одна смерть

Одна смерть

Саша шел к трамвайным путям, высоко подняв голову. Маленькой пухлой ручкой он нервно комкал клочок бумаги - обрывок от тетрадного листа в клеточку. На пол дороги Саша поймал себя на мысли, что может ненароком повредить бумажку и, тогда вся затея, столь тщательно спланированная окажется впустую. Этого никак нельзя допустить. Поэтому Александр предусмотрительно спрятал клочок в правый нагрудный карман школьного пиджачка, подаренного еще мамой. Дорога к трамваям была не близкая. Нужно было пройти через парк, потом двадцать минут в сторону метро и наконец, оказавшись в районе Тринадцатой парковой дворами добираться до заветного места. Трамвайная остановка напротив минимаркета «Шестёрочка» была одной из самых людных. Как только Саша завидел народ, столпившийся в ожидании трамвая, так сразу почувствовал, что руки взмокли от пота. Он заволновался, хотя точно решил для себя, что будет действовать и ни одни мокрые руки его не остановят. Юная мальчишечья душа требовала справедливости. Только он, Саша Лапинов, сможет положить конец извечному произволу учителей, которые считают своим долгом унижать и издеваться над учениками, зная, что тем не к кому обратиться и пожаловаться. А даже если б и нашлись защитники, то не один здравомыслящий восьмиклассник не признается в том, что учительница, Анастасия Петровна, заставляет его после уроков намывать полы в школьных коридорах и учительской, за то, что его престарелая бабушка не может выкроить из своей скудной пенсии две тысячи рублей на классные нужды. Чем ближе Саша подходил к остановке, тем ненавистней ему становились воспоминания о грязной половой тряпке, одноклассниках, язвительно приглашающих Сашу в крутой кинотеатр «Пушкинский» после уроков и приглушенных разговорах учителей, обсуждающих, что нечего рожать, если вырастить не на что.
Саша смотрел вперед и думал, как лучше кинуться под трамвай. Он выбирал между переломом ноги и переломом руки. Поразмыслив, понял, что в руке должна быть записка с обвинениями в адрес Анастасии Петровны, значит, ломать придется ногу. А когда его вытащат из под трамвая, всего в крови и кричащего от боли, он прямо скажет, что не хочет жить, пока в школах преподают бездушные садисты. В самых радужных своих мечтах Саша видел Анастасию Петровну на электрическом стуле или хотя бы в камере для осужденных. Он надеялся выздороветь к тому времени, как ее начнут судить, что бы лично присутствовать на заседании и рассказать, как больно было ему слышать, что не стоит формировать классы, где дети из полных и не полных семей сидят за одной партой, что тот, кто не может заплатить должен отрабатывать и, что дорога таким ученикам только в дворники.
После трагической гибели сына с невесткой, бабушка Александра подрабатывала машинисткой на маршруте 47 трамвая, на пол ставки. Она провожала внука в школу и выходила на утреннюю смену, с 8 до 15:00. Сашеньке ничего не говорила, потому что тот считал, что первоклассный инженер с двумя высшими образованиями, не должен на старости лет переквалифицироваться в машинисты. Как поняла бабушка, машинист для внука стоит на одной ступени с уборщиками и официантами в профессиональной иерархии. У самого Саши по окончании школы были планы пойти в Авиационный институт и стать лучшим в мире проектировщиком.
К двум часам на остановке скопилось много народа. Сорок седьмого давно не было. Кто-то выходил прямо на пути, чтобы приглядеться орлиным взором, не идет ли там трамвай. Самые слабенькие старушки, бойко протискивались поближе к дороге, что бы сразу вскочить в открытые двери и устало плюхнуться на еще теплые места. Группа подростков курила дорогие сигареты и гоготала, вспоминая, как на уроке математики у учительницы разошлась по швам юбка, купленная, как считала Вера, в секонд-хенде. В этом повседневном хаосе ни кто не заметил мальчика, лет пятнадцати, быстрым шагом направляющегося под колеса подъезжающего трамвая.
Толчок, крик и осколок черепа, летящий на лобовое стекло.
- Саша…!!! – оглушил притихшую улицу вопль старухи в форменном шаферском фартуке.
Оперативно приехавшая милиция запротоколировала показания двух свидетелей, подтвердивших, что мальчик сам кинулся под трамвай. Показаний от водителя трамвая добиться не удалось, так как женщину увезли на скорой, в месте с телом погибшего подростка. Дело хотели закрыть, как несчастный случай. Но в морге, при осмотре тела, патологоанатом обнаружил записку ученика 8 «б» класса Саши Лапинова: «Я не хочу жить, пока в школах преподают бездушные садисты».