Рассказики продолжение

ГРАФОМАНЫ (НЕУДАЧНЫЙ ОПЫТ).


Чуваки прикололись. Прикололись написать рассказ. И не то, чтобы мысли пёрли из них непрерывным потоком, удержать который не было сил, просто засвербело в одном месте. Приняв это своё грандиозное решение, сопоставив возможности друг друга, они пришли к выводу, что за дело надо браться немедля, а не то пройдёт запал, а вместе с ним и желание приобщиться к творчеству.
Если вы думаете, что начались поиски сюжета и тому подобное, то глупо заблуждаетесь. Поиски действительно начались, но искали карандаш (об авторучке и не мечталось). Наконец, минут через сорок безуспешных изнуряющих поисков, оба пришли к единому мнению, что пора устроить творческий перекур. Решение незамедлительно претворили в жизнь, и ещё минут через сорок, изрядно накурившись, оба вспомнили, что по соседству с домом проходит давняя тропа школьников в близлежащее учебное заведение. Спешно собравшись, оба выскочили на улицу, и началась отчаянная охота на проходящих мимо оболтусов. Почувствовав себя в какой-то мере дичью, школьники решительно отказывались содействовать своей собственной поимке. В итоге новоиспечённые литераторы изрядно наполучавшие увесистыми акселератскими портфелями по головам и остальным частям тела спешно ретировались на свои исходные рубежи. Как отважные воины—пограничники, прячущиеся от врага в глубоком секрете, выглядывали они в щель своего забора, не покажется ли на тропинке одинокий зазевавшийся ученик.
Полтора часа ожидания не прошли даром. За долготерпение новые Марки Твены были награждены отборнейшей бранью в свой адрес, четырьмя ударами в промежность портфелем (по паре ударчиков каждому) и огрызком карандаша, случайно выпавшим из щели в портфеле второклассницы Ани Бычковой, оказавшей столь героическое сопротивление нашим незадачливым охотникам. И всё же желанный карандаш был добыт и можно было приступать к настоящей творческой работе, что и не замедлили сделать друзья.
Но вот ведь незадача! Не успели они вдоволь насладиться муками творчества, поспорить друг с другом насчёт названия своего будущего опуса, как в дверь решительно постучали. Друзья неподдельно удивились, ведь они никого не ждали, тем более в дневное время. Открыв дверь, наши литераторы в ужасе отпрянули. Во входном проёме свирепо и криво скалясь, стояла второклассница Аня Бычкова. Глаза её медленно стали наливаться кровью, и она холодным и колким, точно шприц, голосом медленно протянула:
--Карандаш-ш-ш!
--Как-к-к-кой?— в один голос ответствовали литераторы, прекрасно понимая, что отсрочить возмездие если и удастся, то всё равно ненадолго.
--Мой карандаш, - зло прогнусила Аня, тихо наступая и окончательно отрезая все пути к бегству. Зловеще переложив знакомый уже горе - писателям портфель из левой руки в правую, она стала плавно раскачивать его.
--Не надо, мы отдадим, - жалобно простонал один из начинающих Львов Толстых. Другой Лев, услыхав это, вспылил:
--Да где это видано! Два взрослых мужика не могут совладать с соплёй - недомерком! Шиш ей, а не карандаш!— подытожил он, сам поражаясь своей смелости.
--Ты, лысый, умрёшь первым, - произнесла тихим замогильным голосом Анечка, которую столь неучтивая речь завела с пол-оборота. В комнате повисло молчание. Внезапно, обиженная второклассница рванулась вперёд, предварительно въехав тому из литераторов, что понаглей, в уже знакомое место, ловко подпрыгнула и вцепилась зубами в оттопыренное ухо второго, затем, соскочив первому на живот, она добавила в место удара портфелем парочку добрых ударчиков ногой и снова взялась за того, что был лопоухим.

У дома несчастных литераторов было людно. Дикие мужские крики, вот уже около часа доносящиеся из-за дверей собрали большую толпу любопытных и соседей. Кто-то предлагал вызвать милицию и скорую помощь. Внезапно всё стихло. Через пару минут отворилась дверь, и показался сперва ядовито-жёлтый бант, а следом и его обладательница - крепенькая девчушка лет восьми - девяти, с портфелем - ученица второго класса Аня Бычкова. Она прошла сквозь расступающуюся толпу и скрылась в дверях школы. Ошарашенные очевидцы долго приходили в себя, прежде чем войти в дом. Взорам их открылось кошмарное зрелище:
…на полу лежали два окровавленных мужских тела, подававшие весьма слабые признаки жизни, обломки мебели были разбросаны по всей комнате. Посреди комнаты стоял письменный стол, на котором, строго по центру лежал карандаш…



ДЕРЕВЬЯ И ЗВЁЗДЫ (АСТРОНОМИЧЕСКИЙ НОКТЮРН)

Свет далёких звёзд идёт до нас долго. Рассуждать о длительности пути, который он проходит — бессмысленно. Как бы мы не старались, ограниченный человеческий разум не в состоянии представить себе масштабов того мира, сквозь который прокладывает себе дорогу свет далёких звёзд. Да и живём мы недолго. Так недолго, что не успеваем ничего в этой жизни ни понять, ни сделать. А после смерти и вовсе ни на что не годны. Не доросли мы ещё до того, чтобы получать и понимать свет далёких звёзд. Но ведь для кого-то посылаются все эти приветы на Землю, кто-то получает и читает эти письма! Возьму на себя смелость заметить, что ещё и пытается пересказать всё это нам, но об этом поговорим чуть позже, а пока попытаемся разобраться, кто же это живёт бок о бок с нами, совершенный настолько, что может позволить себе так вот запросто беседовать с дальними мирами?
Они незаметны и скромны и в то же время ярки и броски. Они всё делают для нас и ради нас, пока живут. Редко кто из них доживает до глубокой старости, а уж тем более проживает век свой до конца. Чаще они умирают молодыми и сильными. Умирают от беспощадных и неумолимых рук, несущих им смерть. От наших рук. Но и после смерти они служат нам. Настолько сильны они и мудры, что способны простить нам даже убийство. А мы дышим воздухом, который дают нам они, питаемся их плодами, скрываемся в тени их, любуемся ими и наслаждаемся их красотою, потом…убиваем, и они продолжают всё делать для нас и ничего для себя.

Когда спиливают дерево, глазам предстаёт замысловатый узор, передать красоту которого в словах невозможно. И у каждого дерева свой рисунок. Сколько деревьев! Сколько рисунков! А если распилить дерево на доски (или дощечки, бруски), в общем придать форму конкретную, привычную для наших ограниченных и весьма несовершенных мозгов, то сколько прекрасных картин мы сможем увидеть, (если сможем). И на каждой картине – неземной горизонт. Чужие формы, чужие пейзажи, чужие закаты и рассветы. Откуда всё это? Эти картины пытаются донести до нас деревья. Это им, деревьям, принёс их свет далёких звёзд. Должно быть, каждое из деревьев общается лишь со своей звездой, слышит её и понимает её неповторимый язык. А всё, что рассказывает о себе звезда, дерево фиксирует. Всё это под силу лишь ему. Оно не суетно, ничто его не отвлекает, оно не мечется с места на место, не болтает попусту.
Оно лишь молча стоит и слушает, наблюдает, а потому - слышит и видит, понимает всё. Здесь и скрывается причина мудрости и совершенства деревьев. Потому и
дано им, в отличие от нас, слышать и понимать свет далёких звёзд.