Блик

Тише, тише, тише…

Ярко-белый свет сияет из черного пространства, погружая в себя все заглатывающее: темноту, необъятную бескрайность…

Тише, тише, тише…

Я медленно открываю глаза… Яркий свет, так больно и безобидно, начинает резать глаза, лучи парализуют, то самое окрыляющие человеческое чувство – распознание пространства. Несколько мгновений... Все проходит…
Уткнувшись вверх, я смотрю на осыпающуюся побелку потолка. Пение птиц за окном как скрип мела о доску. И снова, началось обычное утро.

В голове лишь одна мысль о том, что было до момента, пока я не открыла глаза и поняла, что всё это было и есть только немного в другой форме, до того озарения светом, открывшее совсем другой оттенок предметов. Ужасно холодно, болят мышцы, перед глазами муть, содержащая хаос предметов, уже не во сне, но отдает чуть забытым, тем, что хотелось, но не получилось стереть в пропасть.

Было смешно и радостно, беззаботно и весело, хотя пусто и холодно, будто вокруг совсем никого и ничего нет, даже друг друга для каждого, сам за себя, самый холодный сезон каких-либо чувств.

Для нас не светило солнце, не пели птицы, как это было, когда я проснулась. За огромной, нависающей оболочкой облаков, которая спускалась все ниже, и ниже, и казалось, будто скоро накроет нас неизмеримым слоем сухого, темно-серого дыма из душ давно закопанных или пока стремящихся быть ими, можно было разглядеть чуть живые, бьющиеся от боли и страха, лучи бледного солнца, ничем ни примечательного, тусклого, немного убитого, тем, кто уже совсем далеко. Его уже не догнать, да и не кому, ведь в мире есть много более важных проблем, кроме убийцы света. Составляя желтый круг, полумертвые лучи пытались подавить друг друга в забытой, уже никому не нужной серой массе душ, снова теряясь в ней, искали дорогу к жизни, старались пробивать сгустки серого дыма и озарить всех своей яркостью и красотой, жаль не получалось стать виднее серости. Медленно передвигаясь, плавно пронзая мутный воздух, своей мрачностью и сухостью темные комки уничтожали все, что на их бесцельном пути в пространство и больше никуда, поглощали свет, затягивали собой голубизну неба. Тучи пытались ровно по нему распределиться, не так избегали дымных сгустков, как просветов, открывающих ненавистный им цвет, казалось, будто идет затянувшаяся борьба, в которой очевиден конечный победитель, но соперничество не позволяло существованию гармонии. Отвага облаков, стремление к победе и вечные неудачи, которые и не должны прекратиться, никто никогда не видел, потому что просто не смотрел. А небо так и боялось этого и совсем не понимало, что серый слой туч закрывает черную землю, смотреть на которую намного страшнее, чем на вечную борьбу между своими частями. Наверное, они пытались повторить нас, но жестокости на все не хватало. И совсем не получалось донести до нас те чувства, надеемся, что одиночество природы намного значимей нашего, и если она справляется, то мы обязаны это сделать. А вечный дуэль, в котором заранее известен победитель, это и есть наша жизнь.

Возможно, природа нам ничего не дарила, или мы этого просто не замечали. Не получалось, даже не старались искать романтику, прелесть поверхностной мрачности и скрытой ностальгии, пахнувшей сыростью, в том тяжелом воздухе, в сером небе, в чуть подтаявшем снеге. Наверное, была ранняя весна, но мы её не видели, она шла мимо, меняя настроение, и завидуя тем, кто с любовью смотрит друг другу в глаза. Мы не о чем не думали, и все это было не для нас, как нам казалась, а зря. Правда, слишком легко судить за пределами мира, который покинул навсегда, да и вовсе не хочешь вернуться.

Мы теряли время просто так.
Нас было четверо или пятеро, уже тогда исчезало значение этого. Единственный из них кого я помню – близкий для меня человек, который помог жить, когда совсем не хотелось, я не видела его лица, сложно точь в точь сопоставить с реальностью, а все остальное совпадает. Его образ похож на мой, каким я его вижу, хотя никто не может увидеть себя со стороны, таким, какой есть в миллионных искажениях зеркал. Остальным не стоит уделять внимание, общая массовка, без которой всегда почему-то ничего не получается.

Мы катались на лыжах, но не вместе, вообще не существовали друг для друга и сами для себя. Собирались только чтобы посидеть, отдохнуть, вспомнить, что не одни тратим время.

Я иду на лыжах, вокруг все серое, цвет пахнет прогнившей травой и вчера забытым счастьем, я на этом не сосредотачивалась. Я увидела, как мне показалось, огромный холм, кратковременную цель для меня. Он был ликом страха и ничтожности человека даже перед тем, что он сам создал. Не заметив того, я достигла вершины, будто поставила мировой рекорд только для себя, потому что мир лишь мой, может, и нет, но я никого никогда не видела, а до другой вселенной слишком далеко. Оттуда мало чего было видно, все состояло из маленьких деталей черно-белого полотна, казалось, будто я его нарисовала и смогу стереть все или оставить для меня нужное, если только немного захочу. Впервые узнала ничем не обоснованное чувство величественности над другими и безразличности мира ко мне, но было ни холодно, ни тепло, просто нейтрально.

Ни на секунду не сомневаясь, я начала медленно и плавно спускаться, постепенно набирая скорость. Вскоре детали стали крупнее, а я мчалась все быстрее и быстрее, уже не управляя ситуацией, да и не желая остановить что-либо.

Скорость достигла границы возможного, а я почти спустилась с холма, вдруг передо мной появилась тень, чуть темнее серого снега. Через мгновение в ней я разглядела людей, с которыми так безысходно и весело проводила время. Скорость не уменьшалась, и было понятно, что одного из них я собью с ног. Я пока не обращала внимание на мысль, что могу все изменить, хотя это было невозможно, но я была уверена, что мне по силу.
Я лечу им на встречу, сбиваю кого-то с ног, и вот теперь мы вдвоём: я и тот близкий для меня человек. Наша скорость непостижима, направлена в пространство, которое со всех сторон одного цвета. Понимаю, что случится что-то хуже, чем я думаю, почему-то, кажется, что могу все изменить, но не хочу.

На расстоянии десяти метров друг от друга, проломив тонкий лед, погружаемся в воду, теперь я поняла, что должно было случиться, и что я могла изменить. Меня полностью поглотила ледяная тёмно-синяя вода и тянула ко дну. Я могла различать окружающее, хотя оно тоже было одного цвета, только теперь тёмно-синего. Но я не увидела его, чувствуя, что он где-то рядом, понимала, что в любом случае не сможет выбраться из «синего» в «серое». Странно, но не было страшно. Надо мной двадцать метров недвижимой, ледяной воды, тело пронзает холод, сложно, почти невозможно двигаться в воде. Сохраняла спокойствие, хотя нет - безразличие. Ничего не боялась, будь что будет. Мне на секунду показалось, что я еще могу выбраться... Но, тяжелая одежда тянула все ниже и ниже, я уже не чувствовала ни ног, ни рук, холод начал медленно подавливать сознание. Я была бессильна перед стихией, которой так мешало моё присутствие.

Не замечая того, я продолжала чувствовать того человека, который помогал жить, когда не хотелось. Наверно, он тоже не смог выбраться, а был ни в чем не виноват. Пол минуты назад я могла все изменить, я даже догадывалась об исходе дальнейших событий, по крайней мере, я думала, что могла, но мне было просто безразлично. Это тот единственный случай, когда он не смог заставить жить, когда не хотелось. Я понимала, что отдала и его жизнь… Но не было ни больно, ни страшно, и снова – безразлично.

Сознание не могло пересилить холод, хотелось дышать, но уже тридцать метров казались чем-то сверхъестественным, непосильным человеку. Снова странно, но внезапно захотелось встретить тех, кого почти забыла, надеть то, что давно не носила, вспомнить того, кого уже не любила.
Какие-то пять секунд показали мне больше, чем я уже успела увидеть. Открыли дороги к себе, показав исход каждой, заставили понять больше нужного, но запретили использовать полученные знания.

Еще чувствовала, что жива, знала – не на долго. Думала о нем. Не больно, но жалела, что не пыталась изменить. Вспоминала минуты, проведенные с ним, уже ничего не видела, в мыслях рисовала его образ. Медленно теряла сознание, уже тогда было совсем не холодно…Последний промах… А я могла все изменить…
Хватит… Я встаю с кровати.