Холод

Моя любовь была холодной, как нож, некогда приносящий мне счастье. Я приходил и уходил. Любил и ненавидел одновременно. Потом у нас появился ребенок. Наверное, она почувствовала что-то и решила меня так остановить. Я переехал к ней, мама страдала: "ты ее не достоин!". Нет, наоборот: "она тебя не достойна!". Ребенок (по-моему, это был мальчик) кричал по ночам, спал днем, и снова кричал по ночам. Было лето. Я высыпался на рыбалке, она ждала меня дома. Я ходил к друзьям, выпивал, она ждала меня дома. У меня было много женщин, она ждала меня дома. Временами я забывал, как ее зовут, а ее внешность была стерта многочисленными ****ьми. Странно, мне вообще кажется, что за свою жизнь она не издала ни звука. Разве что, когда родилась и когда рожала. Однажды я принес пистолет. Маузер. Старый, но действующий. Я купил его за пять бутылок водки. Плюс сто рублей и девять патронов у меня в кармане. Прелестная покупка.

- Зачем? – спрашивали ее испуганные глаза, когда я начал проверять пистолет.
- Сыну подарю... когда вырастет, - буркнул я: не люблю, когда меня отрывают от дела.
- У нас же... дочь! – прошептала она.
"А орет, как сын", - подумал я, а вслух сказал: "будет...будет сын..."

Она кинулась мне на шею. Я нажал на курок. Не терплю, когда меня отрывают от дела.
В комнате заорал, как резаный, ребенок. Да я просто ненавижу, когда меня отрывают от дела.

***
Меня признали вменяемым. "Асоциальный тип" – такое клеймо присвоили мне присяжные и газеты. Нет, газеты говорили что-то другое. Не помню. Пистолет и нож были свидетелями против меня. Говорят, я расчленил жену и дочь. Одной вот-вот стукнуло бы 30, другой – 3 месяца.
- Что вы скажете в свое оправдание?
- Она всегда ждала меня дома...

***
В тюрьмах не любят Петь и 117-тых. В этой тюрьме не любили только меня. За умеренную плату (пять пачек чая и блок сигарет) я достал нож. Он был точно такой же, как мой, приносящий удачу. И меня тут же пересадили в одиночку.

***
По вторникам ко мне начала приходить женщина-психиатр. От нее приторно пахло кокосом. Однажды она не пришла. Я начал мучиться без ее запаха. Наши встречи перенесли на четверг. Теперь от нее пахло ванилью.
- Почему Вы не пришли во вторник?
- Я вышла замуж

Женщины меняются после свадеб. По-моему у нас с ней начинается роман.
- Я передаю Ваше дело другому человеку...
Моя любовь взорвалась выстрелом из маузера.
- Он замечательный врач...
Моя любовь сразила ее наповал.
- Он вам поможет...
Моя любовь – с ножом у горла.

Она не ушла. Через год меня перевели в больницу для слабонервных. И это была ее заслуга. Меня пичкали таблетками меньше, чем всех остальных. От нее снова стало приторно пахнуть кокосом.

Я ее ждал. Она приходила из другого мира и окутывала меня прохладой своих презрительных синих глаз.

Это была игра. Мы скрывались от любопытствующих. Никто не догадывался, что мы любовники – лучшие актеры в нелюбовь на свете. Мы сами были ВНЕ. Вне врачей, больных, решеток, свободы, жизни.

- Я хочу, чтобы у нас был сын
- Будет...будет сын...

Затем она пропала. Просто не вышла на работу. И мне стали давать в два раза больше таблеток.

Она начала приходить ко мне по ночам. Во сне. От нее снова пахло ванилью.
- Ты вышла замуж?
- Я умерла.
И сразу же повело холодом. Как от моего любимого ножа.