Ясновидение ребенка

Сыну моему было тогда три года. Моя жена занималась уроками с дочерью, которая училась в классе седьмом, а теща помогала ей.

Я решил заняться с сыном и в другой комнате разложил шахматы и предложил ему играть. Он с удовольствием согласился.

Однако игра не получилась. Ребенок был еще совсем мал для игры в шахматы. Конечно, он видел, как я играл в шахматы с родственникамии и друзьями, но совсем ничего не понял. Хотя я и объяснил ему наименование фигур, но знать наименование фигур все же мало.

Когда я сказал ему: "Ходи!", он с удивлением посмотрел на меня, встал с ковра, на котором мы сидели с шахматами, и аккуратно наступил ногой на шахматную доску. Пришлось объяснять, что "ходи" означает взять в руки пешку и передвинуть ее.

Затем, когда мой конь оказался у него под боем, я сказал ему: "Ешь коня!". Снова он на меня глянул удивленно, взял коня и сунул его в рот.

Тогда я решил переменить игру и сделать ее максимально простой и понятной для ребенка.

Я взял две пешки, черную и белую, спрятал их в кулаках, предварительно перемешав их у себя за спиной, и спросил его: "В какой руке белая пешечка?"

Маленький сын указал пальчиком на один из выставленных вперед кулаков и сказал: "Здесь!".

Он угадал правильно и я продолжил игру, полагая, что скоро он ошибется.

После пятого правильно угаданного случая он произнес: "Эта игра мне нравится!".

После десятого подряд правильно угаданного случая я заподозрил, что здесь не работает теория вероятности.

После восемнадцатого правильно угаданного случая я решил показать это родным.

Тихонько и без суеты я позвал сына в соседнюю комнату и сказал теще, жене и дочери - "Сейчас я вам что-то покажу". И попросил сына угадывать пешки.

Он угадал три раза подряд.

Теща, глядя на все это, сказала: "Это же очень просто!".

Тогда я попросил ее угадать пешку, но при первой же попытке она ошиблась.

-Вы обычный человек-сказал я ей...

Обычными людьми стали последовательно также моя жена и дочь, тоже ошиблись, не угадали цвет пешки.

Посмотрев на них, сын тоже стал угадывать, как и все, пятьдесят на пятьдесят.

Когда он стал взрослым, я спросил его, помнит ли он об этом случае. Он сказал, что помнит, что знал тогда какого цвета пешка, в какой руке. Но когда он увидел, что другие ошибыются, ему тоже захотелось ошибаться, как все.

Конечно, каким бы невероятным не был бы случай, теория вероятности его допускает. Правда, вероятность такого случая очень мала.

Я до сих пор не понимаю механизма этого события, особенно удивляет какая-то его сюжетная линия. Почему из трех женщин разного возраста ни одна не угадала?

Неужели наши ожидания влияют на вероятность события?

Или же то была, хотя и почти невероятная, но случайность?

Не уверен, что получу ответ. Допускаю, что могло быть и то, и другое одновременно. Но в любом случае мне стало легче на душе, когда я рассказал, поделился впечатлением об этом загадочном для меня явлении.