Ночные кошмары...

Прошу прощение за излишний садизм,
Слабонервным и брезгливым просьба не читать!

 Тишину ночи прервал телефонный звонок. Маша в халате взяла трубку.
- Алло, сейчас пол третьего ночи, как вам не стыдно так поздно названивать!? Что? Ирина, это ты? Но ведь ты ещё вчера улетела в Новосибирск?! Уже вернулась?! Проблемы….какие проблемы? Расскажешь, когда приеду, хорошо, никуда не уходи – выезжаю….

 Нашла Маша свою подругу в состоянии, граничащим с нервным срывом: руки её тряслись, а лицо было зеленым и бледным. В добавок она была какая-то неестественно помятая, у ног стояла огромная черная сумка на молнии, явно набитая чем-то странным… всё было подозрительно. Оттащив за руку подругу в зал ожидания, отпоив оказавшейся под рукой валерьянкой, Машуленция начала свои расспросы.

- Знаешь, - сказала Марьюшка, - это всё напоминает мне один фильм, а ты та самая героиня, которая перевозила оружие и наркотики!
- Нет…., здесь не наркотики, здесь… хуже , - прохрипела Иришка, вытаращив испуганно-восторженные глаза и ткнув пальцем в сторону сумки.
Машук всегда отличалась и умом и сообразительностью, вот и в этот раз что-то подсказывало ей, что Ирина не шутит, и, судя по объемам сумки, там и в правду лежало нечто ужасное.
Ладно, - сказала, наконец, благоразумная Марья, - пошли на свежий воздух.
Выйдя из здания аэропорта, они двинулись в сторону остановки, таща из последних сил сумку. Но, немного не дойдя остановились под фонарем, дабы подышать воздухом и передохнуть. Была тихая январская ночь, кружился снег, и свет фонаря, ярко освещал лица двух испуганных истеричек и черную сумку на молнии.

- Ма-а-амочки…., помогите…Ира….как же это сюда попало?, - прошептала Манька, когда самовольно открыла сумку, чтобы посмотреть её содержимое.
- А что? - поинтересовалась Ира, которая после валерьянки постепенно выходила из оцепенения. Это из Новосибирска
- Я уже поняла что это и откуда! Ну, зачем, почему? - вопила Маша всё больше распыляясь.
- Видишь ли, вчера я приехала к бабушке и никого не трогая, потихоньку распаковывала чемодан. Тут вдруг звонок в дверь, открываю, стоит Никулина с (Ира запнулась)… этим… (наконец вымолвила она, указав на сумку). А он говорит, что я его совсем доконала, что и по ночам в кошмарах являюсь, что не может он больше так жить. И Дашка тоже ему поддакивает: «Вы тут выясните свои отношения, а я пойду на кухне позвоню».
- И? - не терпелось Маше, которая живо нарисовала эту картину в своем богатом воображении.
- А потом он как кинется, а я, не долго думая, хвать статуэтку Будды из красного дерева (и оттого чрезвычайно тяжелую) и треснула по башке….., но я же не знала, что он мгновенно концы отдаст. Я тогда по-быстрому утрамбовала его в сумку.
- А Дарья? – вновь перебила Машуленция.

- Даша прибегает, а на полу пятна крови, всё думаю, вот если она узнает, то мне конец. Ну, я и говорю: «Белобородов домой пошел и тебе пора». А сама попрощалась с бабушкой, взяла сумку и отправилась в путь. Дома мне труп не спрятать, вот и вернулась к тебе, может, ты чего придумаешь?
- Мдя, вот так история, - пробормотала Машка, - он хоть в каком состоянии?
- Он так подурнел со времен нашей вечной весны.
- Да, нет милый парень, -сказала Машуленция, оценивая заглянув в сумку.
Тут подъехал автобус и подруги, усевшись в теплый салон, ощутили моральную усталость. Рассветало.
- Маш.
- Что?
- У меня сейчас родителей нет дома, давай ко мне поедем с трупом?
- И чего?
- Ну, и будем решать, что делать дальше?
- …ладно.
 Приехав домой, подружки стали отходить от ночных событий. Сумку они бросили на балкон, а сами уселись пить чай.
 - Ой, а он начал разлагаться?
 - Да, вроде, нет, ты же сама видела, он только чуточку бледный. Передай мне вон ту карамельку.
- Знаешь, мне вдруг пришла в голову гениальная мысль, а что если сейчас его распилить и с мусором в бак выкинуть?
- Нет, это ужасно, - сказала Иришка, аппетитно чавкая шоколадкой.
- Что, совесть будет мучить?
- Да какая совесть? Мы кровь с ванны не успеем смыть до приезда родителей.
Закончив своё мирное чаепитие, девушки притащили с мороза сумку, решив, что если ещё раз взглянуть, то в голову обязательно придут какие-нибудь идеи. Вдруг Ирина побледнела и изменилась в лице.
- Маш, - прошептала она, - мои родители вернулись.
И, правда, их машина подъехала к дому.
- Боже мой, Боже мой, -кричала Ира, я-то думала они ближе к обеду вернуться!
- Мамочки, - визжала Марья, держа за ноги тело Белобородова, пытаясь хоть что-нибудь сделать, со стороны это выглядело так, будто они танцуют своеобразный танец.
- Заталкивай его быстрей!!!! – не выдержала Ирина.
- Он с мороза не влезает!
- Тогда давай совсем вытащим?
Вытащив бледного, взъерошенного с кровью на лбу юношу из сумки, они стали запихивать его на балкон.

- Давай, имитируем, будто он спит? - предложила Иришка.
- Давай, ты прислони его к дверям, а я побегу за шапочкой и косметикой.
Не успели барышни закрыть балконную дверь, как в комнату вошла Ирина мама.
- Привет девчонки! – радостно произнесла Людмила Александровна. Ир, а ты почему так быстро вернулась?
- Да, вот соскучилась, - сказала Иришка, стараясь изобразить беззаботно-оптимистичную улыбку.

- А меня вот пораньше на работу вызвали, а ещё Танюшка просила тебя принести банку грибов с балкона. Впрочем, я и сама к ней собиралась зайти, так что я занесу.
У Ирки потемнело в глазах, у Машки затряслись коленки. Тетя Люда, не подозревая ни о чем, отдернула шторку и замерла. К стеклу стоял прислоненный Сережка; шапочка, которую нахлобучила Марья, дабы скрыть кровь сползла; глаза, накрашенные твердой Иришкиной рукой, от снегопада стекали черными потоками. Столь плачевную картину дополняли отрешенное выражение лица Белобородова и торчащий из кармана молоток, непонятно откуда взявшийся.
- Кто это?
- А… это, это электрик.
- А почему он плачет и плачет на балконе?
- Видите ли, - начала было Маша, - его ударило током, он разрыдался и, чтобы не смущать вас, мы его отправили на тот свет….ой…
- Подышать свежим воздухом, - закончила Ирина.
Иринкина мама как-то недоверчиво взглянула на «электрика».
- Ладно, Ирин, я опаздываю, дай мне грибы.
Когда Людмила Александровна садилась в машину, она с непонятной тоской взглянула на балкон, откуда Маша и Ирина махали ей руками. А «электрика» с черными слезами, они поддерживали, чтобы не рухнул.
- Ой, Слава Богу, все обошлось – облегченно вздохнули девушки.
- Ну, все же, что нам с ним делать? – спросила Ира. – Может кремируем?
- Но где? – поинтересовалась Марьюшка.
- Как? Разве ты не помнишь запах костей, звук, капающей крови, потрескивание черепов в железной печурке и жалкие остатки гробов?! - сказала Иришка таким тоном. Будто вспоминала первый романтический вечер в своей жизни. – Помнишь того плюгавенького, плешивенького могильщика?
- А, того бритого Ванюшку Тишкевича?
- Ну, да он теперь не хухры-мухры, а главный косметолог!
- Слушай, а он мне по дружбе брови пощиплет?
- Когда умрешь, непременно, пойдем нанесем ему визит в морг.


Кинув брезгливо на железный стол сумку с останками Белобородова, Ира побежала к ведерку чего-то творожно-красного (впоследствии оказавшимся внутренними органами мужчинки, зверски убитого любовницей) и пока Ирина внимательным образом изучала содержимое ведра, зеленая и еле живая Машка пыталась пробиться в туалет через груду трупов и кучку студентов-медиков, пришедших порезать в своё удовольствие.

 И вот, наконец, вошел паренек с серьгой в ухе, огромным бутербродом в руке, и прической лохматой и крашенной в какие-то неимоверные цвета. Издав радостный вопль, он принялся обнимать Ирину, попутно жуя гамбургер. Брезгливо отряхивая крошки, Иришка не заметила как оставила кровавые следы собственных рук на белоснежном пиджаке.
В это время из дверей уборной показалась бледная физиономия Машуленции, которая деловито сказала:

- Мы не затем сюда пришли, чтобы ты развлекалась! Шевелись, а то он совсем стухнет. – Потом бодрой походкой подошла к столу и, оттолкнув, заинтригованного Ванюшку, решительным движением расстегнула молнию и извлекла оттуда чью-то волосатую руку.
- Ну, ты пошевеливайся, вот тебе клиент действуй, не оставляй улик, измельчи, распили, свари, всё, что угодно, только бы избавиться от него. Это дело лет на 10 потянет, а ты как соучастник пойдешь, да и за те два не отвертишься. Понял?! Мы сейчас с Ольгой пойдем перекусим и чтобы через час остались лишь белоснежно вычищенные челюсти на память.
Воодушевленный Ванюша кинулся со скальпелем к столу, но Ира, грубо ткнув его в левую почку пальцем, серьезно сказала:
- Лучше я сама….
Разогреться она решила на трупе маньяка-убийцы, что покоился в соседнем холодильнике. Но с непривычки, ковырнула особенно глубоко и какая-то мутно-серая жидкость потекла из легких…Злобно взглянув, на ошарашенного Ванюшу, она пробормотала:
- Предупреждать надо!

Тут их мирное занятие было прервано Машей, которая вернулась с полным пакетом горячих, но чуточку обугленных булочек.
- Где взяла? – недоверчиво поинтересовалась Иринка.
- Сама испекла, - с гордостью сказал Машук. – Ты не представляешь, как быстро пекутся булочки в таких просторных печах!
Не дослушав её монолога, Ванюшка схватил охапку данного произведения кулинарного искусства и удалился на вскрытие нового трупа для студентов-практикантов.
Машенька только расположилась на столе и приступила к трапезе, как её подруга стала нежно утрамбовывать тело Сергея в ту же сумку со словами:

- Бедолажка, при жизни никто не любил, и сейчас хотят распилить. И притом кто?! Крашенное чудовище с серьгой в ухе! Ну, уж нет! Если и резать, то в интиме и уюте собственного дома, да и своей твердой рукой.
По дороге Марьюшка рассказывала о новом способе изготовления плюшек.
- Представляешь, там такие противни и температура подходящая! Супер просто, да ведь, ну скажи?!

- Ага, и особенно хрустящая корочка, пробудившая во мне ностальгию по юности и нашим прогулкам по погостам золотой осенью, снежной зимой, ранней весной …ах…! Да, кстати, о детстве, - пробурчала Ирина грустно, - даже те прекрасные моменты юности мы загубили бедному Сережке, и не испытает он больше порывов страсти и нежности, - закончила обречено Иришка, при этом безжалостно пнув злополучную сумку, - поэтому его стоит пожалеть и не применять к телу нашей бурной фантазии и всевозможных технических средств (мясорубок, кислоты и.т.д.) Пусть природа растлит его в прах.
Соизмерив свои силы, девчонки решили успокоить его бренную душу, похоронив в мусорной яме.


Наконец-то, тело долетев до дна, издало характерный плюх и осело в помойной пучине. Девушки принялись энергично закапывать тело, обкладывая баночками из-под пива и газированной воды, шкурками от бананов, фантиками и прочей ерундой.
- В конце концов, если вдруг он и очнется, ему будет тепло, мягко, а самое главное неголодно, - сказала Иришка как бы успокаивая свою совесть. На прощание она швырнула огрызок от огромного яблока и пошла прочь.
Вот наши героини уже стоят на остановке в ожидании автобуса. Но тут резкий запах плесени и тухлых костей заставил их снова брезгливо поморщиться. Решив, что это от лопат, они предательски швырнули их в кусты.

Девушки вошли в автобус, в салоне было достаточно темно, поэтому они не до конца рассмотрели нечто, которое шаталось и отплевывалось. Затем оно издало нечленораздельный звук, а потом село и затихло.
- Пусть он не весь покроется плесенью, - сказала грустно Иришка, извлекая из сумки шуршащий пакет со свежим песочным печеньем.
- Да, - воодушевлено сказала Машка, уже хрустя печеньем, - пусть помойка будет ему пухом.


В это время Нечто хрюкнуло, раздался вопль, и из темноты потянулась грязная мужская рука, с которой капала слизь, а под ногтями явственно виднелась земля, и тянулось оно к самому сокровенному, к печенью.
Такого нахальства они уже не вытерпели.
- Не трогать! – завопила Маша, звонко ударив этого субъекта по руке, от этого капли слизи разлетелись в разные стороны.
- Вот Скотина, - уныло произнесла Ира, остановку свою пропустили!
Добравшись до дома, девушки остановились в растерянности. Из-под дверей подъезда пробивался запах плесени, фекалий и, что странно, могильной сырости.
- Черт, опять канализацию прорвало, - пробормотала Иришка и, заткнув нос пальцами, двинулась в подъезд.

Но на подходе к квартире запах усиливался, а беспокойство девушек росло.
Открыв дверь, они увидели полнейший хаос, царивший в квартире: на полу валялся уже знакомый огрызок, рядом необъятная куча каких-то лохмотьев. На паркете явственно просматривали следы, ползшего куда-то человека, нет, скорее, животного.
А из ванны доносилось посвистывание вперемешку с заунывным пением: «А у нас в садочке желтые цветочки!»

Иришка моментально изменилась в лице, от одной мысли, что её одной придется всё это мыть и убирать, и с яростью открыв дверь, вошла туда… дальше послышался грохот, визг и причитания.
Не зная, что делать дальше Машенька поспешила в ванную. Картина, которая предстала её взору была воистину ужасна: в углу ванны, забившись под раковину сидел голый, но живой, испуганный и немного бледный Белобородов. Он кряхтел и изо всех сил пытался натянуть край половой тряпки, дабы прикрыть срамные части тела. Ирина пресекала эти попытки, пытаясь вытереть воду с пола, которая уже струилась к соседям снизу. Машук, критично глядя на их возню под раковиной, категорично заявила: «В данном конкретном случае и медицина бессильна!»

Дальнейшие рассуждения были прерваны Иринкой, которая поспешила удалиться на кухню, увлекая за собой подругу.

- Я предлагаю немедленно очистить квартиру от этого голого субъекта под раковиной, - воодушевлено произнесла Ира.

- Ну, уж нет, - уныло произнесла Марья, - второго раза не будет. Хватит с меня перевозок тяжеленных сумок, маскирования трупа, могильщиков… надоело!
Из спальни послышался шум. На этот раз они застали их бывшего покойника рассматривающим Иркины лифчики.

- Мало того, что печенье в автобусе ворует, так ещё лифчики по карманам тырит, - строго заметила Машка.

Белобородов покраснел до кончиков ушей и пробормотал, что-то о душе, которую он якобы пытался понять через гардероб владелицы, пряча синий бюстгальтер за спину.
- Всё, ты меня достал, - завопила Ирина, схватив увесистую статуэтку Будды из красного дерева.

Белобородов завизжал и убежал.
- Нет, стукать вновь по голове!? Это не наш выход, опять тратить время и силы, да на этого гада?!
С кухни донеслось злобное ворчание и аппетитное чавканье.
То Сволочь поглощает мой омлет, – равнодушно отметила Ирина, - мой омлет! - моментально вспыхнула она, - да как он может.

- А мои тягучие конфетки, - завопила Марьюшка.
И они с диким топотом понеслись на кухню. Маша, задыхаясь от возмущения, кричала:
- Мы тебе могли простить проблемы с перевозкой твоего тела, что ты тянулся к нашему печенью своими грязными лапами, что ты оккупировал квартиру, затопил нижних соседей, заныкал Иркин любимый лифчик и теперь добрался до холодильника! - да за такое я тебя сама убью!
Продолжение кровавых разборок было прервано настырным стуком в дверь.
- Мдя… что делать?! Это родители…Машка, куда его денем? Может опять на балкон?
- Голого?! - ехидно спросила Машка.
- Ну, дай ему хоть что-нибудь! Только ты сама возьми, а я пока задержу родителей…

Маша, провалившись в мягкое кресло, сладко зевала и листала кулинарную книгу «304 блюда из квашенной капусты». Ничто не выдало бы трагедии, разыгравшейся в этой квартире, если бы не всхлипывания, доносившиеся с балкона. Людмила Александровна привычным движением руки отодвинула шторку и потерла дар речи окончательно.

В тишине ночи завывание декабрьского ветра и непрерывный снегопад в сочетании с Белобородовым привели бы в ужас любого. Стекло сотрясалось от бесконечного дрожания коленок, которые нелепо выглядывали из-под белого шелкового халата. Горячие слезки растапливали снежок на ресницах, стекая по щекам. Он виновато глядел на нас, моргал беспрестанно, теребя в руке ржавый гвоздь, оторванный при попытке открыть дверь.
- А, электрик, - понимающе сказала тетя Люда, - и опять дышит свежим воздухом, молодчина! Только почему в твоём белье?!…Впрочем, я, пожалуй, пойду, - сказал она, медленно продвигаясь к дверям.

Нервное дребезжание стекол, всхлипывания Иры, постоянное зевание, доносившееся со стороны Маши – всё это действовало на нервы, и родители поспешили удалиться.
Только захлопнулась входная дверь, как Ира снисходительно впустила уже почти околевшего Белобородова. Иринка вышла на балкон посмотреть, не попортил ли он чего, её опасения были не напрасны. Она вышла, неся вскрытую банку квашеной капусты.
- Ну вот, испортил бабушкину капусту, до тебя ещё можно было есть, а теперь!?
- Да, я что?! Я ничего, - прохрипел он, пятясь к батарее.
- Маш, пойдем шприц искать!
- Какой шприц? Вы что?! – завопил Белобородов.
- Тебя это не касается, иди лопай капусту, а то неизвестно, что ждет впереди, я её в кастрюльку высыпала.

 Бедный, замерший юноша и не подозревал, какое испытание готовит ему коварная судьба. Стоило ему с трудом просунуть голову в кастрюлю, как Ира недрогнувшей рукой вонзила шприц со снотворным в ягодицу. Белобородов подпрыгнул и попытался извлечь буйную головушку. Не смог, только застрял ещё больше, напоследок он что-то промычал и уснул.
Оставим в покое этот кухонный эпизод: спящего в капусте Сергея, Иринку, уже успевшую залезть в горячую ванну, Машульку, недовольно чмокавшую на диване, размышляющую о том, какой Белобородов все-таки козел, слопал капусту, и теперь пирожки отменяются.
Перенесемся на три часа вперед. Аэропорт, та же сумку с тем же козлом, ой, то есть грузом грубо толкается грузчиками. Иришка и Марьюшка мило беседуют с пареньком, которому поручено доставить тело Белобородова на Родину. Молодой человек оказался нашим старым знакомым Ванюшкой, который покидал столицу, отправляясь в ссылку на перевоспитание за недостачу трупов на работе.
- Хорошо, я о нем позабочусь.
- Да, нет особо заботиться не надо, здоровье боимся не выдержит….главное домой его доставь, держи адрес.


Эпилог.

Но Ванечка перестарался на целых 2 года и жил у него Сергей всё это время. Кормил Ванюшку блюдами из квашенной капусты, развлекал заунывными песенками и рассказывал о пользе консервирования огрызков. Тишкевич, же в свою очередь, не обделял Белобородова заботой и теплом, привил симпатию к прогулкам по кладбищам и посещениям морга. А самое главное, создал необходимые условия, дабы Белобородов мог быстрее оправиться от пережитого стресса. Ваня даже лично закрасил седину в густой шевелюре друга. Единственное, что не удалось вернуть это имидж Сержа – балагура и бабника… ориентацию он сменил навсегда.
Что произошло с героинями, история умалчивает, ясно одно – опыт, приобретенный тогда, они никогда не забудут.