди.
- Зачем, зачем я их снял, Господи, что за наказание такое?
Полина прилегла рядом.
- Может и не наказание, поживёшь без них, понравится. Без них гораздо удобнее – шепнула она Михаилу на ухо, чуть дотронувшись языком.
Миша неотрывно смотрел в потолок.
- Я буду по ним скучать.
Поля улыбнулась:
- Хочешь, я пришью такие лямочки, и ты сможешь надевать, и ходить в них?
- Это же не то.
- Пусть не по-настоящему, зато красиво, и никто не догадается.
- Нет, я так не хочу, не хочу «не по-настоящему».
- Глупый! Пожалел, какие-то крылья, и даже про меня забыл.
- Я не забыл… Я просто растерялся.
- Подумаешь крылья, мне вот с тобой и без крыльев хорошо. – Она протянула руку и погладила его по животу. Миша вздрогнул.
- Мне тоже хорошо.
- Я рада, иди ко мне.

Было уже совсем светло. Миша тихо встал, поднял с пола крылья и пошёл на кухню. Там он аккуратно завернул их в газету, перевязал бечевкой, и, встав на табуретку, положил на антресоли. Затем оделся, взял ключи, пустой пакет для хлеба, и пошёл в булочную.

За ночь, осенний дождь вымыл улицы и набросал под ноги листву. Миша шел, неторопливо перепрыгивая через лужи. Прохожих было мало. Воскресный день начинался новой жизнью. Он вдохнул полной грудью и улыбнулся:
- Хорошо! – подумал он. – А может, они еще вырастут, и все изменится?