Страхи

Очередную порцию страха мы получали на скамейках около эстрадной ракушки. Для дачного поселка она была сосредоточием культурной жизни. Здесь по выходным случались танцы под радиолу или оркестр, крутили фильмы, устраивали импровизированные концерты чаще силами самих дачников. Очень любили дачники выводить на эту сцену подрастающее дачное поколение. С этой сцены даже я как-то читал стихи Агнии Барто про болтушку Лиду.

Насмотревшись фильмов о подвигах героев войны, о полных опасностей дорогах отважных путешественников, все мы хотели непременно быть смелыми, похожими на этих замечательных героев. Но война давно уже кончилась, из путешествий у нас оставалась пока только дрога из города на дачу, и места для проявления своей смелости, а тем более подвига в этой нашей жизни не наблюдалось. А показать себя бесстрашными, в особенности пацанам, очень хотелось.

Став чуть старше, мы подвергали себя другим испытаниям. К примеру, считалось смелым поступком, едва научившись держаться на воде, переплыть маленькую, но глубокую местную речушку или прогуляться в темноте по деревенскому кладбищу. А пока…

В будние вечера мы усаживались на скамеечках и начинали рассказывать друг другу жуткие истории. Мы выдумывали самые невероятные и страшные небылицы и, обставив их ужасными подробностями, увлеченно выкладывали друг другу в сгустившихся вечерних сумерках. Частенько после этих вечерних посиделок мы возвращались домой перенасыщенные страхами. Каждый шорох или посторонний звук вызывал в наших душах леденящий ужас. За каждым кустом нам мерещились притаившиеся чудовища, от светящихся кошачьих глаз мурашки пробегали по спине.

В один из таких вечеров, стараясь держаться поближе друг другу, мы с сестрой возвратились домой. Наша нянька Даша заставила нас умыться, усадила за стол с чаем и пирожками. Дома наши страхи спрятались где-то глубоко внутри. Рядом была нянька, которая умильно наблюдала, как мы уплетаем её пирожки, самовар тихо посвистывал, чай успокаивал, расслаблял, и все это клонило ко сну. Поблагодарив нашу кормилицу, мы, еле переставляя ноги, поплелись в свою комнату на второй этаж.

Я вошел первым и только успел щелкнуть выключателем, как раздался истошный вопль сестры. Одной рукой она вцепилась в меня, а второй указывала на окно. Я обернулся и обомлел от страха. За шторами окна прятался человек. Понятно было, что он ужасный и громадный, поскольку из-под шторы виднелись его большущие черные ботинки.

На крик прибежала нянька, а из-за шкафа показалось заспанное лицо дяди Бори хозяина ботинок. Оказывается, мамин брат дядя Боря приехал после напряженной работы на дачу отоспаться. Вдали от телефонов и городского шума эту его заветную мечту развеяли в прах его любимые племяннички.

(из сборика "Дачные истории")