Осень

 Всё началось с того, что лужи стали полниться в огромные тарелки, а затем в пруды.
 Солнце видело свое отражение уже в миллионах придонных зеркал. Оно, ошибившись, решило, что его на земле более чем… Солнце взгрустнуло и отгородилось от земли туманно-дымной занавеской.
 Не оно одно было обмануто зеркалами; и люди, вздохнув, отправились извлекать из земли картошку. Вода более не испарялась. Лужи уже были бесконечными ручьями, и земля не осталась равнодушной. Она расправила спину, взяв титул – грязь. Теперь грязь была довольна: её зауважали даже люди в машинах, не говоря о всевозможных жучках, забравшихся на спасительные шесты – деревья.
 Птицы, долгое время падавшие с отсыревших, одряхлевших и ломающихся веток, решили украсить серую пропасть неба. Поднявшись туда, они встретили безнадежного мятежника – северного ветра. Этот последний идеалист пытался сорвать занавес солнечной обиды и вывести доброту солнца к земле. Но тщетно… Ветер сдул птиц с увядшего неба и отнес в края редких луж, оставив внизу охающих охотников, не отстрелявших своих пуль и теперь бросающих их в костер.
 Вода к тому времени была повсюду. Сначала она приходила рваными туманами, но затем встали непрестанные дожди. Небо и болота стали едиными…
 Всё было просто, но даже охотники не замечали этого упрощенного донельзя пути. Казалось бы, сколько лет шли к небу, а теперь? Всё говорило о том, что и времени, и природе всё равно; оно выставило опознавательные кругляшки, камни-капли с названием – клюква.
 Но, видимо, опустошение заполнило и людей. Люди, созданные из воды и огня, частенько бывли замечены в склонности к противостояниям и поэтому в открывшейся воде видели лишь нехватку огня. И рубили дрова, и покупали табакосодержащее.
 Не будем судить людей в их нелогичности…
 Без них земля останется на какое-то время без стремлений и знаний. А этого она себе не простит. И это будет ещё одной причиной недождавшейся нас весны…