Хозяин Старого дома

ч.1. Старый дом

Старый, покосившийся дом стоял на берегу залива, на самом краю невысокого обрыва, спускающегося к самому морю. Все еще яркое вечернее солнце, клонившееся к закату, освещало разбитые окна и оторвавшиеся ставни. Высохшая, облупившаяся краска большими, рваными язвами вздыбилась на поверхности когда-то, ухоженных стен. Оранжево-кровавые оттенки заходящего солнца придавали этому дому еще более жалкий и вместе с тем гнетущий вид.

Что-то во всем этом облике молчаливо кричало о том, что в этом доме давным-давно произошло событие, о котором уже никто из людей и не вспомнит. Лишь дом, одиноко приютившийся на берегу залива, глядя усталыми глазницами разбитых окон, пытается что-то сказать. Что-то, по-прежнему важное, что-то такое, что не дает спокойно умереть ему, и без того давно умершему остову... Но лишь ветер воет в его опустевших коридорах, через разбитое стекло, проникая в него, словно змея протискивается через ребра давно убитого в сражении воина, оставленного на поле боя...

Естественно, каждый мальчишка в городе знал, что в этом доме спрятаны сокровища, но охраняет их дух Старого Хозяина. Его тень часто видели на закате. Он появлялся лишь на миг на пороге дома.

Конечно, все мальчишки в глубине души понимали, что это все россказни старших ребят, ведь никто из них не мог сказать, что тень Хозяина видел именно он - все лишь знали кого-то, кто уж точно видел! Но это не уменьшало той остроты ощущений, которую дарили вылазки к старому дому по вечерам. В груди страшно и приятно холодело, весь мир как бы замирал, и все взоры были устремлены на порог старого здания в ожидании страшного преставления.


Само собой, у ребят даже не возникло сомнений насчет того, куда они пойдут на этот раз. День как раз клонился к вечеру, а это было самое лучшее время, чтобы увидеть Старика.
 
Ч. 2. Друзья

Однажды, Щупа и Багги решили не пойти в школу. Не по какой-то причине, а просто так. На улице стояла замечательная весенняя погода, солнце звало погулять, краски после долгой зимней серости, наконец приобрели свои яркие тона, и внутри все ликовало от ощущения опасности, предстоящего чувства свободы и осознания того, что кто-то в данный момент мучается над книжками, а ты свободен и можешь целый день делать то, что хочется лишь тебе! Особых планов они не строили, да и не хотелось... Никто из них даже предположить не мог, какая дивная история с ними приключится в самом ближайшем будущем...

В каждом дворе обязательно живут пара таких мальчишек! Они, словно распределяются при рождении во все городские дворики, чтобы равномерно излучать свет детства в мире взрослых людей. Каждый знает таких мальчишек, живущих в ближайшем дворике! Многие взрослые их недолюбливают, многие улыбаются, глядя на них, очевидно, вспоминая свое детство, некоторые ищут повод, чтобы научить уму-разуму... Но в этот раз, мальчишкам здорово повезло: на улице не было ни души и с каждой минутой у ребят крепла уверенность, что в ближайшее время, взрослая часть населения даже не подумает показаться на улице! Все это давало надежду на то, что день пройдет просто замечательно! И даже неважно было то, что родителей могут потом вызвать в школу, чтобы дома мамы и папы устроили воспитательные мероприятия с пристрастием...

Идея посетить реку пришла в голову Щупе. Багги даже слегка обиделся на него из-за этого. Но очень скоро обида сменилась любопытством, и он легко забыл о ней, как забывают только друзья, у которых появился замечательный план! Конечно, такая замечательная идея должна была родиться именно в его голове, ведь он уже вполне обоснованно считал себя командиром их маленькой бригады! Но был чудесный день, предстояли настоящие приключения, и мальчишка без малейших колебаний отбросил в сторону все, начавшие появляться обиды (?) и, сделав ловкую обводку, помчался в сторону моря, на ходу поддразнивая Щупу, выкрикивая совершенно необидные для друзей клички (?), которые лишь раззадоривали их обоих и придавали побегу к морю еще более стремительный темп.


В их маленькой компании неявным, но все же лидером был Багги. Окончательно вопрос лидерства решился недавно, одновременно с приобретением прозвища – отец разрешил сделать круг по стадиону на стареньком багги. Для мальчишек это был безусловный повод считать Димку взрослым и смелым. Именно с тех пор, Димку и стали называть Багги. Кстати сказать, прозвище Щупа появилось у Женьки после того, как он, отважившись, на спор, под напряженными, пристальными взглядами ребят, первым потрогал выброшенного на берег морского ската. После чего, на насмешливо-уважительные вопросы ребят: "Ну что, щупал ската?", он скромно отвечал: "Щупал!". Только получалось это у него неуверенно и окончание слова он почти всегда "съедал". Вот и получилось такое странное прозвище – Щупа...


Вставка

Так, сменяя шаг на бег и обратно, мальчишки, совершенно не чувствуя под собой ног, радуясь по-летнему жаркому солнцу и ярким летним краскам, ребята помчались к старому дому.

Времени у них было еще предостаточно до назначенного срока, поэтому, наметив, что пойдут к дому тогда, когда солнце станет мягко-красным. Таким, каким оно бывает перед самым закатом, когда на него можно смотреть и совершенно не щуриться.

У всех мальчишек обязательно есть потаенные места, куда они постоянно норовят заглянуть, чтобы проверить все ли там в порядке. Такие места рождаются спонтанно, но, вдруг, становятся «своими» и срочно требуется их навестить.

Так и сейчас, ребята, по пути старому дому, ребята навещали свою «палатку», сформированную несколькими кустами сирени, посаженными на клумбе. Разросшиеся кусты, соприкасаясь кронами, образовали в середине небольшой пятачок земли, который ребята тут же окрестили «палаткой», которую сразу же решили навестить. Далее они решили собрать молодых сосновых шишек в сквере. Шишки еще не раскрылись и были липкими, что, по мнению ребят, служило мощным средством против привидений. Кроме этого, выяснилось, что шишки можно очень удобно использовать в качестве метательных гранат, поэтому, забыв о том, что шишкам предназначалось стать оберегами, ребята использовали их по второму прямому назначению. Вскоре шишки закончились и ребята, уже слегка уставшие и поэтому слегка успокоившиеся, двинулись к морю.


(борьба в траве)

Так, лежа в высокой траве, такой пахнущей и сочно-зеленой, ребята, незаметно для себя уснули. Сочные стебли травы, примятые мальчишками, служили замечательной подстилкой, тень листвы стоящего неподалеку дерева не позволяла солнечным лучам разогнать сон, а шелест листьев убаюкивал неугомонные головы мальчишек, шепча им что-то знакомое и приятное, такое как бабушкина колыбельная.

Заметив ребят, Старик не исчез, как это происходило в рассказах ребят, а наоборот, он стал гораздо более четким, почти настоящим старцем, стоящим в дверном проеме. И если бы не видневшиеся через него дверные косяки, можно было подумать, что на самом деле это и есть обыкновенный старик, коих во множестве можно увидеть на теплых скамейках в парках города.

- Роберт? – то ли с мольбой, то ли с невыразимой надеждой, прошептал старец, глядя на Багги. – Роберт, это ты, мой мальчик?

Сомнений не было, старик смотрел на Багги и это не было оптическим обманом и смотрел он не сквозь мальчика, а именно в его глаза. И глаза старца были по-настоящему живые, несмотря на то, что сам старец был призрачно бледен, почти прозрачен.

- Не смотри на него, - горячо шептал Щупа. – Не смотри!

Но Багги не мог оторваться от печального взгляда темных глаз. Они манили его. В них было целое море печали, которую не понять было нельзя. Со стариком несомненно случилась какая-то беда. Какое-то горе наложило отпечаток даже на это, полупрозрачное лицо и этот взгляд пробуждал такую невероятную жалость, такое сострадание к этому человеку, которое выразить словами никто бы не смог. (?)

Приблизившись к мальчику, старик протянул руку, и провел рукой, почти касаясь волос мальчишки. Багги почувствовал легкое прикосновение, такое, какое бывает, когда проводишь по лицу перышком или молоденьким стебельком травы.

И, вдруг, Старик заговорил. Но говорил он странно – не размыкая губ, скрытых за седой бородой. Борода была редкой, поэтому ребята хорошо видели, что губы старика не шевелятся, а голос они слышат даже не ушами, а где-то внутри себя – то ли в голове, то ли в груди.

- Я знал… Я верил, что снова увижу тебя… Все не могло так закончится… Прости меня, малыш… Я не смог тебя тогда уберечь… Ты простишь меня?

- За что? – дрожащим, еле слышным голосом прошептал Багги.

- Ах, да… Ты же не помнишь… Прошло, наверное, так много времени… Я знал, что момент настанет и я подготовил… там… - Он указал на дом. – Там записи… Книга… Там все… написано… Я дождался, но… но сил так мало… Ты должен это прочесть, тогда… да, тогда я буду прощен… Идем, я покажу…

Багги почувствовал, что он сейчас сам разрыдается. Слезы сами наворачивались на глаза и, вдруг, покатились по щекам двумя маленькими дорожками.

Старец развернулся и плавно перемещаясь, направился в сторону дома.

Отчасти из-за того, что по щекам текли слезы (вытерев их рукой, он выдал бы сам факт их наличия, а этого ребячья гордость ему не позволяла), отчасти из-за того, что мальчишеская страсть к приключениям не пропадает даже в таких ситуациях, Багги двинулся за стариком, направившемся к разваливающемуся дому. Багги, чтобы не оборачиваться и не показать, что все лицо у него заревано, лишь рукой сделал знак Щупе, следовать за ним.

Щупа, поборов дрожь в коленках, встал с земли и, стараясь ступать как можно тише, начал приближаться к другу.

- Почему он назвал тебя Робертом? – горячо шептал Щупа, стараясь не повышать голос, но говорить так, чтобы его услышал Багги. – О чем он тебе говорил? Я даже половины не понял…

Багги, по-прежнему не оборачиваясь, лишь подманивал Щупу ближе, стараясь незаметно для друга вытереть следы от недавних слез. Его страх уже почти прошел, зато интерес разгорелся с невероятной силой. К тому же, войдя в дом, Багги надеялся скрыть все следы недавней слабости, а позже можно будет сказать, что пыль старого дома попала в глаза. Да и нельзя было упускать такой момент – если он сейчас войдет в дом, то он точно станет героем для всех ребят города, это уж точно!

Но, несмотря на мысли о славе, мальчик ловил себя на том, старик был чем-то знаком мальчику. Он чувствовал, что между ними есть какая-то связь, общая трагедия, которая случилась когда-то давно, но до сих пор не утратила своей силы.

- Я не смогу долго рассказывать, Роберт, я все описал там… - Старик указал рукой на разваливающийся шкаф, в котором не было ни одной книги, ни одного клочка бумаги. – Там ты все прочтешь, Роберт, мой мальчик… А сейчас, прости… Мне уже пора уходить…
Старик, на мгновение став совершенно реальным, настоящим, медленно растаял прямо в воздухе. И лишь глаза еще несколько мгновений смотрели на мальчика. В них было столько горечи, отцовской заботы и следа от прошлых страданий, что этот взгляд мальчишки запомнили на всю жизнь. (?)

(?) или же они убежали, а потом вернулись?

Когда оцепенение немного прошло и зов приключений снова стал звонить колокольчиком в мальчишеских сердцах, они вернулись и решили осмотреть место, где стоял развалюха-шкаф. После небольшого осмотра, ребята приняли решение отодвинуть шкаф, полагая, что записи могут хранится за шкафом. После нескольких попыток расшатать шкаф, он, словно сдавшись, с грохотом развалился на составные части, обнажив за собой, прямо в стене четкий контур от потайной двери, которая раньше, очевидно, открывалась скрытым механизмом. Кстати, сам этот механизм оказался самой обыкновенной защелкой, такой же, какие применяются на всех входных дверях. Поэтому у ребят не возникло никаких проблем с открытием этой потайной двери.